Изнасилование
Как обычно, в субботу ровно в 11.00 происходит общее собрание живущих в доме. А сейчас 9.00. Иду гулять, решил Алексей Владимирович, похожу вокруг, подумаю о чем-нибудь.
Утро выдалось чудесное, ни ветерка, солнце пригревало, но жарко еще не было. Синее небо пополам рассекала белая полоса следа боевого абсельмОтора, облаков не было. Тротуар нагревался, от него шел пар, из трещин в асфальте пробивалась первая трава. Эх, хорошо, подумал Алексей Владимирович, а больше ни о чем и не подумал, прогулка протекала безмятежно.
И тут показались Несущие бревно. Алексей Владимирович еле успел отскочить. Несущих в этот раз было человек восемь, впереди шли два впередсмотрящих и указывали дорогу. Позади бревна, не отставая, ловко полз олицетворяющий гопервьюжен. Бревно было старое, не раз использованное, кора местами сильно блестела от потертостей. Около головного сучка располагалось гнездо Голубя мира, на задней части бревна сидел олицетворяющий ребенок лет сорока. Привет труженикам! прокричал Алексей Владимирович, даешь олицетворение! Привет гражданину! прокричали хором ритуальное приветствие Несущие и скрылись за углом. Маршрут их каждый день менялся, и встретить их считалось хорошей приметой. Алексей Владимирович однажды даже пытался к ним оформиться на постоянной основе, но не прошел медкомиссию.
Что-то они рано сегодня, подумал Алексей Владимирович и посмотрел на часы. Мама дорогая, времени-то уже было 10.50, как незаметно пролетело! Алексей помчался домой, опаздывать было нельзя, сволочь Огибалова могла дырку в пробойную квитанцию сделать. Хотя, если подумать, не такая уж она сволочь, просто порядок очень любит, просто порядок уважает, порядок любит, порядок любит… как порядок не любить… без него не угодить… как порядок не любить… без него не пригодить… Алексей Владимирович стал напевать про себя в такт прыжкам, бегать он давно не бегал, разучился, поэтому как бы прыгал быстро. Так и допрыгал до подъезда весь в мыле, все уже собрались.
Что распрыгался, Владимирыч? спросила Огибалова, играя пробойником, упрел ты чего-то. Моцион, пробурчал Алексей, пробираясь к Таньке на третью ступеньку, зарядка для общего тонуса и понимания объективной ситуации. Все сели? прокричала Огибалова в жилищный мегафон, начинаем.
Повестка дня, стала рассказывать, обычная. Сначала общие вопросы, а потом мой персональный. Какой персональный? спросил Алексей Владимирович у Таньки шепотом. Изнасилование утверждать будем, сказала Танька, не в курсе? Тут Алексей Владимирович вспомнил, что Огибаловой не хватало одного изнасилования для звания Народная. Это хорошо, под это дело можно и унитаз попросить заменить. А то и ванну, главное, надо первым запросить. Алексей Владимирович обвел глазами сожителей. Вот черт, все были в курсе, по глазам видать, горят глаза, так и опередить могут. А ты записку напиши заранее, прошептала Танька, мало ли что кто попросит, а у тебя документ, я свидетелем буду, что писал неделю назад, пиши, пиши скорее. И достала из лифчика чернильный карандаш. Алексей Владимирович быстро достал блокнот для прошений, помусолил карандашик, написал: надо унитаз, и расписался задним числом. Передайте письменный запрос по второму вопросу! стала кричать Танька, в президиум передай, сволочь! Это Кирюша попытался записку заныкать. Ничего, дошло. Регистрирую, сказала Огибалова, начинаем обсуждение.
Я по общему вопросу, вызвался Капустер, все вы знаете, что каждую ночь во дворе играет сигнализация велосипеда бывшего гражданина Волкова. Его нет, а сигнализация от ветра играет и спать не дает. Предлагаю Волкова заочно расстрелять, вакансии по моим подсчетам у вас, товарищ Огибалова, имеются. А велосипед разыграть для нового собственника без учета сигнализации, или мелодию заменить в крайнем случае. Принимается, сделала пометку Огибалова, только велосипед конфискуется в пользу домоуправления для регулярных поездок. Мало им велосипедов, зашептал Капустер, садясь, третий уже оприходуют, а индивидуальным гражданам ничего – где социальная справедливость? Молчи, зашептал в ответ Алексей Владимирович, а то и самокат отнимут. Капустер сразу замолчал, самокат у него был иностранный, старой модели, но на ходу, еще сто лет проходит, не то, что наши ижевские.
Больше по общим вопросам никто не выступил, поэтому Огибалова сама их огласила и поставила на единогласное голосование. Ничего серьезного, только по пункту пятому, где про убирание остатков депутариев с площадки пятого этажа, мнения разошлись. Из 37-й квартиры говорили, что это из 36-й кости на лестницу выбрасывают, а из 36-й говорили, что, наоборот, из 37-й костями домовую собаку подкармливают прямо у лифта. Обоим дырки пробью, пообещала Огибалова, разбираться с вами не буду. Еще раз вареную башку на лестнице обнаружу – выселю к чертям собачьим. Все и притихли.
Переходим к персональному вопросу, объявила управляющая и зарделась. Все вы, товарищи в курсе, что мне осталось одно изнасилование до звания Народной. И вот вчера оно состоялось, вот справки из районного отделения, пункта опорной скорой помощи, военкомата, кредитной комиссии и Общества охраны памятников здоровья. Можно взглянуть? спросил Капустер, а где справочка от районного омбудсмена? Ой, всплеснула руками Огибалова, вот она, как же я забыла, вот, держите. Справки в порядке, огласил Капустер, общественный контроль осуществлен. Так как, товарищи, заискивающе спросила Огибалова, утверждаем?
Не утверждаем, сказал кто-то и быстро надел на голову мешок из газеты, чтоб не узнали. Ты, что ль, Авдеев? спросила Огибалова, смотри у меня, отключу. Не я, сказал, который в мешке, не утверждаем. Граждане соседи! Врет она вам! Никакого изнасилования не было! Справки по блату достала! Это муж ейный бывший её каждый раз изнасиловывает, она его в подвале без прописки для этого дела держит! Все знают.
Наступило молчание. Знали про мужа все, да только никогда про это и не заикались, а тут такое. Да и на Огибалову особо обижаться не приходилось, нормальная баба была, не зверствовала, пускай Народную получит, не жалко. Да и дому неплохо, если управляющая Народная. Кирюша, сказала Огибалова, сходи в подвал, посмотри, кто там имеется. Сей момент, сказал Кирюша и исчез. Через 10 минут вернулся и говорит: в подвале проживает согласно описи иностранный дворник, можете проверить. Пошли посмотреть – действительно, стоит иностранец и испуганно озирается, никакого мужа нету. Вон её муж, показал пальцем Кирюша, во дворе стоит, а не в подвале живет, все по уставу.
Вернулись к месту проведения собрания, смотрят, а которого в газетном мешке и нету. Нет мешка – нет вопроса, сказала Огибалова, утверждаем? Утверждаем, нестройно заголосили жильцы, поздравляем, поздравляем, с прибытком вас, с утверждением… Запрос, запрос не забудьте! закричал Алексей Владимирович. Запрос выполним, ободряюще кивнула Огибалова, в плане торжественного мероприятия, что там у вас? У нас унитаз, быстро сказала Танька. Огибалова записала в книжечку и собрание закрыла. Жильцы стали расходиться, глядя на Алексея Владимировича с ненавистью.
Всё им, всё им, ворчал Капустер, поднимаясь по лестнице, а я который год не могу Заслуженного получить, никто справок не подписывает, ответственности боятся. Ничего, успокаивал Алексей Владимирович, вот у тебя самокат есть? Есть. А у меня нет. Так что зачем тебе Заслуженный? Радуйся и так. Не ссы, Капустер! засмеялась Танька и хлопнула соседа по плечу.
А было всего 12 часов. Впереди намечался чудесный день.
Автор публикации
