Маленький пленник

Спустя три дня езды по Великому Тракту на горизонте появились очертания города. Караван, запряжённый покрытыми шерстью слепыми лошаками, медленно двигался по дороге. Вдоль него то и дело сновали взад-вперёд всадники верхом на таких же животных, но зрячих, в отличие от своих собратьев, запрягаемых в телеги, повозки и обозы. Порой они бросали печальные взгляды на слепышей, фыркали, а те отвечали им грустным ржанием. Всадники были одеты в похожие тонкие, не сковывающие движений шубы, облегающие штаны и сапоги из войлока, но их главной общей чертой были маски из волчьих морд, создающие впечатление, что лошаком управляет получеловек-полузверь. Караван состоял из трёх телег. Первая была нагружена небольшой кучей вяленой рыбы, хлебом, мешочками с разными травами. На второй телеге лежали взрослый мужчина с ожогом на половину лица, поедающий рыбу, совсем недавно ставший взрослым парень, забивающий дыхушку в стакан, и свернувшийся в углу на рваном тулупе крупный волк. Замыкающая караван телега была перестроена под клетку. В ней томилось трое узников: мальчишка лет десяти, карлик и старик. Старик был ранен – половина его щеки отсутствовала, рана гноилась, сквозь дыру были видны зубы. Карлик был вполне обычным, учитывая, что большая часть его народа имела горбы, непропорционально большие головы или ещё какое уродство. Этот же обладал лишь чрезмерно большим носом, что, впрочем, выглядело скорее смешно, чем отвратно. Мальчонка же ранений не имел, но был напуган до смерти, дрожал как еловая ветка в метель и старался смотреть себе под ноги, чтобы ненароком не пересечься взглядом с заточителями.

– Да ты уж не пугайся так, – тихо сказал ему карлик, трогая за плечо. – Могли и вовсе голов лишить. Живы и слава богам.

– Молчи, урод, – рявкнул проезжающий мимо всадник, ударив по деревянным прутьям клетки грубо сделанным мечом.

Парень во второй телеге, забивающий траву в стакан, уже кончил с этим делом и начал орудовать кремнем. Несколько искр спустя из стакана повалил густой белый дым, парень вдохнул его, подержал в лёгких, раскашлялся и выдохнул.

– Ух, ядрёная, зараза, – прохрипел он сквозь кашель.

– Это ты ещё слабый слишком, Мразёныш, – равнодушно ответил ему обожжённый мужчина и бросил рыбные кости волку.

Зверь приподнял морду, повёл единственным целым ухом, в один укус проглотил подачку и уставил на обожжённого требовательный взгляд.

– Тебе забить дыхушки, Горелый? – спросил парень, показывая мужчине стакан.

– Не хочу, – Горелый взял целую рыбину и кинул её к волчьим лапам. – Держи, Ухыч. Ну и побирун же ты.

Волк начал жадно грызть вяленое мясо, периодически рыча и кидая подозрительные взгляды на людей.

– Горелый, а ты назовёшь меня Крысобоем? Я ведь как-никак сам этому вралю кишки выпустил.

– Ты, Мразёныш, – мужчина положил руку на лежащий рядом меч, – советы мне по этой части давать не смей. Только у меня воля есть такое решать, значит, сам я и решу, заслужил ты в этой ходке имя или же нет.

– Вождь, – вклинился в разговор подъехавший всадник, – до города почти доехали.

– Значит, пора. – Горелый надел волчью маску и на ходу выпрыгнул из повозки. – Ведите моего лошака, дальше поеду верхом.

Оказавшись в седле, вождь уехал вперёд каравана, оглядел своих всадников, коих было не меньше пятидесяти, и громко прокричал:
– Сегодня пируем в Древограде, братья!

Весь караван ответил ему диким криком, напоминающим волчий вой. Навстречу им подъезжал невысокий широкий мужчина, брюхо которого дёргалось в такт каждому шагу измученного лошака.

– Великий вождь оборотней Горелый! Рад снова видеть! – крикнул он ещё издали. – Скорёхонько вы вернулись!

– Да не с пустыми руками, Пузач. Ещё трое на вашу «великую стройку».

– Откуда этих пригнали? – Пузач развернул лошака и поравнялся с Горелым.

– Вестимо откуда, – Горелый сморкнулся на тракт. – С Уходящей Рыби́хи.

– Да ты что, с ёлки рухнул? Она же в наших владениях!

– А выжигатели считают иначе, – равнодушно бросил вождь.

– Выжигатели имеют наглость претендовать на территории великого Княжества Ледяных Лесов, но это ещё не говорит о том, что куда они ни плюнут, всё им принадлежит. Они захватчики, грабители и ещё…

– Знаешь, – прервал его Горелый, – как по мне, все мы захватчики и грабители. Только вот вы, изморщики, вместе с выжигателями, решили на кой-то осесть и города свои возводить. Не этому нас предки учили. Как по мне, всё просто. Приехал, ограбил деревенщин, поимел баб, каких покрасивее – увёз на базу. Еды набрал, покутил, повеселился, дальше поехал. А вы что-то усложняете, а зачем оно надо вам, не пойму. Силу скоро всю до конца растеряете, тогда мы и города ваши большие грабить начнём.

Караван въехал в город и двинулся по главной улице. Вдоль неё начинали собираться жители. В узников полетели снежки, мусор, экскременты. Мальчишки бежали за клеткой, выкрикивая ругательства.

– Жжёные свиньи! – крикнул один.

– Чтоб вас метель побрала! – подхватил другой.

– Правда, что вы на пустошах дерьмом своим костры топите? – вставил третий, довольный своей едкой остротой.

– Ты, Горелый, со словами-то поосторожнее будь, – Пузач напрягся от слов вождя, впрочем, не обращая никакого внимания на начавшуюся суматоху. – Я тебя, конечно, уважаю, но ежели князь о таких речах узнает – не простит. Но, честно говоря, сейчас мне вообще наплевать, откуда ты их притащил. Строить надо.

Процессия добралась до окраины города, и всадники, обнажив мечи, начали разгонять беснующуюся толпу зевак. Мразёныш, уже успевший надеть маску, вылез из телеги и открыл клетку, затем принялся хватать узников и швырять их на дорогу.

– М-да… – разочарованно протянул толстый. – Я рассчитывал на большее. Карлика вы из какой канавы выловили?

– Да налетели вот на их группу недалеко от деревни, – Горелый слез с лошака. – Они грудного нелюдя к себе тащили, а мои ребятки повеселиться захотели. Этого тоже убить собирались, но он как кинется на Безглазого, как начнёт его палкой лупить. Мы чуть со смеху не померли. Подумали, может вы его куда пристроите людей смешить.

– Не до шуток сейчас, – Пузач спустился на землю и поправил свою меховую шапку. – Как и все, на стройку пойдёт. Имя?

– Нос, – послушно ответил карлик, поклонившись.

– Мог бы и сам догадаться, – он щёлкнул уродца по огромному носу. – Кто тут у вас ещё? Старик, поднимайся!

Старик не отреагировал. Он неподвижно, словно камень, лежал на земле. Мразёныш пнул ногой его в бок, ответа не последовало. Потом взял пленного за длинные волосы и рывком перевернул тело на спину. Глаза старика были закрыты. Парень потрогал его за шею, наклонил ухо ко рту.

– Сдох, паскуда, – подытожил он.

– Так а зачем его с такой раной сюда тащить было? – Пузач раздражённо плюнул в сторону тела.

– Да рана-то вроде несильная была, мы дыхушкой присыпали да прижгли. Думали, оклемается, – оправдался Горелый.

– Мальчишка хоть целый?

– Ребятки мои с ним чуток позабавились, но жить будет. Как ходить под себя со страху перестанет, так появится у вас новый молодой раб. Ну а, как известно, рабов лучше с пелёнок взращивать, сильнее будет.

– Итого, – раздраженно произнёс Пузач, – труп, карлик и испачканный мальчишка. За такое князь много не даст.

– Ну ты осади, приятель, – рука Горелого тотчас легла на рукоять меча. – Это уже четвёртый наш визит за эту ходку. Сколько мы вам разных деревенщин привезли за это время? Валом! А эти, – он указал на пленников, – так, в довесок к остальным. Причин для несогласия меж нами не вижу.

– Твоя правда, – толстяк развёл руками. – Ну, значит, велю пир вам готовить, да обозы нагружать. Надолго вы у нас?

– На недельку, не больше. Стариков с мальцами проведать надо. С прошлой зимы не возвращались.

– Угу, пир на семь дней. Понял. Охрана! – Пузач достал из кармана небольшой деревянный свисток и дунул в него. – Охрана! Уводите пополнение!

Появившиеся охранники не стали долго раздумывать. Пленникам натянули на головы мешки, заломили руки и потащили куда-то между домами.

***

Первый день работ был для маленького пленника самым тяжким. Рабов подняли ещё до зари. Старожилы, уже знающие процесс вдоль и поперёк, сразу приступили к работе, а двух новоприбывших отправили на инструктаж к Пузачу. Тот объяснил им, что выполняет функции начальника рабочей силы, и что хоть на первый взгляд мальчику и карлику и кажется, что они теперь рабы, на самом деле они имеют честь являться принудительно призванными работниками на службе у великого князя Зеленоглава. Большой акцент был сделан на важности их работы для всего мирного населения княжества, которое впоследствии обязательно сложит легенды об их героическом труде, хоть пока и не осознаёт весь масштаб их подвига.

– Это вам ох как повезло, что вы к нам попали, а не к выжигателям. У нас-то и накормят, и напоют, и перерывы бывают. Там бы жизни вам не было, а тут какое-никакое будущее есть. В общем, приятной вам службы на благо княжества! – торжественно заключил он.

Новобранцы пошли в сторону огромной деревянной платформы, где другие принудительно призванные уже вовсю занимались трудом, а именно лепили ледяные блоки. Процесс был не сложен: на поляне поодаль снег лопатами накладывали в деревянные носилки, затем двое пленных несли их к платформе; там несколько человек начинали придавать этой куче правильные кубические очертания, затем заготовка хорошо обливалась горячей водой, ровнялась и по мере обледенения обтачивалась специальными камнями. Готовые блоки отталкивали в сторону строящейся ледяной стены. Едва мальчик сделал шаг на платформу, какой-то бывалый заключённый преградил ему путь.

– Куда это ты прёшь? – спросил он с напором. – Ишь ты, какие наглые пошли. Не заслужили ещё пока с блоками работать. А ну айда на поляну, лопатами махать!

Не став спорить, мальчик и карлик отправились на поляну и раздобыли лопаты. Получив работу, Нос ободрился и принялся активно засыпать снег на носилки. Мальчик, хныкая, тоже приступил к делу.

– Хорошо всё-таки, что сюда, – сказал ему карлик. – Места-то ведь и похуже бывают. У выжигателей-то точно жизни бы не было.

Так они и копали снег целый день. Нос рассказывал мальчику о богатой культуре карликов. Рассказывал о том, что карлики, по большому счёту, от людей ничем не отличаются, только вот люди понимать этого не хотят. Рассказывал о том, что главная цель любого карлика – успешно адаптироваться в мире, чтобы доказать людям, что представители его, Носа, народа способны быть нормальными членами общества, и развеять человеческие поверья и предрассудки. Мальчик молчал, плакал и слушал.

– Хороший ты всё-таки парень, есть о чём с тобой пообщаться, – подметил довольный беседой Нос. – Но как звать-то тебя?

– Имени ещё не дали, – с трудом произнёс мальчик.

– Ну, а отца-то как звали?

Маленький пленник разрыдался. Карлик бросил лопату, и, обняв мальчика, попытался его утешить. Выглядело это нелепо – Нос едва доставал до груди ребёнка.

– Никого не осталось, – сквозь слезы выдавил юный раб.

На обед и ужин подавали жареных крыс. Все рабы, включая новичков, жадно уплетали этот деликатес. Блюдо не очень приятно пахло, зато было сытным и чрезвычайно питательным, как подчеркивал Пузач перед каждым перерывом.

– Это хорошо, что еда есть, – сказал Нос малышу, облизывая пальцы после второй трапезы. – Кто-то ведь голодает сейчас. Сыты, и слава богам.

Второй день дался маленькому пленнику легче. Отчасти это было связано с тем, что шок проходил, а отчасти с его повышением. Его и Носа поставили таскать носилки, но после того, как карлик не удержал их и рассыпал снег, его вновь разжаловали в насыпальщики.

– Это ничего, – сказал он мальчику. – Кто-то и с лопатой стоять должен.

До самой ночи, не считая перерыва на обед, мальчик с другими пленниками таскали снег. Каждый раб знал своё место, всё пребывало в движении, никто не стоял без дела. Сегодня кормили крысиной похлёбкой. Мальчика удивило, что в похлёбке, помимо кореньев, плавали кусочки моркови и картофеля. Их он вкушал только по особым случаям, а приключались они не часто. За ужином кто-то крикнул Носу:

– Эй, карлик, правда, такие уродцы только у давалок рождаются?

Нос не ответил. Он молчал ещё достаточно долго, думал о чём-то своём, и только когда ужин подошёл к концу, и все укладывались спать, сказал малышу:

– Это не правда.

На третий день маленький пленник и Нос снова работали вместе. Теперь им дали новое задание: в просторной деревянной избе на печи в вёдрах топили снег, нагревали воду до кипения, а затем несли её на платформу, чтобы облить куб и заставить его леденеть. Последним они и занимались – таскали вёдра, выливали на кубы, черпали в вёдра снег, несли обратно в избу, брали горячую воду, несли на платформу и так по кругу до заката (с перерывом на обед). Нос вновь рассказывал мальчику о цитадели карликов, о карликовом предназначении, и о том, как он рад, что идёт по верному пути и является нормальным членом человеческого общества.

– А у карлика и карлицы может родится нормальный ребёнок? – вставил как-то к слову маленький пленник.

– Все наши дети нормальные, – обиженно ответил Нос после некоторого раздумья.

Ужинали опять крысятиной, спать легли без происшествий.

На четвёртый день пленника определили в избу. Там он должен был ставить вёдра со снегом на печь и вовремя снимать кипящую воду. Карлика, насколько он знал, определили на обточку блоков. На обед подали рагу из мяса одомашненных зайцев, щедро напичканное кореньями и овощами, и, кажется, даже посоленное.

– Сегодня важный день, – объявил Пузач перед трапезой. – Князь Зеленоглав Четвёртый изволит посетить нашу стройку, дабы проверить, на что он тратит ресурсы и как продвигается работа. Настоятельно прошу вас работать сегодня с особым рвением и усердием. Не подводите меня.

Маленький пленник князя не видел. Как и было наказано, он работал с куда большим старанием, чем обычно, но Зеленоглав избу не посетил. Вечером карлик Нос сказал ему:

– Прощай, малыш. Ухожу я. Переводят меня на площадь, завтра же переводят, буду развлекалой теперь работать, людей веселить! Пузач говорит, сам князь меня заметил, говорит, очень достойная работа у меня теперь. Не скучай без меня, может, ещё свидимся. Ты, как тут закончишь, обязательно на площадь приходи. Ты приходи, я тебя обязательно буду ждать!

Пятый день прошёл без эксцессов. От рассвета до заката (с перерывом на обед) маленький пленник помогал толкать к стене ледяные блоки. Шок уже прошёл, он чувствовал себя намного спокойнее и увереннее, но вместе с тем как-то одиноко. За эти короткие несколько дней Нос успел стать ему другом.

***

Ледяная стена, которую в спешке сооружали рабы, возвышалась на добрые двадцать локтей. С неё был виден весь город: не менее пятидесяти домов, несколько бань, величавая княжья изба, трактир, являющийся вторым по размеру зданием города, загон, заполненный лошаками оборотней. Строения разделяли и связывали между собой многочисленные улочки, повороты, перекрёстки, образовывая диковинную паутину человеческой суеты. С такой высоты всё выглядело незначительным, игрушечным. Глядя на город, Пузач невольно вспомнил детство, игры в снегу, строительство снежных замков… Начальник повернулся в сторону леса, и тьма деревьев всколыхнула тревогу глубоко внутри него. Если Зеленоглав прав, будет война. Если они не успеют достроить стену, город падёт.

Спустившись вниз по деревянной лестнице, Пузач распорядился приготовить заячье рагу. Князь намеревался посетить стройку с инспекцией, а это создавало необходимость не допустить никаких казусов. Проходя мимо снующих туда-сюда пленных, он оценивал качество работы и искал взглядом любую оплошность, которую ещё можно было успеть поправить. Его внимание привлекли три раба, толкающих ледяной блок вдоль снежной поляны. Он жестом остановил их, несколько раз обошёл блок кругом, присмотрелся пристальнее, потрогал руками.

– Криво, – вынес наконец свой вердикт Пузач. – Обратно катите. Кто это обтачивал?

– Вестимо кто, – несколько язвительно ответил рабочий. – Ублюдок этот носатый.

Начальник миновал поляну и ступил на деревянную платформу. Одновременно на ней лепилось не менее пяти подобных блоков, высотой в половину человеческого роста, а длиной в полноценного лежащего человека. Карлик старательно работал камнем, оббегал блок по всем сторонам. Отношение к делу было не наплевательским.

– Нос, – прервал его Пузач. – Что это такое?

– Что что такое?

– Ну как же. Сверху криво, не видишь, что ли?

Нос несколько раз подпрыгнул и наконец увидел, что сверху блока выделяется лишний слой льда. Он закинул на глыбу камень, подтянулся, с некоторым трудом влез наверх и принялся точить.

– Виноват, начальник, – бросил он, не отрываясь от работы. – Постараюсь исправиться.

– Надеюсь на тебя.

После обеда, перед которым Пузач объяснил рабам всю значимость сегодняшнего визита, князь Зеленоглав наконец прибыл. Он был одет в роскошную шубу, скрывающую всё тело, кроме его головы, увенчанной искусным зелёный шлемом. Шлем этот имел для Древограда огромное значение. Вот уже несколько поколений князей носило его как знак своей власти, но Пузач знал, что шлем ценен не только этим. Он пришёл в этот мир из далеких, доразоруженческих времён.

– Князь Зеленоглав, – Начальник встал перед властителем на одно колено и наклонил голову.

– Пузач, милый мой, к чему эти формальности? – князь Ледяных Лесов подтянул подчинённого за плечи. – Не первый ведь год знакомы, а всё одно и то же.

– Ну так если я перед своим господином кланяться не буду, будут ли рабы предо мной на колено падать?

– Тоже верно, – задумчиво произнёс Зеленоглав. – Всё-то у тебя схвачено. Ну, показывай.

Несколько часов ходили они по стройке. Пузач в мельчайших подробностях описывал каждый этап, отвечал на каждый княжеский вопрос, которых, впрочем, было немного. Наконец Зеленоглав утомился.

– Я хочу наверх, – он указал рукой на стену.

– Можно ли, княже? Высота немалая.

– А какой же я князь, ежели высоты испужался? Приказано лезем – значит лезем.

Солнце, с трудом пробивающееся сквозь мглистое серое небо, уже уходило. Мир окончательно погружался во тьму. Со стороны леса не было видно абсолютно ничего, в городе можно было различить огни домов. Князь какое-то время пристально смотрел в сторону леса, затем повернулся к Пузачу.

– А ведь они прямо сейчас среди деревьев могут сидеть, – с тоской произнёс Зеленоглав. – А мы и не готовые совсем.

– Неужто правда войне быть, княже?

– Быть, быть, Пузач. От разведчика ворон прилетел, говорит, мол, они поход готовят.

– Беда, – сказал начальник.

– Беда, – ответил князь. – Но это не единичная наша проблема. Горожане всё больше жалуются. Дескать, где это видано, чтоб рабы больше честных жителей ели, где это видано, чтоб мы этих варваров-оборотней кормили. Ну как им втолковать, что стена нужна? Как вдолбить, что не можем мы сейчас всех прокормить, подзатянуть пояса-то надо, подзатянуть!

Они повернулись к рабам. Многочисленные костры и факелы отлично освещали стройку, и с такой высоты всё было как на ладони.

– За сколько окончишь здесь всё, Пузач?

– Боюсь, ещё две луны понадобится, – ответил он.

– Беда, – опять протянул Зеленоглав. – Моли древних, чтоб этого времени нам хватило. Не поймать жареных в этих лесах, бесполезно. Самим надо было поход собирать, да кто ж знал. На пустоши сподручнее бы это всё было, а тут каждый куст – защита от глаз.

Князь остановил взгляд на деревянной платформе. Там, тужась, пыжась и краснея, пытался взобраться на ледяной блок карлик. Наконец его руки соскользнули, а сам карлик смачно упал на пятую точку. Зеленоглав залился смехом, оступился и рухнул вниз со стены. Пузач рывком бросился за ним, упал на стену, схватил своего князя за ногу. От рывка Зеленоглав ударился головой о стену и его шлем издал громкий, звонкий звук.

– Держитесь, княже, – прохрипел Пузач, вытягивая Зеленоглава обратно наверх. – Я этого карлика в темнице сгною, я ему голову отсеку, княже!

– Не надо убивать никого, – князь улёгся на стену, посмеялся ещё немного, устремил взгляд в непроницаемую небесную пелену. – Смешной он, за такое не казнят. На площадь отправь его, пусть в клетке народ развлекает. Может, и в городе поспокойнее станет.

– Будет исполнено, княже.

– Пузач?

– Да, княже?

– Бабки говорят, во времена древних на небе были тысячи огней, и все их было видно, – задумчиво произнёс Зеленоглав. – И что даже солнце ходило по чистому небу, и что было оно круглым. Говорят, не было раньше этой тьмы, говорят, и днём и ночью можно было без факелов обходиться. Ты веришь в это, Пузач?

– Не знаю, княже.

– Вот и я не знаю, Пузач. Но клянусь тебе, Пузач, чем хочешь клянусь – каждую ночь во сне я вижу чистое небо и тысячи огней.

После небольшого чаепития, когда князь уехал, а до конца работ оставалось около получаса, начальник подошёл к карлику.

– Послушай, Нос, –торжественно сказал он. – Насмешил ты сегодня князя, паскудник. Да так насмешил, что чуть жизни не лишил. Повезло тебе, Нос, очень повезло. В клетку тебя на площадь определим, развлекала ты теперь. Вы-то, карлики, народ потешный, люд позабавишь, сможешь? Да не отвечай, знаю, что сможешь.

– Спасибо за честь, начальник, – ответил он, бросая грустный взгляд на избу. – Я не подведу вас.

– Надеюсь, с кривляниями всякими ты лучше, чем с блоками управишься. Ну, иди отдыхай.

Рабы потянулись на ужин, а Пузач отправился ночевать в свою избу. Печь была уже растоплена, и он улёгся на неё, ожидая скорый сон. Но сон ещё долго к нему не приходил. Он думал о небесных огнях, круглом солнце и чистом небе.

***

В трактире было шумно. Оборотни, разделившись на маленькие группы, пили, тянули дыхушку и предавались прочим исключительно мужским увеселениям. Кто-то боролся на руках, кто-то бил друг-другу морды, рассорившись по какому-то пустяку, кто-то бахвалился былыми победами. Несколько воинов устроили соревнование в стрельбе из лука, уничтожая глиняные бутылки и пузырьки, расставленные над камином.

Горелый поставил на стол дымящийся стакан, выпустил из рта ровное серое колечко, взял со стола бутылку и в три глотка осушил её.

– Знаешь, что, Мразёныш, – сказал он наконец, приобняв рукой сидящего рядом паренька. – Когда мы вернёмся в пещеру, то я разведу такой костёр, какого ни ты, ни этот проклятый мир ещё не видел. Костёр до небес. И знаешь, что? Я не только дам тебе и твоим погодкам имя, Мразёныш, нет. После этой ходки я наконец смогу гордо назвать тебя своим сыном. Ведь ты мой, понимаешь? От моего ты семени, в тебе моя сила, и когда придёт мне время остаться в пещере, молоть травы и взращивать молодняк, именно ты продолжишь моё дело, понимаешь, Мразёныш?

Прежде чем парень успел ответить, в избу вбежал запыхавшийся стражник. С улицы неслись крики, шум, возня.

– Вождь Горелый, – крикнул он, тяжело дыша. – Спасайте, без вас никак! Народ взбунтовался!

– Ну что же, – вздохнул вождь, вставая из-за стола. – За оружие, ребята! Седлайте лошаков. Пора рубить головы. – Горелый выхватил меч из ножен и взмахнул им в воздухе. – Время сечи.

***

Маленького пленника разбудила начавшаяся суматоха. Рабы, все как один, повалили на улицу, и мальчику ничего не оставалось, кроме как следовать за ними. Вокруг избы, спинами к рабам, кольцом стояла стража, вооружённая мечами и копьями. Вокруг них и лицом к ним, вооружившись факелами, вилами, лопатами и ножами, ещё большим кольцом стояла толпа горожан.

– Расходитесь по домам, – выкрикнул один из стражников. – Ходьба по стройке без разрешений запрещена!

– Да я твои разрешения на суку вертел! – из толпы вылетела бутылка и разбилась о крышу избы.

– Предупреждаю вас ещё раз, – стоял на своём стражник. – Уходите. Окончим это подобру-поздорову, иначе всем худо будет.

– А нам уже худо, – выкрикнули из толпы. – Мы с голоду дохнем, а вы тут этих тварей от пуза кормите!

– Верно! – поддержали в толпе. – Мы голодаем, а они их тут зайчатиной балуют!

– Последний раз прошу… – начал вояка.

Из толпы, вылетел топор, со свистом рассёк воздух и воткнулся точно в лоб стражнику. Он вздрогнул, покачнулся, упал на колени. Пальцы разжались, и копьё выпало из руки. Струйка крови оросила свежевыпавший снег.

– Бей стражу! Убивай жареных!

Началась бойня. Бунтовщики сжимали кольцо вокруг избы. Стражники, расширяя круг, размахивали мечами и копьями в попытках разогнать толпу. Рабы схватили лопаты и стали закрывать проплешины среди стражи, замыкая круг. Маленький пленник, сам не понимая зачем, повторил это действие. Кольцо сужалось. Несмотря на вооружение стражи, численный перевес определённо был за бунтовщиками. Стражник, стоявший рядом с мальчиком, махал копьём из стороны в сторону, пытаясь зацепить бастующих. Одно неосторожное резкое движение, и маленький раб получил черенком копья по лбу, упал на землю. Дальше всё было как во сне.

Кольцо стало резко уменьшаться, стражники и рабы валились один за одним. Кто-то насадил пленного на вилы, повертел над землёй, бросил вниз. Один бунтовщик прыгнул на раненого солдата и откусил ему ухо. Стройка наполнилась симфонией из криков, звуков металла, разрывающейся плоти и брани. Рабы побежали обратно в дом, забаррикадировали дверь.

– Жги избу! Жги избу!

Изба загорелась. Нечеловеческие вопли рабов смешались в воздухе с ликующими возгласами протестующих. Маленький пленник с трудом встал, посмотрел по сторонам. Бежать было некуда.

– Ребёнка кто на бунт притащил? – крикнул стоящий рядом крупный мужчина и одним движением кинул мальчика в толпу.

Толпа проглотила его, пережевала. Стало нечем дышать. Все люди срослись в одного огромного, бесформенного монстра. Со всех сторон кричали:

– Ломай стену!

– Жги дома!

– Ищи жрачку!

– Убивай князя!

Последнее предложение монстру особенно понравилось. Толпа резко направилась в противоположную сторону, проползла сквозь узкие улочки, вышла на главную дорогу. Притормозив на секунду, чудище направилось в сторону княжеской избы. Во все стороны летели факелы, загорались дома. На дорогу вышел старец с деревянным посохом, погрозил толпе:

– Шо ж вы делаете, окаянные? Это ж наш с вами город!

Толпа не раздумывая передавила, перемолола старца, оставив на месте, где он толкал свою речь, кровавое месиво. Маленький пленник не шёл – он летел, ноги его не касались земли, а со всех сторон его сжимали тела протестующих. Небо налилось красным, мальчик заплакал.

Процессия прошла мимо площади, посреди которой стояла огромная клетка. Группа бунтовщиков изводила сидящего внутри носатого карлика. В него летели снежки, плевки, фекалии, бутылки. Злодеи били бедолагу палками, тыкали копьями и вилами. Он кричал, плакал, метался по клетке, извивался, словно знамя на неспокойном ветру. Толпа миновала площадь, и карлик пропал из виду.

Внезапно, со свистом рассекая воздух, в дорогу перед толпой посыпались стрелы. Из них густо повалил дым, закрывая чудовищу вид на княжью избу. Завоняло какой-то травой. Чудовище опешило, остановилось, собралось с силами и двинулось дальше. Из дыма вылетела стрела и убила протестующего в первом ряду.

– Не дрейфь, ребяты! Нас больше, числом брать будем!

Из дымовой завесы, верхом на огнедышащих лошаках, поскакали всадники. Вместо голов у них были волчьи морды, глаза горели огнём, из пастей текли слюни вперемешку с кровью. Они были огромными, чудовищными. Всадники взвыли, толпа ответила безумным ором. Чудище испугалось, попятилось, протестующие начали втискиваться друг в друга. Демоническая конница окружала бунтующих пылающей цепью. В свете горящих изб заблестели мечи. Первые ряды бунтовщиков начали лишаться голов. Толпа взвыла, люди попытались пуститься врассыпную. Маленький пленник наконец коснулся земли ногами. Носящиеся вокруг люди то и дело врезались в него, а он, словно снежинка, пытался лавировать между ними.

Разбежаться людям не удалось. Всякая попытка миновать всадников заканчивалась обезглавливанием. На пятнадцатом убитом демоническая цепь разомкнулась, и в ней образовалась брешь. Монстр ринулся туда в надежде на спасение, но спасения не было. Образовав полукруг, адская конница погнала людей в сторону солнечного ухода. Толпа выла, кричала, бежала что есть мочи. Кто-то пытался прорвать блокаду по бокам, но исход был один – казнь.

Маленький пленник бежал. Он был недостаточно быстрым, чтобы двигаться наравне со всеми. Мальчик то и дело пропускал людей вперёд, пригибал голову от ударов, маневрировал между обезумевшими от страха горожанами. Кто-то наступил ему на ногу, пленник упал, и по нему пробежало по меньшей мере три человека, отбив внутренние органы и переломав рёбра. Мальчик упал на спину, перестал шевелиться и стал смотреть вслед уносящейся толпе. Он услышал вой оборотня, свист стрелы, удар стали о мягкую плоть. Через него перепрыгнул громадный, пускающий дым из ноздрей одноухий волк и погнал бунтовщиков. Прямо у головы простучали лошакские подковы. Дьявольские всадники погнали протестующих дальше по улице. Крики животного ужаса постепенно отдалялись.

– О, боги, Губатка, он ещё жив! – тихо прокричал худощавый мужчина, поднимая маленького пленника. – Скорее сюда, помоги мне! Надо затащить парня в дом.

– Да не нём живого места не осталось, – ответил женский голос, и мальчика подхватили с другой стороны. – Что с ним делать-то?

– Всё, что мы сможем.