Пройдя примерно квартал, Елена остановилась. Как ни странно она немного согрелась. Ноги перестало колоть, руки в карманах тоже согрелись. Лицо сковывало холодом, но все это было терпимо. Лена остановилась на остановке общественного транспорта. Что-то её беспокоило, она окунулась в глубину своих мыслей и поняла что…телефон! Вот то что нас связывает и не дает покоя ни ночью ни днем. Лена достала из сумки телефон, последний раз глянула на него, пропущенных звонков не было. Лена выключила его и безжалостно выбросила в мусорку. Пройдя еще квартал она почувствовала себя несколько иначе. Что-то изменилось, ушло чувство безысходности, невыполненных обязательств, чувство долга. Широко распрямив плечи Елена вошла в полосу света. Как будто какой-то знак свыше ей подсказал дорогу. Плохих и обреченных мыслей не было вообще, точнее голова была свободна от мыслей полностью. Оглянусь. Полоса света была яркой витриной магазина. Магазина какой-то брендовой одежды. Это было для всех. Но это для Елены показалось знаком. Ей вдруг почудилось что она на правильном пути и все её действия за последнее полчаса-час имеют какой-то смысл.
С одной стороны Еленой как будто бы руководил невидимый кукловод, а с другой ей упрямо казалось, что она принимает совершенно правильное решения. Будучи главным бухгалтером она имела вид нерешительный и как руководящий работник была слаба на громкие слова и действия. А получила должность главного бухгалтера отнюдь не за поступки, а за бескорыстную работу и честность. Просто когда предыдущий главный бухгалтер ушел на пенсию, то просто другой кандидатуры не нашлось. В свои полные 48 лет Елена была полностью подавлена супругом, думала его мыслями и жила его помыслами. И даже боялась подумать о переменах в жизни. Муж четко чувствуя робость своей супруги использовал ее как мог. Не давал шага лишнего ступить. И даже подруг убрал в первые годы супружеской жизни. Просто поставил ультиматум или они или я. Елена выбрала супруга.
Елена не понимала что находится в клетке. Была бы это клетка золотая это еще одно, а так как она обычная то это уже порой невозможно терпеть. Все деньги заработанные Еленой ложились насчет мужа, куда они уходили Елена не имела понятия. Экономия в семье была жесткой. И даже обедать Елена ходила в кулинарию. Пыталась на 100 рублей купить что-нибудь. Время шло, цены росли, а 100 рублей оставалась неизменной суммой денег для Лениного обеда. И заикнуться о каком то повышении суммы, хотя бы рублей на 50 смысла не имело.
В магазин Елена тоже не ходила, ну почти не ходила, потому что муж четко объяснил, что лишняя трата сейчас не по карману. Иногда Елене думалось что когда наступит время, что можно будет спокойно ходить в магазин и тратить деньги, то она сразу купить себе колготки ажурные как у сотрудницы Ирины, и такую же лаковую сумочку как у Гали. Но это время все не наступало. Оно как будто совсем уже не наступит. Елене уже под 50 и желание купить ту или иную вещь стало потихоньку сходить на нет. Дочь почувствовала этот тяжелый уклад в семье уже давно. Только окончив школу она ушла из семьи. Ей не хотелось жить в такой обстановке. Она не понимала отца и сочувствовала матери, но ничего поделать не могла, в силу раннего возраста и своей несостоятельности. Она просто ушла.
Порой Елене казалось, что муж причастен к раннему уходу дочери из семьи, но больше винила себя. Тирания мужа достигла апогея. Чувство обиды и собственной неполноценности угнетало её. Последнее время ей часто стало казаться что она, и только она, является камнем преткновения всему. Само удаление это единственный шаг к спасению, думалось Елена. Но нерешительность и неуверенность не давали ей утвердиться и решиться.
Постояв чуток в полосе света Елена решительно продолжила свой путь. Темно стало вокруг и только фонари указывали путь Елене. И Лена шла. Шла упорно вперед. Пройдя примерно два квартала она остановилась. Стало холодно. Настолько холодно, что идти стало некомфортно. Но Елена продолжала идти. Ножки в капроновых колготках замерзли давно, руки стали терять чувствительность. И вдруг впереди стал сигналить фонарь. Все фонари горели и излучали ровный свет, а этот выдавал тревогу. Лена остановилась, к тому времени она замерзла совсем. Рядом стоял дом сталинской постройки в четыре этажа и редкими балконами. Она стояла между подъездом и фонарем. Постояв с минуту Лена уже было решила двинуться дальше, но вдруг открылась подъездная дверь и вышла от туда женщина в возрасте, лет 60 примерно, может больше. Но что поразило Лену, голова женщины была убрана в пуховый платок, такой же как носила её бабушка. Такие сейчас почти не встретишь. Второй знак. Она подошла к подъезду и вошла в него. Там было тепло, светло и тихо. Лена подошла к батарее и прижалась к ней. Чуть согревшись Лена поняла, что выходить не хочет. Она поднялась на лестничный пролет и встала у окна. Стояла так может долго, может нет, Лена сама не понимала. Но что интересно, никто не входил и не выходил. Чувство голода заставило Елену поискать в сумке что-нибудь съестное, но оно не увенчалось успехом. В подъезд вошел мужчина неопределенного возраста. С бородой, с портфелем, чуть сгорбившись он прошел мимо Елены, уставшим взглядом взглянул украдкой. Елене подумалось, хорошего по маленьку, надо идти дальше. Но ноги не хотели идти. Тело отказывалось слушать мозг. Телу хотелось быть в комфорте. Минут через пять все тот же мужчина вышел из квартиры с маленьким пудельком на руках. Лене стало неловко стоять в подъезде. Лена подумала, может пойти к мусорки и достать телефон? Но как только подумала, тут же зашла в подъезд супружеская чета и громко разговаривая прошла мимо Елены, даже не взглянув на нее, они выясняли куда делись деньги с кредитной карты. Громко ругаясь они поднялись на самый вверх, видимо жили на самом последнем этаже, потому что гул их голосов долго доносился сверху. Нет, обратного пути нет. Лене было знакомо вечное мужнино недовольство. Лена подумала, постою еще немного и пойду. В подъезд зашел мужчина с пудельком, на Лену он посмотрел более заинтересованным взглядом. И робко спросил:
-Вы кого то ждете?
Лена решила отмолчаться. От неожиданности она зажмурила глаза. Мужчина чуть обождав ответа, пошел домой. Лена вздохнула. Поискала в сумке платок, вытерла лицо и руки, от неожиданности она вспотела. Боже! Как неудобно. Надо что-то делать, но что. Я тут как бельмо на глазу. Лена нехотя отошла от окна, одела перчатки и собиралась выйти вон из подъезда. Но со второго этажа в домашних тапочках и в солидном костюме спускался все тот же мужчина с бородой. В руках он держал кружку с дымящейся жидкостью.
– Милая женщина не хотите испить чаю? – обратился он к Елене. И тут у Лены как будто все оборвалось. Слово, испить, было знакомо ей с детства, так говорили ее дедушка и бабушка. Третий знак. И дальше на протяжение всей жизни больше никто так не говорил. Лена заплакала, горько горько, но почти беззвучно. Она понимала где находится. У нее уже больше не было сил идти куда-то. Мужчина взял сумочку из рук Елены и уступил дорогу. Лена на ватных ногах поднялась на второй этаж, где на площадке перед открытой дверью стоял белый пуделек и мило помахивал хвостиком.
Конец второй части.
2 часть
Автор публикации
