Станция Южная

Светофор I

«Жду тебя на станции ‘Южная’», – говорилось в записке от брата, оставленной в баре «Пёстрая корова». Рядом с ней были пустые рюмки, недоеденная картошка фри, а также всякие иные предметы, которые официантке Ире придётся убирать.

Возможно, брат был в опасности, и нужно спешить на станцию. Но город незнакомый, карты нет.

Бар находился в тупике, от него вглубь города вела единственная дорога, зажатая между домами – улица Рассветная. Алиса шла вперёд, а мох на деревьях указывал назад, значит, путь вёл её на юг. Солнце ещё не поднялось над крышами домов, в воздухе осталось немного запаха ночи.

Долго ли, коротко ли, улица Рассветная закончилась перекрёстком. Указатель говорил, что налево уходила улица «Путь булавок», а направо – «Путь иголок». Прямо, кажется, тоже была когда-то дорога, но сейчас она совершенно отсутствовала.

Светофор, который Алиса увидела издалека, менял цвета как будто в положенном ему порядке, тем не менее, посреди перекрёстка стоял регулировщик и подавал сигналы, противоположные светофору. Проезжать по его указаниям нужно строго на красный, а на зелёный – стоять.

– Простите, – обратилась Алиса к регулировщику. – Не подскажете, как пройти на станцию «Южная»?

– Занят! – Рявкнул регулировщик. – Нельзя отвлекаться. Там напарник.

На улице Рассветной автомобилей не встречалось. Алиса взглянула вдоль «Пути булавок» и «Пути иголок» – там также царило абсолютное спокойствие. На обочине, на раскладном стульчике разместился второй регулировщик, готовый в случае чего подменить напарника.

– Не подскажете, как пройти на станцию «Южная»? – спросила его Алиса.

– Да, станция «Южная», – задумчиво начал отвечать регулировщик. – Надо на юг идти, чтобы туда попасть. Вот сюда вы правильно пришли. Как вы догадались, не зная точно дороги?

– Она одна, да и мох на деревьях указывает на север, а я двигалась в противоположную ему сторону.

– Верно. Это самый надёжный способ ориентироваться в городе в наши дни. Дальше, как видите, прямой дороги на юг нет. Нужно двигаться либо на запад, либо на восток. В целом, думаю, разницы нет, дорога так и так выведет. Вам выбирать.

– Спасибо… А почему вы регулируете перекрёсток? Светофор ведь исправен.

– Это только неопытные считают, что такой светофор может быть исправен. Где же он исправен, если неправильно показывает? Когда надо стоять, горит зелёный, когда ехать – красный. Так не пойдёт… – он покачал головой.

– Ясно… Спасибо за помощь. До свидания! – попрощалась Алиса и двинулась «Путём булавок».

– До свидания, – попрощался напарник регулировщика и погрузился в раздумья о светофорах.

Путь булавок

«Путь булавок» привел Алису в тенистый парк. За первыми деревьями оказалась скамейка, на которой сидел Жиртрест. Алиса не гордилась тем, что именно это слово пришло ей в голову, но так уж вышло, да и сам он так представился вскоре после встречи.

– Простите, не подскажете, как пройти на станцию «Южная»? – задала Алиса вопрос.

Он, как будто пробудившись ото сна, встряхнул головой, и горе отразилось на его лице.

– Ах если бы я мог дойти до станции, я бы вас проводил, – пробасил он, и на его глазах показались слёзы. – Но я такой ужасный жиртрест. Я смог только выйти из дома и дойти до скамейки, дальше идти нет сил. Сижу теперь здесь, как прикованный. Прикованный глупостью собственной молодости. Зачем я столько ел? Не ел бы, дошёл бы и сам до станции «Южная». А теперь мои 326 килограмм для меня самого неподъёмны. Вот бы можно было добавить ума себе в прошлом, чтобы отвратиться от этой заразы. Вот так и погибну теперь здесь. Хорошо хотя бы, что на крепкой скамейке.

Алиса очень хотела его спасти. Но она не умела добавлять ума другим людям даже в настоящем, а уж в прошлом – тем более. Помочь незнакомцу преодолеть собственную тяжесть тоже не представлялось возможным, ведь у неё не хватит сил, к тому же, нужно быстро добраться до цели.

– Простите… Я постараюсь найти кого-нибудь, кто сможет помочь вам! – сказала она с чувством. – Но сейчас мне надо добраться до станции «Южная». Не знаете, куда идти?

– Знаю… Сам бы туда пошёл, да не могу. Двигайтесь дальше по этой аллее, никуда не сворачивайте. Аллея идёт на восток, от неё отходят дорожки на юг, да все они кривые, туда не ходите. Дойдите до широкой прямой тропы, вдоль которой растут деревья со мхом. И только когда мох начнёт указывать путь, идите на юг. Лучше пройти мимо, потом вернуться, чем хотя бы раз свернуть не туда. А то будет как со мной…

– Спасибо! Я попробую прислать помощь.

– Да что уж помощь… Я погиб, точно погиб, – Жиртрест как будто хотел расплакаться, но погрузился в беспокойную дрёму.

Алиса начала отдаляться, но вдруг он окликнул её:

– Постойте!

Алиса вернулась.

– Возьмите это, очень важно чтобы у вас оно было, и не отказывайте другим, если они захотят подарить вам то же самое.

Он своей огромной рукой протянул крошечную булавку. Было странно в текущих обстоятельствах принимать такой подарок, да и в других обстоятельствах Алиса отказалась бы, если бы незнакомец вручил ей неуместный предмет. Но у нее было ощущение, как будто она уже отказывалась когда-то (не удалось вспомнить, когда именно) и это повлекло большое несчастье.

– Спасибо, буду помнить об этом. – Алиса взяла булавку и приколола к своей красной футболке.

Избегая кривых дорожек, она продвигалась всё дальше в парк. И вот, когда сомнения в правильном выборе пути сгустились достаточно, ей встретился Американец. Это имя не пришло в голову сразу, потому что особыми чертами его внешность не выделялась, да и говорил он по-русски.

– Станция «Южная»? – переспросил он, готовясь сказать что-то горестно. – Когда-то я отлично ориентировался в городе. Сам не утруждался запоминанием улиц. Я точно помню, что со мной всегда был кто-то, кто подсказывал дорогу из любой части города в любую другую, предельно ясно подсказывал. Не помню, кто это. Припоминаю, наверно даже, что это был не человек, а какой-то волшебный артефакт. А сейчас нет такого в наших краях, и я не знаю, куда идти.

– А вы куда хотели попасть?

– Куда угодно, лишь бы в определённое место, а не так, как сейчас…

– Кажется, если нужно попасть куда угодно, можно идти куда угодно. Возможно, вас устроит станция «Южная»?

– Думаю, да, оттуда можно будет наконец уехать отсюда, – просиял Американец.

По пути они беседовали, и сияние его лица сходило на нет.

– Как так можно? – сетовал он. – Ориентироваться по мху. Сейчас разве 13-й век? Булавка ещё эта… – он залез рукой за воротник и вытащил булавку. – Заберите!

Алиса приняла её и приколола рядом с первой.

– Знаю! – сияние вернулась на лицо Американца. – Поеду в Америку!

– Почему же в Америку?

– Это край, где нет неопределённости и неустроенности. И я чувствую, нужных мне артефактов там целые горы! Любая тревога там невозможна!

По правде говоря, Алиса не помнила, что такое Америка. Когда-то точно знала, но сейчас смысл этого названия ускользал от неё. Видимо, это какое-то место, а люди, которые там живут, зовутся американцами – вероятно, и этот человек хочет стать американцем. Но сейчас её интересовала только станция «Южная».

Впереди Пожарный внимательно наблюдал за дымящейся урной. Когда Американец поравнялся с ним, он окончательно утвердился в своей идее.

– Я, брат, еду в чужие края, – заявил он Пожарному.

– В чужие края? – спросил тот, не отрывая взгляда от урны.

– В Америку.

– В Америку? – он ненадолго взглянул на собеседника из-под густых бровей и снова уставился на урну.

– Место хорошее, – благостно сказал Американец. – Коли тебя станут спрашивать, так и отвечай, что поехал, дескать, в Америку.

С этими словами он, проламываясь сквозь кусты, удалился вглубь парка.

Алиса и Пожарный проводили его взглядом. Возникла немая сцена – но совсем короткая.

– Не знаете, как пройти на станцию «Южная»?

– Как же, знаю, – Пожарный продолжал внимательно следить за дымящейся урной. – Вот пожар кончится – провожу.

– А что за пожар?

– Да вот, окурки в урне горят, – ответил Пожарный задумчиво. – Уже третий раз за неделю. И кто их поджигает?..

– А не надо их тушить?

– Так зачем тушить? Сами погаснут.

– А зачем нужен пожарный?

Пожарный был крайне удивлён такому вопросу.

– Как же зачем? Так пожар!

– Вот оно что…

Оба уставились в тёмную глубину, откуда появлялся дым.

– Станция «Южная», – проговорил Пожарный. – Вам туда зачем?

– Мне нужно встретиться с братом.

– Он в беде?

– Мне кажется, да.

– А… Думаю, не о чем вам беспокоиться. Времена нынче сложные, но не такие, чтобы всё пропало. Вот, например, когда пожар – на место сразу отправляется расчёт. Пожарная охрана работает как часы. Да и ГАИ тоже неплохо: сломался светофор – высылают регулировщиков.

Они помолчали ещё, наблюдая за дымом. Вскоре пожар начал затихать, и дым рассеялся окончательно.

– Ну, вот и окончена моя работа, – удовлетворённо сказал Пожарный. – Теперь могу помогать людям со второстепенными проблемами. Давайте, я провожу вас.

Алиса внимательнее осмотрела Пожарного: «Вот такой человек и 300 килограмм поднимет».

– Кажется, я могу дойти и сама, если укажете дорогу. Но если пройти по аллее немного назад – там будет человек, который не может двигаться. Помогите ему!

– Что ж, помогать – наша работа! Но если пути расходятся, возьмите с собой средство спасения. Это не лучшая модель, в городе есть и более надёжные версии, но в данный момент имеется только это. Да и ничего, что только это – и не тем спасались.

Пожарный протянул ей булавку. Её совершенно точно нужно было принять, чтобы не вышло беды, но какой, неизвестно.

– Метров через 500 будет поворот направо. До этого тоже будут, но вы узнаете правильный. А там всё прямо и прямо. Не ошибётесь. Главное, ориентируйтесь на мох, он растёт на деревьях с северной стороны.

Поворотов направо было много и не понятно, это уже тот, или ещё нет. Но, как гласило первое наставление, лучше пройти мимо и потом вернуться, чем свернуть на кривую дорожку.

Поворот, который выбрала Алиса, и правда был таким, что трудно пропустить. Указатель переливался лампочками: «Спешите увидеть канатного плясуна!» Ниже подписано маркером: «идти против мха».

На этот раз путь был недолгим. Дорога вильнула пару раз и закончилась площадью со столбами. На двух из них установлены огромные скворечники, между ними натянут канат. Внизу дыра, закрытая натянутой вровень с землёй чёрной тканью. Она прогибалась под ногами единственного человека на площади – Заклинателя.

– Заклинаю вас, – торжественно начал он свою речь. – Заклинаю вас, братья мои, оставайтесь верны дороге, которая ведёт вас к богу. Человек – это канат между берегами разума и инстинкта. Наш бог – Иллюзия – самый живой из богов! Он не позволит вам оступиться. Так узрите же – канатного плясуна!

Их было только двое на площади, Алиса и Заклинатель. Заклинатель посмотрел ей в глаза смеющимся взглядом, подмигнул и, вытащив небольшой нож из-за пазухи, разрезал ткань под собой и нырнул куда-то в глубину под площадью.

Из левого скворечника появился Плясун. Выписывая фигуры ногами и руками, он медленно продвигался по канату. Это зрелище завораживало. Он постоянно находился в опасности.

«Опасность… Если он упадёт, его могла бы спасти натянутая ткань. Но она разрезана!..» – встревожилась Алиса.

Булавки… Ими можно заколоть порез. Но поможет ли это при падении? Оставалось только испробовать этот вариант и надеяться на волю судьбы и мастерство Плясуна. Совершая опасные движения, он уже почти подобрался к середине каната.

Когда Алиса закалывала разрез, из противоположного скворечника вышел Кровавый Скоморох. Его появление испугало Алису: она не ожидала увидеть человека подобной внешности, это было как будто совершенно неуместно. Лицо его разбито, кровь стекла по разорванной одежде и засохла. На Скоморохе трудно удержать внимание – как будто он всё время уходил из фокуса, менялся.

Скоморох отвесил поклон публике и произнёс: «Больше всего ненавидят того, кто способен летать. Но чем выше мы парим, тем меньше кажемся тем, кто летать не умеет. Так пусть упадёт тот, кто вознёсся слишком высоко. А что падает, то нужно ещё подтолкнуть!» И, держа руки в карманах, двинулся по канату медленно, но уверенно, как будто прогуливался по аллее парка.

«Он сбросит Плясуна!» – подумала Алиса. Округлившимися глазами она смотрела вверх, сложив руки почти молитвенно, как будто надеясь таким образом придать прочности ткани, которая держалась только на булавках.

Скоморох приближался к Плясуну, и вот, канатоходцы встретились. Скоморох уверенным и лёгким движением ноги толкнул Плясуна вбок, и тот полетел вниз. Полетел и ударился о ткань, которая сперва выдержала.

– Независимость – удел немногих. – Произнёс упавший Плясун. – Она – привилегия сильных.

Раздался треск, Плясун схватил Алису за руку и вместе с ней провалился во тьму.

Алиса ожидала падения, но случилось оно не сразу. Сначала Алиса ехала в автобусе. У неё в руках был телефон. Она не помнила, что это, но знала, что это что-то очень важное, без чего покидать салон нельзя. Когда настало время выходить, она поняла, что задняя крышка у этого артефакта отсутствует, и он уходит проводами глубоко в сиденье. Она пыталась нажимать какие-то значки на экране, одни провода исчезали, другие вонзались в кресло вместо них, но освободить телефон не удавалось. Двери закрылись, и автобус двинулся. Алиса посмотрела на место водителя – там был Кровавый Скоморох.

– А я, – сообщил он. – Обманул тебя!

Он сделал движение, как будто снимает маску, и превратился в Плясуна.

Находиться в автобусе нельзя, нужно было оказаться в другом месте, и Алиса усилием воли смогла это сделать. Другим местом стал высокий стул у барной стойки. Не сюда хотела Алиса, но так уж получилось. Здесь она пыталась проснуться и чувствовала, что вот-вот это получится. Но сосед по стойке привлёк её внимание странными движениями. Это был Плясун, он тоже снял маску и оказался Заклинателем.

Он демонстрировал раскачивающиеся карманные часы, глаза невольно следили за секундной стрелкой, и сон становился крепче. Голова тяжелела, тени сгущались…

И вот тогда случилось падение.

Алиса летела в сонной темноте по какому-то вертикальному тоннелю, и как будто ударилась о дно, но почувствовала не боль, а стул и стол. Она открыла глаза, это был стол в баре «Пёстрая корова». «Встретимся на станции ‘Южная’», – гласила записка.

Светофор II

Палило солнце. Улица Рассветная была как будто выжжена. Таблички на домах побледнели, мох на деревьях пожелтел, как и листья.

На перекрёстке стояли всё те же регулировщики. Только теперь их показания были не противоположны светофору, а иногда совпадали, иногда – нет. Улица «Путь булавок» перекрыта дорожными конусами. Форма на регулировщиках выглядела так, будто они извалялись в грязи.

– О, это снова вы, привет! – Напарник регулировщика поздоровался с Алисой. – Прошу прощения, что дезинформировал. Улица «Путь булавок» оказалось таким ужасом… Пожарный успел вывести оттуда человека, а потом явилось такое… Нам пришлось оставить пост и залечь на время.

– Перекрыли дорогу, теперь всё в порядке, – продолжил он. – Никто не идеален, и у каждого есть шанс изменить убеждения. Вот смотрите, мы и регулировку движения пересмотрели. Раньше мы думали, что светофор работает совершенно неправильно, а теперь поняли, что нет – только наполовину неправильно. Поэтому наши показания совпадают с его половину времени, а половину – противоположны.

– Так что, «Путь иголок»? – спросила Алиса.

– Выходит, что так. Третьего-то нету. Ну, удачи вам. Увидимся ещё.

– Не в обиду сказано, но хочется надеяться, что не увидимся. Но всё же, до свидания.

– До свидания, до свидания… Подождите! Не ориентируйтесь по мху. Мы выяснили, что он обманывает.

Путь иголок

Улица «Путь иголок» находилась в малоэтажном районе. Растительность отсутствовала, хотя можно было увидеть её следы – срезанные почти вровень с землёй там и тут пеньки деревьев, кустов и травинок.

«Оттуда пришло такое», – вспоминала Алиса. Почему она не спросила, какое именно? И куда оно ушло после того, как пришло? Может быть, назад «Путём булавок», а может и сюда. Точно не на Рассветную. Эти мысли вызывали тревогу.

«Как жарко, скрыться бы ненадолго в тени».

На первых этажах домов располагалось множество заведений, где легло было спрятаться от палящего солнца, но за стёклами их дверей неизменно висели таблички «Закрыто».

Едва заметив исключение, Алиса нырнула внутрь. Там было темно и прохладно. Тени, залегавшие между полками с товаром, как будто иногда шевелились, но людей внутри не оказалось.

Погуляв между полками и достаточно охладившись, Алиса вернулась к выходу. Она попыталась открыть дверь – та не поддавалась.

«Ты что, не видишь?» – прошелестело в тенях слева. «Табличка ‘закрыто’», – прошелестело справа.

Алиса перевернула табличку надписью «Открыто» к себе, но дверь всё равно не отворялась.  Другого выхода в магазине не было, немногочисленные проёмы вели в замкнутые помещения, осталось только проверить подвал.

«Возьмите печенье с предсказанием» – прошелестело над ухом. Алиса обратила внимание на какое-то новое чувство в левой руке. Она подняла кулак, посмотрела на него и разжала: в ладони лежало двурогое печенье.

«Думаю, не стоит его есть», – подумала она. – «Но посмотреть предсказание можно».

«От волшебного печенья скоро всё получиться!» – записка из лакомства искрилась оптимизмом. Внутри находилась игла. Крупная швейная игла.

Спустившись по лестнице в подвал, Алиса щёлкнула поворотным выключателем. Помещение тускло озарилось, но свет как будто исказил и затуманил перспективу дымкой. На долю секунды прямые углы пустого пространства изогнулись, затем вернулись в исходное положение, но подвал сильно вытянулся вдаль. После этого дымка исчезла, свет сделался тусклее, и прямо рядом с Алисой возникла группа людей в бесформенных одеждах, похожих на мешки.

Алиса вскрикнула, глаза её расширились, руки как будто попытались защитить сердце. Она попятилась к лестнице, но никакой лестницы уже не было.

У каждого из этих людей один мешок скрывал туловище и ноги, другой был на голове, в нём только одно отверстие, под левый глаз. Руки у большинства в свежих ранах и старых шрамах, некоторые из которых обширные и глубокие. Раны не обработаны и выглядели очень нездорово.

В подвале стоял запах мучительной болезни. Почти такой можно почувствовать в больнице, в отделении для лежачих больных, нужно только вычесть ароматы дезинфицирующих средств и всякой чистоты.

«Боже, кто сделал такое с ними? Зачем?!» – ужаснулась Алиса.

– Не смотрите на соблазнительницу! – раздался голос откуда-то из-за спин незнакомцев. Вперёд выступил невысокий человек, Лидер. На его голове не было мешка, видно, что у него отсутствуют глаза, в слепые глазницы вбиты медные цилиндры. Путь перед собой он настукивал палкой, на которой выжжены какие-то слова.

Люди отвернули головы от Алисы.

– Я слышу, слышу, кто ты такая. Твой бог – иллюзия. Но в действительности этот так называемый «бог» – дьявол! – продолжил Лидер. – Мы убиваем дьявола в себе.

– Иллюзия, – продолжил он, – проникает через глаза – мы избавляемся от глаз. Не сразу, на первых шагах дозволяется иметь один. Иллюзия проникает через уши – мы заливаем их воском и медью. Не сразу, даже мне дозволено иметь одно ухо.

Лидер приближался, стуча палкой.

– Наши святые лишены чувств. Тело кормит разум ложью, поэтому они повелели оставить от себя только ту часть, которая необходима для страдания. Возможно, не словами повелели, но стремлениями души своей. Только страдания честны, остальное – обман!

– Женщина – источник иллюзии, смущающей чистый разум. Она и сама всегда в плену собственного обмана, считает своим долгом смущать праведников. Поэтому она должна быть произведена в святые немедленно! Именно к этому стремится твоя душа в тайне от тебя самой. Схватить её!

Послушники сорвались с мест и, толкаясь, бросились исполнять волю Лидера.

В подобной ситуации у одного человека срабатывает программа «бей», у другого «беги», а у кого-то «притворись мёртвым». Алиса же снова испытала чувство дежавю, и как будто знала, что произойдет в каждом из подобных сценариев – совсем немного останется от неё и повиснет на крюке в комнате за алтарём Культа. Есть только один шанс из миллиона на то, чтобы спастись.

Алиса подняла футболку, явив взору послушников два важнейших из источников иллюзии.

Они были ослеплены тяжестью греха.

– Не поддавайтесь! – кричал Лидер, направив слышащее ухо в гущу событий.

Но Алиса уже прошмыгнула за толпой. В дальнем конце помещения была дверь. В её проёме натянута чёрная ткань, разрезанная посередине. Послушники уже начинали шевелиться, но несколько секунд ещё оставалось в запасе.

Алиса достигла дверного проёма, и уже готова была перелезть на ту сторону, когда пальцы вцепились в её одежду.

– Блудница! Мы всё равно отправим тебя к Достопочтенному Bzou! Он сделает из тебя святую!

Это был Лидер. Алиса резко развернулась и открытой ладонью ударила его по слышащему уху.

– А-а-а! – взвыл Лидер и отцепился.

Алиса схватила его палку и ударом свалила преследователя с ног.

Послушники уже двигались к ней. Она пролезла на ту сторону дверного проёма. Остались считанные секунды, чтобы понять, как обезопасить себя или хотя бы выиграть время.

Из разреза торчала нитка. Алиса вынула иглу, заправила и несколькими движениями стянула его. Руки её дрожали, но справились вовремя. Она видела сквозь плохо зашитую дыру, как культисты пытаются просунуть в неё пальцы и разорвать ткань, но у них ничего не выходит.

– А-а-а, я оглох! – кричал Лидер.

– Возможно, это к лучшему! – крикнула Алиса. – Ты больше не слышишь иллюзию!

Жаль, он не слышал её слов – возможно, оценил бы иронию.

– Ты всё равно идёшь к Достопочтенному Bzou! – ревел он. – Он сделает из тебя святую!

Алиса огляделась. В помещении, где она оказалась, не было ничего, кроме стен. Она тяжело дышала какое-то время, пытаясь привести сердечный ритм в порядок.

«Как это случилось?» – Алиса была удивлена. Никогда до этого она не наблюдала, чтобы реальность сменила кадр за один поворот выключателя. – «Я зажгла свет… и они…»

«Заклинатель говорил про бога – иллюзию, сектанты – про дьявола – иллюзию… Наверно, чтобы увидеть иллюзию, нужно замечать хотя бы что-то. Но не слишком хорошо, иначе разоблачишь обман. Должен быть свет, но он не должен быть ярким…»

Алиса огляделась внимательнее. По стенам шли провода, под потолком горела тусклая лампочка. Она обернулась – двери уже не было. Оказывается, Алиса продолжала держать в руке палку, добытую на той стороне. Это была толстая загоревшая палка, липовая, с глазком в одном месте. На палке было выжжено «Феликсъ такой-то изъ Цвикау». Где, интересно, Лидер раздобыл такую?

Свет как будто снова туманился, комната искажалась, и когда она зафиксировалась, стала большой кухней. На металлических столах разложены отвратительные куски сырого мяса. На электрической плите стоял бурлящий котёл. По счастью бо́льшая часть зловонного пара, поднимающегося над ним, уходила в раструб вытяжки наверху.

В середине расположился фигурный столик с тарелкой, где лежал кусок жареного мяса. Рядом была бутылка с красной жидкостью, бокал и приборы. Из пола вырвался столб дыма, в котором возник человек, закрывающий лицо полой белого плаща.

– Я, – донеслось из-под плаща, – Достопочтенный Bzou. Приглашаю тебя к столу.

Bzou театральным жестом руки сбросил плащ, Алиса увидела его лицо. Это был Заклинатель в поварском кителе и колпаке.

– Спасибо, я не голодна, – Алиса напугалась. Её глаза лихорадочно искали путь к отступлению, но в комнате совсем не осталось дверей.

– Вкуси святые дары. В глубине души ты жаждешь искупления! Метанойя ждёт тебя!

Он молитвенно сложил руки и обратил глаза к небесам, что где-то за толщей бетона наверху.

– Постой, ты же был Заклинателем, – Алиса пыталась обойти его в тщетной попытке оглядеть комнату с другого ракурса и увидеть что-нибудь новое, – Ты говорил о том, что твой бог – иллюзия. А они там уверяют, что иллюзия – дьявол, а ты у них какой-то важный… хрен. Ты обманщик!

– Ах, ты помнишь… Значит, ты меня раскусила, – с улыбкой разоблачённого фокусника ответил он. – Я тебя обманул! И их я обманул! Я люблю обманывать…

– А ну жри мясо и пей кровь! – взревел он, схватил с одного из столов полуметровый нож и бросился на Алису. Она вскрикнула и увернулась. Прямо над её головой оказалась единственная лампочка в комнате.

«Что ж…» – подумала она. – «Тусклый свет – друг иллюзии». Она махнула палкой и разбила лампочку.

В темноте слышался звук бурлящего на плите котла, также различалось тяжёлое дыхание Алисы и Bzou. Теперь оно было каким-то уже не человеческим, а как будто собачьим или даже волчьим.

Темнота начала двигаться.

«Раз в год…», – прошелестели тени, – «И палка стреляет…»

Алиса взяла палку как ружьё и направила в сторону звериного дыхания.

– Ах-ха-ха-ха-ха! – засмеялся волчьим голосом Bzou. – Ты хочешь застрелить меня из палки?!

Он долго хохотал, пока не закашлялся.

– Палка у тебя хорошая, проверенная, это правда, пару раз она уже выстрелила, но тебе нужна невероятная удача, чтобы попасть в микроскопическую вероятность.

– От волшебного печенья, – ответила Алиса, – скоро всё получиться!

Раздался оглушительный выстрел, в ушах зазвенело. Ослепительный свет озарил всё вокруг. Алиса увидела человека с волчьей головой. Поначалу казалось, что она настоящая, через миг это была уже маска, которая отлетела вниз. Bzou ударился о плиту, кипящая жижа из котла полилась через его плечи по всему телу.

– А-а-а-а-а! – взревел он.

Кухонная вытяжка сорвалась со своего места и крепко наделась ему на голову. Гулко крича внутри вытяжки, Bzou упал на четвереньки, всё вокруг подёрнулось дымкой…

И теперь вокруг было обычное подвальное помещение с окнами наверху. Никого кроме Алисы здесь не было. Из окон лился вечерний свет, как и из открытой двери в дальней стене.

Светофор III

Дверь вела на улицу Рассветную, к самому перекрёстку. Только это был уже не перекрёсток. «Путь булавок» и «Путь иголок» провалились. Теперь по краям дороги были пропасти, уходящие так глубоко, что дна не видно. Светофор криво висел на креплении, ни один из огней не горел. Регулировщики оставили это место.

Улицы «Путь булавок» и «Путь иголок» исчезли, но дорога продолжалась прямо, с другой стороны перекрёстка начиналась улица «Третий путь».

На раскладном стульчике сидел усатый человек в плаще и шляпе и курил трубку.

«А ведь и правда, стало прохладно», – подумала Алиса, – «вот бы и мне плащ». – Она поёжилась и попыталась растереть руки. Кожа покрылась мурашками.

На нового человека она смотрела с опаской. Не все здешние обитатели безобидны, как она теперь знала.

– Добрый день, – начал беседу незнакомец.

– Добрый, – ответила Алиса, подсказывая интонацией и выражением лица, что лучше с ней не шутить.

– Я не собираюсь на вас нападать, совсем напротив, – ответил собеседник. – Вы далеко продвинулись, и знатно потрепали нервы здешнему иллюзионисту. Он теряет контроль, но безопаснее от этого не становится.

– Кто вы?

– Моё имя Харлампий Я́мский, – представился собеседник. – А вы, должно быть, Алиса?

– Кажется, да. Я как будто забыла… Откуда вы знаете?

– Это моя профессия. Я – частный детектив. Хотя в здешних краях – скорее сталкер.

– Сталкер?

– Я думал, вам знакомо это слово. Но это ничего, ещё вспомните. Куда вы направляетесь?

– Мне нужно на станцию «Южная», к брату. Вы знаете, как туда пройти?

– Не знаю точно, – честно ответил Харлампий Ямский. – Но, как видите, путь остался только один, третий. Я составлю Вам компанию.

Алису это не слишком обрадовало.

– Хорошо. Но смотрите у меня!

– Я буду очень осмотрителен. – Он поднялся. Оказалось, он сильно выше Алисы. – Вот, кстати говоря…

Он достал из-за пазухи свитер и протянул Алисе.

– Вечером стало холодно. – продолжил он. – Незачем вам мёрзнуть.

Детектив выбил погасшую трубку и убрал в чехол.

Они отправились в путь. И как только они покинули перекрёсток, он исчез за их спинами. Но они не оглянулись, возвращаться всё равно было незачем.

Третий путь

– У вас хорошая цель – встретиться с братом. С ним всё в порядке или он в опасности?

– Я не знаю точно… – смутилась Алиса. – Мне почему-то тревожно. Наверно, в опасности. Нужно скорее туда попасть!

– Хорошо, хорошо. То есть, не очень хорошо, что он в опасности. – Задумчиво проговорил Харлампий Ямский. – Но мы обязательно поможем ему. Больше не буду смущать вас вопросами, нам сейчас это ни к чему.

– Цель у вас хорошая, – повторил он.

Они продолжили идти в молчании.

Где-то полчаса дорога вела их бескрайним полем, каждый кусочек которого точно повторял другой. Было невозможно понять, движутся путники или нет. Но вот по бокам появились стенды с картинами.

– Посмотрите, – Харлампий Ямский обратил внимание Алисы на новую деталь пейзажа. – Как вам современная живопись?

Алиса огляделась.

– Выглядит жутко. Вроде бы ничего нет страшного – просто геометрические фигуры, кляксы какие-то… Но как будто здесь опасный обман.

– Частично я согласен с вами. Но будет ли он опасен, зависит от того, что именно вы увидите за этими кляксами.

– Я предпочла бы видеть за кляксами – кляксы.

– Думаю, так действительно вернее всего.

И снова они шли в молчании какое-то время. Поле сменилось лесом, и когда солнце начало уже заходить, дорога пришла к развилке с путевым камнем, гласящим:

«Как пряму ехати – живу не бывати – нет пути ни прохожему, ни проезжему, ни пролетному.

Направу ехати – женату быти.

Налеву ехати – богату быти».

Харлампий Ямский задумался. Он вынул трубку и начал набивать её табаком.

– В этих краях, – начал он. – Мы можем иногда получить важную подсказку от природы. А можем угодить в ловушку.

Он закурил и притоптал вылезающий табак шляпкой гвоздя.

– Но что мы видим здесь? Это подсказка или обман?

– Представим, что подсказка, – он внимательно смотрел на камень, выпуская клубы дыма. – Как мы можем её интерпретировать?

– Вообще, – заметила Алиса, – прямо дороги нет.

– Это чистая правда. Что мы можем вспомнить из недавнего опыта?..

Они помолчали.

– Я встретила по пути одного человека. Он сказал, что поедет в Америку и ушёл без дороги в лес. Больше его никто не видел.

– Больше не видел… А нужно ли нам, чтобы нас здесь снова видели, как вы думаете?

– Да не хотелось бы.

– Вот и я думаю… При этом вам нужно на станцию, которая называется «Южная»… Что ж, тогда идём прямо на юг. Когда начнут убивать, тогда уж и разберёмся…

Какое-то время они продирались сквозь лес. Алиса посадила на свитер несколько репьёв, плащ Харлампия Ямского измялся, и когда они вышли к дороге, вид у них был не самый парадный. Дорога начиналась посреди леса и выводила к поляне, разделяя её на две ровные части. В самом центре она проходила между двумя холмами и заканчивалась такой же глухой стеной леса, какой и начиналась.

– Не нравятся мне, – начал Харлампий Ямский, – эти холмы. Ага, посмотрите, это земля из выкопанных по сторонам могил.

Внезапно впереди в лесу раздался гудящий звук, переходящий в частоты настолько низкие, что слышны они не были, но тело от них вибрировало. Алиса почувствовала тошноту от этой тряски. Звук приближался с каждой секундой и сопровождался треском валящегося леса.

– Ага, – задумчиво сказал Харлампий Ямский. – Это, видимо, и есть то, что должно нас убивать. Вот и настала пора действовать. «Нет пути ни прохожему, ни прочему» – мы действительно пошли без пути. «Как пряму ехати – живу не бывати»… Быстро – в могилы!

Оба спрыгнули вниз и притаились.

Вскоре звук стал невыносимо громким. Сверху всё озарилось бледным светом, подобным лунному, бешено полетели пыль и листья.

Это длилось невыносимо долго. Алиса различала в гуле то музыку, то слова. Она как будто услышала голоса, которые хором стонали: «Страшно! Страшно! Не видим света белого».

Алиса была уверена, что именно это пришло «Путём булавок», когда Заклинатель прыгнул под землю.

Когда наверху всё утихло, Алиса всё равно боялась вылезать, пока небо не заслонил силуэт Харлампия Ямского.

– Кажется, ушло, – сказал он и помог Алисе подняться.

Их одежда сильно пострадала от пребывания в могилах и выглядела уже менее парадной.

Теперь поляна была освещена лунным светом. Впереди в лесу возникла просека. Деревья, кусты и трава были срезаны почти у самой земли.

Водопад

Просека привела их снова в городской район, во двор между высотных домов. Окна были мёртвыми, кроме верхних этажей, где бушевало пламя. Оттуда пепел падал на землю как будто снег.

Посреди двора стоял Bzou в грязном поварском кителе. Кожа его была обожжена, справа из земли торчал огромный нож. Кухонная вытяжка всё ещё была на его голове.

– Что? – засмеялась Алиса. – Не смог снять?

– Смейся-смейся, – гулко ответил иллюзионист из-под металлической пирамиды. – Оглянись, посмотри, что ты наделала. Стал ли мир лучше? Былого уже не вернуть, но я отомщу тебе.

– Не угодно ли вам, сударь, примириться? – спросил Харлампий Ямский.

– Мне не нужен такой мир! – прогудел иллюзионист.

– Что ж, мсье Вытяжкоголовый, – продолжил детектив. – Значит – дуэль.

Алиса рассмеялась.

Вытяжкоголовый достал из кармана часы. Они были разбиты. Он попробовал продемонстрировать их качание, Алиса испугалась, что снова заснёт и окажется в другом месте… но ничего не случилось.

– Кажется, мсье Вытяжкоголовый, – заметил Харлампий Ямский, – ваши фокусы перестали работать. Придётся вам схватиться со мной по-честному. Алиса, позволите взять вашу палку?

Вытяжкоголовый бросил часы на землю, вытянул нож и молча начал приближаться.

Где-то за домами грохотало железо. Началась схватка. Несмотря на вытяжку на голове, иллюзионист отлично ориентировался. Он нанёс удар первым – рубящий, сверху вниз, от которого детектив спасся, уйдя с линии атаки в сторону. Следующий удар ножа он смог отбить палкой по касательной, не повредив орудие.

Вытяжкоголовый выставил нож вперёд и рванулся с ним как с копьём на противника. Харлампий Ямский, увернувшись, перехватил руку соперника и провернул так, что он, сделав сальто через вытяжку, рухнул на землю. И провалился сквозь неё.

Детектив встал в боевую стойку, оглядывая пространство, готовясь отреагировать на внезапное нападение.

Вытяжкоголовый выскочил из-под земли за его спиной и пошёл в атаку. Детектив отвёл от себя нож, но палка была перерублена. Половина отлетела в сторону, в руке остался острый кол. Уйдя от яростной серии ударов, детектив изогнулся, оказался снизу и вонзил этот кол под вытяжку.

Раздался оглушительный крик. Казалось, земля затряслась. Стёкла вылетели из окон.

Харлампий Ямский протащил противника до стены ближайшего дома и ударил об неё. Здание начало рушиться, земля провалилась, за пропастью открылся как будто водопад, но состоял он из огненной лавы, которая, падая, собиралась в озеро далеко внизу.

Вытяжкоголовый стоял, пошатываясь, почти на самом краю обрыва. Из-под вытяжки на грязный китель обильно текла кровь.

– А теперь? – спросил Харлампий Ямский. – Не угодно ли вам, сударь, примириться?

– Это, – сдавлено ответил Вытяжкоголовый, – мне ни к чему. Мне не нужен… такой мир…

С этими словами он сделал шаг назад и рухнул в пропасть.

Станция «Южная», 100м

К моменту, когда я остановился у указателя «Станция ‘Южная’ 100м», я сделал открытие: текст, написанный здесь, может немного сдвигать границы реальности.

В начале пути я оказался на почтамте, где мне вручили телеграмму: «ВСТРЕТИМСЯ СТАНЦИИ ЮЖНАЯ=A-». Я рассмотрел послание, проверил всю информацию – оно точно адресовано мне.

Я предпринял множество попыток добраться до станции, но всегда возвращался к почтамту. Однажды я устал и от отчаяния решил занять себя делом, которое приносит мне удовольствие – сочинять истории. Тогда-то я и открыл, что, если написать так, чтобы можно было поверить, написать о ком-то, находящемся рядом, и не требовать слишком многого – реальность поддастся.

Первые мои рассказы я писал о Почтальоне. До этого момента он никак не мог покинуть здание почтамта – всё время что-то забывал, и приходилось возвращаться. Я придумал историю, как ему удалось уйти, произнеся на пороге сильное слово-заклинание, которое отвергает сомнения и сожаления.

Вместе мы продвигались на юг, пока он не решил остаться в ресторане «Тихая гавань». Тут я понял, что, заставить персонажа делать что-то против воли невозможно – такой сюжет не сработает. Так что, сидя в этом заброшенном заведении, я написал множество черновиков о том, как встречаю нового главного героя.

История про небольшой пожар на кухне (который пришлось устроить) привела ко мне Пожарного, с которым я добрался до южной окраины города.

По пути мы остановились в магазинчике, где я раздобыл дополнительную бумагу и новую ручку. Это получилось сделать, населив здание дружелюбными тенями, которые подсказывали, где искать нужные вещи. Ручку они и вовсе вложили мне прямо в карман.

Но, добравшись до окраины, Пожарный был вынужден отбыть на другое происшествие. Кажется, где-то загорелась урна с окурками.

Я находился в тупике. Впереди был забор, на который у меня никак не получалось забраться, за ним виднелись бетонные блоки и горы песка.

Снова пришлось создавать множество черновиков в попытке встретить кого-то. Ничего не выходило, пока я не ощутил странное дежавю, что в этой ситуации я когда-то написал следующее: «Невысказанный страх поднялся и пронёсся по улице, сметая всё на своём пути». Так я и сделал.

Я услышал ужасный гул и спрятался в подвале. С грохотом рухнули преграды, горы превратились в равнины, поднялась буря. Я прятался подальше от окон, и видел только как мерцает бледный свет.

Не думаю, что я мог создать это явление. Вероятно, дежавю подсказало мне, как привлечь нечто, бушующее здесь уже давно.

Так я и вышел к указателю «Станция ‘Южная’ 100м». Но куда он направлял? Я много раз пытался посмотреть в сторону его стрелки, но каждый раз обнаруживал, что гляжу в противоположную. Когда я пытался, закрыв глаза, идти в нужном направлении, пробуя разные углы, я неизменно врезался в указатель.

Я сел на землю, опёрся о столб, и стал ждать. Голова была пуста, я не мог написать ни слова.

Так и сидел я до темноты, пока не встретил Алису и Харлампия Ямского. За их спинами проявился городской пейзаж, в нескольких кварталах отсюда был пожар. Должно быть, скоро туда наведается Пожарный.

– Так значит, – после знакомства и обмена любезностями спросил Харлампий Ямский, – вы тоже хотите попасть на станцию «Южная»? Но у вас не выходит. А для чего Вам туда?

Этот вопрос озадачил меня. И правда, зачем? Я ничего не знаю про эту станцию. Кто-то меня туда позвал, я и пошёл. А кто это был, я даже не знал.

– Наверно, – попробовал я объяснить своё стремление, – я хотел покинуть это место, и поезд показался хорошим вариантом. Кто-то ещё туда стремится?

– Мне нужно встретиться с братом на станции, – отозвалась Алиса.

– Он в опасности? – спросил я.

– Я не уверена, – смутилась Алиса, – но почему-то мне показалось так, когда я прочитала его записку.

– Тогда нам нужно поскорее туда попасть!

Но поскорее не получалось. Я не мог придумать нужной истории.

– Возможно, – предположила Алиса, – нужно попробовать размяться. Записывать то, что уже произошло, и слово за слово, придёт продолжение.

– Это верная мысль, – заметил Харлампий Ямский. – Главной героиней истории должна стать наша прекрасная Алиса.

Так я и начал записывать этот рассказ. Уже позже я расположил фрагменты в хронологическом порядке, но поначалу пытался собрать необходимый минимум. В итоге я писал, пока на бумаге не оказалось всё, что известно Алисе о себе самой.

Я перечитывал написанное, но продолжение не шло в голову. Чего-то не хватало, несмотря на то что всё известное уже зафиксировано.

– Возможно, – предположил Харлампий Ямский, – для продолжения нам нужно понять вот что. Иногда иллюзия как будто помогала нам. В виде указателей, например. И все мы испытывали чувство дежавю, находясь здесь. Многие авторы придавали ему мистические нотки. Полагаю, если мы сумеем придумать объяснение, то сможем разыграть эту карту.

– Дежавю… – я начал рассуждать. – В этом странном месте время может идти не только вперёд, но и по спирали. Мы можем повторять один и тот же путь, смутно вспоминая прошлые повторы текущей ситуации.

– Может быть… – задумалась Алиса. – Мне несколько раз казалось, как будто я уже что-то делала или чего-то не делала, и это подсказывало мне правильный выбор.

– Не думаю, – возразил Харлампий Ямский. – Вы будете смеяться, но я ощутил, что мы уже использовали эту идею, и она не сработала.

Никто не посмеялся.

– Есть у меня одна гипотеза… – начал я.

Обычно время идёт только вперёд, в будущее, где все варианты возможных исходов находятся в суперпозиции. И только когда мы пронаблюдаем текущий миг, они схлопнутся по какому-то неведомому закону, который мы можем осознать только как случайность.

Иногда нам кажется, что мы ясно видим будущее или что природа подаёт нам знак, но это иллюзия. Если нам тревожно, мы видим катастрофическое будущее, если уверены в себе и крепко стоим на ногах, замечаем знаки будущего счастья. Но случится всё так, как определит этот неведомый закон.

В мире иллюзий, тем не менее, мы можем взаимодействовать с пространством-временем как во сне, иногда узнавая недозволенные в иных обстоятельствах тайны, видя знаки или испытывая дежавю. Здесь можно обмануть скорость света и двигаться быстрее неё, здесь время может сделать несколько шагов назад, и показать нашему бессознательному кадры всех возможных вариантов. Оно же расшифрует эти массивы данных и даст нам подсказку.

Я прислушался к чувствам. Где же дежавю, где подсказка?

Ах, вот она. Как будто это было уже, Алиса в попытках увидеть хоть что-нибудь новое за указателем смогла найти угол, под которым увидела…

– Смотрите! – Воскликнула Алиса. – Я смогла разглядеть радиовышку!

И правда, угол обзора у нас расширился, и немного в стороне над деревьями возвышалась башня с антенной.

– Вы слышите? – Подняв палец и оглядываясь спросил Харлампий Ямский.

Где-то очень далеко звучал низкий гул.

– На вышку! – Скомандовал он, и мы побежали.

И вот мы оказались наверху. Харлампий Ямский почти не устал, Алиса сильно запыхалась, а я так вообще был при смерти.

Гул раздавался гораздо ближе, вышка вибрировала.

Отсюда можно увидеть мешанину, которую представляет округа. Участок леса, пятно города, картина огненного ада с лавой, стекающей с горы, деревенский пейзаж…

Через эту пятнистую карту неслась буря – видны были клубы пыли и крушение преград на её пути. И вот она вырвалась на равнину перед нами.

На нас с рёвом нёсся мутный поток, разглядеть что-либо в котором невозможно. Только бледный свет мерцал вокруг. Это было что-то постоянно движущееся, меняющееся на границе зрения, и его нельзя было сфокусировать в одной точке.

Как будто электрический ток прошёл по позвоночнику, когда поток достиг подножия вышки. Башня сорвалась с места и понеслась в лес, перемалываемый с оглушительным треском. Внизу как будто слышался хор тоскливых голосов, который говорил что-то вроде «Страшно! Страшно! Куда же нам идти?»

Подножие вышки стремительно таяло. Нашим ногам оставалось уже совсем немного до смертоносной субстанции, когда поток резко повернул, и огрызок вышки по инерции вылетел из него и осел на деревьях.

Станция «Южная»

Вот мы и оказались у цели, немного пройдя по лесу. Она перед нами, станция «Южная». Нас от неё отделяет дымчатая стена, колышущаяся, подобно воздуху на жаре.

Алиса взяла нас с Харлампием Ямским за руки, и мы прошли стену насквозь.

Поначалу платформа была вся в дымке. Хлопьями от неё отставала и улетала вверх иллюзия. Под ней мы увидели потрескавшийся асфальт. Обычный белый знак «Южная». Старые облупившиеся скамейки.

Вокруг сгущались тени, и когда иллюзия отслоилась от них, стало понятно, что это просто люди, ожидающие поезда. Вот женщина смотрит в телефон, пока её дети балуются, вот молодой человек в очках и с рюкзаком за спиной.

– Привет, Алиса! – молодой парень подбежал к Алисе. Лицо его безмятежно. – Ты вовремя, поезд будет через минуту.

– Артём! Как ты? – с тревогой спросила Алиса.

– Всё отлично! Я купил билеты на ту выставку, – он помахал полосками бумаги в руках, – и очень хотел, чтобы ты пошла со мной. Хорошо, что мы встретились, а то сообщение в чате так и осталось непрочитанным.

Алиса улыбнулась и обняла брата.

Возможно, Алиса обернулась потом, чтобы найти нас с Харлампием Ямским, но мы уже скрылись из виду. Подошёл поезд, и они с братом зашли внутрь. Иллюзия была позади, и я уверен, что остальные её узники также освободились в этот миг, иллюзия оторвалась хлопьями от реальности и улетела в небытие.

А впереди – уже реальная жизнь.