Воспоминания из детства самые тёплые. Они осязаемы, как бабушкины пироги. Они пахнут, как свежее бельё. Всё, что было в юности, не ощущается столь же ясно, как эти, детские озорные проделки. Картинки, одна за другой, появляются перед глазами. Я снова тот мальчишка, приехавший к бабушке погостить. Помнится, так неохотно собирал вещи в деревню. Как трутень слонялся по дому без дела, только бы не попадаться на глаза маме. А попадусь – тут же начинали собирать большие сумки с гостинцами, чтобы потом привезти из деревни ещё больше.
Дорога. Раздольные, необъятные поля, плавно переходящие в синеву неба. Всё это перед моими глазами превращается в полотно художника. А художник – я, но тот, каким был двадцать лет назад. Как заносчивая кинокартина, образы грозы рождаются в виде воспоминаний о детстве в деревне. Я в ветхом домике греюсь у настоящей русской печи, а за окном бушует непогода: ветер завывает подобно лесному зверю, и дедушка уверял, что это нечисть пробудилась, и Леший бродит в поисках непослушных мальчишек. Страшно. Дождь неистово барабанит в окна. «Неужели Леший?», – наивно спрашивал у бабушки, вызывая её нежную улыбку.
– С чего бы Лесному приходить сюда? Ты ведь у нас послушный, – отвечала бабушка, ласково обнимая меня, дрожащего, как тростинка на ветру.
Порой так проходили недели. Погода печалилась, а мы с бабушкой – никогда. В такие дождливые и понурые вечера мои старички рассказывали о своём детстве, о юности, о своих чудачествах и приключениях, а я слушал с трепетом и неподдельным восхищением. «А у меня такого никогда не будет», – с досадой говорил я, но дедушка всегда отвечал, что у меня жизнь будет ещё веселее: «Кто же тогда твоим внукам будет истории рассказывать? Не я же со старой!».
Часто их истории повторялись, но слушал я всё с тем же интересом и детским восторгом. Иногда мы сидели в тишине, слушая завывание ветра за пределами нашего маленького уютного мира, в котором пахло только счастьем и пирогами, а иной раз гудели, как пчёлки, вспоминая меня совсем маленьким: «Точно медвежонок, вот таким ты был».
Когда же назойливые тучи уплывали, а в вышине показывалось белёсое солнце, и небо становилось голубым-голубым, какое и художнику не написать, я бегал по маленькому садику и ощущал себя господином этого места. Все насекомые, все цветы – мои подданные и мои же друзья. Сейчас этот сад кажется крохотным, и всё в нём печально…
Какая деревня без речки? И речка у меня была. Однако воды там по колено. А какая ледяная она! В жару, бывало, помочу ножки в реке, а дрожь по всему телу. Не порезвишься, как в саду, в бархатистой траве, пахнущей, как кажется мне теперь, детством. Как прекрасно оно было…
Мне скоро тридцать, и я собираюсь к бабушке, в деревню. Я воображаю, будто все мои старые друзья ждут меня, ждут с нетерпением. Собираю маленькую сумку и сажусь на утреннюю электричку. Внутри меня неугомонный ребёнок, предвкушающий приключения.
За окном мелькают цветущие поля. А облака наперегонки плывут, догоняя мой вагон. Поля сменяются широким лесом. Его жителей я и боялся-то в детстве! И снова поля. Чух-чух, чух-чух. «Я еду, мои голубки».
На станции меня встречает запах утренней росы и вид маленькой деревушки. Вот та тропинка, по которой я бежал навстречу бабушке. Вот куст смородины, в котором я прятался и наедался ягодами. Вот ветерок, который обдувал моё лицо, нежно лаская теплом своего дыхания. А вот и старенький домик, в котором я проводил уютные вечера.
Я вижу два маленьких силуэта. Я спешу им навстречу. Спешу. А вот и родные улыбки, ради которых я возвращаюсь в эту забытую всеми деревушку. Тут-то и родились мои самые тёплые, обжигающие взрослое сердце воспоминания, что теперь наполняют меня, полый сосуд, неистовой радостью и любовью.
Автор публикации
