У каждого уличного отряда было свое место сбора. Кто-то собирался у школы, кто-то на стадионе, «Романтики» собирались на территории рядом с храмом. Там стояли две большие скамьи, где можно было расположиться, и было достаточно места для игр.
Одной из задач, которую взяли на себя ребята – была уборка вокруг храма.
Однажды во время уборки Васины грабли напоролись на какой-то лежащий камень. Приподнять его было невозможно. Очистив от мусора, на камне увидели надпись, но она была такая старая, что прочитать не удалось. После попыток сдвинуть, оставили на месте и больше не трогали. Дома решили расспросить бабушек о камне. Оказалось, что это не простой камень, а могила священника.
После того, как арестовали отца Александра, мужа матушки Веры, настоятелем храма стал иерей Николай, прадед Васи. Он был молодой, достаточно прогрессивный человек, к советской власти относился с уважением, но сотрудничать отказывался и не принимал обновления, которые навязывали храмам в те годы власти. Отец Николай считал обновленцев предателями веры и продолжал служения по-старому. Такое непослушание никак не могло понравиться власть имеющим, отца Николая признали врагом народа и вместе с десятками других священников он был арестован и расстрелян. Подобные расстрелы проходили тайно и хоронили священников в неизвестном месте. Но прихожанам храма, успевшим полюбить молодого священника, как-то удалось найти его тело и, по старой церковной традиции, похоронили во дворе Казанского храма. Вскоре, когда храм был закрыт и взорвана колокольня, то крест над могилой отца Николая тоже был демонтирован мародерами. Могильный камень, постепенно, зарос травой. Сначала прихожане втайне приходили, приносили цветы, молились. Но со временем люди забыли о могиле и об отце Николае, как и дорогу в церковь и все, что связанно с церковной жизнью. Даже в семье отца Николая непринято было об этом говорить, по крайней мере, с детьми. Так постепенно и забыли в Вишневом о любимом батюшке и его могиле.
Самые же верные прихожане до конца жизни хранили память и о храме, и о батюшках. Собирались тайно помолиться в доме прабабушки Жени или бабушки Маши, как собираются во времена гонений. Хотя, сравнение, в данном случае, лишнее, это и были самые настоящие времена гонений.
Матушка Екатерина осталась одна с малолетним сыном Василием, ей было очень тяжело, на работу в школу не брали, а до революции, помимо работы на церковном клиросе, матушка учила грамоте детей в церковно-приходской школе, но в статусе жены врага народа ей дорога в школу была закрыта. После женитьбы сына матушка исчезла в неизвестном направлении. Прабабушке Жени тогда стало совсем тоскливо, после ареста матушки Веры и исчезновения матушки Екатерины ей и посоветоваться по духовным вопросам стало не с кем. Одна отрада, юная племянница Мария поддерживала ее, как могла, во всем и для души отрада и к действующему приходу вместе съездить – хорошая спутница.
С этого времени Таня с друзьями, стали ухаживать за могилой отца Николая. Иногда приносили цветы. Но делали они это без оглашения другим ребятам из отряда, которые удивлялись, появлению свежих цветов на камне у стены церкви. Тогда Таня рассказала им, что это за камень, лежит у храма. С той поры многие дети старались это место обходить. А Васе еще больше захотелось, чтобы храм вернулся к жизни и теперь не сомневался, что сделает все возможное для его возрождения и восстановления имени своего прадеда. Ему было приятно, что у него такие хорошие корни и появилась внутренняя гордость.
Как-то раз ребята уличного отряда играли в области церкви, один мальчик, звали его Саша, стал набивать мяч, ударяя им о церковную стену, так чтобы он падал на камень, обратно в руки, и опять в стену.
– Ты что делаешь, – попытался остановить его Вася.
– А ты что сам не видишь?
– Вижу, разве можно по церкви мячом?
– А ты что-то имеешь против? – сердился и недопонимал Саша.
– Против, конечно, это же святыня.
– Святыня? Святыня для верующих, ты, вроде как, пионер?
– Пионер, по-твоему, не должен уважать духовные ценности своих предков?
– Эти ценности мы 70 лет назад уничтожили, это же суеверия, а ты, Вася, темный, оказывается, – смеясь, Саша стал еще сильнее бить по мячу.
Вася не выдержал и ударил наглеца, завязалась драка. Вожатые стали растягивать дерущихся. Кто-то из детей побежал за учителем, Саша, услышав об этом убежал. Таня позвала Васю с собой:
– Пойдем к бабушке, умоешься.
Приведя себя в порядок и поужинав, дети пошли в комнату прабабушки, та обложившись со всех сторон шерстью, пряла ее на настоящей прялке, с большим крутящимся колесом, похожим на велосипедное. Нить спускалась тонкой змейкой, в стоящий внизу тазик. Прабабушка попросила Таню собирать ее в клубок.
Таня стала помогать с шерстью, а Вася залез на печку – свое излюбленное место в комнате прабабушки, и гладил кошку. Неожиданно он спросил:
– Бабушка, скажите, быть пионером это плохо?
– Почему плохо? – посмотрела прабабушка на Васю, оторвав глаза от рукоделия.
– Пионеры хулят Бога, высмеивают верующих.
– И ты высмеиваешь?
– Нет.
– Значит, не все пионеры Бога высмеивают. А чем занимаются пионеры, кроме высмеивания Бога.
– Младшим с уроками помогаем, ветеранам по хозяйству, – ответила Таня за Васю.
– Это плохие дела? – спросила детей прабабушка.
– Нет,- хором проговорили те.
– Так что же плохого в пионерах? Важно, чтобы пионер понимал что плохо, что хорошо и для своей души и для окружающих. И жил по совести. Никого не обижал.
– А если пионер дерется?- вдруг спросила Таня.
– Если из-за хулиганства, плохо, а если по делу, то совсем другое, – ответила мудрая прабабушка.
И добавила,
– Главное, не идите против совести, совесть дороже пионерского галстука. Вот за что ты сегодня подрался? – прабабушка Женя снова подняла глаза на Васю.
Дети наперебой стали рассказывать о происшествии у церкви.
– Саша, конечно, не прав, но и вы его поймите – время такое. Не старайтесь никого переубедить, все само станет на места. Всему свое время.
– Померитесь и больше не ссорьтесь, – вмешалась в разговор бабушка Таня, которая все это время готовила ужин соседней комнате.
Приятные запахи все больше расходились по дому. В окнах постепенно смеркалось, с улицы доносилось мычание расходящихся по домам коров.
– Так, философы, прошу к столу, – позвала Татьяна Ивановна на ужин, за которым продолжился начатый разговор.
Казанская
Автор публикации
