Накануне очень сильно выпивали. Всю ночь. Рано утром разъезжались из бани шумно, обнимаясь и обещая друг другу звонить и не пропадать. Мальцев отказался от предложенного такси, до своей многоэтажной свечки ему было рукой подать. Он вышел на свежий воздух, пошатнулся от обилия кислорода и очень нетвердым, медленным шагом, зажав подмышкой облезлый березовый веник, побрел в сторону железнодорожных путей. Мальцев жил совсем недалеко от вокзала. Покачиваясь, он перешел пути, опасливо огляделся по сторонам, словно нашкодивший подросток, стал у стены, рывком расстегнул ширинку и блаженно зажмурил глаза. Полицейский патруль задержал его тут же. Напрасно он вырывался из цепких объятий двух молоденьких сержантов. Напрасно пытался отшучиваться и кричал, что он посол мира и против всяческого насилия над личностью. Его доставили в линейный отдел полиции на вокзале. Стальная решетка с лязгом захлопнулась прямо перед его носом.
– Документы есть? – спросил усталый лейтенант.
– Нет.
– Плохо, гражданин. Нельзя без документов.
– А ты, летёха, в баню в выходной день с друзьями тоже паспорт берешь?- огрызнулся Мальцев.
-Во-первых, я вам не летёха, а товарищ лейтенант. Во-вторых, я всегда с собой ношу и паспорт, и удостоверение. А в третьих, вас задержали в пьяном виде, при нарушении общественного порядка.
– Я полковник Мальцев. Позвоните в приемную командующего округом.
Лейтенант посмотрел на сидевшего в «обезьяннике» мужика с плохо скрываемым презрением. Небритая красного цвета морда, мокрые слипшиеся на лбу седые волосы, синие круги под глазами, потертая зимняя армейская куртка без погон, такие же штаны, стойкий запах перегара, сиротливый березовый веник в руках. Алкаш, да и только.
– Ну, конечно. Сейчас воскресенье, восемь утра. Там как раз ждут моего звонка. А в Кремль позвонить не надо?
– Пока нет…
-Ну, вот и хорошо. А то я прямо испугался, – продолжал иронизировать лейтенант. – Так как? Личность твою выяснять будем? Кому звонить?
– Можно генералу Борисову. Знаешь такого?
Генерал Борисов заведовал кадрами в региональном Управлении МВД. Тень легла на лицо лейтенанта, но он решил держаться до конца.
– Тоже твой хороший знакомый? Беда прямо с вами – алкашами. Мой тебе совет – не надо много телевизор смотреть.
– А если я тебе, дурашка, дам номер телефона Борисова прямо сейчас? Слабо будет набрать?
– Вот, ты себе на статью и наговорил, – улыбнулся лейтенант. – В общественном месте мочился? Мочился. Я тебе и двух свидетелей найду, и их показания представлю, не сомневайся. Патрулю при задержании сопротивлялся? Сопротивлялся. Даже, кажется, грубо толкнул одного из ребят. Сотрудника полиции при исполнении оскорбил? Оскорбил. Нипруха у тебя сегодня, дядя.
– Да для тебя слово дурашка, это комплимент, родной ты мой человек, – впервые за все это время тоже улыбнулся Мальцев. – Вот! Звони Борисову. Прямо сейчас! – Мальцев достал из кармана «афганки» небольшого размера мобильник, взглянул на него и сник. На него смотрело черный безжизненный прямоугольник. Телефон был разряжен. – Зарядное устройство есть у вас? Мне только включить его и я найду телефон.
– Рома! – крикнул вдруг лейтенант неожиданно. – Свари-ка кофе нашему задержанному и девочкам позвони, пригласи! А то заскучал он у нас в гостях.
Затем лейтенант подошел вплотную к решетке и сказал тихо и беззлобно:
– Я тебе устрою зарядное устройство, хер моржовый. Надолго ты меня запомнишь!
И в этот момент уличный ветер занес в открывшуюся дверь линейного отделения полиции свежий воздух и начальника отделения. Это Мальцеву сразу стало понятно. Когда входят начальники – это почему-то ясно без лишних слов. Никто здесь его увидеть в воскресенье утром не ожидал, потому как-то все приосанились, и напряженная пауза повисла над потолком. Молодой парень в джинсах и распахнутой куртке с заметным шрамом над левой бровью в виде полумесяца, мельком глянул на человека в «обезьяннике» и, здороваясь за руку с сотрудниками, отметил:
– Уже с утра улов? Молодцы! Болты с вагонов откручивал или чего пострашнее?
– Тут целый букет, товарищ подполковник, – поспешил доложить лейтенант – Нарушение общественного порядка, сопротивление при задержании, оскорбление при исполнении, без документов…
– Ты смотри, каков буйвол, – покачал головой молодой начальник. – Шпион не иначе. А чего это вы так напряглись? Я дочку с женой с московского встречу через сорок минут и домой. Но не расслабляться! – и он шутливо погрозил пальцем куда-то в сторону.
– Все-таки в цирке были медведи, а не буйволы, Витя, – прохрипел вдруг грубоватый мужской голос.
В первое мгновение никто из присутствующих даже не понял, кто именно произнес эту фразу. Так неожиданно она прозвучала. И только спустя секунду стало ясно – говорил задержанный. Мальцев вдруг закашлялся в кулак, но глаз не опустил и внимательно смотрел на молодого начальника отделения. Тот сделал пару шагов навстречу клетке. Стало тихо. Все ждали, что сейчас будет.
***
Жена от Мальцева все-таки ушла. С третьей попытки, как и положено по законам жанра. Подарочек, прямо скажем, малоприятный. Не успел он от своей командировки оправиться, а Лера за чемодан. Верить в то, что у нее давно уже кто-то был не хотелось, но тут она сама все выложила: само собой с обидой, претензиями и упреками. Оставила свой комплект ключей и стремительно сбежала по лестнице вниз. Ну, классическая история – ни дать, не взять. Лера ушла и как-то совсем пусто стало в двухкомнатной хрущевской квартире. Только сейчас Мальцев понял, что не хватало гнезду этому элементарного уюта. Ремонт в последний раз делали они с отцом лет десять назад. Потом, когда родители погибли, он переселился сюда в ожидании собственной жилплощади. Сюда же привел свою Леру. Она уют создать так и не сумела. Разговоры о детях оставались разговорами. Она не очень-то и хотела, а ему не до того. Лера пыталась уходить, но всегда возвращалась. А теперь вот упорхнула, кажется, надолго. Если не навсегда.
Мальцев утешался тем, что совсем скоро должен переехать в новое жилье. Теперь-то, после командировки, уж точно. Пусть попробуют с этим тянуть. Пойду к командующему. А пока поживем.
…Однажды, кажется в воскресенье, в дверь несмело постучали. На пороге стоял Витька. Мальчишка лет семи со второго этажа. Мальцев знал его. Часто встретив Витьку во дворе дома, он угощал его, то конфетой, то шоколадкой, справлялся о том, как у него дела, хотя дела его были, мягко говоря, не очень. Отец у Витьки умер совсем недавно. Пьяным замерз на улице. А мамаша обязанности свои родительские исполняла из рук вон плохо. Попивала, скандалила, мужиков к себе водила, работала то уборщицей, то дворничихой, но слыла работницей ненадежной и несколько раз попадалась на мелком воровстве. От соседей Мальцев слышал, что пытались ее и прав родительских лишить, но родственников, которые захотели бы взять опекунство над Витькой не находилось, а в детдом она сына отдавать ни за что не хотела. «Я Горбачеву буду писать!»- кричала, – «Где это видано, чтобы сына родного у матери-одиночки отнимать!?».
– Привет, – сказал Мальцев, увидев Витьку. – Случилось чего?
– Мамка мужика привела, – просто, почти без выражения ответил Витька и непроизвольно вдруг коснулся рукой шрама над левой бровью в виде полумесяца. – Пустишь, дядя Вова? Можно я у тебя посижу?
– Заходи.
Витька вошел, снял свои побитые временем сандалии и осмотрелся.
– Ну, как? – улыбнулся Мальцев.
-Пойдет, – шмыгнул Витька носом.
Уже после, когда телевизор был выключен, как наскучившее развлечение, а вид с балкона пристально изучен в мельчайших подробностях, Витька спросил:
– Дядя Вова, а ты военный?
-Ну…
-Я тоже стану военным. Их все уважают. Сразу видна сила, если военный идет.
– Учиться надо, – заметил на это Мальцев. – У тебя с этим как?
Витька махнул рукой и ответил неопределенно.
– Первый класс только. Пока непонятно.
Потом они обедали на кухне. Макароны, сосиски, салат на скорую руку, хлеб. Витька ел торопливо, пищу почти не пережевывал, а после попросил еще пару сосисок.
– Дядя Вова, а давай сходим куда-нибудь.
Вот тебе, Мальцев и развлечение. Прогулка с ребенком. Интересно, будь здесь Лера, чтобы она на все это сказала?!
– А куда ты хочешь? В кино?
Витька дожевал, вытер рот рукавом и сказал мечтательно.
– Я бы в цирк хотел. Ребята в школе рассказывали, что там весело.
Армия научила Мальцева решения принимать быстро. Цирк, так цирк. Он выяснил в справочном телефонный номер цирковых касс, позвонил и после короткого разговора сказал:
-Собирайся, будущий солдат. Через час представление начинается.
А потом он долго стучал в дверь Витькиной квартиры. Витька дергал его за брючину и ворчал, что ему никто не откроет, а он настойчиво стучал. Он знал, что обязан предупредить его мать, какой бы она не была. Привезу Витю вашего к вечеру, мол, не волнуйтесь. За дверью ощущалась возня, даже приглушенные разговоры, кто-то матюгнулся, но дверь так и не открыли.
«Ну, и хрен с вами!» – Мальцев взял Витьку за руку. Поехали.
-Ого! – присвистнул Витька, когда подошли к новенькому жигуленку восьмой модели. – Твоя, дядя Вова?
– Ну, а чья же? Садись, племянничек. А то опоздаем.
Перед тем, как в зале погас свет, Витька торопливо доедал сахарную вату. Мальцев вдруг понял, что сам был в цирке еще в детстве. Кажется с дедом. Они еще перепутали места и пришлось пересаживаться в другой сектор. Сколько же лет с тех пор прошло. Страшно подумать. Витька испытывал неподдельный восторг от всего, что видел. Сверху, прямо над ухом грянул живой оркестр. Витька задрал голову и с открытым ртом наблюдал за движениями дирижера. Мальцев тронул за плечо: акробатов пропустишь.
На манеже прыгали, кувыркались, строились в пирамиду из тел, которая тут же на глазах у зрителей рассыпалась на отдельных людей в ярких костюмах. Витька восторженно подпрыгивал на кресле. Он громко смеялся, когда на манеже появились клоуны, затаив дыхание наблюдал совершенно бесподобный номер эквилибристов, которые крутили свои пируэты под куполом, а когда под аплодисменты на манеже появились дрессированные медведи, закричал:
– Буйволы! Урра! Смотри, дядя Вова, смотри!
– Это не буйволы, Витя. Это медведи. Ты что же никогда медведей не видел?
Он затряс головой. Нет. Никогда.
В антракте штурмовали буфет, а потом Витька долго и отчаянно аплодировал всадникам, которые ловко могли проскочить под брюхом у лошадей, скачущих во весь опор.
– Ну, как тебе цирк? – спросил Мальцев Витьку уже в машине.
– Мощно! – отозвался мальчуган и оттопырил вверх большой палец.
– А кто больше всего понравился?
– Буйволы! – уверенно ответил юный пассажир. – Они были смешные.
– Слушай, – не выдержал Мальцев. – Вот ты говоришь, что медведей никогда не видел, а про буйволов откуда знаешь?
– А так мамка одного своего мужика называла. Он огромного роста был, косолапый и весь в шерсти. Очень похож на этих, что в цирке.
Во дворе у подъезда стоял милицейский Уазик. И хотя Витька, очарованный цирком не обратил на него никакого внимания, Мальцев сразу все понял. На площадке между первым и вторым этажами громко вещала Витькина мамаша:
– Вы ему так и скажите: это что же такое? Где это видано ребенка забирать у матери? Вот куда он его увез? Куда?
Она вдруг увидела Мальцева, а рядом с ним и Витьку и всплеснула руками:
– Мальчик мой! Что же это делается? Где же ты был? Мама тебя обыскалась….кровинушка ты моя!
Витька съежился вдруг всем телом и крепче вцепился в руку дяди Вовы.
– Старшина Гавриленко,- лениво представился милиционер – Гражданочка вот заявление на вас хочет писать….
-Мама, я был в цирке! – громко произнес Витька. – Там были клоуны, и буйволы. И лошади тоже! Там было красиво. Меня дядя Вова туда возил. Он стучал к нам, ты не открывала. Почему? Почему ты не открывала, мама?
– Я не слышала..ишь, ты…стучал он! Ребенка забрал и увез, а куда – кто его знает…я своего согласия не давала, не давала я… – затороторила скороговоркой мамаша.
– Гражданочка, – перебил ее милицейский старшина. – Ребенок ваш? Ваш. Цел и невредим? Замечательно. Вы пока подумайте насчет заявления, а мы с вами, – он повернулся к Мальцеву,- пройдем в вашу квартиру, если не возражаете.
– Зачем? – спросил до сих пор молчавший Мальцев.
– Сигнал, он проверки требует,- неопределенно высказался старшина, хотя по лицу его было видно, что от мамаши он уже давно устал, все о ней понял и присутствием здесь весьма тяготится. Разговаривать на лестничной площадке ему совсем не хотелось.
– Ну, раз требует, пойдемте, – и не оборачиваясь Мальцев начал подниматься по лестнице.
Уже в прихожей, старшина вдруг заметил, что дверца в шкафу для одежды приоткрыта, и там среди других вещей висит китель с майорскими погонами и Звездой Героя Советского Союза. Чуть ниже Золотой звезды располагались два ряда орденских планок. Он ткнул в бок сержанта, кивнул на шкаф и прокашлялся.
– Что же вы? – выглянул из кухни Мальцев.- Проходите прямо сюда. Здесь и поговорим.
Старшина набрал в легкие воздуха и приложил ладонь к фуражке.
– Извините, товарищ майор. За беспокойство….
***
– А потом меня определили в детский дом…- говорил молодой подполковник. – Мать родительских прав лишили, я и не знаю – жива ли…
Помолчали. И чтобы нарушить эту неловкую паузу заговорил Мальцев.
– Ты начальник, за грубость с твоими ребятами, меня прости. Мы всегда в бане вывод войск отмечаем. Пенсионеры – имеем право. Собираемся те, кто еще остался. Вид у меня действительно – не ахти, – он отхлебнул из большой чашки горячий кофе и обхватил ее ладонями, согреваясь.
– Это ничего, дядя Вова…ничего. А я вот видишь, не стал военным. Но все-таки погоны ношу, – улыбнулся молодой подполковник. – Эх, как же я рад, что встретил тебя, дядя Вова! Долго потом увидев медведей, я вспоминал цирк, поверишь?
– Отчего же не поверить. И мне твои «буйволы» часто вспоминались.
Начальник линейного отдела взглянул на часы.
– Дядя Вова, дорогой ты мой. Я сейчас своих с московского поезда встречу и познакомлю вас. Хорошо? Жена у меня врач, дочка-красавица. Ты только подожди меня здесь. Договорились?
Мальцев кивнул.
– Я быстро!
Полковник дождался пока хлопнет дверь, выждал еще несколько минут, допил последний глоток крепкого кофе и вышел из кабинета. Он прошел по узкому коридорчику, миновал «обезьянник» и, махнув рукой притихшим сотрудникам отдела, вышел на улицу. Февральское солнце ударило в глаза. На улице потеплело, ледяная корка на лужицах подтаяла. Московский поезд медленно тащился из-за горизонта , подавая сигнал о прибытии. Мальцев вздохнул поглубже, посмотрел куда-то в сторону (там видна была его кирпичная многоэтажка) и бойко зашагал в сторону выхода из вокзала.
– Товарищ полковник!
Мальцев обернулся. Перед ним стоял тот самый лейтенант.
– Вы веник забыли, – сказал он просто. И улыбнулся.
Автор публикации
