Как всем известно, на срочную службу в армию призываются граждане страны вне зависимости от их национальности, обычаев их местопроживания и вероисповедания. Вот и захотелось мне поделиться своими впечатлениями о влиянии названных факторов на характер несения воинской службы. Конечно, эти заметки вовсе не претендуют на серьёзный анализ проблемы. Просто, то, что отложилось в памяти. А три года службы – достаточный срок для того, чтобы и выпало что-то в осадок памяти.
Два года из трёх назначенных довелось служить в школе младших военных специалистов. Готовили обслуживающий состав для отдельных рот радиолокационных наблюдений: операторов, радиотехников, водителей автомобильных дизельных электростанций, планшетистов. Общее единовременное число курсантов школы – четыреста человек, плюс хозяйственный взвод. Годовой призыв осуществлялся, как правило, из одного–двух регионов страны.
Наш призыв чисто московский. Четыреста парней всех мастей, разнообразных национальностей (но преимущественно русской), специальностей, уровней образования, интересов заполнили довольно длинный железнодорожный состав из грузовых вагонов – «телятников» и прибыли на нём к месту несения службы в небольшой городок Львовской области. Здесь уместно уточнить ситуацию: всё изложенное ниже имело место в СССР. Чистосердечно признаю: мне повезло. Во-первых, войска противовоздушной обороны (ПВО) – это воинская интеллигенция. Не сравнишь с пехотой, стройбатом или даже морской службой. Не зря я скрыл в военкомате, что закончил строительный техникум и даже успел полгода поработать мастером на стройках, а то бы не миновать мне стройбата. Во-вторых, Прикарпатье – это тебе не тундра или раскалённые пески, благодатное место на земле! К тому же обстановка спокойная и даже, я бы сказал, благожелательная. Последнего бандеровца вытащили из погреба за два года до моего появления тут.
Не хочу особо распространяться на тему времяпрепровождения солдат. Оно почти не отличается по названным выше признакам субъектов. Учёба, учёба, учёба, периодически дежурства (по роте, по кухне, по хозяйственным работам на территории части), караулы, физподготовка и марш-броски. Свободного, то есть личного времени почти нет. Это двухчасовой интервал в промежуток от ужина до построения для вечерней поверки перед отбоем. Это время используется для натирания асидолом до блеска пуговиц и бляхи ремня, гуталином (вернее, его мазутным эрзацем) сапог, подшивания свежих подворотничков и написания писем родным и знакомым. Одновременно идут кучковые разговоры по интересам. Такие разговоры, но уже общевзводные продолжаются и после отбоя, если командир отделения и замкомвзвода (то есть сержанты) ещё не удосужились улечься спать в казарме. Здесь разговор идёт на обычные для мужских компаний темы: знакомые девочки, оставшиеся дома и приобретённые уже здесь на месте службы, футбольные и хоккейные страсти. Самое общее впечатление от «московской» части моей службы – это пофигизм подавляющего большинства моих сослуживцев. Лишь бы как-нибудь перекантоваться эти три года и не загнуться от выполнения этой «священной обязанности каждого гражданина». Всё до фени! Самые распространённые казарменные лозунги: «Солдат спит, служба идёт», на утренней поверке – «Скорее ужинать бы да спать», после отбоя – «Не будить. В случае пожара выносить в первую очередь» и т.п. Показательным фактом стало то, что из четырёхсот москвичей остался на сверхсрочную службу только один, и тот с фамилией Плохих ))).
В школе существовало, если можно так сказать, два элитных взвода. В них готовились операторы РЛС (радиолокационных станций) со сроком учёбы десять месяцев. По завершении учёбы солдаты этих двух взводов получали звания младших сержантов, сдавали, как правило, экзамены на специалистов второго класса и направлялись для дальнейшего прохождения службы в отдельные роты по всей Западной Украине в должности командиров отделений. Остальные взвода в школе готовили специалистов всех ранее перечисленных видов службы на РЛС в течение шести месяцев и выпускали их в звании ефрейторов со значком специалиста третьего класса. Автору повезло (а может, наоборот) стать курсантом одного из двух элитных взводов. Вместе с «шестимесячниками» сдавали экзамен на специалиста третьего класса. Получилось так, что почти одновременно с получением значка классности эти РЛС были сняты с вооружения и заменены более современными. Оставшиеся четыре месяца учёбы в школе были сосредоточены на изучении новой матчасти. По окончании срока обучения выпускники «элитных» взводов сдавали экзамен на специалистов второго класса. Чуть не забыл сказать, что «лишние» четыре месяца учёбы в «элитных» взводах уходили в основном на более интенсивные строевую и политическую подготовку – ведь выпускники же будут командирами, будут работать с подчинёнными солдатами их отделений.
После окончания курса обучения пять выпускников «элитных» взводов, и автор этих строк в том числе, были оставлены для дальнейшего прохождения службы командирами отделений и инструкторами-операторами РЛС в школе.
Итак, закончились десять месяцев учёбы, на плечах погоны с двумя лычками каждый, на груди значок специалиста второго класса. К тридцати рублям (плюс семь рублей как компенсация за махорку) солдатской месячной зарплаты добавились относительно заметные платы за звание, за класс, за должность командира отделения и оператора-инструктора. Если и раньше обходился без денежных переводов из дома, то теперь тем более. Даже мог позволить себе покупки в книжном магазине брошюрок по электронике, справочника по высшей математике, учебного пособия по начертательной геометрии. Жить стало веселее! Ребята разъехались по Прикарпатью и Закарпатью. Из взвода для продолжения службы в школе остались мы вдвоём с моим приятелем. Уехал и мой сосед по койке, который спал на втором ярусе надо мной и делил со мной тумбочку. Хороший, тихий, спокойный паренёк с ПТУшным образованием. Один недостаток у него – неравнодушен к спиртному. Так как на водку денег не хватало, он безвозмездно заимствовал у меня тройной одеколон. Естественно, не ставя меня в известность. Потому у меня возникло подозрение, что он виновен в исчезновении моей тетрадки со стихами. А тетрадка была толстая, в коленкоровом переплёте, девяносто копеек стоимостью. Жалко, конечно, но не трагично. В ней не было никакой лирики, а только эпиграммы на замполита, старшину, командира отделения, шуточные стихи на тему казарменной жизни, четверостишия для «Боевого листка». Были даже тексты на мелодии известных и популярных песен того времени. Сейчас бы их называли каверами. Их мне заказывал мой одновзводник, отличный гитарист. Он на концертах самодеятельности в Доме офицеров исполнял роль ведущего и пел под гитару эти тексты. Была даже поэма, посвящённая моему командиру отделения. Никаких претензий я к нему не имел. Нормальный парень-работяга из сельской местности Харьковской области.
Новый набор солдат для школы включал в себя призывников с Украины и с Кавказа. Оба отделения нашего взвода – сплошь украинцы. В основном они из Черкасской и Кировоградской областей. Было несколько и блатников, то есть родители постарались пристроить своих сыновей поближе к дому. По одному человеку из Ковно, Ровно, Тернополя и даже из Львова. Замкомвзвода, он же командир первого отделения – тоже украинец с фамилией Желтых. Человек неразговорчивый, не компанейский. Жили мы с ним в параллельных плоскостях и общались только по служебной надобности. По окончании срока он остался на сверхсрочную службу и женился на местной женщине.
У меня снова началась служба с нуля. Встаю утром на пару минут раньше команды «Подъём!». Нужно ведь по секундной стрелке контролировать выход в строй солдат взвода после этой команды. Не успели встать в строй в положенном виде за сорок пять секунд – снова команда «Отбой!». И снова «Подъём!», пока все не выполнят норматив. Утренняя зарядка после туалетных действий. Занятия по курсу «молодого бойца», кроссы, марш-броски, турник, «козёл», «конь», учёба и пошло для меня всё по второму кругу. Время, конечно, стало побольше, так как не нужно сидеть на занятиях по матчасти. Стало легче со спортивной гимнастикой, потому что за первый год службы стал легко выполнять нормативы по подтягиванию и подъёмам в упор и переворотом на перекладине, без проблем преодолевал коня прыжком вдоль. Теперь всё это требовал от подопечных. Из дежурств у меня только остались: начальник караула на полигоне, изредка патрулирование в городе, так же изредка начальник караула на гарнизонной гауптвахте.
Нужно признать, что мои подчинённые, в отличии от москвичей, к военной службе относились гораздо серьёзнее, старательней. Мне ни разу за все шесть месяцев их обучения не пришлось кому-то объявлять внеочередные наряды. Когда я формировал группу для каких-то работ и назначал старшего группы, то всегда был уверен, что он легко справится с задачей. Он готов шкуру содрать с любого члена группы, но дисциплина будет соблюдена и работа выполнена качественно и в срок. Поразило меня ещё одно явление, которое я до того считал просто невозможным. Во взводе оказалось двое ребят, которым ещё не исполнилось положенных для призыва в армию восемнадцати лет. Заинтересовался, стал их расспрашивать. Оказалось, что один из них пошёл в армию по какой-то причине вместо своего старшего брата. Второй сказал, что уговорил сотрудников военкомата. И оба в качестве главной причины указывали, что с парнем, не прошедшим воинскую службу, девчонки не будут гулять. Ох, их можно понять! )))
Но самым ярким, пожалуй, впечатлением от службы с украинцами было их хоровое пение во время этих самых двух часов перед отбоем. Как они пели! Напевные мелодичные украинские песни ребята при исполнении раскладывали на несколько голосов. Я заслушивался, приходили послушать и сержанты из других взводов.
На два летних месяца прибыли к нам в часть на военную переподготовку человек десять студентов львовского института физкультуры. Конечно, спортивные ребята, знающие себе цену. У них у всех по профилирующей спортивной дисциплине было не менее первого разряда и, обязательно, по второй спортивной дисциплине не ниже второго разряда. У меня появились непобедимые конкуренты в двух видах спорта, по которым я выступал на гарнизонных соревнованиях за свою часть ))). Теперь на матчах по баскетболу я большую часть времени сидел на скамейке запасных. Правда, в штанге мне повезло – студент выступал в более тяжёлой весовой категории. На соревновании он подходил к штанге тогда, когда все соперники уже заканчивали свои попытки. Легко брал следующий вес и уходил. Стал даже абсолютным чемпионом гарнизона, хотя выступал в категории среднего веса. Ну что ж, с профессионалами, даже будущими не поспоришь.
Выпуская «на волю» своих шестимесячников, я искренно благодарил их за службу и дружбу, просил не поминать лихом и не держать зла. Потом с некоторыми из них я встретился на своём новом месте службы.
Рассказы
Автор публикации
🙂👍
Спасибо!
Очень интересно. Просто живой кусок истории.
Это заметный кусочек моей жизни. Спасибо, Надежда!