Концлагерь в деревне Красный берег

Концлагерь в деревне. Красный берег.

 

Кровавый берег детского стона и плача.

Обескровленных и обездоленных в судьбе палача.

Чистых сердцем и душой. Очерняли кровавой пыткой девчат и ребят.

Обескровили до смерти и бросали в мешки, как скатят.

Потом тысячами сжигали трупы.

Закапывали других. За лагерем, увенчавшимися зверства груды.

Некоторые. Донором ставали много раз.

Чудом. Единицы выживали один раз.

Каждый день кровь собирали вурдалаки.

До пополнения запаса в деревнях. Рыскали как собаки.

Открывали из рук матерей. Стоял гул плачущих детей.

И загружали в машины, как свиней.

Семьи их боялись. Этих фашистских теней.

В лагере с колючей двойной стеной.

Между колючими сетками гуляли овчарки. Гурьбой.

Сбежать – не как. Расстрел на месте.

Уводили десяток, день за днём. В последний путь вместе.

За лагерем, окружённые.

Рвами восемь рядов, глубокой длиной поражённые.

Промышленный масштаб качки для солдат вермахта. Рекой текла.

Так их сословие в сорок третьем. Белорусской кровью жила.

Начальника тростью. Старый пень.

Проверка у него. Каждый день.

Не смотришь в глаза – удары последует в след.

Сладкая вода и похлебка проса на обед.

Если плачешь – тычет в лицо автомат.

Знал – не попадешь домой. Из тюрьмы Грат.

Брили наголо и на руке номер как клеймо.

Если здоровый – это для них как вино.

Сортировка. Раздели, помыли.

Здоров или нет, осмотр провели.

Потом группы и резуса установление.

Потом бирка с информацией. На одежде – нанесение.

Матери пытались. Вызволить чадо из плена:

Подкупали, приносили.

Угощения для фашистского семя.

Ромашкой отбеливали волосы.

Давали узелок чеснока. Для пузырей полосы.

Плачь с двух сторон колючей стены.

Перенесла беду белорусские сёла во время войны.

В деревне Красный берег. Более двух тысяч убили.

Под жестоким страхом жители в войну жили.