Все противоречия и сомнения вернулись к Блэквуду в трёхкратном объёме, а ведь он так и не определился с выбором стороны. Арес колебался. Весь мир желал заполучить голову Безликого, тот убил Бергтора, поучаствовал в смерти Конструктора, если он убьёт его, то закончит войну и получит прощение короля. Без поддержки Безликого повстанцы будут обречены. Убивать его нельзя, если он собрался присоединяться к повстанцам. Если же нет, то один телепорт, удар в голову — война закончена.
— Ты идёшь? — Генрих по-прежнему не выказывал ни одного признака волнения. Выдержка у Безликого была отменной.
Все противоречия полностью заполонили голову и мысли блондина. Ему нужно было найти правильный ответ прямо сейчас, но у задачи, которую он пытается решить, не было правильно ответа. Причин остаться на стороне короля и присоединиться к повстанцам было одинаковое количество. А значит, какое бы решение Блэквуд не принял, оно не будет правильным или неправильным. Это случайность. Пятьдесят на пятьдесят. Можно бросить игральную кость, суть не изменится.
А и Дёр с ним! Ладно! Пусть будет Джек и повстанцы. Его тут ничего не держит.
Рука Ареса коснулась древка Глефы. Парень выхватил её одновременно с телепортом. Через мгновение он уже стоит перед лицом опешившего лже-Генриха с лезвием у его горла. Движение вперёд, и война будет закончена, но блондин принял другое решение.
— Превращайся в свою истинную форму! Живо! — скомандовал Блэквуд.
— Ты чего творишь?! — Генрих отшатнулся, но не убегал, понимал, что может умереть, если совершит нечто настолько неразумное. — Я не Безликий! Что на тебя нашло, Арес?
— Я сказал, прими свою истинную форму! — Блэквуд немного надавил на оружие, на шее Генриха появилась небольшая царапина. — Впрочем, можешь попробовать доказать мне, что ты Генрих.
— Я же сказал, первая фраза, которую ты мне сказал при нашей встрече в…
— Было! Ты говорил это в прошлый раз.
— Я ненавижу Ивана Иванова. Ограничение способности моего Юве — пятьдесят живых мертвецов одновременно. Я убил своего отца.
Было. Было. Было. Всё было! Очевидно, Безликий следил за ними долгое время.
— Я даю тебе три секунды, чтобы превратиться в свою истинную форму. Если ты продолжить ломать комедию — лишишься головы.
— Ты что творишь?! Ты убьёшь меня, потому что ты по какой-то тупой причине решил, что я самозванец?! Скажи мне, почему ты так решил, я всё объясню!
— Раз!
— Я Генрих! Как я могу превратиться в другую форму, если я не Безликий! Подумай головой, а не оружием!
— Два!
Что ему делать, если тот продолжит всё отрицать? Он сказал, что отрубит ему голову, если тот не сознается. Но ведь Безликого убивать нельзя, значит, этот вариант отпадает. Оглушить? Он никогда не пробовал, не приходилось, Афину оглушил Паззл. Блэквуд не уверен, куда и с какой силой нужно бить. Может, отрубить к Дёру руки? Опасно. Он не знает, где Паззл и сможет ли тот вовремя оказаться медицинскую помощь. Орчели, например, чуть не загнулся, а ведь он был взрослым мужчиной с сильным телом. Просто позвать кого-то, чтобы те заломали лже-Генриха? Так Безликий может успеть сбежать. Что делать, если тот продолжит настаивать на своей невиновности?
— Хорошо, ладно-ладно, я дам тебе то, что ты просишь, — Генрих закрыл глаза.
Безликому достаточно закрыть глаза, чтобы обернуться кем-то другим?
Правый глаз лже-Генриха начал странно дёргаться, открываться-закрываться, и Арес на мгновение отвлёкся на лицо стоящего перед ним человека. Мгновения Безликому было достаточно, чтобы атаковать.
Непонятно откуда в руках у Генриха оказались ножи, и тот невероятно быстро нанёс два удара. Блэквуд успел среагировать на движение, и если бы перед ним стоял кто-то другой, то до ударов дело не дошло, но Арес не хотел отрубать голову Безликому, а он так и не придумал, как ему атаковать, поэтому вынужден был сосредоточиться на защите. А он очень давно не защищался.
Каждая рука лже-Генриха действовала по своей схеме, один нож устремился к его сердцу, другой к горлу. Блэквуд выжил лишь потому, что точно знал, куда последуют два удара. Практически все жертвы Безликого умирали либо от яда, либо от ударов, нанесённых с близкой дистанции в горло и сердце. Он отклонился от удара в горло и своими руками заблокировал продвижение ножа в сердце. Лезвие проткнул обе его ладони, но сердца не достигло.
Блэквуд почувствовал неприятную, но привычную боль, ударил лже-Генриха ногой, тем самым не давая ему провести ещё одну попытку достать его. Арес зубами вытащил нож из ладоней и тут же отпрыгнул в сторону — рядом с его головой пролетел тот самый нож, который секунду назад нацеливался на его горло.
Лже-Генрих не стал пытаться добивать Блэквуда, а резко выбежал из комнаты, очевидно, сражение с Аресом не входило в его планы. Сквозь боль, хотя больше не боль, а неудобство, к боли-то он привык на тренировках, а вот с проткнутыми руками держать оружие было неудобно, Блэквуд схватил своё Юве пробитыми руками и побежал следом — если бы он мог телепортироваться, то быстро бы нагнал лже-Генриха, но он получил две раны, и Глефа потеряла свои магические свойства.
Безликий слишком хорошо ориентировался в доме Ареса, да и бежал быстрее него (Блэквуд слишком привык телепортироваться), убийца прямо во время бега начал менять свою форму, лже-Генрих превратился в какого-то незнакомого парня по описаниям очень похожего на того, кто атаковал Паззла с Конструктором. В этой форме Безликий стал бежать ещё быстрее, Арес прибавил, но в скорости всё равно уступал, так что Безликий спокойно бы убежал от Блэквуда, если бы перед самой входной дверью не споткнулся о сапоги Ивана, выставленные прямо на проходе, и ударился головой о дверь.
Безликий поднялся и выхватил ножи из рукавов ровно в тот момент, когда Арес прыгнул на него, нанося рубящий удар лезвием Глефы по руками врага. Даже без телепортов Блэквуд всё равно атаковал быстрее всех своих противников.
Первым на землю упали отрубленные по плечо руки Безликого и лишь только потом он сам. Мужчина жутко закричал неестественным голосом, который менялся прямо в процессе крика. Как мужчина, так и его руки стремительно изменялись прямо на глазах, лишь только бурный потоком выливающаяся кровь оставалась неизменной.
…
Арес бросил взгляд на незнакомую рыжеволосую девушку, потерявшую сознание. Она лежала в том месте, где секунду назад валялся потерявший свои руки мужчина, очевидно, эта девушка и была настоящим Безликим всё это время, а ведь Блэквуд считал, что гроза Эдринии — человек мужского пола. Она явно была куда более хрупкой, чем Орчели, тот без рук смог продержаться довольно долгое время, а эта девушка уже, кажется, собиралась биться в агонии. Блэквуду срочно нужно было что-то предпринять.
После того, как Арес быстро завязал кровоточащие обрубки на месте рук Безликого, он закричал:
— Срочно! Сюда!
Без экстренного вмешательства Паззла девушка не продержится и десяти минут (по кривым прикидкам Блэквуда), поэтому Арес оставил Безликого (Безликую?) и начал быстро обыскивать комнаты, пытаясь найти лекаря.
Никто на его крик не выходил, Блэквуд стремительно побежал по дому. Сначала в комнату Паззла — никого, а затем в комнату, из которой раздавалась звуки игры на гитаре.
Иван как ни в чём ни бывало сидел на кушетке и играл какую-то мелодию на своей гитаре. На другой кушетке сидела Абигейл и внимательно следила за движениями пальцев музыканта. Оба вполне неплохо чувствовали себя, слушая музыку.
— Вы чего сидите?! Я кричу, а мне никто не отвечает! Паззл где?! — Блэквуд повысил голос.
— Да я играл, не слышно было, — оправдался Иван, быстро встав со своего места. — Кто ранен?
— Безликий напал, меня ранил, а я ему руки отрубил, он довольно хрупким оказался, слишком хрупким, сейчас погибает у входа. То ли от потери крови, то ли от шока, я не доктор. Возможно, руки ещё надо будет сохранить, не знаю, не важно, потом детали, где Паззл?
— Ты хочешь спасти Безликого? Зачем? — спросила Абигейл.
— Да, кстати, может… ну это, и фиг с ним? Пусть умирает? — Иван присоединился к девушке. — А то я тут так играл хорошо, лениво идти куда-то что-то…
Лениво идти… Поразительно.
— Иван, сука, если ты сейчас же не приведёшь Паззла, я тебе сам руки отрублю. Для мотивации!
— Я понял, понял, — Иван, наверное, понимал, что угроза была пустой, но за руки свои всё равно переживал. Наверное, сейчас думал о том, как играть на гитаре без рук. — Но я не могу его привести, Паззла здесь нет!
Дёр! Только не говори, что он пошёл пить, не дождавшись вечера.
— Где он?
— Пошёл пить…
Дё-ёр.
— …сказал, что в баре с девушкой познакомился, договорились встретиться.
Ну да, девушка, а как же. Безликий заранее убрал Паззла из дома… Может, даже будет справедливо, если он… вернее она погибнет из-за своих же действий. Впрочем, насрать на справедливость.
— Беги за ним! Живо!
— Он в Хорьке, ты быстрее дотелепортируешься.
Дёр! Придётся раскрывать особенность Юве главному пустозвону города, если не мира.
— Я не могу телепортироваться. Особенность Глефы, не спрашивай. Нужно, чтобы пошёл ты. Иди, а лучше беги! Без разговоров.
Иван не стал спорить и побежал, даже не захватив с собой гитару. Это уж точно говорило о его спешке.
Арес проводил Ивана взглядом и уставился на Абигейл.
Абигейл Лайф. После того, как та обманула их, назвав свою сестру предательницей, Блэквуд не воспринимал её как часть отряда. Он решил, что как только у него появится возможность её куда-нибудь сплавить, то сразу же ей воспользуется. Абигейл слишком много думала и слишком мало говорила, Блэквуд старался свести с ней контакты к минимуму, поскольку боялся предательства. Но сейчас выбирать не приходилось.
— Ты! Иди со мной! Разбираешься в медицине?
— Да! Конечно! — Абигейл быстро встала.
Ну хоть здесь хорошо. Насколько он хорошо разбирался в том, как отнять жизнь у человека, настолько же плохо понимал в том, как её спасти. Единственное, что он знал — расположение органов в теле, а также умел отличать смертельные раны от не смертельных. Спасибо Паззлу, провёл он как-то в своё время краткий экскурс.
— Идём со мной.
Блэквуд по привычке попытался телепортироваться, но у него, разумеется, не получилось. Слишком сильно он зависим от этих телепортов, слишком. Арес отвёл Абигейл ко входной двери, в то место, где лежала та девушка. Ни Ивана, ни его обуви там уже не было. Хорошо.
— Вот она, — Арес указал пальцем на лежащего Безликого.
Его криво наложенные повязки уже развалились, а из обрубков на месте рук девушки текла кровь. Потоком. А вот это нехорошо.
— Девушка? Это плохо, — Абигейл стремительно приблизилась к Безликому и начала что-то делать с плечами лежащего бессознательного человека. — Зачем ты вообще её спасаешь?
Стоит ли ей говорить о том, что он собирается поменять сторону? Возможно, собирается, пока жизнь девушки в опасности, ничего не решено. Если она умрёт, то можно забыть про свои планы и вернуться к старому плану, заключающемуся в службе королю.
Сложно, слишком сложно, впрочем, хоть какое-то объяснение дать надо обязательно, так что лучше уж говорить как есть. Правда, потом за Абигейл придётся следить, но это потом, главное, что не сейчас. Генрих должен справиться.
— Есть вероятность, что я поменяю сторону.
— Присоединишься к повстанцам? — девушке это явно не нравилось.
— Да. Именно так.
Абигейл промолчала. Блэквуд решил, что как только жизни Безликого не будет ничего угрожать, он проведёт с Лайф-младшей беседу. А если результат этой беседы ему не понравится, то он попросту убьёт девушку. Слишком уж непонятной персоной она была.
— У вас есть аптечка? — спросила Абигейл.
А ведь, Дёр, нет! У них даже аптечки нет! Он слишком сильно полагался на Паззла. Слишком сильно. На заметку, надо что-то с этим делать.
— Нет. Это проблема?
— Да. Серьёзная. В комнате у Паззла тоже ничего?
А ведь может что-то и быть…
— Не знаю, сейчас проверю.
Блэквуд со всех ног побежал на второй этаж и забежал в комнату медика. Та была такой же, какой он её и видел в последний раз — чистой и ухоженной. В правой части небольшого стола лежал шприц с красной жидкостью вместе с листком бумаги, на котором было множество клякс и неаккуратным почерком написано:
«Если кто-то ранен и умирает, а я спился или спиваюсь прямо сейчас — просто коли эту штуку (куда угодно)».
Арес схватил шприц и побежал с ним вниз, поминая Паззла самыми хорошими словами.
Все умрут
Автор публикации
