Тёзки

Лето. Деревня. Двое друзей Сашка и Витька. Потом и не вспомнить было, кому первому пришла в голову идея отправиться поздно вечером на кладбище. Вроде бы, Витьке, он постарше, и где-то слышал, что в старых могилах, тех, что на самом краю кладбища, можно найти сокровища.

– Самые настоящие сокровища, – утверждал Витька, хитро щуря зелёные глаза. – Раньше всех богачей хоронили с их драгоценностями. Если повезёт, найдём золото. Представляешь, сколько всего накупить можно будет?!

Сашка представлял с трудом. Семья его была совсем не богата. Украшений золотых он не видел, но мысль о том, что можно вот так легко взять и разбогатеть, ему понравилась. Возможно, всё было так, а возможно иначе, но, когда солнце уже катилось своим оранжевым боком за горизонт, босые ноги друзей шагали по пыльной дороге в сторону деревенского погоста. Вот позади остались окраинные избы. Дальше по мосту через речушку, такую маленькую, что в ней не было ни то, что рыбы, а даже названия у неё не было. Потом прямиком через луг, а там и кладбище. Шли поспешно, кому ж хочется ночью на кладбище оказаться, но и соблазнительная внезапная мысль о сокровищах не давала отложить поход до утра. В первых рядах шли свежие могилы. Старые захоронения были в самом конце. Пока добрались, петляя между крестов и оградок, провожаемые застывшими взглядами с фотографий, смелость и решительность подрастеряли. Сумерки окутывали, размывая тени, превращая воздух кругом в липкую серую пелену.

– Да ты не трусь! – подбадривал Витька, то ли себя, то ли Сашку.

– Я не трушу, – отвечал Сашка, незаметно оглядываясь по сторонам.

Пришли. В старой части погоста большинство могил были давно заброшены, ухаживать за ними было некому. Чьи-то родственники поразъехались, чьи-то были здесь, недалеко, в первых рядах. В полумраке покосившиеся кресты, треснувшие надгробия казались ещё зловещее. Земля в тех широтах скудная, песок больше. Ни деревьев, ни цветов, ни травы – просевшие могилы не высились холмиками, а утопали неглубокими воронками с осыпающимися краями.

– Гляди-ка, – оживился Витька, – вот могила Семёна Брагина, самое-то. Мне бабка рассказывала, богач он был. Во всей деревне богаче не было. Но это давно было, она тогда сама ещё девчонкой была. Здесь, наверняка, есть чем поживится. Только что-то мы не подумали – копать чем? Эх! – Витька огорчённо махнул рукой.

– Может вернёмся, а утром с лопатами придём? – с надеждой спросил Сашка. Сумерки становились всё гуще. – От мамки влетит. – Добавил, глядя под ноги.

– Да, это точно, – Витька потёр лоб, наморщился. – Моя тоже лютовать будет, что затемно вернусь. Ну, если там есть золото, то двести лет лежало спокойно, авось, до утра никуда не денется. – Витька рассмеялся.

Сашка тоже хихикнул, а потом поёжился. Жутко ему было.

– Пойдём, – подытожил Витька и повернул в обратный путь. Сашка поспешил за приятелем. И вдруг, оступился, качнулся и, пытаясь удержать равновесие, шагнул прямо в одну из воронок. Рыхлая земля под ним разъехалась, увлекая в образовавшуюся от времени пустоту.

– Витька! – успел крикнуть Сашка, прежде чем песчаная земля, осыпавшись, накрыла его с головой.

– Ох ты ж! – Витька обомлел, но быстро опомнился и бросился разгребать песок.

– Где-же ты, где ты! – кричал он, загребая ладонями, слёзы градом катились по посеревшему лицу. Было так темно и страшно, что он не понимал, где именно копать. Сколько времени прошло, тоже не понимал, но видимо, немного, потому как, когда на поверхности показалась Сашкина голова, он, конечно, дрожал в безумной панике, но задержанного дыхания хватило. Витька вытер кулаком мокрые глаза, не хватало ещё, чтоб Сашка увидел. Помог другу выбраться. А Сашка не уже не боялся осуждения и насмешек, даже не думал о них. Слёзы души его, он жадно хватал ртом воздух, лёжа на краю злосчастной могилы.

– Вставай! – Тянул Витька. – Бежим.

До деревни бежали без оглядки, с трудом разбирая путь в потёмках. У первых домов остановились.

– Ты дома не рассказывай, лучше. – Предостерёг Витька, боясь, что ему как старшему влетит больше.

– Не буду, – шмыгнув ответил Сашка. Дальше шли молча. Сашка сжимал в руке что-то круглое и гладкое, сам не зная, что бы это могло быть и как оно оказалось в зажатой ладони. Разжать и посмотреть боялся. До самого дома боялся. Простились. Зайдя в ограду Сашка остановился. Вдохнул, выдохнул, глядя на грязный кулак. Зажмурился. Разжал ладонь. Открыл глаза. В свете, падавшем из окна блеснул круглый футляр. Повертел, разглядел – часы. Да, они самые, такие он видел где-то на иллюстрациях в учебнике истории у старшей сестры. Мужчины с усами носили такие на золотых цепочках, убирая в карман плотно застёгнутых пиджаков. Вот это да! – пронеслось в голове. Часы, видимо, был в могиле и пытаясь выбраться, Сашка случайно сгрёб их. Может, и впрямь золотые – уже размечтался он. Но тут в окно выглянула мать и погрозила кулаком.

Попало, конечно, дома. Грязный с ног до головы, рукав у рубахи порван, ночь на дворе, баня не топлена, где отмывать чертёнка! Мать бранилась, Лилька, старшая сестра, ехидно посмеивалась, отец достал ремень. Но в этот раз обошлось, обещал, что больше так не будет, обтираясь под умывальником. А когда все улеглись спать, достал ещё раз часы, хотел полюбоваться, но в комнате было слишком темно. Сашка убрал часы под подушку и уснул, не успев помечтать о том, что сможет купить на вырученные с продажи часов деньги и себе, и матери с отцом, и, даже, Лильке. Она хоть и вредина, но сестра. Но сны его были беспокойными, он ворочался, даже стонал во сне, а под утро всё тело словно полыхало в огне. У Сашки начался жар. Он бредил, перед глазами всё стоял мужчина с усами в синем пиджаке с золотыми пуговицами. Он хлопал себя по карманам, что-то искал, не находил и недоумённо поворачивался. В этот момент Сашке казалось, что глаза мужчины смотрят прямо сквозь столетия на Сашку. Сашка вскрикивал, метался в пастели, но в сознание не приходил. Мать не отходила от него н на шаг, Лильку отправили за доктором, в другой конец деревни. По дороге ей попался Витька.

– Куда несешься, пожар что ли? – окрикнул он.

– Сашка заболел! Очень! – ответила на бегу Лилька.

– Эко его… – пробормотал Витька себе под нос и направился к Сашкиному дому. Войти он не решился. И мялся у забора. Вскоре вернулась Лилька, в сопровождении доктора.

– Эй, – шёпотом поманил Витька раскрасневшуюся Лильку.

– Жди, – так же шёпотом ответила она и скрылась за воротами.

Через несколько минут вышла.

– Ну, рассказывай, что там у вас вчера вышло! – подступила она к Витьке.

– А я что? Я ничего, – заикаясь и пятясь назад попытался увильнуть Витька.

– Выкладывай, говорю! – Лилька была рассержена не на шутку. – Доктор говорит, совсем плох Сашка, может не пережить. – На глазах Лильки выступили слёзы.

Витька покраснел и рассказал, всё как было.

– Дураки! Нашли, что-нибудь? – спросила Лилька, немного помолчав.

– Нет. Наверное. Я не знаю. Я не нашёл.

– Баба Нина всегда говорила – ничего с погоста брать нельзя. Не тебе положено, не тобой взято будет. – Задумчиво и совсем по-взрослому проговорила Лилька. Вышел доктор. – Я побегу. – Лилька рванула к воротам.

– Я приду вечером, стукну в окно, – шепнул Витька. Лилька не ответила.

В доме всхлипывала мать, прикладывая к Сашкиному лбу полотенце, вымоченное в уксусной воде.

– Я посижу с ним, – сказала Лилька, обнимая мать за плечи.

– Посиди, а я заварю мяту с малиной.

Лилька сидела у кровати и смотрела, как Сашка метался в бреду. Компресс не помогал. Решила поправить сбившуюся подушку. И тут что-то скатилось на пол. Заглянув под кровать, Лилька увидела те самые часы. Золотые, с красивым циферблатом, изящными стрелками и цифрами. На обратной стороне витиеватым подчерком было выгравировано: «Дорогому А.» Лилька задумалась и еле успела сунуть находку в карман фартука. В комнату уже входила мать.

К вечеру Сашке лучше не стало. Мать поила его из ложки отваром, обтирала уксусной водой. А Сашка всё стонал и ворочался в постели, отворачиваясь, будто от кого-то прячась. Лилька услышала тихий стук за окном и незаметно выскользнула за дверь.

– Ну как он? – спросил Витька.

– Плохо. Гляди. Узнаёшь? – Лилька показала Витьке часы.

– Нет. Откуда это?

– Тебя спросить хотела. Часы старинные. Золотые.

– Может нашёл Сашка вчера, да мне не сказал? – догадался Витька.

– Вернуть надо. – Отрезала Лилька.

– Я не пойду, – испугался Витька. – Темнеет.

– Вчера не страшно было, а сегодня струсил? – разозлилась Лилька. – И не надо! Одна пойду! – Она решительно зашагала в сторону погоста.

Витька постоял, решаясь, несколько секунд и поспешил следом. Девчонка не боится, а он что? Лилька тоже боялась, но ещё больше боялась за брата, поэтому шагала, не глядя по сторонам. Так сумерки меньше ощущались. Ту самую могилу нашли с трудом, Витька всё не мог вспомнить, левее надо брать или правее от входа. Нашли. Александр Дер… ниже цифры 1 и 7, это всё, что можно было разглядеть на остатках потёртого надгробного камня.

– Пойдём уже, – торопил Витька.

Лилька наклонилась и положила часы рядом. Поднялась. Замерла. Наклонилась снова и присыпала золотой футляр сухой землёй. Возвращались опять молча.

Дома никто и не заметил, Лилькиного отсутствия. Было не до этого. Мать устало дремала, уронив голову на край Сашкиной кровати. Отец, вернувшийся с поля, задумчиво сидел в полумраке за кухонным столом. Лилька погладила Сашку по голове. Он открыл глаза, и Лилька поняла, что он её видит. Но только мгновение. Сашка вновь провалился в забытье. Но уже не вздрагивал и стонал еле слышно.

Под утро мать соскочила и, первым делом, прикоснулась к Сашкиному лбу. Жара не было. Дыхание было ровным.