Мой рассказ – воспоминание относится приблизительно ко второй половине 60 – х прошлого столетия.
Мои родители получили новую квартиру в пятиэтажке.
Квартира была светлой, солнечной,со свежим запахом нового , чистого жилья. Для нас это было большой радостью.
Моя мама – приветливая, доброжелательная женщина быстро познакомилась и подружилась с соседями.
Этажом ниже в однокомнатной квартире жила одинокая женщина Лидия Степановна, вот о ней – то я и хочу рассказать.
Лидия Степановна разительно отличалась от всех окружающих нас знакомых женщин и соседок. Это была женщина лет 45 – ти, стройная, худощавая с короткими, красиво подстриженными,абсолютно седыми волосами.
У неё был низкий красивый голос,она иногда пела, заразительный и весёлый смех часто слышался из открытых окон её квартиры. Лидия Степановна много курила,причём папиросы “Беломорканал”.
Носила Лидия Степановна только брюки. Широкие со складками на талии светлые брюки из хорошей дорогой ткани , обязательно с ремнем , блузка заправлена в брюки. Пиджаки, строгие пальто и красивая шляпа с полями
Для того времени такой наряд был не обычен. Женщины нашего окружения в те годы поголовно носили простенькие платья, юбки, кофточки, платки.
Ближе я познакомилась с Лидией Степановной, будучи уже в старших классах. Мне нужна была книжка по школьной программе, мама спросила у соседки, и та велела мне зайти к ней вечерком.
Я с некоторой робость отправилась в гости к соседке.
Квартира Лидии Степановны была не совсем обычной. По всюду были огромные стеллажи с бесчисленными книгами, журналами, папками . Даже в кухне вместо буфета стоял книжный шкаф.
А вся не хитрая её кухонная утварь размещалась в столе.
На стенах развешены фотографии, на которых Лидия Степановна молодая, смеющаяся в окружении военных.
Кровати у Лидии Степановны тоже не было. Рядом с огромным письменным столом, заваленным кипами бумаг, втиснулся узкий кожаный жёсткий диван с высокой спинкой, на нем и спала Лидия Степановна.
Мне казалось всё таким интересным, не привычным.
Я долго разглядывала фотографии, картины, висящие в простенках.
Лидия Степановна с мягкой улыбкой рассказывала, кто есть, кто, называла всех по именам, осторожно касаясь каждого фото пальцами.
Потом мы пили чай в стаканах с подстаканниками, ели какое-то вкусное печенье.
Я подружилась с этой женщиной. Частенько заходила к ней вечерами. С нею можно было говорить обо всём, на любую тему. Лидия Степановна работала в редакции нашей городской газеты, писала статьи на разные темы, иногда публиковала воспоминания о войне.
Не редко она ездила в командировки по городам и весям.
Когда я возвращалась из школы, всегда смотрела на балкон и окна Лидии Степановны. Балкон тоже отличался от других. Он был совершенно пустым и свободным,ни каких ящиков, вещей, бельевых веревок и прочего, что было у всех жителей.
Было сразу понятно, дома ли хозяйка: балкон открыт и лёгкие шторы развевались на ветру, если было морозно, шторы были просто раздвинуты.
Уж не знаю, чем я была ей интересна, но она с удовольствием общалась со мной, иногда так доходчиво объясняла многие, казавшиеся мне неразрешимыми проблемы и ситуации.
Из друзей у Лидии Степановны были только мужчины.
Чаще всего они приходили к ней в День Победы.
Приходили они часов в 10 – 11 утра. Шумные, весёлые, обнимались, вспоминали войну, пели, выходили курить на балкон. День это праздновали тогда всем миром.
Все соседи поздравляли их, знали, что это бывшие однополчане,прошедшие всю войну.
Был у неё и самый близкий друг Васильич, так она его называла. Статный, седовласый высокий мужчина, он был постарше Лидии, занимал какой-то важный пост в партийных органах.
Однажды, 9 мая моя мама испекла пирог и велела мне отнести его Лидии Степановне . Меня радушно встретили, усадили за праздничный стол. Я смущалась и краснела, но внимание взрослых было очень приятно.
Так я попала на тот праздник к Лидии Степановне, я с замиранием сердца сидела слушала проникновенные разговоры, военные песни.
В такой компании больше мне не довелось бывать в День Победы.
Лидия Степановна с ярким румянцем и сияющими глазами сидела рядышком с Васильичем, она иногда закуривала, что-то говорила, но большей частью молчала. Когда все разошлись, один Васильич засиделся до поздна.
Однажды, у нашего подъезда ранним холодным осенним утром стояла “скорая”, оказалось, что у Лидии Степановна случился сердечный приступ.
Она долго лежала в больнице, а потом Васильич увёз её в военный санаторий.
В те годы ветеранов оздоравливали регулярно.
Вернулась Лидия Степановна похудевшей и сильно осунувшейся. Но с излюбленной папироской она не расставалась. Как ни уговаривал её Васильич бросить курить, всё было бесполезно.
Как-то вечером она пригласила меня на чай. Мы говорили с нею о разном, с каким-то ликованием она сообщила, что скоро уедет жить в другой город.
Подробности она упустила, только много позже, я узнала обо всем.
Ещё она сказала, что скоро, очень скоро в её жизни наступит счастливая пора,и она будет жить со своим, самым дорогим ей человеком.
На прощанье она подарила мне несколько книжек.
Это была наша последняя встреча.
Лидия Степановна вскоре уехала в командировку, потом в гости к родственникам.
А тут и мы переехали в другой район, родители получили квартиру побольше и получше.
Я закончила школу, пошла учиться дальше. В старый дом я приезжала в гости к подружкам иногда. С Лидией Степановной мне увидеться не удавалось, её сложно было застать.
В одну из таких поездок мать одной моей подружки сказала, что две недели назад Лидию Степановну похоронили.
Я была ошеломлена этим известием.
А ещё мама подруги с горечью рассказала мне о судьбе Лидии Степановны. Очевидно, с нею она делилась о личном больше,чем со мной юной школьницей.
Васильич на фронте был командиром Лидии. У них была фронтовая любовь всю войну. После войны все разъехались по своим родным городам и домам. Васильич вернулся к своей жене, зажил нормальной семейной жизнью, у них родилось двое деток. Работать начал в обкоме партии района.
Всё бы ничего, да забыть свою славную черноглазую певунью Лиду не мог он. Запала она ему в душу крепко. Разыскал её по своим каналам, написал, что не может жить без неё.
Лида и приехала, оставила сестру и мать, уволилась из редакции. Васильич помог Лидии с работой, устроил комнату, а позже и квартиру отдельную.
Приезжал к ней, когда получалось, привозил подарки, продукты, иногда ночевал, помогал во всем, если не сам, то находил кого-то.
И говорил Лиде, что вот только подрастут дети, он разведется.
Лида верила и ждала долгие годы. Ждала и верила, любила его без памяти, каждой встрече была рада безумно, светилась вся от счастья.
Но однажды, сердце Лиды не выдержало.
Остановилось.
На похоронах Васильич не скрывал слез. Со своей фронтовой командой они долго сидели у свежей могилы, выпивали, вспоминали. Даже пели любимые песни Лиды.
Васильича однополчане любили и уважали, в сущности он был неплохой мужик, порядочный, честный.
Лиде он не смог дать семью, но любить, любил.
Они были счастливы по-своему.
Да и время было такое, не простое.
Я многое поняла уже, когда стала взрослой и благодарна судьбе, что были в моей жизни такие люди.
Автор публикации
Буду признательна за комментарии, отзывы.