Тимур не мог поверить глазам. На фотографии точно был он. Оказывается, он в свои неполные двадцать восемь лет прославился. В аэропорту родного городка он увидел до боли знакомое лицо. На стене. На стене висела распечатка плохого качества, в верхней части которой в глаза бросались крупные буквы “Разыскивается”. В компании разнокалиберных негодяев была распечатана и его, Тимура, фотография. И напечатаны его достижения. Злостный алиментщик. Уклоняется.
— “Ого, три года уже уклоняется”, — Тимур невольно вспомнил, что было три года назад, как навещал маленького сына, отдавал часть невеликой своей зарплаты из пожарки.
Сердце похолодело: “Как же я улечу? Меня же снимут с рейса”. Но страх быстро прошел, уступив место обиде.
— “Какой же я лох”, — с новой силой застучала привычная последние годы мысль. Она отправляла ему жизнь последние года четыре. К горлу подступали слезы: “Когда же вы от меня отвяжетесь. Что же вам всем от меня нужно”. Ему казалось, что весь мир полон подлых тварей. И весь мир ополчился против него: “Собственного ребенка бросил, ирод. А Егорка такой хорошенький”. А теперь ещё и целое МВД разыскивает его.
— “Меня ищут. Я в розыске! Как преступник”, — в голове пронеслись мрачные картины — вот двое сотрудников его валят на пол, заламывая руку, вот он в наручниках понуро идёт по коридору тюрьмы, вот лесоповал, и он почему-то в наручниках рубит ветки поваленного дерева.
— “Откупиться то не получится, денег хватило только на билет”, — Тимур уже полгода как стал копить на новую жизнь, он собрался оборвать все связи и сорваться в Москву. Никак не отпускала его в родном городке депрессия. У других все, как у людей, любимая жена, у некоторых дети, вместе работают, потихоньку на ноги встают, а он. Что он? Кто он? Где жить? Встречи со счастливыми, как ему казалось, знакомыми приносили боль. Ему и сейчас в аэропорту бросались в глаза счастливые пары: “Вон двое детей с молодой изящной мамой, и папа с бородкой, его Тимура, наверное сверстник, в отпуск летят, счастливые, смеются”.
— “А я? Неудачник. Ну как она меня развела, какой же я лох. Что будет с сыном? Да мой ли он сын?” — горькие мысли поневоле возвращали в прошлое.
После школы Тимур пошел работать. Вот так. Неглупый парень в институт не пошел, ну не тянуло, не стремился он надевать ярмо на пять лет. Повзрослев за год на работе, покрутившись рядом со зрелыми мужиками, Тимур немножко свысока смотрел на остающихся детьми сверстников. На работе очень быстро приходит понимание жизни, особенно на тяжёлой физической работе. А потом он безо всяких сомнений, как честный парень, ушёл в армию. Не косил, не искал болезни, посчитал это позорным делом. Он вообще благородный человек был, этот будущий злостный алиментщик Тимур. После армии очень многие ребята женятся, это загадка, но это так. Может быть, окончательно обретает контуры понимание приземленности человеческой жизни, вот эти пресловутые простые ценности “сын, дом, дерево”. Здесь и пролегает граница между задержавшимся в детстве студенчеством и уже почти сформировавшимися, уже почти взрослыми крепко стоящими на ногах мужиками.
Всерьёз гулять Тимур начал довольно поздно. После школы. Девушкам он нравился. Парень он был симпатичный, крепкий и с хорошим чувством юмора. Несмотря на отсутствие высшего образования, парень он был развитый и мог поддержать беседу с любой девушкой, будь то студентка или аспирантка даже. Поддерживать беседы очень помогала малосемейка — квартира, которую, уезжая в Москву, переписала на Тимура мама. Сестра вышла замуж, и Тимур наслаждался одиночеством и молодостью. А потом в жизни Тимура возникла девушка, которая отличалась от всех. Ленка. Леночка. Ленок. И Тимур с юмором стал называть себя Ленин. Ленка была веселой девчонкой. Очень веселой. Веселее Тимура. Ленка поступила в медучилище и жила в общаге. Весело жила. Она приехала из области, тогда в области было очень непросто с работой, люди оттуда всячески стремились в наш городок, а люди из городка также стремились в Москву. С Ленкой было легко и весело, она была способна на безбашенные поступки. И через несколько месяцев выяснилось, что Тимур готовится стать отцом. Ленка ни о чем не просила, но Тимур был парень благородный. К тому же Ленку то он любил. Как ему казалось. Да и детей он любил. Довольно спонтанно собрались и сходили в ЗАГС. Всё в жизни складывалось благополучно. Вроде бы. С работой только вот не очень. Всё-таки без образования найти хорошую работу трудно. Тимур наметил для себя необходимость учиться, Ленка то учится. Но пока нужно было обеспечивать семью.
Так прошел год. Родившийся сын был настоящим счастьем. Правда у невысыпавшейся Ленки характер изменился, веселая когда-то девчонкат несовместимого — больше зарабатывать и больше помогать ей с ребенком. Ей же учиться надо. Начались семейные ссоры. Тимур то ведь тоже уставал на работе. Тогда Ленка приняла решение сама — помогать с ребёнком приехала тёща из области. В квартире стало тесновато. Тимур и рад был устроиться на подработку, чтобы меньше пересекаться с тёщей. Теща была невысокая, полная, с накрученными светлыми кудрями нагловатая женщина. Тимур про себя называл ее “танком”. Зятю она непрерывно читала мораль, что ебенка и красивую жену он должен обеспечивать “от и до”, что Ленке надо учиться, что она, тёща, не железная, и где, спрашивается, помощь от его, Тимура, матери, она внука и не видела ещё. Ленка, та самая веселая и обаятельная Ленка, которая раньше любила шептать ему на ушко утром: “Ты мой зайка, любимый, родной”, так вот, эта Ленка повторяла слова тещи, да ещё с тем же выражением лица и с теми же интонациями.
Тимур ушел в работу. Стал чаще выходить на смены в пожарке, подрабатывал в магазине грузчиком. Дома бывал мало, даже отоспаться не удавалось толком. Жизнь пошла, как во сне. Как-то придя домой, он увидел на кухне молодого парня, раздетого по пояс. Тот повернулся и нагло окинул его взглядом: “Братуха, ты дверь не перепутал?”. Тимур ошарашенно посмотрел на его мускулистую грудь с наколотой трехглавой церквушкой, мелькнула мысль: “Когда он успел, по малолетке что-ли”, хотел, было, резко ответить, но тут на кухню вошла тёща и познакомила Тимура с Ленкиным братом Валерой.
Да, дорогой читатель, с родней невесты надо знакомиться заранее. Особенно с мамой, потому что очень велика вероятность, что невеста твоя будет через пару десятков лет очень похожа на свою маму, не внешностью, так характером.
У Ленки оказалось два брата. Они очень хотели работать в городке. И жить хотели не в области, а в городке. Как было отказать? Кстати жить у них получалось лучше, чем работать — поиски работы сильно затягивались, и они постоянно торчали дома. Братья вечерами побухивали и вяло отбрехивались от тёщи. Стали покуривать на кухне. Ленка с ними. В малосемейке пройти стало невозможно. Да что там пройти, спать было негде . Дома был сумасшедший дом. Тимур шел домой только чтобы увидеть ребенка. О каких-то супружеских обязанностях Тимур даже не пытался напоминать, Ленка была с ним запредельно злобной. Ему было жалко двухлетнего уже Егорку, растущего во всём этом, но времени водиться с ним не было. Надо было работать.
На нервной почве и из-за недосыпа у Тимура началась странная аллергия, вокруг глаз стала шелушиться кожа, глаза стали плохо открываться. Вместо помощи и сочувствия дома получил только взрыв Ленкиной злобы: “Немощный! Когда ребенка делал, глаза открывались?” Отсыпаться Тимур мог только на работе. Люди на работе стали интересоваться, что у него происходит. Взрослые мужики возмущались и велели ему гнать всю эту шушеру на хер, квартира то его, Тимура. Один остроумец со смехом подсказал почитать сказку “Теремок”: “Ну один в один же”. Тимур решился поговорить с новоиспечённой родней.
Разговор Тимура с четверыми прожжеными тварями оказался ожидаемо безрезультатен. Теща верещала про стыд, про неблагодарность за её помощь, про сердце своё больное. Нетрезвые Ленкины братья угрожали взбунтовавшемуся “фраеру”, для убедительности задвигая целые речуги по фене, как водится, с полным обоснованием того, как он, Тимур, им должен и уже давно. Но Тимур был не из боязливых, да и отчаялся уже изрядно. Он ждал, что ответит Ленка. Жена. Мать его ребенка. Ленка сначала стала давить на его благородство, мол, он соображает, что жену с ребенком выгоняет на улицу, что ребенку два года, что она вынуждена будет Егорку в детдом сдать и идти работать. А потом, в ответ на доводы Тимура, что ее то он не выгоняет, она злобно бросила: “Да это моя семья! Если бы не они, кто бы мне помогал, кто бы с ребенком сидел, пока я учусь? А ты мне никто, не нравится тебе с нами жить, вот и уматывай сам!”
И Тимур умотал. Некоторое время мыкался по знакомым, пожил немного у сестры, бывало, оставался ночевать на работе. Навалились болячки. Экзема. Ну и депрессия конечно. Мужчинам не положено говорить о депрессии, но депрессия могла бы многое рассказать о мужчинах, потому что они часто бывают вместе. Молодой парень мог часами сидеть и смотреть в одну точку на полу. Благородство заставляло ходить и относить для ребенка часть зарплаты. Но зарплаты после проблем со здоровьем, становилось меньше. Сам процесс напоминал сбор дани, поскольку домой его не пускали. На лестницу выходила неизменно злобная Ленка и с недовольным видом забирала деньги. С ребенком видеться не давали, Егорку Тимур видел только издалека. Также издалека он стал замечать, что Ленку иногда подвозит на иномарке крепкий парень.
Мужчины не ходят к психотерапевтам. Мужчине сложно поведать кому-то свои проблемы. На трезвую голову. Как-то выпивая на работе, Тимур выговорился пожилому грузчику. Викторыч после рассказа долго смотрел на Тимура ошалелыми глазами. Потом разразился речью, попутно злобно матерясь.
— Ты понимаешь, что станешь скоро многодетным отцом? Ты понимаешь, что бежать нужно в ЗАГС разводиться? Бежать прямо завтра, пацан! Эта лярва тебе ещё нарожает, а ты будешь на них пахать всю жизнь. Ты чего не знаешь областных? Они же сюда любыми средствами лезут, они выжить хотят, там же жопа у них. И девки там оторвы, с кем только не путаются, чтобы здесь остаться. Кто тебе сказал, что это вообще твой ребенок! Ну какой же ты … !
Удивительно, что престарелый алкоголик Викторыч оказался первым зрелым человеком, открывшим Тимуру глаза. Но Тимур отказаться от своего ребенка, конечно, не мог. На следующий день он переговорил с Ленкой, та фальшиво возмущалась его желанием развестись, попыталась было вовлечь в разговор тёщу, но Тимур быстро ретировался, дав ей время подумать. На следующий день ему предъявили ультиматум: “Он переписывает квартиру на сына, чтобы обеспечить его жильем, и тогда к нему нет претензий, он сможет встречаться с сыном, забирать его”.
Тимур думал недолго. Он же был благородный парень и должен был думать о будущем ребенка. Прописался временно у сестры. С ребенком пришлось заново знакомиться, Егор его забыл. Егорка уже был большой, умел говорить. Тимур находил в нем отдушину, часто приходил, покупал подарки, по-прежнему давал деньги. Прошло ещё полгода, Ленка стала давать встречаться с сыном реже. Как будто из вредности, из ненависти к Тимуру. Или из желания насладиться своей властью.
Тимур смотрел на проходящую мимо жизнь, мыкался по разным углам и подработкам. И вот надумал все переменить. Уехать в Москву. Стал копить. Перед отъездом играл с Егоркой на детской площадке. Сын вообще часто с интересом расспрашивал его обо всем, как будто дома с ним совсем не разговаривали. И сейчас он стал задавать ему вопросы.
— Папа, а что такое лох? — ребенок бесхитростно смотрел Тимуру в глаза.
— Ну это нехорошее слово. А где ты его слышал? — он напрягся.
— Так дядя Валела говолит, когда ты плиходишь — Еголка, собилайся, к тебе опять лох плишёл, — любознательный ребёнок всё-таки очень хотел знать, что за профессия у папы.
Тимур не нашёлся, что ответить. Просто обнял сына перед расставанием и затрясся в рыданиях.
Ну и оптимистичный финал. Ребенок вырос, выучился, женился и возмужал. Он не лох, в отличие от папы. Ленка не замужем после четырех браков, многодетная мать, работает медсестрой. Теща умерла от пневмонии. Дядя Валера обзавелся ещё тремя куполами на церквушке, синеющей у него на груди, очень у него с лёгкими теперь плохо, запущенный туберкулёз. Викторыч отравился самогоном и не умер, а наоборот даже, добился многого — стал мужем депутата областной думы, вернее был им давно, но не знал с кем рядом живёт, не ценил, ну вы поняли. Ну вот и всё, вроде бы никого не забыл.
Конец.
Автор публикации
