Строгинский бульвар. 6. Знакомство старых знакомых

Катя провела в издательстве около получаса, мило беседуя с редактором о перспективах их дальнейшего сотрудничества, а потом Лёшка повёз её на Новый Арбат.  По пути Катя весело и в лицах передала ему разговор с редактором журнала  и вкратце рассказала о своей новой работе.

– Не представляю, как можно что-то писать, сочинять… – крутил головой Лёшка. – Я и письмо сочинить не умею. Из армии, помню, писал: «Дорогие мама и папа! У меня всё нормально. До свидания!»  Вот не знаю никогда, что там можно писать!  Да и долго это…

–  Ну, если целую книгу писать, то это, конечно, долго…и очень тяжело. Думаю, я такое не потянула бы. А статью, очерк – вовсе не трудно.  Ну а письмо – тем более!  Главное, чтоб было настроение. И идеи.

–  Вот-вот! Идеи! – закивал Лёшка. – Идеи –  в этом-то самая главная проблема и есть!

– В чём именно? – притворилась непонимающей Катя.

– Да в том, что нет их – идей! – в сердцах крикнул Лёшка,  и оба вдруг покатились со смеху.

 

За разговорами и смехом доехали до места. Катина знакомая жила в Борисоглебском переулке, упирающемся в Новый Арбат.  Парковки там не было, и Лёшка поставил машину в каком-то пустынном дворе на соседней улочке.

–  Кать, ты у знакомой долго будешь?

Катя взглянула на него с каким-то загадочным, как показалось Лёшке, выражением.

– Не очень. Но вообще, я собиралась тебя с собой позвать. Хочешь?

– Ой, ты что… Неудобно. Это ведь твоя знакомая, я её не знаю.

– Думаю, ты её знаешь, – улыбнулась Катя.

– Откуда? – Лёшка уставился на неё с каким-то даже испугом во взгляде.

– Вот, наверняка, знаешь, и я уверена, что она будет очень рада, если в этот раз я приду не одна… – проговорила Катя медленно и тихо, словно размышляя вслух. – Ты ведь можешь оставить здесь машину на полчасика?

– Ну, могу, но… Катя?

– Пойдём, – произнесла она таким тоном, что Лёшка не мог дальше сопротивляться.

 

Когда они подошли к двухэтажному светлому особняку, полускрытому за ажурной листвой тонкоствольных рябин, Лёшка ошалело посмотрел на Катю. Она ободряюще улыбнулась ему и, поднявшись по ступенькам крыльца, нажала кнопку звонка.

– Ничего себе…  Что это за знакомая у тебя?

– Сейчас всё увидишь.

– Как её хоть зовут-то? – Лёшка обеими руками по-мальчишечьи одёрнул на себе рубашку.

Катя посмотрела ему в глаза, потом подняла взгляд на окна с кружевными занавесками и сказала почти шёпотом:

– Её зовут Марина Ивановна.

 

 

-Нда-а… А какие у тебя ещё «знакомые» есть? – поинтересовался Лёшка, когда они с Катей вышли из Дома-музея Цветаевой и  медленно пошли по тихому переулку.

– Ещё?  Ещё есть Анна Андреевна  и Фёдор Михайлович, но это уже в Петербурге…

–  А-а-а… хм. – Лёшка украдкой взглянул на Катю, которая шагала рядом и на ходу перелистывала маленький томик стихов, купленный в музейной книжной лавке в подарок подруге.  – Стыдно сказать, но я стихов-то этой Цветаевой совсем не знаю…не читал.

– Может быть, ты и не читал, – отозвалась Катя, укладывая книжку в сумку, – но всё равно знаешь.

– Это как, интересно?- скептически хмыкнул Алексей.

– А вот послушай. Только не смотри на меня, ладно? – попросила Катя и негромко запела:

Мне нравится, что вы больны не мной…

Мне нравится, что я больна не вами.

Что никогда тяжелый шар земной

Не уплывёт под нашими ногами…

-Ну? Разве не знаешь?

– Ага-а-а!  – просиял Лёшка. – Это же…это же… «Ирония судьбы», да?

– Ну, конечно. «Ирония судьбы», – эхом повторила Катя и грустно усмехнулась:  какая потрясающе точная метафора в названии этого фильма, и какая же её собственная судьба ироничная особа. Ведь надо же было Лёшке умудриться найти её ровесницу, тёзку и сыграть свадьбу точнёхонько в её день рождения… Можно было подумать, что это нарочно сделано – с совпадением дат, если бы не одно «но»:  Лёшка понятия не имел, когда у Кати день рождения. Так уж сложилось, что Катя с мамой знали все даты в семье Долгушевых, но о своих даже не намекали, чтоб не обременять друзей необходимостью их поздравлять. А те – как-то никогда и не спрашивали.

– Так это Цветаевой стихи, да? – уточнил Лёшка.

– Да.

-Буду знать теперь.

Они свернули на улочку, где Лёшка оставил машину. Катя взглянула на часики на запястье.

– Ты куда-то торопишься? – забеспокоился Лёшка.

– Нет. А ты?

– Я – тоже нет.

 

Катя прекрасно помнила их утренний разговор, когда Алексей на её вопрос о планах ответил, что ему надо куда-то ехать, но ещё рано. Теперь время перевалило за полдень, а он, как ни странно, никуда и не собирался. Что-то явно случилось – а как иначе объяснить, что он до сих пор с ней, а не по своим делам и не дома. Странно, но… Она снова удержалась от вопросов и сказала себе: «Не буду об этом думать, по крайней мере, сейчас.  Слишком много я всегда думаю,  и всё, что я упустила в своей жизни, – именно из-за этого постоянного мыслительного процесса».

Лёшка достал из бардачка кусок ветоши и тщательно протирал и без того сияющие чистотой зеркала заднего вида. Он снова напряжённо молчал, и снова Катя пришла ему на помощь.

– Если ты никуда не спешишь, может быть, поедем куда-нибудь пообедать? Я что-то ужасно проголодалась!

– Хорошая идея, – с радостной готовностью откликнулся Лёшка. – Только вот куда? Я-то по кафе не особо хожу, не знаток. Да и район незнакомый.

– А давай просто поедем куда глаза глядят, и как увидим первое кафе – туда и пойдём, – предложила Катя весело, и Лёшка тут же согласился.

Первое попавшееся им на глаза кафе оказалось итальянской пиццерией, чему Лёшка несказанно обрадовался.

– Ужасно боялся, что придётся идти в какой-нибудь японский ресторан… Их сейчас пруд-пруди,  только вот никакого желания есть эту их гадость с сырой рыбой или картонной лапшой!

– Знаешь, я тоже не фанатка суши, честно говоря, – улыбнулась Катя.

–  А вот Катерина просто помешана на азиатской кухне, она считает, что сейчас это модно, и палочками умеет есть, а я вот так и не научился…

Лёшка поднял глаза на Катю.  Холодное и вежливое подобие улыбки застыло на её губах, глаза были чуть-чуть прищурены, и он осёкся, потому что никогда раньше не видел на её лице такого выражения. Но оно быстро растаяло.

– Я тоже не умею есть палочками, хоть и живу по соседству с китайцами и корейцами, – проговорила она, машинально поправляя рукой свою гладкую причёску, и  они вместе вошли в кафе.

 

Расположившись за столиком у окна, они дружно поизучали меню и заказали большой салат, пиццу «Четыре сыра»,  а на десерт – ванильный пломбир и кофе.  В уютном светлом зале  звучала негромкая приятная музыка, посетителей было немного, и вся атмосфера располагала к непринуждённой беседе, расслаблению и отдыху. В ожидании заказа, Катя и Алексей поболтали немного о своих кулинарных пристрастиях, поделились друг с другом парой простых рецептов,  а когда стройный смуглый официант в длинном тёмно-красном фартуке поставил перед ними тарелки с салатом, с аппетитом набросились на еду.  Вообще-то Катя всегда немного стеснялась есть в обществе мужчин, но сейчас, с Лёшкой она не испытывала никакой   неловкости и задорно хрустела сладким перцем и ловко поддевала на вилку блестящие чёрные маслины.  Пицца оказалась такой вкусной, что они поглощали её в полном молчании, не отвлекаясь даже на похвалы.  Лёшка обожал пиццу, Катя – тоже,  и когда на их тарелках остались только крошки, у обоих возник вопрос: а не заказать ли ещё?  Однако, посовещавшись, они сошлись на мнении, что это будет уже перебор.

– А то объедимся, и потом на эту пиццу смотреть не захотим, – сказал Лёшка, и Катя охотно с ним согласилась.

 

Мороженое тоже было потрясающе вкусным, а аромат кофе как-то удивительно гармонировал  с мелодиями Тото Кутуньо, звучавшими в зале.

– Мне здесь нравится, – сказала Катя, оглядывая зал. – А тебе?

– Угу. Очень. Надо запомнить это место, – отозвался Лёшка, энергично работая маленькой ложечкой с длинным черенком.

– Чтобы прийти ещё?

– Ну, может быть… Хотя, вряд ли. Просто запомнить, чтобы потом вспоминать, где мы с тобой были.

– Вспоминать? – Катя чуть приподняла брови и в её голосе послышалось недоумение.

– Ну да…

– «Воспоминанье слишком давит плечи»… – пробормотала Катя.

– Чего – плечи?

– Да это я так…Пришло на ум. Я тоже, наверное, буду вспоминать этот день. Один день вместе после тридцати лет знакомства, – торжественно, нараспев  проговорила  она  и засмеялась. – Забавно, правда?

– Да уж…Всякое бывает в жизни.

– Это точно! Чего только не бывает!  Это такое увлекательно приключение – жизнь. Даже если живешь спокойно и вовсе не ищешь нарочно каких-то…м-м-м..авантюр, они сами тебя находят.

– Ты говоришь сейчас, как будто читаешь по книге, – сказал Лёшка, быстро взглянув на Катю.

– Да?  Иногда бывает.  Я знаю, многим это не нравится.

– Я не говорил, что мне это не нравится, – в его голосе вдруг послышались металлические нотки. –  Просто, как-то необычно.

 

Катя поднесла к губам чашку и посмотрела на Лёшку поверх её края. Взгляды их встретились, и Лешка будто впервые увидел так близко Катины глаза. Раньше он даже не мог бы с уверенностью сказать, какого они цвета.  Оказывается,  карие, кофейного оттенка, с более тёмными крапинками на радужке,  а взгляд – мягкий, очень спокойный и тёплый, но в то же время, немножко грустный.  Катя опустила ресницы  и, поставив чашку, улыбнулась одними краешками губ.  И тут Алексею показалось, что всё поплыло у него перед глазами.  «Что за чёрт? Вина ведь не пили». Он тряхнул головой и быстро отхлебнул остывающий кофе.

Ему вдруг почему-то пришли на ум вчерашние слова жены:  «Чего она замуж не выходит, если такая умная и красивая? Никто не берет, что ли?» Он поспешил отогнать эту дурацкую мысль, но она всё равно настойчиво лезла в голову и, наконец, собрав всё своё мужество, Алексей обратился к сидящей напротив, такой знакомой и близкой, и в то же время, такой чужой и непонятной женщине:

– Кать, послушай.

– Да?

– Извини за такую наглость, но я хочу  у тебя спросить…Я как-то раньше не думал об этом, а теперь что-то…вот, в общем, я хотел спросить….ты…ты до сих пор одна?