— В давние времена, о которых даже старики не помнят, вся эта земля принадлежала предкам нашим испокон веков. Вольно могли и стар, и млад, любого зверя ловить в благодатных лесах, а рыбу — в водах Великой реки. И границы тогда были шире, и за ними – лишь земли таких же как наш, вольных народов…
Умолк старик, погрузившись в невесёлые мысли. Его изборозденное морщинами лицо казалось похожим на пропечённое яблоко, но при этом не отталкивало слушателей, стайки мальцов, рассевшихся вокруг. Чумазая, костлявая, в одеждах, более похожих на лохмотья, ребятня, разинув рты, ждала продолжения. Нипочём был и холод земли, едва подсохшей после дождя, и прохладный осенний ветерок. А старик всё молчал, перебирая в памяти истории, слышанные от деда, которому их поведал его дед. Сейчас все они больше похожи на сказки, но ведь было же время…
— И жил в те времена молодой воин, прозваный Нэпэйшни, что означало храбрый и сильный, из любого поединка победителем выходил. И не ведал он страха, а сила его была такова, что мог руками дерево крепкое с корнем вырвать и через Великую реку бросить с одного берега на другой. Одно только имя его приводило в ужас врагов, и заставляло трепетать девичьи сердца.
Но вросла в душу Нэпэйшни ясноглазая Пэпина, что прекрасна была, как виноградная лоза, растущая вокруг дуба. И была эта дева дочерью Накпэны, не зря так зовущимся ибо был старик злым и алчным. Не по нраву пришёлся отцу Пэпины храбрый Нэпэйшни, и затаил старик недоброе в своём сердце. В открытую не мог отказать воину Накпэна, и потому ночью безлунной отправился к камням у подножия Чёрных скал. Там злодей всю ночь жёг траву и листья чёрного дерева мугембе, творя заклинание. Потому что был отец Пэпины колдуном.
А на рассвете, когда небо окрасилось багровыми всполохами, вернулся в селение. Когда к нему вновь явился Нэпэйшни, то Накпэна сказал, что согласен отдать ему Пэпину, но с одним условием — если смельчак отыщет и принесёт ровно сорок прекрасных белоснежных жемчужин, не больше и не меньше — для бус невесты.
«Что может быть проще?» — подумал обрадованный Нэпэйшни и, попрощавшись с Пэпиной и её отцом, собрал в дорогу нехитрый скарб, а затем отправился на поиски подарка для девушки. Но, оказавшись возле Чёрных скал, на берегу Бескрайнего моря, загрустил герой. Призадумался о том, где и как будет искать моллюсков, хранящих в себе перлы. Зашёл он в море и попытался нырнуть как можно глубже, но не смог долго находиться под водой, не то, что разглядеть там хоть что-нибудь. Опечалился ещё больше молодой воин. Вышел на берег и огляделся.
И вдруг увидел Нэпэйшни синелапых олуш, ковыляющих по каменистой гальке. И вспомнил он, что эти неуклюжие и забавные птицы — лучшие ныряльщики на свете.
Попросил герой помощи у птиц. Но те лишь возмутились — где это видано, чтоб птицы людям помогали. Но одна олуша спросила, зачем человеку нужна жемчужина, и Нэпэйшни рассказал ей об условии шамана. Сжалилась птица, согласилась помочь молодому воину. Прыгнула со скалы в море один раз и вынырнула с небольшой раковиной в клюве. Подплыла к берегу и отдала улов Нэпэйшни. Посмотрел на раковину тот — мала она, значит, и жемчужина в ней небольшая. Однако поблагодарил герой птицу, не желая обидеть. Но птица прыгнула со скалы второй раз и принесла на берег раковину побольше. А затем забралась на самую высокую скалу и прыгнула в третий раз. Долго не было олуши. Нэпэйшни зашёл в море, встревоженный. И тут птица вынырнула на поверхность и поплыла медленно к берегу, неся в клюве что-то тяжёлое. Это был огромный моллюск, которого олуша отдала Нэпэйшни.
— Как мне отблагодарить тебя, добрая птица? — спросил молодой воин, а затем произнёс, – Обещаю, что на этом острове никто и никогда не будет охотится на олуш!
Попрощался Нэпэйшни и отправился к Чёрным скалам, присев в их тени. Раскрыл Нэпэйшни ножом раковины одну за другой и сосчитал жемчужины — их оказалось ровно 39. Но не впал в уныние юноша. Кто знает, может сердце шамана смягчится?
И тут Нэпэйшни заметил кострище. Приглядевшись, он, с удивлением, обнаружил в золе незатухший уголёк.
Нэпэйшни склонился к огню и подул на него. Вдруг вспыхнуло пламя, из которого выпорхнула огненная птица. Набросилась она на молодого воина, стала клевать, обжигая. Выхватил нож Нэпэйшни, чтоб отбиться от нежданной напасти. Но чем сильнее ярился воин, чем больше сил прилагал для борьбы, тем мощнее становился противник. И вот, израненный и измученный боем Нэпэйшни упал на землю, как подкошенный. Пришло вдруг озарение к парню — не только физической силой врага одолеть можно.
Замер Нэпэйшни, заставив себя успокоиться. Огненная птица прекратила нападки и тоже замерла в воздухе над человеком. Стараясь сохранять спокойствие, Нэпэйшни стал вглядываться в своего противника, стараясь рассмотреть его как можно лучше, представить себя искрой, частью пламени раствориться в нём. Тотчас тело охватил жар, который, к удивлению парня, не сжигал, а согрел его от макушки до кончиков пальцев на ногах. По-другому уже воспринял Нэпэйшни духа огня, принявшего форму птицы. Уважением исполнился он. Поблагодарил противника, признав поражение. А, почувствовав вновь прилив сил, встал поклонился духу огня. Птица взвилась и ухнула в кострище, весело заплясав костерком.
Обнаружил Нэпэйшни, что раны его чудесным образом затянулись, снова удивился, да и домой поторопился, недобрым предчувствием охваченный.
И вот уже близко поселение, пройти всего-ничего, пару лиг — ан нет. Выскочило навстречу Нэпэйшни страшилище, подобно которому не видал он никогда, и не слыхал о таком даже. То ли гиена-переросток, то ли ящерица уродливая. Чешуйчатая, да с тремя головами. Кинулась гадина на Нэпэйшни, зубами в три ряда сверкая, да хвостом-бичом размахивая. Но не устрашился парень молодой да горячий. Выхватил верный нож и бросился на тварь. Начался бой не на жизнь, а на смерть. Сильна гадина, да только человек не сдавался. Изловчился молодой воин и пырнул тварь ножом в левый глаз, да и провернул хорошенько. Аж потекла слизь из отверстия, вместе с мозгом. Отбросил в строну мерзкое чешуйчатое тело Нэпэйшни, да упал на землю. Так его и нашли охотники. Узнали. Мёртвую тварь увидав, подивились и сожгли, от греха подальше. Сделали носилки из подручных средств, благо деревья да трава в округе имелись, и отнесли Нэпэйшни в поселение.
Ох, и радости ж было у Пэпины. Совсем отчаялась она своего жениха увидеть. Все дни и ночи выхаживала героя своего. Да и он уж как рад был, что позади всё оказалось. Нет, с любым противником сразиться готов был Нэпэйшни. В честном поединке. Но тварь та всё из мыслей не выходила.
Да только выздоровел воин, как и свадьбу сыграли. Всё поселение гуляло, радовалось счастью Нэпэйшни и Пэпины.
Одна печаль — отец невесты невесть куда пропал бесследно.
Июльские сказки
Автор публикации
