Сидит за рекой Соловей-разбойник на трёх дубах, на девяти суках. Мимо тех дубов ни сокол не пролетит, ни зверь не пробежит, ни гад не проползёт…
Былина
Мы живем на костях. У нас как в поместье Людоеда – двор полон костей.
А мы боимся водной весны и ливневых дождей, чтобы наш пласт не поплыл, чтобы канализация не засорилась. Покупаем бездождевую погоду. А то наш пласт костей не размоет, и в палисаднике пласт костей может подняться и поплыть. Поэтому в палисаднике детям ходить не рекомендуется, взрослым ничего, а детям никак, они легкие и пласт костей может подняться. Вы бы видели, как Егорушка по нашему палисаднику ходит – шажочек к шажочку, ровненько, аккуратненько, осторожно наступая, чтоб никакой труп не поднялся. И собак больших тоже в палисадник не пускаем, чтобы не бегали и кости не тревожили! И зверь не пробежит, как говорится…
Летом я съела ягодку с дерева желтой алычи, забылась, дома легла, думала, что будет? Сразу живот болеть начал. А мне на компот ягоды надо! А весной это дерево понюхала – так пахнет вкусно! Фруктовое! Думаю, отравлюсь или нет! Что будет! Умные люди говорят, лучше бы ты ягодку съела! Последствий меньше, там пищевод, а нос – это слизистая, это сразу в кровь. Мы уже и нюхать фруктовые деревья боимся. Что же они под это дерево лили и льют, что все такое токсичное! У нас тут радиационный труп лежит. У нас, считай, Чернобыль во дворе в палисадничке у дороги. А весной цветочки у нас в палисаднике растут, сиреневые, невысокие, с развитой корневой системой, кости скрепляют, чтобы лучше держались и не двигались без нужды… Улитки у нас в палисаднике крупные размножаются, трупы едят и не умирают – значит, подходят нам… Чистят нам «лесок».
А весной у нас высаживают грибницы кости скреплять. Над нашим палисадником кто-то умный думает…
И вот какая-то дура около дороги и фруктовой алычи соврала и понюхала фиолетовый цветочек. Вот мы ее кляли. Это же надо! Теперь врачи думают, растворять ей опухоль или нет. Но частично земля берет, цветы же растут, воздух тоже препятствие. Она же его не съела в конце концов… На коровах эксперименты проводим. Лучше бы она какашки ела, чем такие цветы нюхать. И что теперь будет с нашей корневой системой? Знаете, какая она нежная! Опять кости выпадать начнут! Эти цветочки нельзя тревожить! Они очень редкие! Мы их из Чернобыля привезли и здесь посадили! Знаете, как сложно, чтобы такие цветочки распространялись! Как хорошо они кости скрепляют? И что теперь? У нас полпалисадника этих цветочков засохнет!
И у нас в палисадничке бомжи отдыхают. Так мы их и убиваем. Нашими цветами надышатся, а потом умирают… Тоже польза обществу.
Кости Леопольда сподвижники химически обработали особым раствором, чтобы они не разлагались. Хорошо законсервировали. Но он очень вредный и токсичный. Думаем, может, уникальность костей, их химикаты и консервация Леопольда передастся и другим костям. Говорят же, что радиация передается.
И мы стихи про Леопольда слагаем:
И вот под сению небес
Наш Леопольд опять воскрес!
Это значит, что прогрыз какой-то червячок тело Леопольда, отложил в его трупе личинки, и … бабочка Леопольда и полетела по городу. И токсичная бабочка та. И бегают теперь биологи города за этой бабочкой и ловят и боятся не поймать, что тогда будет! И сохраняют себе для опытов! Но материал сложно с бабочки получить, так и пропадает наш Леопольд зазря!
У нас перебор маньяков на подъезд! О работе полиции (или об общей системе правосудия) можно сказать по количеству захороненных трупов у нас во дворах.
Я как показания давать стала, так теперь все бояться, что над нашими маньяками родственники ими убитых самосуд устроят. Полиция сдаст. Говорит, так лучше и им проще. Но мы не вмешиваемся. Боимся. Так у нас теперь и свой Соловей-разбойник появился. У него труп сына в гараже Совиной лежит. Думаем, он ее сам убьет, она-то пичужка. Но это и правильно – много детей она убивала… За сотню… Даже если это неправильно, мы ничего сделать не сможем… И не будем…
А полиция говорит, что пока они проводили расследование и розыскные работы, уже родственники устроили самосуд. А у них регламент, отступать нельзя.
Вот Соловьи долго растут, шесть лет за один год идет… Но и живут они долго, нашему уже за сто пятьдесят. А наш Соловей стоматологии спонсирует, чтобы зубы у самого не вываливались…
Истории нашего двора
Автор публикации
