Жизнь масла

Анна Семирамидовна любила делать покупки на Авито. Ну а чего ж? Почти новые, а иногда и совсем новые вещи. Всегда дешевле. Иногда значительно дешевле. Жулики ей кстати ни разу не попадались. А они вообще редко попадаются, вот один, например, недавно через простой банкомат в Турции снял треть золотовалютного резерва страны, теперь Центробанк разводит женскими своими растерянными руками: “Предполагали, мол, но не такое!”, и вот, жулик прыскает в кулак где-то своим рыжим смехом, а ледорубы нынче не в моде, да и так просто с ними весной и летом не походишь…
Ну да ладно, мы отвлеклись. Увлекалась, в общем, женщина эта авитосёрфингом. И однажды попалось ей одно объявление. Необычное. То ли дурак написал, то ли мудрец. Непонятно. А это всегда так, потому что путь дурака и путь мудреца ведут в одну абсолютную конечную точку, у которой, как у монетки — с одной стороны мудрая глупость, с другой стороны дурацкая мудрость. Объявление было такое:

“Маслёнка.
Размер 17*10 см. Стекло. 500 рублей.
Прозрачна, философична, позволяет часами сидеть и наблюдать жизнь масла.
Будьте внимательны, я распродаю имущество в Твери, появляясь в городе обычно только раз в неделю. Заранее прошу прощения за такое неудобство. Буду с 21:30 воскресенья до 13:00 понедельника”.

Слова “будьте внимательны” напрочь выключают внимание, а иногда и мозг. Это любой гипнотизёр знает. Да и даже рабочие, которые хотят прохожего заманить в выкопанную ими яму, тоже это знают и уставляют своими табличками путь к яме, в точности как древние охотники на мамонтов гнали несчастное животное по тропе горящим хворостом. Поэтому женщина, как водится, задала продавцу несколько вопросов: “Когда и где можно посмотреть товар, какие размеры, можно ли купить за сто рублей и почему такой неудобный режим?” Вопреки созданным продавцом неудобствам купить маслёнку таки удалось.
Когда настоящий потребитель покупает какую-то вещь, то он стремится использовать все ее функции, даже самые ненужные. Купил резиновые сапоги, значит, обязательно полезет в лужу. Купил невкусную и неполезную даже бутылку водки, всё равно допивает до конца. Купил билет в театр на неприятный спектакль, сидит, мысленно плюется, но сидит за свои кровные от звонка до звонка. Также и с секциями кстати — если сходил на пару занятий по карате, то пока такой человек не выхватит по физиономии от гопников, он не успокаивается. Ты не такой, уважаемый читатель? Значит ты не настоящий потребитель!
Анна Семирамидовна была из настоящих. Потому через неделю использования маслёнки по прямому назначению вспомнила текст объявления и достала маслёнку из холодильника с целью полюбопытствовать о жизни масла.
— Ну какая-такая жизнь у масла, — посмеиваясь, думала она про себя, но тешила себя надеждой узнать и эту тайну. Маслёнка по пришествию на теплый воздух кухни незамедлительно разочаровала, густо запотев. Масло возможно и жило, но очень скрытно, видимо, попалось стеснительное масло. Но настоящие потребители обычно очень упрямы в извлечении всех потребительских свойств приобретенного товара. Женщина убрала крышку. Масло правильным параллелепипедом лениво лежало на маслёнке. Замерло, ни живо, ни мертво. Не шевелилось даже. Анна Семирамидовна с неприязнью поморщилась — цветом масло напоминало дряблую кожу толстой Верки из двенадцатой квартиры, которая в свои неполные пятьдесят всё мнила себя красавицей.
— Ну и рожа, — вырвалось у женщины в ответ своим мыслям. Масло на оскорбление не отвечало, безвольно раскинувшись на маслёнке. Притаилась, видно.
Крышка маслёнки тем временем отпотела, набрав температуру. Женщина вернула крышку на место, подвинула табурет к столу и, усевшись поудобнее, уставилась на видневшийся сквозь стеклянные бока крышки продукт. Смотреть было трудно. Трёхчасовой просмотр телевизора крутился в мозгу, не давая сосредоточиться на масле. Потом мелькнула мысль, что муж задерживается: “Где это он шляется, обещал вешалку прикрутить”. Потом ни к селу, ни к городу мелькнуло: “Когда уже внуки… ой, внучку бы сначала… маленькие какие хорошенькие…”. Потом про хвастливую Людку из пятой квартиры: “Как же, из грязи в князи…” Поймала себя на том, что на масло не смотрит, вспомнила, как муж любил говорить: “Баба с возу летит, сорок дум передумает”, хохотнула.
Пятисот рублей было жалко, масло в маслёнке совершенно не проявляло признаков жизни.
— Подожду, всяко бывает, — прошептала женщина и сосредоточилась на желтоватом теле бессмысленно замершего за стеклом предмета.
— Щас таять начнёт, вот тебе и жизнь, — успокаивала она себя. Действительно уголки параллелепипеда стали оплывать. Прошло больше часа. Суета в голове утихла, наступило какое-то безмыслие и покой. Она даже не слышала, как пришел муж, пока он своим сиплым кашлем (ещё бы, столько курить) не вывел жену из ступора.
— Анютка, спишь что-ли? — он порыскал взглядом по столу. Ужина не было.
— У тебя совесть есть, ты где болтаешься, ты когда обещал вешалку сделать? — перешла супруга в контратаку.
— Умоюсь и сделаю, там делов то на пару минут, — муж поспешил в ванную и уже оттуда крикнул, — Ты сообрази пока пожрать чего-нибудь, на работе столовка опять закрылась.
Женщина вздохнула, бережно поставила маслёнку в холодильник и стала “соображать” ужин на стол. Сама себе тем временем удивляясь, какая ясность ума образовалась вдруг и полное успокоение нервов. Ей и невдомёк было, что это была первая в её жизни медитация.
Всю следующую неделю Анна Семирамидовна лакомила психику встречами с маслом. Вместо просмотра телевизора она усаживалась на кухне и вела наблюдения за внутримасленочной жизнедеятельностью. Масло не отвечало взаимностью. Как многолетний депрессивник, никак не желало жить ни внутри маслёнки ни снаружи. Но медитации не проходили даром, в голове образовалась невероятная ясность, как в молодости, когда прилежная девушка подавала надежды в аспирантуре. Анна Семирамидовна вдруг очень хорошо стала подниматься над ситуациями и видеть себя и окружающий мир, как бы со стороны. Медитации медленно, но верно меняли личность женщины. Муж стал привыкать к её непривычному спокойствию, не мог привыкнуть только к бутербродам без масла — были бутерброды и с колбасой и с сыром, и с куриной кожей, и с мойвой, и с кедровыми орехами, и с трюфелями, и с рыбной чешуёй, а вот с маслом больше не было.
— Ишь ты, смотрит оно, — на двенадцатый день наблюдений проговорила женщина. Она почувствовала исходящий от масла взаимный интерес. Движения пока не было, но жизнь масла она как-то почувствовала.
Через месяц в стекле маслёнки она стала различать отдельные события, масло очень медленно меняло свою форму, как бы потягивалось, будто пробуждаясь от сна. Анна Семирамидовна приладилась во время наблюдений дышать особым образом, иногда замирая на два-три часа и производя за это время лишь несколько вздохов. Масло оживало. Движения его становились отчётливее, поверхность подвижнее. Временами женщине казалось, что оно начинает какой-то волшебный танец внутри маслёнки.
Муж стал вести себя странно. Ужин не просил, побаиваясь показываться на кухне. Вид замершей за столом перед маслёнкой жены нагонял на него жути. Старался он приходить поздно и пораньше ложиться спать.
Анна Семирамидовна стремительно развивалась. С одной стороны через маслёнку она смогла проводить наблюдения за происходящим в мире, считывать через нее, как через портал в информационное поле Земли, множество событий. Поначалу события мелькали в маслёнке хаотично, а по прошествии полугода женщина научилась видеть события по собственному выбору. С другой стороны она, не просто наблюдала жизнь масла, а постепенно стала управлять ей по своей воле — масло совершало движения согласно ее желаниям, из подвижного тела его вырывались своеобразные протуберанцы в виде человечков, которые пританцовывали или даже занимались какими-то делами, а то и непотребствами всякими. Она создавала в маслёнке свой собственный мир. И он становился с каждым днём всё детальнее и разнообразнее, иногда будучи населенным несколькими тысячами человек. Женщина как-то чувствовала масло и управляла его жизнью. Заметила, кстати, что в процессе всех этих манипуляций возникает какое-то щекочущее ощущение в центре лба немного выше бровей.
А затем настал момент, когда Анна Семирамидовна внимательно посмотрела на мужа. Как на масло. И прочитала его. И про толстую Верку из двенадцатой квартиры тоже прочитала. Холодно смотрела она на мужа, как на муравья на ладошке. Эмоций от его предательства почему-то не было. Она слегка подстроилась под его мысли. Муж был ненамного сложнее масла. Аккуратно мысленно подвела его к окну и заставила открыть створки. На кухню ворвался прохладный воздух дождливого весеннего вечера. Деревья, которые они когда-то всем домом сажали во дворе, вымахали до окон их пятого этажа. Он залез коленями на подоконник и, крупно дрожа всем телом, стал подползать к краю. Женщина выдержала паузу и расслабилась, слезы тихо катились по щекам. Муж безвольно сполз с подоконника на пол и затрясся в рыданиях.
Через несколько дней она спросонья услышала в коридоре какую-то суету. Там был муж и ещё несколько человек. Крупные мужики в голубых халатах быстро вошли в спальню и умело подняли Анну с кровати, заключив в смирительную рубашку. Она не сопротивлялась и была спокойна. Муж виновато топтался рядом: “Анют, там помогут… мы приходить будем, все хорошо будет”. Когда проходили мимо двенадцатой квартиры, Анна почувствовала, как Верка жадно прильнула к дверному глазку.
А чуть позднее в психиатрической клинике номер два случилось ЧП, все находящиеся в здании люди замерли. Как в игре “фигура на месте замри”. Слышались только цокающие каблуками ботинки главврача, спешно спустившегося во двор и севшего в машину скорой помощи. Через двадцать минут он также спешно поднялся и занёс в семнадцатую палату какой-то предмет. Мы то с вами знаем какой. Маслёнку. И люди немедленно задвигались.
Анну Семирамидовну клиника вполне устраивала. В ее палате было тихо, на столе стояла маслёнка. Часто убирались. Кормили хорошо. Сила ее тем временем росла. Она поставила под свой контроль сначала район, прилегающий к клинике, затем и весь город, добравшись до мужа и толстой Верки из двенадцатой квартиры. Поначалу увлекалась предотвращением аварий, катастроф и даже драк между горожанами, времени не оставалось даже на сон, засыпала перед маслёнкой, уронив голову на стол. Затем произошел очередной качественный переход. На уровне страны добралась до информации о реальном происхождении так называемых “маслёнок”.
А маслёнки оказались непростые. Дело в том, что кураторы планеты, вернее не так, Кураторы планеты, некая высокоразвитая цивилизация, считающая себя обязанной развивать землян, увидели нарастающую глобальную проблему. Общество потребления, ставшее основной социальной моделью на планете, полностью затормозило развитие земной цивилизации. Потребовалось вмешательство. После долгих совещаний было решено воздействовать на общество потребления через его базу – женское население планеты. Было изготовлено и доставлено на Землю порядка двенадцати миллионов таких “маслёнок”, которые тем или иным способом попадали в руки наиболее закоренелых потребителей. Суть замысла была в попытке обучить землян технике медитации и открыть у них новые способности. Никто из Кураторов не мог предсказать, что на планете окажется человек с такими способностями, как Анна Семирамидовна. Когда они обнаружили эту женщину, она уже была способна контролировать всю планету и ее спутники, включая лунную станцию Кураторов. И всё это, не выходя из своей палаты. После предотвращения небольшой войны в Сьерра-Леоне, переноса запуска ракеты с космодрома “Восточный” на пару дней из-за внезапного урагана и помощи в доработке лекарства от рака Анна прилегла на кровать и накрыла лоб кусочком фольги. Голова немного кружилась после выхода из информационного поля.
— А ты знаешь, как огромен этот мир? — в голове очень ясно и спокойно прозвучал приятный голос. — Этот мир создал для вас я, и всё, происходящее в нём, происходит по моему замыслу. Он развивается по своим законам. Он не нуждается в контроле. И ещё — в нём нет добра и зла, ты ведь уже успела это понять?
Анне показалось, что добрый голос улыбнулся. Она не успела ответить и крепко уснула. Так хорошо она не спала с детства.
Утром ее разбудила медсестра. Оказалось, что ее выписывают. За ней приехали родственники. Внизу на проходной стоял взволнованный муж. Рядом с ним увидела родные лица сына и невестки.
— Как же я по вам соскучилась, родные мои, — подумала Анна. И тут увидела в руках сына свёрток. Подошла сначала к сыну и заглянула ему в глаза с надеждой.
— Мам, это Анечка, твоя внучка, — приобняв Анну, сообщил сын.

На такси домчались до остановки возле дома. Когда переходили трамвайные пути, Анна выпустила из рук прихваченную с собой маслёнку. Раздался звон стекла.
— На счастье! — мимолётно заключила женщина и вернулась мыслями к долгожданной внучке. Растаявшее масло растеклось по рельсам.
Сидевший неподалёку в странной компании пожилой человек неохотно поднялся со скамейки.
— Ну ошиблись с этой миссией, вмешались в эволюционное развитие этой цивилизации, хотели ускорить… Ведь из самых лучших побуждений! Ну почему опять трамвай, опять Аннушка пролила масло, что за издевательство такое… — так бормотал про себя человек, нервно разминая рукой шею.
Если бы кто-то умел читать мысли, то узнал бы, что это глава миссии Кураторов на Земле, что земная фамилия у него совпадает с фамилией одного композитора, а также с фамилией одного персонажа в одной известной книжке. Но никто на Земле мысли читать не умеет, что, может быть, и к лучшему…

Автор публикации

не в сети 1 год

Дмитрий Инженеров3 542

Комментарии: 226Публикации: 106Регистрация: 04-09-2021

1

2

2

3