Танюшка

Нынче Танюшке снился чудесный сон. Будто папка подбрасывает её высоко, высоко в безбрежное синее небо. Кажется, еще мгновение, и она полетит, словно птица. Сердце бешено бьётся, а потом на секунду тревожно замирает. И вот она уже в крепких руках отца. Танюшка прижимается своей нежной щёчкой к его небритой колючей щеке и громко, счастливо смеётся.

Последнее время ей часто снится отец. Сколько же ей в том сне? Лет пять, наверное. Давно она не была на могиле родителей. Надо бы съездить. И к нему тоже. Она запуталась в датах, но, кажется, годовщина уже совсем скоро. Мутным взглядом она обвела некогда уютную спальню, пытаясь отыскать фотографию покойного мужа, обычно стоящую в рамочке под стеклом на туалетном столике. Но на привычном месте рамки не было. Вместо неё глаза наткнулись на тарелку, заполненную объедками, пустую водочную бутылку и пару стаканов.  В луче света, пробивавшемся через давно немытое окно, кружились пылинки, оседая на замызганный паркетный пол. Татьяна словно впервые увидела комнату и ужаснулась. Заляпанная жирными пятнами портьера наполовину сорвана с карниза, повсюду разбросаны тряпки. Над головой болтается разбитый потолочный светильник.

Она спустила ноги с кровати и громко ойкнула. В стопу впился осколок стекла. «Откуда он взялся?» — подумала Таня и вспомнила, как вчера долго разговаривала с портретом мужа, а затем, разозлившись на обаятельного, с улыбкой в тридцать три зуба предателя, запустила рамкой в стенку. С трудом вытащив занозу узловатыми заскорузлыми пальцами, она отбросила её в сторону и, вытянув дрожащие руки перед собой, долго рассматривала их. Эти некогда красивые пальчики с ногтями идеальной формы и неизменным аккуратным маникюром так любил целовать муж. Господи, неужели это её руки?

Голова нестерпимо болела. Страшно мутило. Пошатываясь, она встала и, пройдя на деревянных ногах несколько шагов, присела на банкетку, стараясь рассмотреть себя в пыльном зеркале. Оттуда на неё взирала исхудавшая неопрятная старуха в давно нестираном пеньюаре, сальными сосульками волос, ввалившимися глазницами и набрякшими под глазами мешками. В первый момент Таня даже не поняла, что видит собственное отражение. Ей показалось, что за спиной стоит невесть откуда взявшаяся соседка с третьего этажа по прозвищу «банкирша». Странным образом они стали похожи друг на друга.

Татьяна содрогнулась, живо представив больную развалину с трясущейся головой, едва переставляющую ноги. А ведь в прошлой жизни она рьяно осуждала эту когда-то цветущую успешную женщину, работавшую директором крупного коммерческого банка и спившуюся на глазах за два года. Сколько раз та, пьяная  вдрабадан, звонила в дверь квартиры Танюшки: «Слушай: соседка, нравишься ты мне. Славная ты баба! Давай вместе выпьем, а?» Вначале это были бутылки с виски или дорогим коньяком, потом с дешёвой водкой. Танюшка неизменно отвечала на предложение вежливым отказом. Верно говорят, что женский алкоголизм неизлечим и последствия тяжелее, нежели у мужчин. Что там случилось с банкиршей, одному Богу известно. Но как-то увезли её в карете скорой помощи. А спустя несколько месяцев удивленные соседи здоровались с абсолютно тверёзой старушкой в норковой шубе, скромно сидящей на скамеечке у подъезда. Несчастная никого не узнавала и еле ворочала языком.

Подкатившийся рвотный позыв заставил Танюшку броситься в туалет. Стало немного легче. Плеснув в лицо воды и, прополоскав рот, Таня двинулась на кухню с намерением сварить кофе по-арабски. Брезгливо оглядев следы вчерашней попойки, свалила грязную посуду в раковину. Крепкий горьковатый напиток привёл в чувство. Она, некогда идеальная хозяйка, смотрела на бардак и удивлялась себе. Татьяна пыталась вспомнить, с кем провела вчерашний вечер и не могла. Кажется, вначале припёрся дружок мужа из третьего подъезда. Потом подкатил ещё кто-то из местных алкашей. После смерти супруга его собутыльники стали её лучшими друзьями.

«Сейчас посмотрю новости, выясню, какое сегодня число и буду убирать квартиру», — в который раз решила она. — Пора браться за ум. Больше ни-ни. В дом никого не пущу». Не найдя в кухонном развале пульт от телевизора, она прошла в зал. Там было не лучше. Татьяна машинально стала поправлять висящие на стене портреты детей и внуков.  Вот сын, невестка и внук. Семейная фотография дочки. На ней внучки, так похожие на бабушку Таню. Сколько же она не видела близких?  После поминок они не встречались. Попросту вычеркнули мать из своей жизни. Сама, конечно, виновата.

Со дня похорон она не просыхала. День за днём пролетали в пьяном угаре. Так легче было заглушить боль. Ведь любила же гада, несмотря на пагубное пристрастие, захватывавшее его год от года сильнее. Таня даже не вспомнила о девятом дне. Не слышала она настойчивые звонки в дверь и не видела двадцать пропущенных звонков на сотовый телефон. О том, что на лестничной площадке плакал сын, ей, протрезвевшей, рассказали соседки.

Марек приехал к матери утром, намереваясь вместе съездить на кладбище. У подъезда столкнулся с парой вывалившихся из дома и дышавшим крепким перегаром мужиков. Мать не открывала и на звонки не реагировала. Сочувствующим соседкам он сказал страшные слова: «Не мать она мне после такого. Пусть живёт, как знает. Квартиру просрёт, Бог с ней! И так уже последние месяцы с отцом по счетам не платили». Охи и ахи соседок по поводу четырёхкомнатной квартиры, пьянства матери, и необходимости лечения парень даже не выслушал: С этой минуты у нас с сестрой нет матери!» После внушения доброхотов Татьяна продержалась несколько дней, пыталась дозвониться до детей, но напрасно. И всё стремительно понеслось дальше.

«Чёрт возьми! Да какое же сегодня число и месяц?  Неужели уже скоро год будет?  На глаза попался семейный альбом. Отчего сломалась её жизнь?  Она долго перебирала фотографии. Вот она, милая девчушка в костюме снежинки на утреннике в детском саду: «Какая у вас прелестная девочка!» А здесь серьёзная девушка, отличница и гордость школы. На этой фотографии строгая первокурсница. Следующий снимок свадебный. Какие они молодые, красивые и безумно счастливые! Таня смахнула слезу. Половина девчонок их института бегала за ним, а он выбрал её. Вот они вместе: он, она, сын и дочь. Образцово-показательная семья. Ей многие завидовали. Дом – полная чаша. Сама не работает. Выглядит как картинка. Муж балует: курорты, шубы, «лучшие друзья девушек». Свадебные фотографии детей. Внуки. Боже, какой хорошей бабушкой она была! Как возилась со своими принцессами, таскала их по кружкам, читала книжки. А как играла в футбол с внуком! Дети обожали проводить время с ней.

Когда же пошло не так? У балагура мужа всегда было полно друзей. Их дом был открыт для всех. Как там, в песне поётся? «Приходите в мой дом, мои двери открыты. Буду песни вам петь и вином угощать». Выпить он всегда был не дурак. Пока дети росли, благоверный худо-бедно держался. Но взрослые дети свили свои гнёзда. И понеслось. Она злилась, обижалась, грозила разводом. А потом как-то устала бороться и решила «помочь». Авось, ему меньше достанется.

Сначала она пряталась от докучливых кумушек соседок, стараясь не показываться им на глаза в подпитии. Но «жажда» стала выгонять из дома в любом виде. Тогда при встрече Татьяна виновато улыбалась и отводила глаза. Некоторые из бывших знакомых, проходя мимо, не узнавали её или делали вид, что не признали. Позднее уже не узнавала она. Таня автоматически здоровалась, механически отвечала на вопросы, не понимая, с кем говорит. Потом по подъезду разнеслась страшная весть: «У Татьяны скончался муж. Инфаркт. Допился. Жаль! Неплохой мужик был. Совсем пропадёт теперь баба».

Да какое же сегодня число? Татьяна включила телевизор и стала переключаться по каналам в поисках новостей. На одном из них шёл фильм «Угрюм — река». Она задержалась на эпизоде с пророчеством шаманки Синильги. «Вот и моя жизнь такая же: начало хорошее, середина кипучая, а конец страшный, — невольно подумалось ей. — Нет! Я пока в силах всё изменить». Татьяна резко поднялась с твёрдым намерением начать новую жизнь. Внезапно голова её закружилась, сердце резко сжалось, и грудь пронзила острая боль. Воздуха не хватало. На слабеющих ногах она побрела в спальню и легла на кровать.

Ей снова снился тот же сон. Папка подбрасывает её высоко, высоко в безбрежное синее небо. Но на этот раз он не ловит её. Она же, широко раскинув руки-крылья, поднимается по столбу света куда-то к солнцу.

***

Танюшка умерла во сне в день годовщины смерти мужа. Спустя неделю соседи забили тревогу, уловив странный запах из её квартиры.

Автор публикации

не в сети 1 год

Лана Никонова9 535

НЕ обижайте Человека
"Зря, просто так обижать человека не надо. Потому что это очень опасно. А вдруг он Моцарт? К тому же ещё не успевший ничего написать, даже "Турецкий марш". Вы его - обидите - он и вовсе ничего не напишет. Не напишет один, потом другой, и на свете будет меньше прекрасной музыки, меньше светлых чувств и мыслей, а значит, и меньше хороших людей.
Конечно, иного можно и обидеть, ведь не каждый человек - Моцарт, и всё же не надо: а вдруг...
Не обижайте человека, не надо.
Вы такие же, как он.
Берегите друг друга, люди!"

Леонид Енгибаров

59 летДень рождения: 23 Мая 1965Комментарии: 1448Публикации: 69Регистрация: 13-08-2021

1

1

2

5

7