Макар Карамышев проснулся с ощущением безотчётной радости и счастья. Сессия благополучно сдана, первый курс универа, как говорится, в кармане. А за окном набирало обороты жаркое лето. Всё, что нужно, чтобы быть счастливым в восемнадцать лет. Рывком поднявшись с кровати, он быстро нырнул в шорты и футболку, а затем ловко подпрыгнул к турнику в дверном проёме и подтянулся традиционные десять раз. Энергия молодости, подстёгиваемая приподнятым настроением, рвалась наружу, и Макар, встав на руки, прошёлся так по комнате. Затем прыжком принял обычное положение тела и, весело насвистывая, направился на кухню. Заглянул в холодильник, включил кофеварку и бухнулся на стул.
В расслабленно-безмятежном состоянии, откинувшись на спинку стула, не торопясь, с наслаждением отпивая из любимой жёлтой керамической кружки кофе, Макар предался мечтаниям о ближайшем будущем. Впереди было два месяца каникул и бездна вариантов, как их провести. Но фантазии не дал развернуться резкий свист за окном. «Что это Лерка так рано активизировалась?» – удивился он, взглянув на часы, на которых было только ещё половина девятого, и с большой неохотой поднялся со стула.
Лерка, точнее Валерия – друг детства, а с недавних пор ещё и подруга, в смысле девушка. Она была на год младше и две недели назад сдала ЕГЭ, так что сейчас бездельничала, наслаждаясь полной свободой. Хоть Лера и не любила, когда её называли Валерией, имя это полностью отражало её двойственную сущность. При ярко выраженной женственности: белокурых длинных волосах, невероятно соблазнительных округлостях тела и миловидном личике ангелочка с пухлыми губками и голубыми глазками, она имела хулиганский мальчишеский характер. В их тандеме Лерка была заводилой и инициатором всех рискованных и дурацких поступков. Отец Валерии часто говорил, что Бог послал ей Макара для охраны, так как он с детства был очень рассудительным и трезвомыслящим парнем. Однако это не мешало им постоянно вляпываться в различные истории.
– Ма-ка-рыч! – крикнула Лера и ещё раз залихватски свистнула.
Макар подошёл к окну. Лера стояла внизу, опираясь на велосипед. Одета она была не в привычные драные джинсы, что его очень удивило, а в короткое белое в голубой цветочек лёгкое платьице. На ногах, правда, остались любимые высокие ботинки на толстенной подошве. В корзинке у руля Макар заметил кучу свёртков, длинной палкой торчащий французский багет и горлышко выглядывающей из-за него бутылки
– Макарыч, у тебя сегодня праздник: спихнул первый курс. Поехали на пикник, – звонко крикнула Лера, когда увидела его в окне, и расплылась в широчайшей голливудской улыбке.
В этом была вся она: поставить человека перед свершившимся фактом или решённым вопросом, не поинтересовавшись прежде его мнением на этот счёт. Так что Макару ничего не оставалось, как принять предложение подруги.
Он быстренько почистил зубы, пригладил мокрой рукой торчащий надо лбом непослушный хохолок коротких светлых волос, подмигнул своему отражению в зеркале и, подумав немного, сбегал в комнату и надел свежую футболку.
***
Солнце завладело уже почт всем небосводом, растворив в жарких лучах утреннюю свежесть и тонкие ажурные облака. Но зной ещё не залил городские улицы, и природа радовалась новому дню. В небольшом садике двора, в тени кустов сирени, весело щебетали воробьи. Голуби, вальяжно расхаживая по двору, громко ворковали, обсуждая свои голубиные новости.
Макар вывел старенький велосипед из подъезда и сощурился от яркого света. Не менее ослепительна была и Лера. Она стояла, словно юная богиня охоты Диана: платье нежной волной облегало изгибы её крепкого тела, а лёгкий ветерок развевал струящиеся по плечам волосы, небрежно скрепленные на затылке. Не хватало только колчана со стрелами. Макар восхищённо присвистнул.
– Лерка, платья тебе определённо идут. Выбрасывай на фиг свои дырявые штаны, – он обнял её одной рукой за талию, желая поцеловать.
Из рюкзачка, висевшего на спине девушки, тот час же высунулась остренькая мордочка тойтерьера Тошки. Отрывисто тявкнув пару раз, он радостно засучил лапками, узнав парня.
– Я решила взять Ташкента с собой. Пусть тоже порезвится на природе, – состроив невинное личико, Лера чмокнула Макара в щёку.
Жизнерадостный пёсик ему нравился: Тошка был не пучеглазым трясучкой, а этаким деловитым крепким «пацанчиком». «Это русский тойтерьер. Они энергичные и ничего не боятся», – всегда объясняла Лера независимый характер питомца. Так что Макар был совсем не против его компании.
– Ну и куда же мы рванём? – поинтересовался он, с наслаждением вдыхая сладковатый запах её волос.
– На Голубое озеро, – Лера деловито поправила рюкзак. – Мне мальчишки рассказывали, что при высокой температуре оно иногда светится серебристо-голубым светом. Сейчас как раз жара началась, может, увидим. Представляешь, какие фотки классные получатся.
Это предложение Макару не очень понравилось: недалеко от озера находился заброшенный мусорный полигон, который три года уже тщательно контролировался спецслужбами. Слухов на этот счёт было полно, но никто толком не знал причины такого повышенного внимания. Власти жёстко отслеживали всех, кто пытался пробраться туда. Даже создали специальное летающее устройство. Оно ещё на границе запретной зоны фотографировало любопытствующих. Потом их оперативно находили и взимали гигантский штраф. Это быстро отбило у народа желание соваться на полигон, да и всевозможные жуткие предположения тоже отпугивали. Слова о свечении озера Макара напрягли. Кто его знает, от чего это происходит. И он как можно беззаботнее сказал:
– А может, лучше на Заячье? Оно поближе. Зайчиков Тошке покажем.
– Да ну, сто раз уже были, – сморщив нос, сказала Лера и, лихо закинув ногу на велосипед, села на сиденье. – Погнали!
***
Дорога, толстым удавом петлявшая по полям и небольшим перелескам, не отличалась разнообразием пейзажа. А утренний поток машин с пассажирами, спешащими в город, на работу или с работы домой, уже иссяк, и ребят ничто не отвлекало от общения друг с другом. Весело болтая о разных новостях и пустяках, они неторопливо доехали до развилки. Дальше шоссе сворачивало вбок, а прямо шла полуразрушенная, поросшая кустиками травы, заблокированная дорога на полигон. От неё, в обход запретной зоны в ближайший лесок тянулась неширокая тропа к Голубому озеру. Макар свернул на тропинку и, проехав немного, почувствовал, что Леры рядом нет. Оглянулся. Она стояла на дороге, опираясь ногой о заградительный бетонный блок, и сосредоточенно смотрела вдаль. «Ну началось!» – чертыхнулся он, разворачиваясь.
– Слушай, Макар, – протяжно сказала Лера, кинув на него пристальный взгляд, в котором уже начинали плясать бесенята. – Полигон объезжать придётся почти час. Давай мы быстренько напрямую срежем.
– Лер, ты же знаешь, это не безопасно, и потом, там тетраэдр крутится, – со вздохом сказал Макар, понимая, что Лерка уже «закусила удила».
– Кто? – удивлённо округлила глаза девушка.
– Эх ты, неуч! Тетраэдр – треугольная пирамида, – усмехнулся он. – Нас же вмиг засекут. Если твой папаня выдюжит штраф, то для моей семьи это весьма ощутимо. Давай не будем подставлять родителей, – постарался вразумить её Макар.
– Мальчишки говорили, что пирамида реагирует только на движение и что примерно через каждые двадцать секунд она поворачивается, – глаза Леры уже вовсю полыхали огнём лихого азарта. – Я уже всё придумала: надо быстро проехать двадцать секунд, пока прямо по курсу будет ребро пирамиды, так сканирующие лучи не должны захватывать, а потом остановиться и прикинуться ветошью. Главное – проскочить границу.
Макара раздирали противоречия. Здравый смысл вкрадчиво напоминал, чем обычно заканчивались бредовые Леркины идеи, а заманчивость предложения соблазняла: «Давай рискнём! Вполне реально проскочить».
Пока он терзался выбором решения, на горизонте над лесом, двигаясь по раскручивающейся спирали, быстро поднимался тетраэдр слежения – довольно большая, с основанием около метра, перевёрнутая серебристая пирамида, от граней которой расходились лучи синеватого цвета.
– Быстро прижмись к рулю, чтобы голова не выделялась, и замри! – крикнул Макар и, сложив руки над головой, припал к раме.
Треугольная пирамида тем временем зависла в небе неподалёку и начала шарить лучами по округе. Вдруг он услышал: «Догоняй!», и сердце его ёкнуло. В зазоре между руками было видно, как выглядывающий из-под развевающегося подола платья крепенький Леркин зад с татушкой бабочки на бедре начал бойко переваливаться на сиденье, стремительно удаляясь в сторону таблички с надписью «Опасная зона».
– Лерка! – испуганно крикнул Макар и зло бросил ей вслед: – Вот дура упрямая!
Глядя исподлобья на тетраэдр, он лихорадочно соображал, кем быть: умным или мужчиной. Выбрал второе и, сжавшись внутри, словно пружина, готовый в любой момент сорваться с места, стал внимательно следить за пирамидой. Поймав момент, когда перед ним появилось её острое ребро, резко нажал на педали и начал что есть силы работать ногами. Считая секунды, Макар полетел по обочине дороги.
– Семнадцать, восемнадцать… Стоп! – быстро тормознул, увидев, как спереди на него надвигается стена бледно-синего света.
Сердце кувалдой стучало в висках, грудь разрывало от нехватки воздуха. Макар, с трудом сдерживая дыхание, вжимался в раму и, казалось, каждой клеточкой ощущал, как тело, будто в холодную воду, погружается в световую дымку. Синеватая полоса медленно проползла, никак не отреагировав на его присутствие. «Неужели пронесло?» – неуверенно подумал он, судорожно глотая воздух, и поискал глазами Леру. Она «прикидывалась ветошью» метрах в четырёхстах впереди. Глянул вверх, увидел, что ребро пирамиды вот-вот опять окажется напротив, глубоко вдохнул и ударил по педалям.
Макар досчитал до двадцати. Но стены света всё не было.
– Лера, ты как?– натужно крикнул, замедляя движение.
– Чуть не умерла, – ответила она осипшим голосом.– Кажется, проскочили.
Дыша, как паровоз, он подъехал к девушке. И вдруг, словно их накрыло покрывалом, наступила непроглядная темень. Внутри, где-то в желудке, начал расти дикий панический ужас. Безотчётный животный страх тут же охватил всё тело, и нестерпимо захотелось рвануть, куда глаза глядят. Душераздирающий визг Леры резанул Макара по ушам. И в тот же момент он ощутил, как на него упал её велосипед. А истошный крик Леры начал удаляться. Этот сумасшедший вопль вернул ему самообладание.
– Лера! Стой! Я иду к тебе, – яростно крикнул Макар, у которого боязнь потерять в этой темноте Леру затмила колотившую изнутри паническую дрожь. Спотыкаясь, ориентируясь только на её голос, он кинулся догонять.
Также резко, как и начался, приступ безумного страх отпустил. Плохо соображая, что происходит, Макар покрутил головой, прислушиваясь. Сквозь стук сердца в ушах до него донёсся жуткий утробный вой и рыдания. В голове моментально нарисовалась картина, как кошмарное чудовище, брызжа тягучей слюной, рыча и подвывая, терзает девушку, истекающую кровью. На ватных, подгибающихся ногах, ничего не видя вокруг, Макар сделал несколько шагов и остановился, пытаясь трясущейся рукой достать из кармана шорт телефон. Включил на нём фонарик и зажмурился, боясь увидеть в реальности представленную картину. Но тут же взял себя в руки и, глубоко вдохнув, открыл глаза.
В неярком свете фонарика Макар разглядел неподалёку контуры бесформенной кучи, от которой исходило это пронзительное завывание и всхлипывания Леры. Инстинктивно, ещё не понимая, как он будет её спасать, бросился туда. Но пока бежал, до него дошло, что глухой протяжный звук – Тошкин вой.
При виде бесшабашной Лерки, сжавшейся в плотный, содрогающийся от рыданий комочек, ему самому захотелось плакать.
– Лерочка! Маленькая моя, – Макар упал на колени и стал целовать её в солёное от слёз лицо. – Не плачь! Я с тобой. Я здесь.
– Макарчик, миленький! – Лера судорожно вцепилась ему плечи. Давясь слезами, сбивчиво запричитала: – Я больше никогда… Я всегда буду тебя слушать. Только не уходи!
Немного успокоившись, она достала из рюкзака жалобно скулящего Тошку, заботливо прижала к груди и, шмыгая носом, сказала:
– Мне было так страшно. Я даже не поняла от чего. И вообще, ты понимаешь, что происходит?
– Черт его знает, – Макар пожал плечами и поднялся. – Не зря ведь эту старую свалку так охраняют. Что-то здесь явно аномальное происходит, если день в один момент превратился в ночь.
– Как мы теперь найдём велосипеды в такой темноте? – озабоченно спросила Лера, вставая, опираясь на протянутую ей руку.
– Плевать на велики! – резко ответил Макар. – Надо быстрее отсюда выбираться, пока ещё что-нибудь не началось.
Он осмотрелся, решая, в какую сторону идти. Везде было темно, но в одном месте виднелось слабое свечение.
– Пошли туда, – махнул рукой, – это, наверно, луч. Значит, граница зоны там.
Идти было тяжело. Они то и дело спотыкались о комки плохо утоптанной голой земли. Кроме темноты вокруг стояла ещё и гнетущая тишина. В ней раздавались только их сбивчивые шаги и шумное дыхание.
– Как хорошо, что я надела свои любимые мартинсы, – неожиданно громко в гулкой тишине прозвучали слова Леры. – В босоножках по таким колдобинам я бы сейчас пальцы поотбивала. Бабуля утром мне все мозги проела, мол, романтическое свидание, надо девушкой выглядеть, – недовольно бурчала она. – Платье вот напялила, – Лера вздохнула и поёжилась.
Макар обнял девушку за плечи:
– Замёрзла?
– Да уж, здесь не жаркий день, – сказала Лера, прижимаясь к нему плотнее.
– Надевай мою футболку, погреешься, – он быстро стянул тенниску. – Я спортсмен, не замёрзну.
– Ладно, – Лера с удовольствием накинула на плечи тёплую футболку, – по очереди будем греться.
Свечение, к которому они устремились, никуда не смещалось и становилось ярче. Скоро оно приобрело вид невысокого тёмно-жёлтого купола, пузырём лежащего на земле.
– Что-то мне опять страшно стало, – Лера прижалась к руке Макара. – Как ты думаешь, что это?
– Туннель в Америку, – пошутил он, пытаясь выдавить из себя улыбку.
С настороженностью и опаской они стояли и глядели на купол. Но ничего необычного не происходило, и Макар неуверенно произнёс:
– Пойдём дальше или повернём в другую сторону?
Лера, кусая губы, молча взглянула на него. В глазах её отражалась титаническая борьба страха и любопытства. Наконец она тоненько, сдавленно пискнула и сказала:
– Жутко, но так интересно. Ой, Макарчик, решай сам. Ты умный. Как скажешь, так и сделаем.
Макар про себя усмехнулся: «Испуг пошёл Лерке на пользу».
– Выберем компромиссное решение, – уже более уверенно произнёс он. – Ещё немного пройдём вперёд, быстро глянем, что внутри, и развернёмся назад. Всё-таки любопытно узнать тайну нашей мусорной свалки, раз уж мы здесь.
Осторожно ступая, словно охотники, выслеживающие добычу, затаив дыхание, ребята пошли вперёд. Купол оказался прозрачным, метра четыре в диаметре.
– Смотри, – прошептала Лера, – там внутри что-то есть.
Вскоре стало понятно, что под куполом в земле находится круглое помещение, а в нем, залитый густым жёлтым светом, в центре стоит большой чёрный предмет. Сначала они увидели его овальную верхушку, потом, по мере приближения, часть тела, похожего на вытянутое яйцо. Пройдя ещё немного, они разглядели, что от огромного чёрного кокона, словно корни в землю, уходят нити различной толщины.
– А вдруг это корабль инопланетян, – с придыханием произнесла Лера, и глаза её стали похожи на окуляры бинокля.
– Да ладно, – хрипло ответил Макар, у которого от волнения даже ладони вспотели. – Может, ученые какой-нибудь эксперимент проводят, – неуверенно сказал он и поёжился.
– Надо селфи сделать, – взбодрилась Лера, доставая из кармашка рюкзака телефон. И тут же повернулась к куполу спиной, наведя на себя камеру, даже не заметив, как с плеч упала накинутая футболка.
Макар поднял её и разочарованно вздохнул, подумав с грустью: «Похоже я поторопился с Леркиным исправлением. Но купол сфоткать надо».
Пощёлкав несколько раз телефоном, Лера разочарованно надула губы:
– Интернет здесь не пашет, и фото так себе получилось. Темно и ничего не понять. Надо подойти ближе.
Девушка сделала несколько решительных шагов вперёд и вдруг, ойкнув, упала. Макар же натягивал в это время футболку. Увидев потом лежащую на земле девушку, испуганно вскрикнул: «Лера!» и опрометью кинулся к ней. Но тот час почувствовал резкий удар головой, словно налетели на стену, и без чувств упал рядом.
***
Макар открыл глаза. Вверху были деревянные планки, на которых лежал матрас. В изумлении осторожно поднялся и начал растерянно озираться. Вокруг была незнакомая комната. Вдоль стен с обеих сторон стояло по две двухъярусные кровати, аккуратно заправленные одинаковыми тёмно-синими одеялами. На одной из кроватей, накрытая таким же одеялом, лежала Лера и, слегка посапывая, крепко спала. Между кроватями у стены с окном, закрытым светонепроницаемой шторкой, какие бывают в поездах, стоял стол, на нём чайник и куча кружек. В полиэтиленовом пакете лежали конфеты, пачка печенья.
Макар встал. Пошатываясь, прошёл к Лере, потряс её за руку и позвал:
– Лер, просыпайся! Ты знаешь, где мы?
Девушка продолжала спать. Он потряс сильнее, но эффект был прежний. Осторожно присел на край кровати и потёр лоб, пытаясь вспомнить, как они здесь оказались. В голове стоял странный звон и тягучая пустота. В памяти всплыл только жёлтый купол с чёрным коконом внутри и то, что происходило с ними до этого. «Судя по обстановке, мы точно на Земле. И это радует, – размышлял он, уткнувшись взглядом в свои кроссовки. – Помещение сильно смахивает на казарму, значит, нас выловили и скоро со скандалом выдворят домой, – вздохнул и поморщился. – Прощай каникулы. Придётся всё лето штраф отрабатывать».
Сидеть просто так стало скучно, и Макар решил выйти из комнаты, попытаться узнать их дальнейшую судьбу. Толкнул дверь и немного опешил, увидев перед собой опять полумрак. «Значит мы всё ещё внутри запретной зоны». Рядом в слабом желтоватом отсвете проступали контуры двух небольших домиков или вагончиков. А неподалёку, словно гигантская половина луны на горизонте, желтел купол. В голове Макара шевельнулась шальная мысль: «Может пока никого нет, быстренько смотаться туда, разглядеть получше, что за хрень внутри? Вдруг действительно каких-нибудь пришельцев от людей скрывают. А нам, походу, что-то вкололи, чтобы нейтрализовать. Лерка уж очень подозрительно крепко спит. Интересно, а я почему таким бодрячком бегаю? Препарат не подействовал или просроченным оказался? – шквал вопросов закружил голову, а от следующего предположения он даже поёжился: – А может, это инопланетяне нас вырубили? Я помню, меня что-то в лоб ударило».
Пока Макар стоял около домика и перебирал в голове вопросы и догадки, вдалеке послышался глухой гул. Гудение усиливалось. И скоро в темноте стал угадываться контур двигавшегося низко над землёй аппарата, похожего на летающую тарелку. Аппарат, матово поблёскивая в жёлтом отсвете, приближался. Макару стало не по себе. Быстро юркнув к ступенькам домика, он присел и вжался в угол. От возможности увидеть инопланетян замирало сердце, но в тоже время было страшновато так вот одному с ними встретится. Тарелка с шипением остановилась рядом. Вверх медленно поднялись две дверцы, и из аппарата с одной стороны вылез здоровенный широкоплечий мужчина в тускло поблёскивающем комбинезоне и с какими-то громадными очками или прибором на голове, а с другой – тщедушного вида невысокий пожилой мужчина в обычном костюме. Макар расслабленно выдохнул.
– Константин Сергеевич, психика ребят не пострадает? – сказал здоровяк, сдвигая на макушку прибор. – Они же ещё почти дети.
– Не беспокойтесь, капитан, частота излучения психотронного биогенератора тщательно выверена и при кратковременном воздействии не опасна. От электрошока графеновой стены вреда больше, – ответил ему щуплый мужчина, – А с пирамидой вы, капитан, что-то упустили. Или уже расслабились и спустя рукава работаете? Хотя, – мужчина потёр рукой подбородок, – наша линия защиты тоже сплоховала.
«Инопланетяне» пошли к соседнему вагончику.
– Что вы с ними собираетесь делать? – полюбопытствовал мужчина в костюме, очень похожий на профессора.
– Пока выясняем личности, поспят у нас, а потом будем решать, как их лучше вернуть за территорию зоны, – ответил его спутник, по-видимому, военный.
Макар собрался уже выйти из своего укрытия, но нелепость ситуации смутила: появление из-под ступенек выглядело глупо, а сидеть и подслушивать как-то неловко. Однако то, что некоторые вопросы прояснились, обрадовало, и он решил пока ничем не выказывать своего присутствия в надежде узнать ещё что-нибудь интересное.
Тем временем мужчины дошли до вагончика и остановились. Профессор, повернувшись к военному, с лёгкой усмешкой недоумения сказал:
– Надо же, какие шустрые ребятки попались. Это нам несказанно повезло, что они притормозили для фотосессии недалеко от камеры слежения. Быстро их заметили. Надо отдать должное генералу Сосновскому: старая гвардия всегда больше доверяла механическим способам защиты. Как он тогда отстаивал свою третью линию ограждения. И ведь сработала его графеновая ширма! Неизвестно, чем бы закончилось любопытство нашей парочки. Хорошо, если просто паникой и шумихой в обществе. А если бы объект вдруг перешёл в активную фазу и начал негативно реагировать. Мы давно уже только дистанционно наблюдаем после того, как он начал выстреливать нитями.
Мужчины поднялись по небольшой металлической лестнице и вошли в вагончик.
Макар, довольный тем, что прояснилась причина их непонятного страха, поднялся и, немного поколебавшись, всё же решился ещё раз посмотреть на купол.
***
В узком помещении вагончика напротив плотно задрапированного тяжёлой шторой окна стоял большой допотопный письменный стол с двумя мониторами по углам и пультом громкоговорящей связи в центре. Рядом возвышалось огромное компьютерное кресло. На стене, приколотые булавками к обоям, висели листки со всевозможными графиками и таблицами.
Зайдя внутрь, мужчина в костюме (это был профессор Константин Сергеевич Зорин, биофизик, научный руководитель проекта) сразу же подошёл к столу и включил мониторы.
– Меня вызвали прямо с заседания кафедры, – он утопил своё худенькое тело в кресле. – Секретарь прибежала с круглыми глазами, сказала, что военные немедленно требуют прибыть на объект, что доцент Лещинский уже два раза звонил и просил срочно связаться с ним, – возбуждённо рассказывал профессор и переводил внимательный взгляд с одного монитора на другой. – Я и сам поначалу перепугался: решил, что произошло нечто экстраординарное. Бросил всё и помчался сюда.
Быстро изучив изображения с камер слежения, он расслабленно выдохнул и откинулся на спинку кресла. На груди у военного, а это был начальник службы охраны капитан Сергей Иволгин, тоненько запикало переговорное устройство. Приложив его к уху, он молча выслушал и, отключившись, расслабленно выдохнул.
– Нашли два велосипеда. Понятно теперь, как наши нарушители обманули контрольно-фиксирующую пирамиду: она приняла их за единое целое с велосипедом и не распознала. Ребятки, видимо, на пикник собрались: в корзине соответствующие продукты. Скорее всего, на Голубое озеро, – сообщил он профессору и, усмехнувшись, добавил: – Представляете, у девчонки в рюкзаке мелкая шавка сидела. Она так рьяно защищала хозяйку, что лейтенанту Сушко даже комбинезон на рукаве порвала. Хотели тоже вколоть препарат, да засомневались в дозе: вдруг пёсик помрёт ненароком. Решили механическое средство защиты применить. Соорудили что-то наподобие намордника, чтобы шавка не тявкала и не кусалась.
Капитан подошёл к столу и, вопросительно взглянув на профессора, спросил:
– Константин Сергеевич, я здесь всего вторую неделю и не в курсе некоторых вещей. Если можно, объясните, в чём опасность эго объекта.
– Ну, кое-что я могу вам рассказать, – профессор сложил на груди руки и, задумавшись, потёр подбородок длинными узловатыми пальцами. – Присядьте, – он кивком указал на стул, стоящий у стены.
– Три года назад, когда на мусорном полигоне проводили уплотнение и сдвигали верхний слой в новый котлован, бульдозерист своим ковшом вскрыл довольно большую лакуну в массиве отходов. Внутри лежал стального цвета шар сантиметров сорок в диаметре. Бульдозерист, испугавшись, что это бомба, тут же позвонил в полицию, а те уже военным. Мне повезло: дочка с зятем, а он заместитель командира воинской части, в тот день гостили у меня, и дочка проговорилась, куда так срочно сорвался муж. Я заинтересовался находкой и на следующий день связался с военными. Выяснилось, что странный шар имел слегка тёплую бархатистую поверхность. Ну, тут уже мы взяли бразды правления в свои руки и вызвали специалистов из академии наук. Было решено не трогать объект, а накрыть его куполом, создав прежнюю среду: темноту и тишину. Вот мы и построили над бывшим мусорным полигоном большую крышу, замаскировав её под холм, и создали внутри пункт наблюдения.
Наша парочка определённо большие везунчики. Я не перестаю удивляться, – профессор покачал головой и усмехнулся. – В подземный научный комплекс ведут всего два входа, и ребята, ничего не видя от воздействия отпугивающего психотронного биогенератора, прибежали аккурат к одному из них. Лещинский мне сказал при встрече, что м.н.с Тихонова иногда ходит к запасному выходу, находящемуся на пустующей территории, погреться на солнышке. Секционные ворота у неё сегодня не опустились, и она побежала на пункт наблюдения сообщить инженеру. Вы же знаете, связь у нас только проводная. По-видимому, в этот момент, по невероятному стечению обстоятельств, наши лазутчики и попали внутрь. Простите, я отвлёкся немного, – профессор слегка кашлянул в кулак и продолжил: – Так вот, шар, как оказалось, имеет органическую структуру. Он растёт. За три года вытянулся и превратился в некое подобие кокона. Поверхность стала чёрной, похожей на кору, а из тела по мере роста выстреливают тёмные нити, точнее трубки, и уходят в землю. Скорее всего, эта куколка, как мы её называем, питается метаном от разложения мусора. Сейчас её кокон имеет высоту почти два метра и диаметр полтора. Что это, мы так и не поняли. В среде учёных нет единого мнения: одни предлагают увезти её в Москву на всестороннее исследование, другие – наблюдать на месте, не вмешиваясь. Вы спрашиваете про опасность. Так вот, мы не знаем, что от объекта можно ожидать.
Профессор несколько секунд помолчал с застывшим взглядом, будто к чему-то прислушивался. Потом, потирая подбородок, задумчиво сказал:
– В коконе начали происходить новые процессы. Полчаса назад появилось жёлтое свечение. И оно усиливается. Я не уверен, это пока предположение, но боюсь, что происходящие изменения могли спровоцировать волны биогенератора. Он находится на вершине холма, и до кокона всего метров десять. Может, куколка тоже испугалась инфразвука? Эта защитная линия включалась только один раз, в самом начале, когда объект был ещё шаром. Тогда всё прошло спокойно.
Один из экранов на столе замигал зелёным светом, и в кабинете раздался громкий прерывистый зуммер.
– У объекта изменилась активность, – прозвучало из динамика. – Поверхность кокона покрылась трещинами. Трубки начали отпадать.
– Пост номер три, – профессор вызвал наблюдателей, и в голосе его зазвучал металл, – дрожания грунта нигде не фиксировалось? Мы не могли сами спровоцировать повреждение оболочки?
Капитан Иволгин подошёл к креслу профессора, с интересом глядя на монитор. Когда Зорин увеличил на экране изображение, стало отчётливо видно, как трещины на поверхности кокона потихоньку расширяются, и в них начинает проступать яркого лимонного цвета внутренне содержимое.
– Константин Сергеевич, как-то мне тревожно. Я сейчас свяжусь с командованием и доложу обстановку. Думаю, охрану объекта надо усилить. – сказал капитан Иволгин, напряжённо глядя на экран, и, резко развернувшись, пошёл к выходу.
– Капитан, постойте! – крикнул ему вслед профессор. – Подкиньте меня на центральный пункт.
***
Макар быстро шагал, внимательно вглядываясь в желтеющий впереди купол. Внутри что-то происходило. Когда разглядел, то оторопело остановился. Из растрескавшегося кокона медленно выползала ярко-жёлтая масса. Её сгустки вытягивались вперёд и ненадолго зависали в воздухе, извиваясь, словно удавы. А потом головы их опускались, и «удавы», становясь всё длиннее, ползли по земле. От увиденного, напоминавшего разворошённое змеиное гнездо, Макара сначала брезгливо передёрнуло, а потом с макушки за шиворот и дальше по спине побежали мурашки. Ноги одеревенели. Как загипнотизированный смотрел он на эти змееподобные потоки, которые ползли к стене круглого помещения и постепенно разбухали. Вскоре они начали сливаться в единую массу, и она, постепенно темнея, из жёлтой превращалась в оранжевую. А сверху из кокона продолжали вытекать новые сгустки.
«Лера!» – выстрелом прозвучало в голове Макара. Опомнившись, он развернулся и побежал назад. Одним махом взлетел к дверям помещения, где они спали. Дёрнул дверь, и в груди у него неприятно заныло: Леры не было. Побежал к вагончику, куда вошли военный с учёным – заперто. Кинулся к стоявшему по соседству домику, тоже оказавшемуся чем-то вроде общежития – пусто. Злясь на себя за то, что оставил беззащитную спящую девушку одну, Макар с силой захлопнул дверь и сел на ступеньки у входа. «Съездили на пикник! – раздражённо хмыкнул он. – Куда все подевались-то? Сдаться некому. Сейчас Лерке одной придётся отдуваться». Вдруг его обдало холодом: «А может, они совсем ушли, и я остался один на этой чертовой свалке?» У Макара даже в глазах потемнело от такой мысли, но, сжав кулаки, заставил себя встать. «Надо идти искать людей. Не могли же они все разом исчезнуть, – успокаивал он себя. – Скорее всего, собрались на экстренное собрание, ведь под куполом явно что-то нехорошее происходит». Отойдя немного от домиков, он разглядел в окружающем полумраке смутные, подсвеченные оранжевым контуры чего-то длинного и высокого, словно в поле лежало огромное бревно. «Это наверно, тоже здание, – подумал Макар, и в голову к нему пришёл запоздалый вопрос: – Странно, везде в домиках горит свет, а с улицы окна всегда темные? – вздохнул. – Да уж, странностей здесь хватает. Теперь понятно, почему полигон так охраняют». Он ещё раз вздохнул, вспомнив Лерку и её шальной поступок, и спешно пошёл к «бревну».
***
На центральном пункте наблюдения, у трёх столов, заставленных мониторами слежения, сгрудились все находящиеся на полигоне учёные. Помимо четырёх человек дежурной смены, было ещё двое сотрудников, задержавшихся после ночного дежурства. Шёл очередной горячий спор о том, принадлежит ли куколка к земной энтомофауне. Некоторые вообще считали, что они столкнулись с новой формой жизни на Земле, другие – что изучаемый объект – это случайно занесённая инопланетная форма жизни. Все разговоры и размышления разом прекратились, когда из растрескавшегося кокона полезло канареечного цвета нутро. Затаив дыхание, учёные мужи внимательно наблюдали за изменениями вытекавшего внутреннего содержимого куколки. Одни при этом торопливо щёлкал клавишами ноутбука, записывая происходящее на экране монитора, другие делали на телефон снимки с экрана. Когда жёлтые потоки объединились и уже оранжевой массой поползли вверх, в комнате раздался возглас:
– Да это же пена! Смотрите, она доползла до видеокамеры, и можно разглядеть структуру.
– Нет, это не пена, – раздалось с другой стороны. – Я максимально увеличил изображение. В каждой сферической оболочке растут шарики, внутри которых тоже начинают расти шарики и так далее. Масса растёт изнутри. Это похоже на деление клетки.
– Интересно, как долго эта квашня будет пухнуть? Как бы не убежала… – пошутил кто-то и осёкся, понимая, что перспектива такого события далека от смеха.
За дальнейшими событиями учёные следили в мрачном молчании. Их ступор нарушил капитан Иволгин, который с шумом открыл дверь и, столкнув на лоб прибор ночного видения (ПНВ), с порога крикнул:
– Где этот чёртов пацан! Что там ваши камеры показывают!
– Вы знаете, по-моему, я видел его недавно в секторе Д, – сказал, не отрываясь от экрана, один из сотрудников. – Я мельком заметил. Ещё подумал: мерещится, что ли. Вы их вроде выловили.
Капитан, засопев, подавил готовое вырваться крепкое словцо. Затем обвёл учёных суровым взглядом. Нашёл седоватую, с редкими короткими волосиками голову профессора Зорина, который что-то быстро писал в блокноте, и громогласно скомандовал:
– Константин Сергеевич! Через пятнадцать минут прошу всем быть у центрального выхода. Я вызвал вертолёт. Будете эвакуироваться. Это приказ! – затем быстро стрельнув глазами на экран монитора, вполголоса, сквозь зубы процедил: – Донаблюдались. У домика вас ждут две машины.
Капитан Иволгин по-военному чётко развернулся и твердым шагом вышел. В дверях появились двое охранников и молча встали у выхода. Когда до учёных, все мысли которых были заняты происходящим на экранах, дошёл, наконец, смысл сказанного, со всех сторон посыпались возмущённые возгласы:
– Как можно сейчас всё бросить!
– Что за военный произвол!
– Константин Сергеевич! Скажите капитану, что так нельзя. Мы учёные. Мы должны наблюдать за процессом.
Профессор Зорин встал, снял очки и растеряно покрутил головой. Затем развёл руки в стороны и, вздохнув, сказал:
– Товарищи! Давайте не будем спорить с военными и мирно освободим помещение. У нас в старом наружном пункте наблюдений сохранилась одна линия. Правда, наблюдать можно только с двух камер, но хоть что-то. Михаил Николаевич, – он поискал глазами доцента Лещинского, – вы на днях туда ходил. Всё исправно? – и, не дожидаясь ответа, продолжил: – А когда прилетит вертолёт, я поговорю с капитаном Иволгиным. С открытой поверхности эвакуироваться можно в любой момент.
Учёные недовольно погудели и начали нехотя вставать со своих мест.
– Развитие событий непредсказуемо. Вы сами видите, что творится с куколкой. Давайте не будем рисковать, – говорил Зорин, приглашая к выходу особо упрямых.
Профессор вместе с охранниками вышел из помещения центрального пункта наблюдений и вдруг притормозил, торопливо бросив: – Я сейчас, только выключу мониторы, – поспешил назад к домику.
***
Извергнутая из кокона масса продолжала распухать. Постепенно темнея, она уже подобралась к верхушке и из оранжевой превратилась в почти терракотовую. Когда её края, словно руки душителя, медленно сомкнулись у вершины купола, она начала наливаться краснотой и излучать алое сияние. Все предметы в окружавшей темноте покрыл багровый отсвет, придав им таинственный, нереальный вид, будто на картине художника-импрессиониста. За каждым камешком или бугорком тянулась длинная чёрная тень, отчего они казались вдвое больше и выше. Макар, постоянно оглядываясь на купол, торопливо шёл к видневшимся впереди контурам невысокого длинного строения. Беспокойство его росло.
Похожий на вагон домик своими заколоченными окнами в этом кроваво-красном отсвете выглядел мрачно, даже зловеще. «А вдруг это просто какой-нибудь склад? Что тогда?» – в голове нервно забилась пугающая мысль. И тревога в душе Макара начала превращаться в панику. Почти бегом он приблизился к дому, рывком поднялся по ступенькам, дёрнул дверь и запрыгнул внутрь.
«Чёрт! Опять никого нет!» – от отчаяния Макар с силой стукнул кулаком по двери. От вида пустых кресел с работающими мониторами на столах, у него внутри всё сжалось и начало трястись мелкой дрожью. «Похоже, я действительно остался один», – обречённо подумал он и, закрыв глаза, привалился к стене. Горло сдавил еле сдерживаемый крик отчаяния и страха. Сглотнув комок жалости к себе, Макар сжал зубы, стараясь подавить подступающие слёзы. «Не хватало ещё сейчас, как мальчишке, расплакаться!» Но накопившееся от невероятных событий напряжение рвалось наружу, и он со злостью подумал: «Всё из-за заразы Лерки. Лезет всегда куда не надо. Вот не буду её больше защищать». Слабый скрип компьютерного кресла ударил по его до предела натянутым нервам, словно звук разбитого стекла. Взгляд судорожно заметался по столам. Одно из кресел опять скрипнуло и немного шевельнулось. Будто подкинутый взрывной волной, Макар обрадованно подскочил к нему. Но, вспомнив, зачем ищет людей, твёрдым голосом сказал:
– Куда вы увезли Леру? Она ни в чём не виновата! Мы были вместе.
– Какая Лера? По всем вопросам обращайтесь к капитану Иволгину, – недовольно пробурчал профессор Зорин, продолжая сосредоточенно писать в блокноте.
Подняв взгляд от макушки профессора, Макар застыл от изумления. Рот его непроизвольно открылся. На большом экране монитора побагровевший купол вдруг вспыхнул ярким светом и, подобно фейерверку, разлетелся осколками сверкающих брызг. Пурпурная масса, больше ничем не сдерживаемая, быстро поползла во все стороны.
– Что это? – еле слышно выдохнул Макар.
Профессор наконец поднял голову и, глядя на экран, медленно произнёс:
– Вот вам и квашня.
Потом поверх очков удивлённо посмотрел на юношу. Побледнел и встревоженно спросил:
– Ты как здесь оказался? Вас же должны эвакуировать. А где девочка? Ничего не понимаю.
На столах центрального пункта наблюдений неожиданно один за другим погасли экраны. Но монитор, транслировавший общий план территории вокруг купола, продолжал работать. И Макар с профессором Зориным, потрясённые, уставились в него. Вырвавшееся на свободу внутреннее содержимое кокона приобрело вид огромного красного холма, подножье которого вдруг засверкало яркими вспышками.
– Это, должно быть, биогенная масса наткнулась на графеновую стену, – взволнованно сказал профессор. – Там пропущен слабый ток. Хотя не исключено, что капитан повысил напряжение в стене до предела. Нам надо быстрее уходить, – он взглянул на остолбеневшего Макара. – Иволгин вызвал вертолёт для эвакуации. Нужно попасть к главному входу. Пойдёмте, молодой человек.
Свет в комнате мигнул и погас. Тут же отключился и последний монитор. В кромешной темноте, надеясь только на свою память, профессор, крепко взяв парня за руку, мелкими шаркающими шажками направился к выходу.
На улице, благодаря сиянию багрового холма, ставшего уже почти горой, значительно посветлело. Выйдя из домика, Макар, уже немного отошедший от шока, закрутил головой, осматривая окружающую местность. Вдали виднелось несколько строений. «Это должно быть, общежития, откуда я пришёл», – подумал он и прислушался. Вновь повторился звук, похожий на приглушённые рыдания. «Дежавю какое-то. Словно опять Лерка плачет».
– Молодой человек, вы тоже слышите, что кто-то рыдает? – профессор остановился и покрутил головой. – Или у меня уже галлюцинации начались. Где ваша девушка?
Макар, боясь верить своему предположению, негромко позвал:
– Лера?
Потом крикнул:
– Лера, это ты?
– Макар! – раздался в ответ оглушительный крик, и за домом послышался грохот падающих металлических предметов.
– О Господи! – профессор всплеснул руками. – Она в сарайчике для велосипедов. Что вы за дети такие неугомонные. Что же вам на месте-то не сидится! – в сердцах бросил профессор Зорин.
Они побежали к сараю, откуда уже выбралась Лера и неслась им навстречу. С разбега она прыгнула на Макара и крепко прижалась к нему, обхватив руками и ногам.
– Макарчик, миленький мой! Я думала, что осталась здесь одна, что все ушли. – судорожно вдыхая воздух, тараторила она. – Я чуть с ума не сошла. Ещё никогда в жизни столько не плакала и не боялась.
– Так, голубчики, надо торопиться. Объясняться после будем, – деловито сказал профессор, практически неотрывно смотревший на переливающуюся всеми оттенками красного громадину вытекающей из купола массы. Она, перевалив через графеновую стену, уже устремилась в сторону домиков.
– Макар Карамышев и Валерия Новикова! – громко, с отзвуком эха раздались слова, сказанные в мегафон. – Двигайтесь в сторону светового луча. Здесь оставаться опасно. Повторяю. Оставаться опасно! Двигайтесь в сторону светового луча. Там выход на поверхность!
– Нас ищут, – сказал Макар и покрутил головой. – А вон и луч, – махнул рукой, когда впереди показался столб света.
Луч белым пятном высветил вверху металлические конструкции потолка.
– Так вот почему здесь так темно: мы под землёй! – воскликнул Макар, обрадовавшись разгадке ещё одной из окружавших их тайн. – Как же мы попали сюда? – он вопросительно взглянул на профессора.
– Позже, молодой человек, позже всё расскажу. Сейчас не до этого, – ответил ему Зорин. – Надо быстрее пробираться к выходу.
Опять гулко прозвучало сообщение в мегафон о луче и о том, где находится выход.
– Лерка, ты сбежала, что ли? – на ходу спросил Макар, глядя на девушку счастливыми глазами.
– Ага! – она кивнула и широко улыбнулась.– Я решила, что тебя арестовали и где-то закрыли. Надо было выручать. Ой! Я такого страха натерпелась, когда очнулась. Ладно, потом расскажу.
Они совсем немного отошли от домика, когда сзади раздались громкие хлопки и удары. Обернулись и ужаснулись увиденной картине. От пунцово горящей горы рукавом по земле стелилась красная светящаяся масса, перегораживая всё пространство сзади. Над этим рукавом поднялась машина охраны. Из массы моментально вспучился пузырь, оторвался от её поверхности и кровавым сгустком полетел в машину, откинув её назад. Летающая тарелка охраны упала на землю. Стоило машине вновь подняться, как её опять сбивал сгусток.
– Ребятки, ситуация вышла из под контроля. Надо бежать, – профессор схватил Леру за руку и, неуклюже переваливаясь, побежал. Макар затрусил рядом.
– У Иволгина есть приказ, – тяжело дыша, на бегу начал говорить Зорин, – если объект будет проявлять явную агрессию, то он подлежит уничтожению. Я не сторонник таких радикальных мер. У меня даже созрела одна мысль по этому вопросу, но боюсь, что решение уже принято. Уф-ф! – профессор остановился, прижал руку к груди и, задыхаясь, сказал:
– Староват я уже для бега, да и ноги плохо слушаются. Бегите к выходу одни. Найдёте там доцента Лещинского. Скажете ему, что я пришёл к выводу: если биомасса возбудилась от инфразвука, то её можно попробовать успокоить звуками с частотой около 432 Гц. Запомнили? С частотой 432 Гц.
– А как же вы? – удивлённо спросила Лера. – Мы вас здесь одного не оставим.
– Действительно, профессор, вы ведь можете погибнуть, – поддержал её Макар. – Давайте я вас на закорки возьму. Я сильный.
Зорин устало улыбнулся и сказал:
– Не нужно таких «экспериментов» проводить. Чем быстрее вы донесёте до коллег мою мысль, тем будет лучше. Дело в том, что эта масса растёт с неимоверной скоростью, и мы не можем допустить её выхода на поверхность. Бегите, ребятки! Помогите исправить ситуацию, которую невольно спровоцировали.
– Как это? – изумилась Лера.
– Я тебе потом всё объясню. Погнали! – Макар взял её за руку, и они сорвались с места.
Впереди, поблёскивая в алом отсвете, показалась летающая тарелка охраны. Ребята радостно замахали руками, но в тот же миг перед ними юркой змейкой просочился со стороны горы красный ручеёк и стал на глазах разбухать, превращаясь в светящийся багровый рукав. Попытки машины на воздушной подушке перепрыгнуть преграду привели к такому же результату, какой они видели совсем недавно: машина упала от прилетевшего в неё сгустка биомассы. «Тарелка» ещё раз подлетела к рукаву, но, получив опять красным комком по корпусу, опустилась на землю.
– Попробую подойти ближе к этой живой стене и попросить охранников передать Лещинскому слова профессора, – сказал Макар и осторожно пошёл к пухнущему с невероятной скоростью рукаву.
Но машина уже улетела. И он разочарованно вернулся к девушке.
– Пошли быстрей к профессору. Может он что-нибудь придумает.
– Слушай, Макар! – Лера дёрнула его за руку. – Почему он сказал, что мы спровоцировали это? Ведь мы даже близко к куполу не подходили.
– Помнишь наш безумный страх, когда стало темно? – Макар обнял девушку за плечи. – Так вот, это было действие отпугивающего инфразвука. Наверно, он на кокон тоже повлиял. Вот всё и закрутилось. Побежали быстрее.
Вдали они заметили одинокую фигуру. Профессор Зорин сгорбившийся и осунувшийся и, казалось, с трудом передвигавший ногами, шёл им навстречу.
– Константин Сергеевич! – крикнул Макар, наконец вспомнив его имя. – Все пути к выходу отрезаны этой красной дрянью. Мы видели машину охраны, но ей не удалось к нам перебраться и она развернулась назад.
Подбежав к профессору, ребята остановились, встревоженно глядя на него.
– Да, нехорошо, – Зорин сжал до белизны костяшек ладони и нервно помял их.
– А что это за 432 Гц, про которые вы просили передать Лещинскому? – прищурив глаз, спросила Лера.
– С этой частотой обычно звучат умиротворяющие звуки природы, – устало ответил профессор. – Она успокаивает и расслабляет. Я предположил, что если биогенную массу, заключённую в коконе, привёл в агрессивное состояние инфразвук с частотой, которая у животных и людей вызывает страх, то гармонично звучащие частоты её, возможно, успокоят.
– Говорите, расслабляет? – Лера, покусывая губы, на секунду задумалась. – А эмбиент или чилаут подойдут?
– Это что за звери? – растерянно спросил профессор и непонимающе взглянул на девушку.
– Музыка такая, для релакса и снятия стресса, – ответила Лера и повернулась к Макару. – Помнишь, мы с тобой чилили на озере после сдачи ЕГЭ. У тебя в телефоне было записано несколько классных треков чилаута.
– Хорошо, я понял мысль, – доставая телефон, быстро ответил Макар.
– Смотрите! – вдруг крикнула девушка и показала рукой на здание центрального пункта наблюдений.
Красная сверкающая масса обволакивала домик снизу, а её сгустки, словно щупальца осьминога, тянулись вверх.
– Ну! Что там с вашей музыкой? Нашли? – нетерпеливо спросил профессор Зорин, озираясь назад, где рукав разбушевавшейся биомассы уже полз по стене подземного комплекса.
– Сейчас, сейчас, – Макар сосредоточенно, быстро листал в телефоне список музыкальных треков. – Вот! Кажется, нашёл.
В это время от красной стены, перегораживающей дорогу к выходу из подземного комплекса, раздались звуки, похожие на лопающиеся большие пузыри, а сверху показались всполохи огня.
– Что они делают! – испуганно вскрикнул Константин Сергеевич. – Её нельзя поджигать! Если куколка действительно питалась метаном, мы все можем сейчас взлететь на воздух. Макар! Где твоя музыка?
Макар включил на полную громкость телефон, поднял его вверх и побежал к разлившемуся впереди пурпуру биомассы. Нежная, тягучая мелодия, зазвучавшая в пространстве подземного комплекса настолько не вязалась с этим филиалом ада, что казалась слуховой галлюцинацией.
– Лерочка, а у вас есть телефон? – очнувшись от гипнотического эффекта музыки, быстро спросил профессор.
– Нет, он остался в машине в рюкзаке, – с отчаянием ответила Лера.
– Возьмите мой и запишите на диктофон мелодию, – держась за сердце, он протянул ей телефон. – Если эта музыка возымеет действие, то у нас будет ещё одна точка звучания.
Лера схватила телефон Зорина и побежала догонять Макара.
– Если будет возможность, – крикнул ей вслед Константин Сергеевич, – передайте охране, что массу ни в коем случае нельзя поджигать. Стрелять тоже нельзя!
***
Когда Макар подбежал к полыхавшему алым светом валу биомассы, отгораживающему их от выхода на поверхность, его охватил страх. И в который уже раз за день горло сжал удушливый спазм, а сердце тяжёлыми ударами застучало в висках. «Ведь эта жуткая субстанция, вырвавшаяся из чёрного кокона, живая, – пугающая мысль заставила его попятился назад. – Кто его знает, что у неё на уме? Сожрёт меня сейчас и не поперхнётся. Куда я лезу? Этим всем должны заниматься спецслужбы, охранявшие полигон». Но, вспомнив, что всё началось с их вторжения в запретную зону, устыдился своей трусости. «Ладно Макарыч, кончай очковать, – он сделал глубокий вдох, – наш с Леркой косяк нам и исправлять». Крепко сжал в руке телефон и решительно сделал несколько шагов вперёд.
Вблизи биомасса походила на огромный чулок, набитый шариками разного размера. Её поверхность постоянно взбугривалась, словно шарики внутри прыгали, ударяясь в тонкую эластичную наружную плёнку. Глядя на эту красную массу издалека, Макару казалось, что она пышет жаром, но, находясь рядом, тепла он не почувствовал. «И не пахнет ничем», – размышлял, разглядывая «чулок». Сделал ещё несколько шагов к валу и испуганно остановился: с поверхности биомассы вырос длинный отросток, как будто один из шариков размером с апельсин подпрыгнул выше всех, растянув оболочку в верёвку. Но шарик тут же быстро втянулся назад. Следом за ним также появился и исчез второй отросток, потом на смену ему третий.
Сзади послышались приближающиеся шаги и насторожённый голос Леры:
– Как эта дрянь себя ведёт? Не плюётся?
– А ты зачем сюда прибежала? – удивлённо спросил Макар и встревоженно покосился на неё.
– Мне профессор дал телефон, чтобы записать на диктофон музыку, – обиженно ответила Лера. – Её можно будет включить у другого рукава.
Девушка подошла вплотную к Макару и прижалась к его спине.
– Как интересно щупальца выскакивают, – изумлённо прошептала она.
Макар, осмелев, сделал ещё два шага вперёд и замер. Мгновенно выпрыгнула куча отростков, но они не стали втягиваться назад, а вздыбились, как иглы у дикобраза. Он выставил руку с телефоном вперёд. Отростки зашевелились, а потом вдруг начали плавно, в такт музыке покачиваться.
– Да они же танцуют! – поражённая догадкой, вскликнула Лера. – Значит, им нравится. Значит, профессор всё правильно придумал.
Неожиданно из гущи качающихся отростков вытянулся длинный тонкий усик, на конце которого шевелились три небольших щупальца. Он постоял немного вертикально, а потом потянулся к ним.
– Ма-кар! – протяжно пропищала Лера и крепко прижалась к его спине. – Что он собирается делать?
– Лерка, подожди, не кипишуй, – дрогнувшим голосом ответил Макар. – По-моему он нас изучает. Представляешь, мы с тобой первые, с кем контактирует, возможно, инопланетное существо. Стой и не дёргайся.
Тем временем малиновый усик, шевеля щупальцами, поднялся вдоль тела юноши и приблизился к его голове. Боясь пошевелиться, Макар следил за ним одними глазами, с трудом удерживая себя, чтобы не зажмуриться. Щупальца, слегка касаясь волос, пробежались по его голове, потом ус завис над Лерой.
– Макар! Он трогает меня за волосы. Я боюсь.
Усик, подцепив прядь волос, поднял её вверх и подержал так немного. Затем отпустил и стал медленно, зигзагами двигаться вниз, словно сканировал тело девушки.
– Макар, ты видишь ус? – встревоженно спросила Лера. – Вдруг он ко мне под платье полезет? – и уже более уверенно, с возмущением добавила: – Я не буду с ним церемониться, придавлю ногой.
– Успокойся, не будет он на твою девичью честь посягать, – с усмешкой ответил Макар, у которого немного отлегло от сердца при виде спокойных действий «зонда» биомассы. – Он моим телефоном заинтересовался.
Все три щупальца усика приникли к телефону и замерли. Где-то через минуту они отлипли, соединились вместе, и ус, слегка покачиваясь, втянулся в тело биомассы. После этого колышущиеся кроваво-красные выросты начали медленно уменьшаться. Цвет их постепенно темнел, превращаясь в лиловый. Вскоре они совсем исчезли. Бурление под «кожей» массы заметно успокоилось. А её поверхность стала излучать лилово-фиолетовый свет.
– Ну что? Получилось? – донёсся из полумрака взволнованный голос профессора Зорина, который, тяжело ступая по комковатой земле, подходил к ребятам.
– Похоже, что так, – тихо ответил Макар, продолжая задумчиво смотреть на потемневший бугор биомассы.
– Представляете, эта хрень нас изучала! – возбуждённо сказала Лера, поворачиваясь к профессору. – Она вытянула длинный ус и водила им перед нами. Так жутко было. Но потом, потрогав телефон Макара, ус быстро втянулся и всё успокоилось. Константин Сергеевич! Давайте я пойду к другому рукаву, – предложила Лера. – У меня уже четыре трека записаны.
– Нет, Лерочка! Пойду я, – Зорин решительно взял из её руки телефон. – Мне, как учёному, нужно весь процесс увидеть своими глазами. А вы оставайтесь с Макаром. Если биомасса отступит, то немедленно бегите к выходу. Сообщите Лещинскому о наших действиях. Пусть он подключит других сотрудников, у кого есть с собой телефон или диктофон.
Профессор сделал пару снимков биомассы, а затем, выставив руку с телефоном вбок, неспешно пошёл вдоль вала.
– Вот, чёрт! – спохватился Макар. – У меня от постоянной беготни и переживаний напрочь вылетело, что купол и кокон нужно было сфотографировать. Такие бы кадры получились. Представляешь, когда эта масса полезла из кокона, она была ядовито жёлтого цвета и похожа на извивающихся змей. Потом они разбухли и слились. Всё стало оранжевым и поползло вверх.
Сделав несколько снимков, он повернулся к девушке.
– Да! Лерка, давай рассказывай, как ты очутилась в сарае с велосипедами.
– Ой, Макарыч!– Лера приложила руки к груди. – Всё было как в кошмарном сне или ужастике. Я открываю глаза – кругом темень. Пошарила рукой – тебя рядом нет, нащупала только свой рюкзак. Потом почувствовала, что то, где я лежу, движется. Когда глаза привыкли, чуть не умерла от страха: на водительском месте сидит кто-то огромный, с квадратной головой и выростом на лбу, типа клюва или рога. Ну, всё, думаю, меня инопланетяне похитили. И машина была какая-то странная, круглая внутри. И ехала она, словно летела. Я лежала ни жива, ни мертва и проклинала себя за безбашенность. Что всегда меня несёт туда, куда нельзя. Думаю, вот она, расплата. Будут сейчас инопланетяне меня по косточкам разбирать, изучая. Но когда пришелец вдруг заговорил с кем-то на нормальном русском языке, я сначала обрадовалась, а потом ещё больше испугалась, так как вообще ничего уже не понимала. Вскоре машина остановилась. Я, прикрыв глаза, стала наблюдать. Пришелец повернул голову в мою сторону, и в слабом свете из лобового стекла я разглядела, что это всё-таки человек, а на лице у него огромный прибор. У меня от радости аж дыхание спёрло. Водитель нажал сбоку от себя на кнопку, и дверца с его стороны отползла вверх. Он вышел. Тут я, наконец, пришла в себя и сообразила, что нас, наверно, поймали, а это какой-нибудь охранник. Посидела немного, поразмышляла, а потом перелезла вперёд и прикинула, на какую кнопку он мог нажать. Ткнула наугад, и на моё счастье, дверка открылась. Осторожно выбралась наружу. Ну, думаю, тебя наверно арестовали. Надо спасать. Решила: понаблюдаю немного, а там видно будет. Тихонько пробралась к дому. Хотела в окошко заглянуть, да они все щитами оказались заколочены. Подъехали ещё две «тарелки». Тут из дома мужик водитель вышел. Я немного струхнула и рванула за дом. Там какой-то маленький сарайчик сбоку оказался. Спряталась в нём. Потом из дома толпа людей вышла, сели в машины и уехали. Из недовольных переговоров мужчин я про эвакуацию услышала. И что-то мне так нехорошо стало. Думаю, а вдруг все уехали, и я одна осталась с этим куполом, в котором чёрт-те что находится.
– У меня, Лерка, такие же мысли были, когда я тебя искал. Все домики пустые, людей нигде нет, – сказал Макар, усмехнувшись.
– Ну, а уж когда купол взорвался и из него поползло что-то красное, – продолжила Лера рассказывать, эмоционально размахивая руками, – а потом опять начало трещать и взрываться, я уже даже не испугалась, а чуть с ума не сошла. Рыдала и думала: «Неужели ты меня здесь бросишь. Не будешь искать». И вдруг твой голос. Сначала решила, что брежу или вообще того: кукуха поехала. Макар, – Лера помолчала немного, потом взглянула на него напряжённым, полным смятения взглядом и тихо сказала, – прости меня, дуру такую, что опять втянула тебя в неприятность, – тяжело вздохнула и опустила голову.
Макара захлестнула острая волна жалости и любви. Слегка касаясь волос, он провёл рукой по голове девушки, откинул с её лица выбившуюся прядь и, наклонившись, нежно поцеловал в губы. Лера обняла его обеими рукам, растворяясь в растекающейся по телу неге. Все страхи и катаклизмы сегодняшнего дня для них вмиг исчезли. Не было ничего вокруг. Только они двое. А в воздухе, подсвеченном лиловыми и фиолетовыми переливами света, лилась чарующая, обволакивающая бархатными звуками тихая мелодия.
– Мать вашу! Мы тут с ума сходим, переживая за них, а они стоят, целуются! – раздался вдруг громкий возглас капитана Иволгина.
Ребята удивлённо закрутили головами. Биомасса, ставшая фиолетовой, словно воздушный шарик, из которого выходил воздух, быстро опадала и сжималась. Отделявший их от пути к выходу толстый рукав превратился сначала в невысокий бугор, а затем, как в прокручиваемых назад кадрах кино, стал ручьём и потёк вспять, к плохо различимым уже контурам тёмно-лилового холма на месте купола. Метрах в десяти от этого ручья рядом с машиной, уперев руки в бок, стоял Иволгин. Сзади к капитану подходили трое военных с фонарями в руках, в касках и с автоматами на груди. Увидев ребят, все они тут же почти бегом направились к ним.
– А профессор где? Он не с вами был?– озабоченно крикнул Иволгин, сдвигая с лица очки ПНВ.
– Константин Сергеевич взял телефон с записанной музыкой и пошёл в сторону общежитий, к другому рукаву, – ответил ему смущённый Макар, рукой прикрываясь от света фонарей.
– Так, живо шагайте к выходу, – строго сказал капитан, пристально глядя на ребят. – Надеюсь, конвоира к вам не надо приставлять? Не сбежите куда-нибудь опять? Сидите на КПП и ждите меня. Мы сами доставим вас в город.
Макар с Лерой переглянулись и виновато опустили головы.
Когда машина капитана отъехала, ребята, счастливые от того, что нереальные ужасы сегодняшнего дня благополучно закончились, обнявшись, пошли к выходу, где гигантским лучом врезался в чернеющее нутро подземного комплекса свет из раскрытых ворот.
– Мне до сих пор не верится, что всё закончилось. И вообще, кажется, что произошедшее было не в реале, а в какой-то продвинутой виртуальной игре, – сказала Лера, прислоняясь головой к плечу Макара.
– Действительно, словно в виртуальной реальности побывали, – ответил он ей с усмешкой. – Но я всё не могу понять, как же мы в этом комплексе оказались. В один миг, будто в сказке под землю провалились.
Лера неожиданно замерла и воскликнула:
– Там же Тошка остался! Его надо найти!
Она развернулась и побежала назад, но вскоре затормозила и остановилась, прижав ладони к щекам. Закусив губу, с подступающими слезами взглянула на подошедшего Макара.
– Что делать, Макар? Он от страха, наверно, куда-нибудь залез и сидит там. Я без Тошки не уеду.
– Лер, подожди, не горячись. Приедет капитан, мы ему всё объясним. И вообще, может быть, Тошка у них. Ведь когда мы шли к куполу, он сидел у тебя в рюкзаке. Сейчас выйдем наверх и всё узнаем, – успокоил её Макар, но у самого в душе кошки заскребли.
– Макарыч, – грустно улыбнулась Лера. – Ну почему ты всегда прав оказываешься. Когда же я поумнею?
Краски яркого солнечного дня, показавшиеся в просвете открытых ворот, заставили рябят забыть обо всём и с нескрываемым ликованием кинутся к выходу.
***
Профессор Зорин с беспокойством смотрел на телефон: заряд батареи подходил к концу. «Что же делать? – озабоченно думал он, решая, как потратить остатки энергии. – Биогенная масса, по-видимому, успокоилась. Процесс пошёл вспять. Может лучше сосредоточиться на фотографировании? Но, судя по изменению цвета массы, скоро станет совсем темно – фотографии вряд ли поучатся. А это ещё что?» Зорин насторожённо развернулся к появившимся вдали хаотично мечущимся по поверхности земли световым пятнам. Но когда пригляделся, то понял, что это лучи света от фонариков, и с облегчением выдохнул. «Значит ребята добрались до людей и сейчас подойдут коллеги». Вскоре с той стороны он услышал голос капитана Иволгина:
– Константин Сергеевич! Вы где? Отзовитесь!
Зорин включил экран телефона и, подняв руку, замахал им.
– Я здесь! Вы видите меня?
Вокруг заметались лучи света, и он различил фигуры приближающихся к нему людей. Однако вместо учёных рядом с капитаном шли военные с автоматами.
– Как вы вовремя, – сказал он несколько разочарованно. – У вас есть с собой телефоны? Мой, к сожалению, разрядился. А мне необходимо запечатлеть весь процесс преобразования куколки.
– Константин Сергеевич, – холодно, по-деловому произнёс капитан Иволгин, – вы должны пройти к выходу. Оставаться здесь нельзя. Сержант, – обратился он к одному из солдат, – проводите профессора Зорина.
– Постойте, постойте, – торопливо сказал профессор, протягивая руку к фонарику подошедшего к нему сержанта. – Посветите, пожалуйста, сюда. Видите на земле слегка поблёскивающий, похожий на перманганат калия налёт? Это, вероятно, след биомассы. Мне надо обязательно взять его образец. Ни у кого нет с собой пластикового пакетика, – спросил он, оглядывая насторожившихся военных.
– Профессор, я, конечно, понимаю: наука и всё прочее. Но опасную зону гражданским лицам необходимо покинуть, – посуровев лицом, капитан взглянул на Зорина. – Мне за этих детей уже командование голову снимет. А если с вами ещё что-нибудь случится, вообще в рядовые разжалуют.
Профессор, не обращая внимания на слова капитана, вынул из кармана носовой платок, опустился на колени и, отогнув у платка уголок, стал осторожно смахивать туда чёрный налёт. После этого, бережно положив свою добычу во внутренний карман пиджака, Зорин неловко, по-стариковски, поднялся с земли. Отряхивая брюки на коленях, лукаво взглянул на Иволгина и произнёс:
– Капитан, с ребятами я вам помогу. Никто из посторонних ничего о произошедшем на полигоне не узнает. Но за это вы позволите мне, конечно же, в вашем сопровождении посмотреть на резервуар, где находилась куколка. Это не займет много времени. Я только сфотографирую и всё.
Капитан Иволгин хмыкнул, посопел и сказал:
– Лады! Но сначала я всё осмотрю. Не забывайте, мы здесь не только для того, чтобы сюда никто не проник, но и чтобы отсюда ни что не выбралось. Приказ о ликвидации объекта уже получен. И если бы не ваши с ребятами выкрутасы, то давно бы уже всё закончилось.
– Капитан, вы знаете мою позицию по этому вопросу. Пока мы не поймём, что это, ни о каком уничтожении не может быть и речи. Взорвёте вы сейчас комплекс, но никто не знает, а погибнет ли объект. Может быть, он видоизменится и не в лучшую сторону. Вы сами видели, что произошло после воздействия отпугивающих низкочастотных колебаний. Может быть, это новая форма жизни, а мы, не разобравшись, как питекантропы, хрясь по ней дубинкой от страха. Я буду настаивать на принятии коллективного решения. Надо вызывать представителей академии наук.
– Хорошо, Константин Сергеевич, я доложу командованию. Вы же понимаете, я человек военный, подчиняюсь приказам.
– Так, бойцы, – обратился он к военным, – садимся в машину. Едем осматривать объект. Ничего руками не трогать. Ко всему непонятному и странному зовёте меня.
– Как вы думаете, профессор, графеновая ширма цела? – спросил капитан, надевая очки ПНВ. – Пульт управления обесточен. Если цела, то придётся перелезать: проходы в ней сейчас не найти. Машине на два с половиной метра не подняться.
– Даже не знаю, что вам сказать. Графен – очень прочный материал, его не разбить. Посмотрим.
Они не проехали и пятисот метров, как автомобиль резко остановился. Натужно загудев, он поднялся вверх, но потом опустился на землю и смолк.
– Ну вот мы и узнали, цела ли графеновая ширма, – обернувшись к пассажирам, сказал капитан и протянул Зорину фонарик. – Возьмите, я уже привык ориентироваться с ПНВ.
Военные дружно выгрузились из «тарелки» и с любопытством начали разглядывать пространство перед носом машины, в котором отсутствовала какая-либо видимая преграда.
– Константин Сергеевич, – обратился к нему Иволгин, – там где-то на сиденье есть одеяло. Передайте его мне, пожалуйста.
Выйдя из машины, он ловко взобрался на выступающее боковое ребро её корпуса и накинул на прозрачную графеновую стену одеяло.
– Это чтобы понятно было, где перебираться, – пояснил он солдатам. – Да и для безопасности: стенка тонкая, можно пораниться. Графен – прочный материал, так что садитесь на край, не бойтесь, что сломаете.
Профессор Зорин, выбравшись наружу, медленно водил фонариком из стороны в сторону, с интересом разглядывая в луче света окружающее пространство. Всё вокруг было покрыто поблёскивающим тёмно-фиолетовым порошком. Почти чёрные крупные кристаллы горкой лежали у основания стены, обозначая снизу её направление. «Интересно, чем больше было сопротивление продвижению массы, тем крупнее размер кристаллов», – подумал он, опускаясь на колени, чтобы собрать новые образцы.
– Константин Сергеевич! – позвал капитан. – У вас как с физической подготовкой? Через стену перемахнёте? – хитро улыбнулся Иволгин. – А то оставайтесь в машине. Мы вам сфотографируем резервуар.
– О, капитан! Научный интерес действует похлеще любого допинга, – ответил ему Зорин, торопливо вставая с коленок.
На стену профессор с помощью капитана взобрался довольно лихо. Но наверху, крепко вцепившись в тонкий край, он боязливо опустил одну ногу на плечо стоявшего внизу солдата и замер в нерешительности.
– Профессор! Смелее! – подбодрил его военный. – Спускайтесь, как по лесенке. Не бойтесь, мы ребята привычные. И не таких спускали.
Зорин глубоко вдохнул, пробурчал под нос что-то неразборчивое и шустро добрался до спины второго солдата. А тот, уже держа его за плечи, как мешок, опустил на землю.
– Благодарю! – учтиво наклонил голову профессор и тут же испуганно захлопал себя по карманам. – Уф! Думал, с той стороны оставил, – расслабленно выдохнул, доставая из кармана пиджака фонарик.
Выстроившись в цепочку, осторожно ступая по похрустывающей и блестящей поверхности земли, они пошли к чернеющему впереди провалу на месте бывшего купола.
– Вы обратили внимание, – профессор повернулся к капитану Иволгину, – что нигде не видно обломков стекла. Должно быть, купол разрушился на очень мелкие кусочки.
– Константин Сергеевич, ещё раз напоминаю, что сначала я иду и смотрю, а потом уже вы, – растягивая слова, назидательно сказал ему в ответ капитан.
Не доходя два метр до края котлована, они остановились и начали шарить лучами фонарей по его стенкам и дну.
– Она что, испарилась? – удивлённо спросил Иволгин у профессора.
На дне, искрясь в лучах света, лежали только полукруглые остатки расколовшегося кокона.
– Не знаю, – задумчиво ответил Зорин и потёр рукой подбородок. – Возможно, биомасса усохла до порошкообразного состояния. Возможно, она просочилась под землю. Видите, какие трещины в стенках и полу бетонного стакана.
– Просочилась, говорите, – капитан внимательно взглянул на профессора.
– Вы не могли бы одолжить мне на несколько минут телефон. Я сделаю буквально несколько снимков и отдам его, а вы потом мне их скинете, – сказал ему в ответ Зорин.
Капитан Иволгин молча смотрел на профессора, и видно было, что он о чём-то сосредоточенно думает. Но потом быстро достал из кармана комбинезона телефон и протянул его Константину Сергеевичу.
– Да, конечно, возьмите. Только близко к краю не подходите.
Профессор взял телефон и начал фотографировать внутренний цилиндр бывшего купола. Сделав два шага вперёд, он заметил под ногами в поверхности земли еле заметные ячейкообразные углубления, засыпанные порошком. Машинально сделал ещё шаг, желая получше разглядеть их, и земля трухой рассыпалась у него под ногами. А он с испуганным криком, в клубах чёрной пыли полетел на дно котлована. Всё случилось так быстро, что капитан Иволгин успел только взмахнуть руками. Излив в длинном ругательстве всё накопившееся в душе за сегодняшний день, он сложил рупором ладони и крикнул вниз:
– Константин Сергеевич! С вами всё в порядке?
– Да! – крикнул в ответ Зорин, отряхиваясь, – Посадка была мягкой.
– Потерпите немного. Я сейчас сбегаю к машине за верёвкой. Я быстро! – громко сказал капитан, и уже обращаясь к солдатам, добавил: – Всем отойти на два шага назад! К обрыву котлована не приближаться! Сержант со мной к машине!
Оказавшись внизу, профессор Зорин с любопытством стал разглядывать стену внутреннего помещения купола. Помимо глубоких трещин, её поверхность была в таких же ячейках, как и земля у края котлована. Пройдя к останкам кокона, он обратил внимание, что изнутри эти скорлупки были покрыты крупными бледно-фиолетовыми кристаллами, словно аметистовые друзы. В центре, на земле, в небольшом углублении диаметром двадцать сантиметров лежали мелкие тёмно-серые горошины. «Похоже на икру или кладку яиц», – заключил профессор, внимательно разглядывая находку. Достал из внутреннего кармана пиджака сложенный вчетверо носовой платок, нашёл в нём свободный кармашек и осторожно, вместе с маленьким осколком скорлупы, положил туда горошинку, которую ему с трудом удалось отковырнуть. Потом бережно засунул платок назад в пиджак. Наведя на «икру» объектив фотокамеры телефона, замер, задумавшись. Постоял так несколько секунд и опустил руку, не сделав снимок.
– Профессор! Вы как? Всё в порядке? – услышал он сверху запыхавшийся голос капитана. – Ловите канат. Обвяжитесь им покрепче вокруг талии. Скажете, когда будете готовы.
Константин Сергеевич нашёл конец каната и, вздохнув, завязал его на талии.
– Готов! – крикнул он, дёргая за верёвку.
***
Когда эвакуационная суматоха утихла, и научные наблюдатели обнаружили, что профессора Зорина нет, они наотрез отказались улетать без него. В знак протеста учёные уселись на полянке неподалёку от входа, так как ни в какой старый наблюдательный пункт их не пустили. А чтобы ненароком силой не принудили садиться в вертолёт, расположились кругом, спиной друг к другу, сцепив в локтях руки. Увещевания и устрашения капитана Иволгина не сломили их дух, и, махнув рукой, он приказал охране просто не впускать учёных внутрь комплекса. Удовлетворённые своей победой, наблюдатели не разошлись, а устроились тут же на поляне, в тени вертолёта, который вскоре прилетел. Вслед за вертолётом на двух машинах прибыл взвод солдат в полной боевой готовности. Выгрузившись, часть из них вошла внутрь подземного комплекса, а часть отправилась патрулировать периметр запретной зоны. Учёные с беспокойством наблюдали за действиями военных, догадываясь, что события начали разворачиваться по наихудшему варианту.
Когда в воротах комплекса показались ребята, коллеги профессора Зорина ринулись было к ним, но стоявший поблизости солдат взялся за автомат и, сурово глянув, со словами: «Назад! К комплексу приближаться запрещено!» – осадил их порыв. Обескураженным учёным пришлось молча наблюдать, как ребята в сопровождении военного направились к зданию КПП. Беспокойство за профессора усилилось. И когда, наконец-то из подземного наблюдательного комплекса выехал круглый автомобиль на воздушной подушке и из него вышел Зорин, учёные, не обращая внимание на окрики охранника, всей толпой с радостными криками ринулись к нему. Обступив «тарелку» они наперебой спрашивали профессора, как ему удалось выбраться и что произошло с биомассой.
– Товарищи! Милые мои, завтра на кафедре я вам всё подробно расскажу, – Зорин взмахивал руками, успокаивая возбуждённых коллег. – Сейчас мне надо срочно связаться с командованием воинской части. Прошу вас, возвращайтесь в город. Биомасса успокоилась и исчезла. Куда? Пока не знаю. Завтра. Всё будем обсуждать завтра. Да, – он поднял указательный палец вверх и обвел всех внимательным взглядом, – вы сами понимаете, что распространяться о случившемся на секретном объекте нельзя. Так, – он обернулся к капитану, – где наши лазутчики? Я обещал вам с ними поработать, – и твёрдым, нетерпящим возражений голосом добавил: – Но сначала мы сделаем звонок полковнику Карпенко, и я с ним переговорю.
– Пройдёмте на КПП. Я приказал туда ребят доставить, – ответил капитан Иволгин, на лице которого читалось явное нежелание в очередной раз выслушивать от начальства нелестные высказывания. – Оттуда можно и позвонить.
Ребята, уже отошедшие от потрясений, случившихся с ними в подземном пункте наблюдений, расслабленно сидели на скамейке у КПП. Они наслаждались солнечным теплом и светом. Заметив идущих по дорожке капитана с профессором, Лера подскочила, как ужаленная и с криком: «Товарищ капитан! Там Тошка остался! Я без него не уеду!» – побежала навстречу. Профессор Зорин испуганно посмотрел на Иволгина и, побледнев, спросил:
– Их что, трое было?
– Успокойтесь, Константин Сергеевич. Тошка – это, видимо, мелкая шавка, которая была с ними, – с лёгкой полуулыбкой ответил капитан, а про себя чертыхнулся: он совсем забыл про собачку, сидевшую в рюкзаке девушки, который остался в машине. – Барышня, без истерики. Ваш пёсик у меня. Сейчас его доставят.
Тут к ним подошёл Макар и, немного смущаясь, спросил:
– И ещё. Мы были на велосипедах. Вы не знаете, где они?
– Нашли мы ваши велосипеды, – ответил, ухмыльнувшись, капитан Иволгин. – Хитро вы, однако, придумали. Спасибо за урок. Транспорт ваш уже в машине дожидается. А пока с вами хочет переговорить профессор Зорин.
Они вошли в здание КПП, где помимо проходной находился кабинет Иволгина и небольшая комната для инструктажей. Оставив ребят в этой комнате, капитан с профессором ушли в кабинет.
– Странно, что с нами хочет разговаривать Константин Сергеевич, – недоумевающе взглянув на Леру, сказал Макар. – Я думал, что капитан будет составлять протокол. Эх, – сокрушённо вздохнул, – Плакали мои каникулы. Всё лето придётся штраф отрабатывать.
– Макарчик, я тебе помогать буду. Вдвоём быстрее справимся, – Лера виновато, исподлобья стрельнула глазами и прижалась к его руке.
В комнату вошел капитан Иволгин:
– Ребята, мы вас надолго не задержим. Профессору надо кое-что уточнить. Пойдёмте в мой кабинет.
– Да, конечно, – Макар с готовностью поднялся, и они с Лерой, держась за руки, пошли вслед за капитаном.
***
Солнце нещадно пекло. Макар открыл глаза и повернул голову к лежащей рядом Лере.
– Лерка! Ты же обгоришь! – он приподнялся, собираясь накинуть полотенце, но увидел на её лбу большое лиловатое пятно. – В чём это ты так вывозилась? – недовольно буркнул и начал тереть пальцем пятно.
Лера, открыв глаза, отмахнулась от его руки и прыснула от смеха:
– У тебя, по-моему, синяк на лбу. Ты где так приложился?
Села и стала озираться.
– Мне кажется, Тошка где-то скулит. Тошик, что случилось? Иди ко мне! – позвала она.
Пёсика они нашли в рюкзаке, висящем на руле Лериного велосипеда. Он сидел, вжавшись в угол, и трясся всем телом, жалобно скуля.
– Ташкент, ты как сюда забрался? – удивлённо спросила девушка и протянула к нему руку.
Пёсик злобно оскалился и зарычал.
– Тошка, да что с тобой? Ты чего так испугался, это же я, иди ко мне.
Но собачка продолжала рычать.
– Макар, поехали домой. С Тошкой что-то случилось, – встревожилась Лера. – Он такой странный стал, рычит на меня. Может его укусил кто или он заболел?
Выехав с лесной тропинки к развилке дорог, они остановились передохнуть у бетонных блоков, перегораживающих заброшенную дорогу на бывший мусорный полигон.
– Что-то я сегодня так устала отдыхать, – сказала, потягиваясь, Лера. – Всё в сон клонит. Поехали быстрей домой.
– Предлагал же тебе на Заячье озеро поехать, – недовольно бросил Макар, который тоже чувствовал непонятную усталость. – Давно бы уже дома были. А сейчас ещё полчаса пилить по жаре.
Они уже подъезжали к городу, когда услышали сзади грохот, похожий на глухие раскаты грома. Лера покрутила головой и удивлённо сказала:
– Странно. На небе ни облачка. А где-то, похоже, гром гремит.
Автор публикации
