Волшебный квадрат

Я с папой за руку по дивному музею,
Где фея Мозамбик таращится на нас
Я контрабас, по веткам скачущий,
Нарисовать сумею,
Да ведь, пап?
Ты, сынок, сумеешь!

И в галерее тех ворон, что лыбятся,
В лицо запомню! А потом
В своём планшете жёлтым разукрашу!
Конечно, разукрасишь! Двигаемся дальше?

Видишь, в зале нет цветных картин,
А на стене лишь только черный куб,
Он гуталином лёг на белую бумагу,
Со взглядом «кто б усыновил чертёнка
В ночном заброшенном подвале!»
Скушно нестерпимо, поэтому едва ли
Здесь есть смысл зависать,
Пойдем-ка мы к испанским мундиале…

Несчастный одинокий кубик!
Я вскрикнул вдруг с такою болью,
Что папа мой (почти что генерал),
Едва ли не упал от крика моего,
А тетеньки, что с пистолетом охраняют,
От неожиданности рты пораскрывали,
И так до самого утра сидели!

Хорошенькое дело, гуталин!
Пап, ты не видишь, в углу квадрата, справа
Стоит бидон с горячим молоком
А чуть поодаль, где тропинка змейкой в лес,
На шелковицу влез детеныш-слон,
И мать его, слониха ищет сына,
И хоботом уже готова затрубить!

А как того художника зовут? Кричу отцу,
Пытаясь перебить мычание слонихи.
А папа тоже громко так и улыбаясь:
Художник по фамилии Малевич!
Маляр над нами подшутил, а мы же, дураки,
Квадрату поклоняться стали, как иконе, слышишь?
А на деле, столь бесполезную мазню любой сумеет,
Лежа на диване, легко намалевать…

Япона мать! Сотруднице, стоявшей чуть поодаль,
Услышавшей наш разговор,
Слова отца, как горькою пилюлей, резанули,
И в спор готова тётенька вступить:
Нет, надо же дожить, чтобы такое ляпнуть!
Малевича маляром обозвать,
И чуть ни матом обложить!

Да знаете ли, сколько красок
Истратил Казимир, пока шедевр обретал
Законченный и совершенный вид?
Деревня, мужичьё! И мозг тряпьё!
А всё туда ж, в калашный ряд, на вид,
Еще и сына норовит!
Моя бы воля, так бы и пришибла…

И ей на помощь уж спешит смотрительница,
Из старушек, такая же интеллигент,
Руками машет и понять дает, что не позволит,
Как бывший кандидат, случиться поношенью
Прославленного имени творца…

И тут паук,
Свисавший праздно с потолка,
Пока мы выясняли отношенья,
На удивление большой такой и весь радужный,
На глазах у всех, бесстрастно, по-хозяйски,
Метнулся по скрипучей паутине вниз,
И свесившись насупротив Малевича квадрата
Свершил как будто бы намаз, три раза сверху вниз
Ладошками по лику своему умылся!

И пуще к изумлению толпы
Сквозь прочное стекло в квадрат насквозь вошел,
Как если бы сквозь стену или ножом по маслу!
И растворился в гениальнейшем шедевре,
Не спросясь ни у охраны, ни у директора музея!

Не веря собственным глазам, ценители искусств
Сбежались к месту святотатственного действа,
В смятеньи обступили гуталиновый квадрат
Приписывая случай небывалому знаменью
О днях последних и конце бренно́го мира!

Кумира обложили! Прошептал мне папа.
Все думали, Малевич простенький квадрат намалевал,
А оказалось всё не так, какой скандал теперь
Среди искусствоведов и докторов по паукам!
Как дядя Витя говорить любил, без огонька
Не разобрать ни слов, ни милых рож!
Ну что ж, сынок, доволен ты музеем?

Я доволен! Он хорош!
В нем столько тайн еще сидит!
И кажется, что интеллигентнейшая свара
Не последней будет, когда придем мы снова
Да и чего-нибудь опять посмотрим!
Хотя бы треугольник или шар,
В которых Казимир, уверен,
Тоже спрятал волшебство в чернющий колорит
Но только никому не говорит
О персонажах обойденных сказок
Мамонтих и мам-лосих!
А если Казимиру не хватает красок,
Давай ему дадим моих!

***
Похоже, что «Черный квадрат» Казимира Малевича не оставил равнодушными целую когорту талантливых литераторов, пишущих на русском! По крайней мере, из более-менее живых современных поэтов наберется поэтов так десять, если не больше. Есть несколько строк о Квадрате и у Валентина Гафта, где он отдает дань Квадрату, как величайшей неразгаданной тайне. Так и должно быть, ведь что мы можем еще рассказать о Квадрате, кроме того, что он черный? Вот и приходится устраивать вокруг него пляски с бубном, придумывая Квадрату биографию, которой у него, может, никогда и не могло быть даже в задумке самого автора, художника Малевича!

Приведу, на мой взгляд, самую интересную «биографию» Квадрата, придуманную поэтессой Наталией Соляновой под названием «Чёрный квадрат Малевича», где она мастерски описывает впечатления о Квадрате представителей разных слоев общества — экскурсовод, музыкант, кавказец, врач-психиатр, тинейджер, кошёлка, алкоголик и старый еврей:

Экскурсовод.

Задумайтесь, как титаничен труд,
Который породил немало споров.
Но критики, ломая копья, мрут,
И очернителей редеет свора.

Взгляните в левый угол полотна –
Он выписан с особым артистизмом:
Какая мощь, какая глубина,
Какая тонкость в пониманье жизни!

Взгляните в левый угол: здесь мазок
Наложен так наро́чито небрежно,
Что сразу нам понятно: вот намёк
На то, что жизнь не слишком безмятежна.

А центр – это просто контрапункт!
Вот где видна манера виртуоза.
Здесь бес и ангел вечный бой ведут,
Переплелись поэзия и проза.

Написан диссертаций миллион –
Квадрата почва очень плодотворна,
Но рассмотрели не со всех сторон
Пока ещё фено́мен этот чёрный.

Не каждая пока квадрата грань
Оценена с позиции эпохи.
Как Еву из Адамова ребра,
Квадрат родит вершину философий.

Взгляните, господа, на этот зал:
Все от картин других идут обратно.
Магнитом тянет зрителей глаза
К загадке вечной «Чёрного квадрата».

Музыкант.

Квадрат? Сплошной квадрат! И вот опять!
И этим восторгается Европа?
Ну сколько можно миру объяснять,
Что для искусства главное — синкопа!

В искусстве без синкопы — просто смерть,
Одна попса, ценителям на горе.
И как квадрат сей чёрный можно спеть?
В миноре? Нет. И точно не в мажоре.

Да, партитуру эту не слабать —
Получится одна сплошная лажа.
Отдать Сердючке? Вроде не слаба,
Пускай поёт, прикольно будет даже.

Хотя, пожалуй, стиль у ней не тот,
«Квадрат» — не из её репертуара.
Чернуха — на «Шансоне», там — пойдёт.
И, может быть, дождётесь гонорара.

Как? И «Шансону» чёрен ваш квадрат?
Нет, зря им восторгается Европа:
Квадратно-депрессивен звукоряд,
А для искусства главное — синкопа.

Кавказец.

Малэвич, дарагой, я так скажу:
Табой Кавказ гардицца, генацвале!
Я в мастерской сегодня закажу,
Чтоб копию для мне нарисовали.

С друзьями мы паспорылы вчера,
Чуть нэ падралыс, три часа оралы!
Ани такой увидэли мура
На твой картин великий, гениалный!

Мой друг Эмзари — миравой мужык,
Но в живапыс не смыслит он, канэшна,
Сказал, что твой Квадрат — кусок шашлык,
Но толка силна-силна подгорэвший.

А друг мой Гиви — просто дурачок,
Его вчера мы дружно засмеялы:
Сказал, что на картын — угля кусок,
Аставшийся в нечыщеннам мангалэ.

Но я сказал:»Астанавитэ спор!»
И всэ маи друзя умолклы сразу.
Твая картын — квадратный памидор,
А чорный — уважение к Кавказу!

Малэвич! Ест у нас другие фрукт!
Ты нарысуй нам их в квадратнай форма.
Нужна натура? Мы пришлём прадукт.
Но штобы их партрэт быль тоже чорный!

Врач-психиатр.

Малевич, несомненно, наш клиент.
Колоть и капать – в лошадиных дозах!
Маниакальный этот элемент
Подвержен депрессивному психозу.

В психиатрии я не новичок:
Видал, как люди прыгают и воют.
А этот ляпнул чёрным – и молчок,
И смотрит косо – признак паранойи.

Шизофрению видно без очков:
Его едва держали два медбрата.
(По мне сегодня вместо хомячков
Ползут сплошные чёрные квадраты).

Нет, он опасен, доложу я вам:
Влияет людям пагубно на чувства.
Не раз машины привозили к нам
Любителей абстрактного искусства.

Ведь это ж надо – написать квадрат!
А был вполне приличный неврастеник.
Нам не хватает в клинике палат,
И всюду слышен громкий звук истерик.

Малевич ваш? Да там, в углу двора
Сидит тихонько, нюхает ромашки.
Его картина? Чёрная дыра –
Как ворот на смирительной рубашке.

Тинейджер.

Не, гляньте, чуваки, во, блин, прикол!
Сидел мужик, тихонько ждал прихода,
Испачкал тряпку и в историю вошёл.
Всех наколол Малевич, нах, по ходу.

Вот это жесть! Вот эта аффтар жжот!
Намалевал – весь мир не догоняет:
Фигнёй объявишь – скажут «идиот».
А бабок-то срубил, ой мать родная!

Блин, чуваки, прикиньте, нам бы так!
А всё, пипец, уже закрыта тема.
Круг нарисуешь – получи в пятак!
Он перекрыл нам все кранты. Проблема!

Ну как прорваться, чуваки, сейчас?
Большие бабки – по большому блату.
Спасительная травка – ганджубас,
Приглючь покруче «Чёрного квадрата»!

Кошёлка (женщина неопределённого возраста и рода занятий, измученная семьёй и материальными проблемами).

Ну что вы здесь толпитесь, дураки?
Подумаешь – вот невидаль какая!
«Квадрат! Малевич! Живопись! Мазки!»
Толкаются – ну чисто как в трамвае!

Мазня какая – не на что взглянуть!
И сколько денег перевёл на краску –
Могла я целый месяц протянуть
И отложить ребёнку на коляску.

Неделю я не ела колбасы!
А этот столько полотна испортил –
Хватило бы детишкам сшить трусы.
Да, я права, пожалуйста, не спорьте.

Такое притащить на вернисаж!
Мы тоже разбираемся в искусстве!
Вот был бы натюрморт или пейзаж…
А это – дрянь, ни мысли нет, ни чувства!

Жаль, умер Сталин – крут, но справедлив!
Всех в лагеря и не пускать обратно!
Копали бы каналы, позабыв
Про чёрные и красные квадраты!

Алкоголик.

Супружница моя с ума сошла:
«Желаю, грит, культурного досуга».
В музей меня с утра поволокла.
Меня… в музей… в субботу утром… ссс-супруга!

Какой культурный может быть досуг
Вдогонку некультурному веселью?
Ребята… расползлись… в каком часу?
Уже под утро. Ох, ну и похмелье!

И вот, вместо того, чтобы глотнуть
Пивка или хотя бы минералки,
Смотрю картины… У, КАКАЯ ЖУТЬ!
Допился! Всё! Приплыли! ЁЁЁ-лки-палки!

Ослеп! Не вижу – всё черным-черно!
Но я не спятил, я же понимаю,
Что это не колодец, не окно…
Но и картин таких ведь не бывает!!

Не может быть в стене квадратный люк!
И хто в музее(!) стенку мог испачкать?
Нет, брошу пить!
Уйди, проклятый глюк!
Вот ты какая – белая горячка!

Старый еврей.

Ах, Боже ж мой, какие времена,
Какие стали рисовать картины!
Простой квадрат – а жизнь его черна,
Как 40 лет скитания в пустыне.

А до пустыни? Тоже ж был не мёд:
Египет и сплошная несвобода.
Как Моисей просил за свой народ!
Как всё еврейство жаждало Исхода!

К Земле Обетованной мы пришли,
Но разве там нам дали жить спокойно?
Глядишь – когорта римская пылит,
И вновь еврейство истребляют войны.

А что нам надо? К Пэсаху – мацу,
В шабат – гэфилте фиш и чистый талес,
Чтоб дети не перечили отцу,
И чтоб к евреям гои не цеплялись.

Но гои – это гои, как всегда…
Так Боже ж мой, чего вам непонятно:
Печальная еврейская судьба
На нас глядит из «Чёрного квадрата».

*

Вот такие пироги, господа участники конкурса “Черный квадрат К.Малевича”!