Окончание второго эпизода
* * *
Был у нас такой страшный предмет: «Теория упругости». Страшный, несмотря на то, что его преподавала милая, спокойная и улыбчивая дама. Этот предмет является заключительным аккордом в полифонии, составленной теоретической механикой, сопроматом, строительной механикой. Но каждая из этих перечисленных наук была детской игрушкой в сравнении с теорией упругости. Для усвоения, скорее, для элементарного понимания этой науки нужно было иметь столько пядей во лбу, сколько не наберётся во всей группе вкупе. Но если только за исключением Зойки. Она всё могла. Девка умная, да и не работавшая к тому же, представляя в деканат липовые справки с места работы.
Учитывая неимоверную сложность своей дисциплины и трудную жизнь вечерников, преподавательница разрешила при подготовке к ответу по билету пользоваться своими конспектами. Именно своими. Если она обнаруживала, что у студента чужой или анонимный конспект, то экзамен проводился по всей строгости, с опросом по всему годичному курсу. Мой конспект, очевидно, вполне удовлетворил преподавательницу и она поставила мне «хор» (это была у неё высшая оценка знаний студентов-вечерников. Что творилось у дневников, не знаю). Пока я ждал свою жену, надеясь на положительный исход, потому что она в свободное от ухода за ребёнком время аккуратно переписала своим почерком мой конспект, вышел из аудитории общий любимец группы Виктор (о нём будет разговор позже). Вышел и улыбается.
– Ну что, Вить, как успехи?
– Да чёрт её дернул тащить меня на пятёрку своими дополнительными вопросами. Ведь сказала же, что ответ по билету был вполне. Так нет же. Вот и выявилось полное отсутствие моего представления о теории упругости. Предложила ещё разок к ней наведаться через тройку дней.
Через тройку дней Виктор опять с помощью конспекта блестяще отбарабанил ответы по билету и сразу же взмолился: – Ирина Константиновна, ради Бога не вытягивайте меня на отл. Мне вполне достаточно удл.
Преподавательница с милой улыбкой удовлетворила просьбу интересного студента.
* * *
И в заключении этого раздела воспоминаний расскажу коротенькую историю, не относящуюся к вечерникам, но впрямую связанную с использованием шпаргалок.
После защиты диплома трое преподавателей предложили мне идти к ним аспирантом, а один, который официально считался руководителем моей дипломной работы, предложил идти к нему ассистентом. После длительных обдумываний и обсуждений с женой согласился на работу ассистентом. Колебался потому, что зарплата ассистента сто пять руб/мес, а я, работая техником-конструктором в проектном институте, зарабатывал до ста девяносто девяти руб/мес. Больше нельзя ни на рубль, иначе сметчики срежут мои расценки и доведут зарплату до ста пятидесяти рублей. А согласился потому, что рассчитывал быстро сварганить кандидатскую диссертацию, получить должность старшего преподавателя и ждать освобождения должности доцента. И зарплата хорошая и, как говорится, это свято место, которое пусто не бывает.
Итак, преподаю. Читаю лекции по двум предметам и веду практические работы по третьему предмету. И принимаю экзамены по своему предмету. Почему своему? Потому что я первый в истории ВУЗов страны делал диплом на совершенно новую тему. Потому что я первый в стране начал читать лекции по новой дисциплине, сам же и готовя их. Ну уж, если продолжать восклицания «Я первый», то добавлю, что мы с Зойкой были первыми вечерниками, получившим красные дипломы за двадцать пять лет существования факультета.
Вот и принимаю экзамен по своему предмету у самой сильной группы дневников нашего факультета. В ней полдюжины круглых отличников, из которых две девушки – именные стипендиатки. По примеру моих старших коллег запустил в аудиторию сразу всю группу. Студенты разобрали билеты и расселись по своему усмотрению. Я сижу за преподавательским столом и с интересом наблюдаю за телодвижениями студентов. Никогда не думал, что такая картина наблюдается с преподавательского места. Один спокойно вытащил из внутреннего кармана пиджака шпаргалку и подложил под экзаменационный листок. Физиономия каменная, на меня не смотрит, руки не трясутся. – Это по-моему, – оценил поведение студента я. Другая вся дёрганная, глазки бегают, пальцы нервно теребят авторучку. Что-то пытается выяснить у соседа по столу. Мне смешно. Думаю: – Ну что вы суетитесь с этими шпаргалками? Сдувайте спокойно. Если мне это надо, и я помню отношение студента к моим лекциям, то мне ничего не стоит решить его судьбу дополнительными вопросами.
Заинтересовала картина, открывшаяся мне со среднего стола (вернее, под столом) среднего ряда. Это была как раз вторая именная стипендиатка, не ленинская, а какого-то ещё знаменитого человека. Девушка крупных габаритов – и по росту, и по ширине всех частей тела. Лицо тоже грубо высеченное. Лохмы лежат на плечах. Она в упор смотрела мне в глаза, не мигая, не моргая. А рука её подымала подол платья и вытягивала из чулка длинную шпаргалку. Я, чтобы не мешать людям списывать, встал и вышел из аудитории, направился на кафедру. Вскоре туда зашла диспетчер и попросила перевести группу в другую аудиторию. Я представил себе, что будет, когда я войду в аудиторию. На пол посыпаются учебные пособия и шпаргалки. Попросил аспиранта пойти и предложить студентам перебраться в другое помещение.
В начале следующего семестра эта самая студентка поинтересовалась моим мнением об их группе и последнем экзамене. Я подтвердил уже сложившееся мнение о группе как самой сильной на факультете. – А по экзамену ничего нового сказать не могу, кроме как того, что пользоваться шпаргалками так и не научились за пять лет учёбы. Но к Вам это не относится. Вы выбрали, пожалуй, самый эффектный и эффективный способ работы со шпаргалками. Но не подумайте, я совсем не потому вышел из аудитории.
Девушка заржала своим колоратурным контральто.
Рассказы
Автор публикации
🤣🤣🤣👍
Спасибо, Евгений!
Ну вот, став преподавателем сами убедились, что всё равно видно кто как списывает, даже не вставая с места.
Да, это так, Надежда. Тем не менее я был признанным всей группой специалистом высшей категории по использованию шпаргалок ))). И ни разу не попался!