Рожденный ползать летать не может
М.Горький «Песня о соколе»
Я не знаю, как тебе сказать,
Что люблю тебя уже лет цать.
Песня группы «Сателлит» «Сердце на двоих»
Какой-то придурашный врач, сбежавший из туберкулезного центра, занес к нам в подвал каких-то туберкулезный комаров или пауков. Разных причем. С тех пор они живут у нас на металлокаркасе. И совести у него нет! Его диспансер, похоже, спалили, или он сам сгорел. С тех самых пор прошло уже лет двадцать. Пауки поперемешивались, поперекрещивались, и у нас в подвале возникли труднолечимые формы туберкулеза. У нас сразу или почти сразу части легких изолируют. Может, этот врач нам туберкулезные трупы и поприкапывал.
Врачи еще хотели у нас захоронить туберкулезный труп «лет -цать». Когда наших спрашивали, они выбирают, чтобы им прикопали на оставшемся месте губернатора или новый туберкулезный труп «лет -цать», она не задумываясь единогласно решили, что выбирают губернатора. «Лет -цать» – это еще тот пипец! – А что такого в этом виде? – спросили мы у врача.
– А он не очень, его переносит моль.
– Так у нас «любовь» тоже бабочницы переносят.
– Вот поэтому мы вам его и принесли, вам нормально, вы поймете. Вы с таким уже работали.
– Так, нет… Нам хватит одной летающей заразы.
– Смотрите, не отказывайтесь, потом уже не предложат.
Мы не дали. Надо совесть иметь – у нас и так сколько туберкулезных трупов!
Мы несли караул и день и ночь. Совина с парикмахершей.
– Совести у вас нет, – кричал нам какой-то врач с этим туберкулезным трупом.
– И не будет! – отвечали мы. Успокоились мы только, когда этот труп «лет -цать» в другом дворе захоронили.
Врачи больше всего удивились, что такую форму туберкулеза, как «любовь» переносят бабочницы. И больше всего из-за этого заволновались – бабочницы ведь летают, уже не ползают.
Так дворы получают очки – прикапывают себе вредные трупы, а потом друг с другом соревнуются. А у нас полный двор туберкулезных трупов всех видов и мастей. Мы их собираем и коллекционируем. Нам прикапывали туберкулезные трупы по разрешению администрации, им тубцентр за это деньги перевел. Поэтому туберкулезные трупы хоронили именно в нашем дворе.
Мы беспокоимся о здоровье жителей домов, а не о политике. Когда нас спросили, чей еще будем труп захоранивать, туберкулезника «лет – цать» или губернатора, мы выбрали губернатора и тем самым прекратили захоронение туберкулезных трупов на нашей придомовой территории!
***
Наши дрессировали насекомых. Или заливали их мазутом. У нас узнавали:
– А что вы будете делать с насекомыми, которые едят туберкулезные трупы и мутируют. У вас насекомые разносят туберкулез!
– А мы их контролируем!
– А кто контролирует?
– Санэпидконтроль.
– А как можно контролировать насекомых? Особенно бабочек?
И вопрос повис в воздухе…
Такие трупы были во многих домах. И весь Краснодар следил за нашими приключениями, чем закончатся наши злоключения с туберкулезными трупами.
А Лидка наша, Шепель, бабка-ежка, детей ест и в гараж к Совиной подхоранивает, снизу, подземный ход прорыла. А кто потом будет разбираться, кто конкретно убил и съел этого ребенка? Соседка Алена из шестидесятой квартиры, думаю, тоже своих съеденных детей под гараж Совиной закапывает. Людке заплатила и ее техникой пользуется.
***
Наконец-то санэпидстанция провела у нас дезинфекция подвала. Только этого я и добилась, относя наших туберкулезных жуков в центр гигиены. У нас туберкулезные пауки по подъезду ползают. Но надо не дезинфекцию проводить, а трупы убирать. А выходя из квартиры, я увидела Алену из шестидесятой квартиры с двумя мальчика:
– Здравствуйте, – говорю им. С тех пор, как она залила нашу балку кислотой, и дом покосило, я ее не люблю. – Гулять идете?..
– А мы в школу в этом году… В третью думаем. И как тут школы? – спрашивает она меня.
– Нормально, мы ходим… А сколько вам лет? Мирон же с Костей в параллельную группу ходил? На два года младше, по-моему… Костику сейчас одиннадцать, значит вам девять? Вы должны минимум в третий класс идти! Ну во второй! Костик в пятый, значит, вы в третий! Ну никак не в первый… Костик уже с меня ростом…
Ну не удержалась я!
Она сделала вид, что меня не услышала. И ребенок у нее не растет. Такого хилого типа непонятного возраста.
***
– Знаете, какой рассадник заразы – этот Коммунистов 205! Коммунисты – сразу видно отщепенцев. И мы требуем достать кости древнего мамонта из-под вашего туберкулезного трупа! Врачи вам передали, надо меньше губернаторов хоронить!
А я еще думала, почему ГУКовцы так быстро дырки в стояке заделали со стороны подъездов, когда канализационную трубу поменяли, а это чтобы меньше вредные бабочницы по подъездам летали. Которые подвальнический туберкулез переносят.
На таких металлокаркасах, как наш дом, хорошо живут как раз паучки. Все говорили, что такие «насекомные» подвалы лучше не разводить в таких инфекционных домах, как наш. И плохо, что такие инфекционные трупы рядом с пластами костей, насекомые ходят, переносят инфекцию, как за ними не следи. Но администрация поставила у нас специальные магнитные пластины, чтобы управлять насекомыми, пауками, но не бабочницами
Радом с домами, где царствует работорговля, не селят полицейских и офицеров, здесь господствует преступность и крутой криминал, как наш Димка Шепель, и крутой криминал стравливают тогда с работорговлей, как у нас. И иногда это приносит свои плоды, как туберкулез в распределительном центре шейха. Хорошие или плохие плоды – это как сказать.
После того, как я отнесла туберкулезного паучка в центр гигиены, нам сказали добавлять дезинфицирующее средство в стиральный порошок, проводить легкую дезинфекцию помещений.
Врачи считали, что все-таки наши преступники слишком смелые, такие трупы близко к подвалу подхоранивать.
***
– Как я люблю идиотов! – говорила врач туберкулезного центра, принимая очередного инфицированного с Коммунистов. В тубдиспансере даже перестали набирать больных среди приезжих, так как у них появились жители с Коммунистов.
Коммунистов, 205 – это двор, в котором собирали туберкулезные трупы, а в подвале разводили паучков, который этот туберкулез могли переносить. И все ради науки. Неудивительно, что жители стали болеть туберкулезом. Они за науку, когда, например, втирали себе в кожу тубинфицированного паучка, чтобы доказать, что так туберкулез не передается. Туберкулезом переболели домком Женя Литвинцев, у него был «белый лебедь», у Димки Шепеля обнаружили «черного лебедя» в запущенной стадии, у Лидки «красный». Говорили же Лидке, когда она детей рожала, что это «лебеди» тубцентра. Алена Шепель подхватила «белого лебедя», но с изоляцией легких, по ней поползал туберкулезный паук из нашего подвала. Так же заразился жилец с третьего подъезда с женой., работорговец под падишахом, он и до этого болел туберкулезом. Под науку к нам переехал, чтобы его нормально лечили, чтобы в киниках государственных лежать и документы нормальные себе сделать. Под туберкулезные трупы в наш дом стаи переезжать туберкулезные больные. Так жильцы нашего дома личным примером доказали, что туберкулез переносят пауки. Женщина из первого подъезда, которая заставляла насос работать круглый год, чтобы быстрее сломался, подхватила «белого лебедя», а потом онкологию, как и Алена с шестидесятой квартиры и т.д. За квартиры надо нормально платить и нормально наследовать. Главный по работорговле во втором подъезде подхватил «любовь». И наш сантехник ГУКа, работая в канализации, опустившись в воду, заработал «маленьких лебедей». Другой, который часто давил маленьких черных бабочниц, так подхватил «любовь» и т.д. Мы за неделю выполнили норму тубцентра за три года.
Вредители тогда получили по «лебеди» и по опухоли. Просто нахлебники – по «лебеди».
Врачи все смеялись, когда очередного с Коммунистов госпитализировали.
Приезжайте к нам на Коммунистов – у нас тут не скучно! А лучше не приезжайте, а обходите стороной, а то еще туберкулез подхватите!
Истории нашего двора
Автор публикации
