22:30.
Когда они вышли из студии, на улице гулял холодный ветер. До Рождества оставалось пару недель. Снега не было, но в городе слышалась праздничная атмосфера: витрины магазинов украшали красно-белые полосы, особенно ярко горели гирлянды. Пахло елками. Заканчивался первый год нового десятилетия. Серебристый лимузин был припаркован возле студии. Водитель вылез из машины.
— Хорошо, что он приехал, — сказал Джон. В руках он держал коробку с кассетами их сегодняшней работы на студии — финальная версия сведения песни, которая должна выйти в новом году.
Водитель открыл дверцу лимузина.
— Прошу прощения, что не смог вас забрать сегодня. Город застрял в пробках и я вместе с ним.
— Ничего страшного, добрый вечер, — Джон пропустил свою жену в машину и сел следом за ней. Когда дверца закрылась, он снял солнечные очки и нацепил их на лоб. Коробка лежала рядом на сиденье.
Лимузин тронулся с места. Движение было свободным, к вечеру пробки на дороге рассосались, хотя машин все равно было много.
— Нам надо будет приехать в студию, после праздников.
— Вы еще не закончили?
— Закончили, но есть мелкие детали.
— Хорошо. Что-нибудь еще?
— Я проголодалась, давайте съездим в Stage Deli, — жена Джона смотрела на ночной Манхэттен из окна автомобиля. Ее рука лежала на коленях Джона.
— А во сколько он закрывается?
— В два ночи, кажется.
Джон посмотрел на часы. 22:42.
— Как думаешь, Шон уже спит? — спросил Джон.
— Еще нет, Хелен обычно укладывает его после одиннадцати.
— Я хочу пожелать ему спокойной ночи перед тем, как он ляжет спать. Потом можем пойти поужинать.
— Да, я тоже.
— Хорошо.
22:50
Через несколько минут они подъехали к большой и красивой въездной арке — главному входу «Дакоты», на пересечении 72-й улицы и Сентрал Парка. Фешенебельный многоквартирный дом бежевого цвета, был построен вокруг внутреннего двора, во французском стиле, главным образом благодаря глубоким крышам с обилием люкарен, высокими фронтонами, нишами и балюстрадами. Дом из фильма «Ребенок Розмари».
— Не заезжай внутрь, — сказал Джон. Мы выйдем здесь.
Водитель спросил, нужно ли их будет отвезти в ресторан, но жена Джона, отрицательно покачала головой:
— Тут недалеко ведь. Мы пойдем пешком или посидим дома.
— Хорошо, до свидания, Йоко.
— До свидания.
Она вышла первой и пошла вперед, в арку, пройдя мимо украшавших ее снаружи двух крупных настенных светильников. Джон вышел из машины, надел солнечные очки. Небольшая прямоугольная коробка желтого цвета с кассетами была у него под мышкой. На улице было прохладно. Он подправил черный свитер, из-под которого выглядывала красная футболка, затем застегнул кожаную куртку с меховым воротником и направился в дом.
У входа в арку стоял невысокий толстый человек. Кажется, этот человек просил у него автограф сегодня перед тем, как он уехал на студию… Джон бросил на него короткий взгляд, кивнул ему и прошел мимо. Йоко уже зашла в здание. У ворот стоял привратник. Джон вошел в арку. Ее внутренняя часть тоже была освещена светильниками, двумя на каждую стену.
22:50. Над пропастью во ржи.
— Мистер Леннон! — Раздался голос позади Джона.
Но Джон не успел обернуться на этот голос.
Раздались пять оглушительных хлопков.
Вспышка.
Разрывающая боль несколько раз ударила в спину и прокатилась взрывной волной по всему телу. Подкосились мягче, чем вата, ноги.
Еще несколько взрывов…
Откуда-то из груди фонтаном выстрелила кровь.
Джон рухнул на светло-бежевую плитку арки.
Он попробовал встать. Не получалось дышать. Совсем близко были ступеньки в дом.
— в…меня…стреляли… — его рот наполнился кровью. — в менястерля….. Ноги не слушались, окровавленное сердце еле билось. Пелена перед глазами смешалась с ослепительной вспышкой. Оглушающий писк в ушах смешался с шумом улицы и криком Йоко.
Он дополз до ступенек и рухнул перед женой. Руки выронили жёлтую коробку с кассетами…
Автор публикации
