-Вась, Вася, ну че ты смотришь на меня так, мы с тобой побратимы, мы кровью скрепляли дружбу свою, не помнишь? Да, тогда был тяжёлый период, я сам плохо помню, как он закончился, а он закончился?
– Не, не закончился, ещё идёт,- сказал Вася, сидя на лавочке, махая ногой в дырявом носке, без ботинка.
Ботинок лежал рядом, почти забытый в листьях, осенние листья кучками лежали на дорожке парка.
– Вася, пошли к Глафире, может оттаяла, должна же понимать в самом деле, ведь раньше понимала, душа горит, а сердце плачет, пошли а?- заглядывая в глаза спросил Борис.
– Не а, не пойду, злая она сегодня, глаза как у дьявола, сам видел, ей-богу, пойдем на вокзал, потаскаем че нибудь,- сказал Вася.
– Да ты что, мы вышли из возраста таскать больше, кидать дальше, мы уже того, слабенькие и тщедушные, нам пить и спать надо, пошли к Глафире, может смилостивится,- сказал Борис, почти плача.
– Это убийца, я тебе говорю, я с ней почти три года прожил. Чуть че за сковородку, или за скалку хватается. Если бы не умел быстро бегать, то с тобой сейчас ласы бы не точил, хочешь иди, я тут обожду, мне моя жизнь дорога,- сказал Вася.
Борис махнул рукой и побежал в магазин к Глафире. Вася только ещё больше ногой стал махать, последние пары алкоголя стали выходить, а головная боль стала заходить и брать бразды правления. Тело стало непослушным, каждый звук проезжающей машины бил по вискам молотком, а сирена скорой помощи рвала внутренности и выпихивала их наружу через горло. Выпить надо было срочно или организм начнет самоуничтожиться. Вася встал, прошелся, обнял дерево, ничего не помогало. Мимо шли два подростка с энергетиками, Вася бросился к ним.
– Мужики помираю,- ему сразу протянули не допитую банку энергетика.
Вася схватил и с жадностью выпил, но то что ему сначала показалось алкоголем, оказалось какой-то бурдой. Которая только добавила головной боли. Изнывая от боли Вася пошел за Борисом.
Борис тем временем перебирал картошку, ему хозяин магазина сказал, что только после объёма работы тот получит бутылку за работу. Вася стоял у магазина и не знал, что ему делать. В магазин заходить было боязно. Глафирины крики вызывали ещё большую боль. Орать она умела, что умела, то умела. Плавно переходила с русского на украинский, но всё равно было понятно куда, с кем, и на сколько послали Васю.
Она была баба не промах, выдала сама за себя Василия, тот и глазом моргнуть не успел, как оказался в цепких лапах Глафиры. Она знала, что у Васи есть жилье, от родителей досталось, и ещё от бабушки на днях или раньше отойдет. Вася был тихий интеллигент-холостяк, работал на радиозаводе, ходил на работу со старым дипломатом, и жениться не думал. Уже и не мечтал встретить ту единственную, которой хочет подарить все звезды, ну и так далее. Привык уже один жить. С чем собственно нормально справлялся. После смерти родителей себя не потерял. В гараже копался в деталях разных, что-нибудь, разбирать. Кому-то что-то чинил, или реставрировал.
А тут на тебе Глафира. Для худенького Васьки такая дородная женщина. С крупными грудями и толстой попой, но и талия, что характерно, была. Когда Вася её первый раз полуголую в бигудях увидел, так пошел на толчок и долго там паниковал. Даже само тренинг не помог. Едва с собой справившись, тут же свалил к другу единственному Борьке. Борька внимательно выслушал, уточнил про количество бигудей, поржал немного, и отправил Васю домой. Благо жили на одной площадке. Как вышел из этой ситуации Вася, не знает даже друг Борька. Но запил интеллигент, в трех поколениях, да не на шутку. А Глафира только и наливала, щедро так, не скупилась.
Бабушка когда прознала про запои внука, угодила в больницу с инфарктом. А от туда уже не вышла. Хоронила её Глафира. Вася был в затяжном запое. То что квартира бабушкина ему уже не принадлежит, узнал случайно. Глафира её продала, а деньги родным в Житомир отослала. Там у неё две дочери живут, им нужнее. Вася про детей и не знал ничего. И до сих пор ничего не знает. Глафира поила Васю два года, но ему хоть бы хны. И друг Борька запил, смотря на Васю.
Потом Глафире надоело поить Васю да дружка его Борьку, закрыла она лавочку и выгнала обоих вон. Они плавно переместились жить к Борису.
И теперь Васенька не хозяин себе и своей квартиры. А Глафира ждет окончательной развязки, чтобы продать вторую жилплощадь и уехать наконец в Житомир, к детям. И работает в местном магазине, у хозяина Артура. Артур приехал из Армении, хозяин хороший, добрый. Но когда на работу брал Глафиру, то и думать не мог, что ещё два алкаша будут тут днями и ночами шастать. И жалобно клянчить опохмелку. И прибить он их хотел, и полицию вызвал, и просроченное пиво им давал, ну ни че их не берёт. Бессмертные сволочи какие-то.
Глафира только руками разводила. Но работала хорошо, могла без выходных шпарить. За это её Артур и ценил, как работницу. С утра опять один заявился, ну Артур и дал ему объём работу, а то привык поклянчить и получить. Боря заданную цель выполнил и поперся к Артуру в кабинет.
Получил обещанную, её самую, родненькую, да ещё просроченных консерв взял, и булку чёрствого хлеба, и довольный вышел из магазина. Ну что ещё для счастья надо, красивым двум друганам с детства.
А у магазина уже устал ждать его друг Вася. Васе на тот момент совсем тяжко стало, и если бы не дерево рябины, то Вася скорее всего сидел или лежал. Повиснув на дереве, как лемур, Вася слегка подвывал, чем пугал прохожих и вызывал легкое отвращение. И те редкие покупатели, что хотели зайти в магазин за покупками, проходили мимо. Не желая навлекать на себя лишние неприятности. Магазинов было много, лучше пройти пяток домов, чем общаться лишний раз с неприятным маргиналом. По воле случая кабинет хозяина магазина окнами выходил на другую сторону, а то видя такое безобразие Артур выпал бы в осадок. Но это прекрасно видела Глафира, которая пила ряженку из бутылки, кем-то из покупателей забытую утром, но ничего не предпринимала. Да и зачем, собственно нервировать лишний раз Артура и волновать свою пышную грудь. Допив остатки ряженки, глубоко и протяжно зевнув Глафира потеряла интерес наблюдать за каким-то там алкашом, который никак не хочет помирать, и отдать жилье по-хорошему, а Глафирушка уже устала ждать, родина тянула со страшной силой. Виноград, персики, дыни снились Глафире ночами, она соскучилась по своему, домашнему. Но отпускать квартирку не хотелось, даже самая захудалая хрущевка стоила в Москве приличных денег, а у Васи была сталинка, да ещё большая. Кучу денег можно было бы выручить. Слезы да и только с этим Васей.
Продолжение следует.
1 часть
Автор публикации
