Встреча с матерью
Наташа решила навестить мать, пока не поздно. Так же, как и некоторые коллеги на работе… Собрала небольшой чемоданчик… У Сергея на работе говорили, что умирают в деревнях, потому что там нет необходимых условий. Что города это не коснется.
Мама открыла дверь своей калитки. Наталья считалась успешной, уехала в город, поступила в университет, уезжала обычная девчонка, приехала богатая городская барышня. Наталья предусмотрительно оставила любимую норковую шубу дома. Деревня – не место для таких дорогих шуб.
Мать встретила дочь как обычно. Радужно открыла калитку. Наташа расцеловалась с мамой.
— Привет, доченька, сколько не виделись! Доехала, моя красавица! – мама прижалась к ее щеке. – Заходи-заходи! Сколько лет, сколько зим! Как Димочка? Почему его не привезла?
– Да, погода такая. Куда его брать? – конец света они называли погодой.
– Ну хорошо, проходи, проходи… Устала с дороги?
Мама проводила Наташу в дом, быстро накрыла стол в зале. Вела себя как обычно, ни слова про погасшее солнце.
– А я к твоему приезду стол накрыла, пирожков напекла.
Наташа достала маме подарки, которые принесла из города.
– Садись. Ну как у вас дела в городе? А с тех пор, как дед умер, я все одна да одна… Садись, расскажи, как у вас дела? Что нового?
Мать была оживлена.
Наталья привезла ей фотографии утренника Димы в школе, его в костюме снеговичка.
– Ой, какой уже вырос! – Вера Николаевна с любовью рассматривала фотографии внука. – Когда же вы его привезете, наконец. Все нет времени. А когда еще? Вам бы поторопиться! Куда вы тяните. Натуль, ты уже не девочка. Надо не затягивать! И меня на старости лет побалуете. Родите девочку. Потом еще мальчика. Натуля, не тяните! Рожайте побыстрее!
Все кругом Наташе твердили, что надо еще рожать, а тут еще и солнце закрылось. Теперь зачатие было невозможно…
– Мама, ты же знаешь, солнце!
– Но вы с Сережей все равно старайтесь! Может, получится… – Наташа почему-то подумала, что мама не в себе… Она говорила так, как будто солнце все еще светило на небе.
Наталья с матерью сидели на кухне. Вера Николаевна угощала дочь жареными пирожками.
У матери все также пахло пирогами – прямо как в детстве. А Наталье хотелось плакать. В доме детства, в привычной обстановке она как будто успокоилась.
Они вышли в огород. В городе все масштабы катастрофы казались не такими угрожающими… Везде лампочки, фонари – светло… Но вид на черное поле, на черный огород Наталью изумил… Мать постоянно подсвечивала себе фонарем в руке, показывала замерзшие грядки… На огороде лежал снег…
– Земля сильно промерзла… Весной будет не посадить. Все побеги погибли, позасыхали…
– Ты думаешь, будет весна? – Наташа сейчас говорила словами мужа и напоминала самой себе его…
Мать на нее внимательно посмотрела… Она почему-то не любила Сергея… И считала, что Наташа слишком поспешно вышла замуж. Что поторопилась и прогадала… Могла бы выйти и за кого-то побогаче… Но деревенская Наташа быстро вцепилась в Сергея… Но что ни говори он был Наталье хорошим мужем.
– Ладно, пошли в дом…
Вечером мать пришла к ней, когда Наталья уже собиралась спать, расплакалась.
– Боже, Наташенька, что будет? Георгий Васильевич умер, замерз в квартире, не натопил до утра. Соседки, через два дома жила, тоже уже нет, замерзла на улице вечером, вышла из дома, заклинил замок, не смогла вернуться…. И тетка Тома недавно… – мать расплакалась в платок… – А если и я так скоро? Что же будет, Натусенька?.. – до этого мать держалась, но ночью, наконец, выговорилась. – Мы все умрем! Помяни мое слово! Это конец! Мы сами себя погубили! Солнце закрылось!
– Мама, успокойся.
– Только бы легко умереть. Только бы легко умереть, – причитала она. – Господи, прости и пощади! Дай нам всем легкой смерти! – она крестилась и смотрела на икону в углу. – Это кара Господня, помяни мое слово! Ванька из соседнего дома замерз! А такой был! Кобелина! Упал на улице и ночью замерз!
Мать выглядела полоумной и своим поведением испугала Наталью.
– Мама, пожалуйста, успокойся! – Наталья начала трясти ее за плечи, но ей тоже хотелось плакать.
Мать несла бред, выглядела невменяемой, говорила что-то о женщинах и каре господней… Постоянно крестилась. Плакала. Не снимала крестик.
Она обнимала дочь и заливалась слезами.
– Ладно, пойду я. Ты, наверное, прощаться приехала… Ты прости, если что… – мать положила ей руку на плечо. – Все в порядке, мама, – Наташа поцеловала ей руку.
– Ну отдыхай… – Мать ушла к себе…
Наташа тоже почему-то расплакалась.
Мать и до этого говорила, что низкое солнце ничего хорошего не предвещает.
На следующий день Наташа проснулась поздно. Решила помочь матери… Утром мама опять была как обычно, веселая и беззаботная, на кухне делала пирог, скалкой раскатывала тесто… О закрытом солнце ни слова. Казалась даже радостной.
– Привет, доченька… А я тут пирог затеяла…
На Наталью вчерашний разговор произвел тяжелое впечатление… На душе было тяжело. Вечером был пирог… Здесь нечего было делать… Мать только суетилась на кухне и причитала… старалась больше не пугать… Наталья решила во вторник утром уехать. Она иногда смотрела на эту деревенскую женщину преклонных лет, хотя мать была не так стара, и видела между ней и собой так мало общего – все равно она давно перебралась в город. Она уже давно считала себя городской.
Наталья оставила ей денег, купила печку-буржуйку и пару войлочных одеял. Дополнительный обогреватель.
Когда Наталья уезжала от матери, Вера Николаевна положила Диме и Сереже пирожки, сказала поцеловать за нее внука, крепко обнялась с дочерью… Напоследок мать перекрестила ее, прижалась к щеке: – Прощай, доченька! Авось свидимся!
Наталья в автобусе – семейную машину оставили Сергею – все вспоминала причитания матери, как она просила только легкой смерти и плакала…
После поездки у Натальи осталось тягостное впечатление…
***
Когда Наташа скрылась за калиткой, Вера Николаевна села у окна… Она очень гордилась дочерью… Та уехала в город еще девчонкой, поступила в вуз, постоянно подрабатывала, деньги ей присылала… Вера Николаевна была просто уверена, что дочь трансформируют… Но как-то пронесло. Никто и не понял, как. Она сама тогда удивилась, когда дочь приехала ее навестить… Муж рано умер от инфаркта… Она достала фотоальбом с Наташиными фотографиями и почему-то расплакалась. Ее староста говорил, что никому спасения не будет…
Наталья вернулась в Москвину еще более опечаленная и озадаченная, чем уезжала. Она не знала, чего ждала от поездки к матери. Но точно не того, что получила. Ее мама постоянно плакала… Говорила о конце света и просила Бога о легкой смерти. Несла какой-то бред о каре господней, несколько из ее соседей уже замерзли насмерть…
Когда Наташа вернулась домой, она приехала в ту же квартиру, к мужу и сыну. После того, что она увидела у матери, в доме, где выросла, вернуться в знакомую обстановку, опять выйти на работу было непривычно. И почему-то легче. Новому заказу – а Наталья работала в машиностроении – она обрадовалась. Там мать говорила о смерти, что все человечество скоро замерзнет, здесь Димка ходил в школу, делал уроки, муж приходил с работы, и все было, как раньше.
Приехав домой, Наталья вздохнула с облегчением, россказни матери показались пустым бредом, она отбросила тягостные мысли и стала жить, как жила до поездки, и ее жизнь вернулась к привычному укладу. Мать говорила то же, что и другие, что солнце закрылось и это плохо.
Потом мать приехала к ним.
– А вот и бабушка появилась! – сказал Сергей, увидев в дверях тещу. – Теща теперь стала навещать их чаще, приезжала каждые две недели на выходных. Привозила Димке пирожки, готовила им, в воскресенье вечером уезжала. Спала в зале… Наталья почему-то не любила, когда приезжала мать… Она сразу вспоминала свое деревенское прошлое. «Но это мать», – все вздыхала она.
– Солнце закрылось, боится старуха.
Вера Николаевна иногда с Сергеем вели задушевные беседы. Сергей относился к теще терпимо и, наверное, любил ее, так думала Наталья.
Мать вела себя спокойно, каждый раз прощалась, как в последний раз. Крепко обнимала Димку. Вера Николаевна больше не пугала дочь и зятя россказнями о конце света.
Еще через неделю Наталье позвонили, сказали, что ее мама замерзла, ночью в их части деревни выключили отопление, Наталья поплакала и поехала ее хоронить. Димку на похороны бабушки не повезла, еще маленький. Сергея не отпустили на работе. Он решил остаться в городе с Димкой.
Похолодание
Сломалась электростанция, к которой относилась школа, в классе погас свет. Учительница отправила ребят домой. Через пару дней поломку починили и занятия возобновились. Так повторилось пару раз. Дети верили, что если электричество сломается, его починят и будет все, как раньше. Начинало медленно холодать. С каждым днем становилось все холоднее и холоднее. Дети и учительница одевались все теплее и теплее. Теплые кофты, куртки. На уроках сидели одетые, в куртках. Все равно исправно проводили занятия.
Внезапно умер главный электрик со станции, к которой относилась электростанция школы.
Учительница сидела в школе, укрывшись в покрывало из темно-серого жесткого войлока… Разговаривала по телефону, обзванивала учеников, сообщая, что уроков не будет.
Виноватым голосом говорила: – Школу закрывают из-за погоды. Наша электростанция неисправна, я не знаю, когда возобновятся занятия. Пока находимся дома, если что-то изменится, я вам позвоню.
Обзвонив учеников, Надежда Васильевна собралась домой. Не зная, вернется ли она когда-нибудь в эту школу и увидит ли еще своих учеников… Она в последний раз окинула взором свой класс и закрыла дверь.
Школу Димки закрыли, учеников распустили по домам.
Сначала Диме нравилось дома, незапланированные каникулы. Нравилось смотреть телевизор, ничего не делать. Наталья все равно заставляла его заниматься по учебнику. Делать задания вперед.
– Хорошо, что не надо ходить в школу…
– Да нет… это из-за солнца, – Наталья с Димой подошли к окну. Посмотрели на улицу – черное небо, день – темно, как ночью.
– Это не очень хорошо, – она приобняла сына.
Сергей долго не покупал чугунную буржуйку, говорил, что не видит в этом смысла. Но после смертей на работе в районах, где ночью отключалась электроэнергия, чьи электростанции ломались, решил тоже обзавестись такой. На всякий случай. Они поставили буржуйку посреди зала, Сергей подбрасывал в нее дров и смотрел, как они горят.
– На работе ребята начали такие печки покупать. Решил тоже нам купить. Пусть будет! – Сергей подбрасывал в печь биодров. Наташа и Димка подсели поближе к печи. От нее шло тепло, воздух около нагревался.
В богатом зале на полу лежал ковер, ярко горел свет в хрустальной люстре и батареи давали тепло…
С экранов советовали купить войлоков и теплую верхнюю одежду, желательно шубы на натуральном меху… С зарплаты Наталья купила еще три – себе, Димке и Сергею.
Фирмы постепенно закрывались, и людей отправляли в неоплачиваемый отпуск. Все началось с сельскохозяйственных фирм – у них подходило время закупки зерна, но о посеве речи не шло. В лесах замерзали звери, фермы старались постоянно отапливать, без перебоев, а животных держать в отапливаемых загонах. Многие бастовали у здания администрации, требовали вернуть им работу или раздавать хлеб бесплатно. В семье Литовцевых и Сергей, и Наталья пока работали.
По планете холодало с разной скоростью и медленнее всего холодало в Англике. Там был мягкий климат, и температура была не ниже минус двадцати. Сергей засобирался туда. – Ну куда мы отсюда уедем? – Наталья только разводила руками. Сергей сам думал, что переехать было нереально. Но когда посмотрел уровень цен в Англике, понял, что даже дорогу туда им уже не осилить. Только если продать квартиру, но сейчас ее никто не купит. Цены росли – правительство хотело удержать население на местах. И Сергей опять ночью плакал от бессилия.
Никто уже не ждал потепление. В него просто не верили. Поняли, что весна и лето уже никогда не наступят. В эти края птицы уже не прилетят. Везде только вечная зима, холод и мрак. По всей планете замерзали птицы и животные, у них не было теплых отапливаемых домой. Это была экологическая катастрофа. По телевизору показывали, как экологи доставали закоченелые тельца редких птиц практически единственных в своем роде. – Если уже такие птицы замерзают, то солнце точно должно открыться. – Лучше бы они трупы людей показывали, – скептически говорила Наталья. – Ну пока замерзали в основном бомжи… и в деревнях – возражал ей Сергей, в конце слегка замешкавшись.
Люди как будто играли с солнцем в игру и ждали, что вот тут-то оно уж точно откроется. А оно все никак не открывалось…
И уже никто с надеждой не смотрел в будущее. Многие кончали жизнь самоубийством, бросались с крыш. Сергей старался переключать, когда по телевизору рассказывали опять о череде самоубийств или говорили статистику о смертях населения.
Конец света.Литовцевы
Автор публикации
