Обед, накрытый стол, так вкусно,
Что ум отъешь, слюна течёт.
Мать готовит так искусно,
Что никто не превзойдет.
Ваня возится в тарелке,
Ковыряет ложкой суп,
Просит, чтобы подогрели,
А то холодный, мол как труп.
Ему согрели его снова,
А он опять не ест как все.
Велит, чтоб подали жаркого
Или сыра в колбасе.
Отец недолго любовался
Веселой Ваниной игрой.
Он встал, и Ваня словно вжался
В удобный белый стульчик свой.
Отец его не тронул пальцем,
Лишь только строго посмотрел,
Он должен проучить поганца.
Не будет так хамить пострел!
Знаешь, Ваня, в Ленинграде,
Ныне Питер говорят.
Все семьи заперли в блокаде,
И голодали все подряд.
За кусок ржаного хлеба
Люди отдавали жизнь.
Ты не поймешь, ведь ты там не был
Там вдруг обстрел, давай ложись!
Детей голодных хоронили.
Там ели даже дохлых крыс.
А если крошку находили,
То за неё ещё дрались.
А ты ешь досыта, что хочешь.
Ты с пола крох не собирал.
Ты громко весело хохочешь,
Когда под стол кусок упал.
А кто-то мог таким кусочком
Свою и близких жизнь спасти.
Теперь ты знаешь Ваня точно,
Как за столом себя вести.
Автор публикации
