Анна МАМАЕНКО Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ Николай ЕРЁМИН Эльвира ЧАСТИКОВА
СУПЕР-ПУПЕР-КАЙФ Анна МАМАЕНКО: – Давайте выпьем на брудершафт!
Виртуальный Альманах Миражистов
2024
СУПЕР-ПУПЕР-КАЙФ
Альманах Миражистов
Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ Николай ЕРЁМИН Эльвира ЧАСТИКОВА Анна МАМАЕНКО
2024
Автор бренда МИРАЖИСТЫ, составитель и издатель Николай Ерёмин
Альманах украсила репродукция художника К.Ф. Богаевского
Кошек нарисовала Кристина Зейтунян-Белоус
© Коллектив авторов 2024г
Анна МАМАЕНКО: – Давайте выпьем на брудершафт!
……………………………..
Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ
Виртуальный Альманах Миражистов
КОНСТАНТИН КЕДРОВ НАГРАЖДёН МЕДАЛЬЮ МСНД
Konstantin Kedrov
Вчера, 11:19 Кому:
***
Как странно – я горю в ночи
Один – как пламя без свечи
Да это было не однажды
Стоял у смерти на пороге я
До смерти доживает каждый
А до бессмертия немногие
СОЛОВЕЙ
Я знаю вижу существует связь
Между моей любовью и твоей
Но эта связь божественна как вязь
Так с горлозвуком связан соловей
Я с Евтушенко слушал соловья
Гремел пол ночи под моим окном
А мы сидели с Евтушенко пья
Вино Абхазское и растворяясь в нем
“Ваш Вознесенский!” говорил он резко
Я улыбался и читал стихи
А соловей гремел в глуши вселенской
Беря немыслимые сврх- верхи
Так весь рассвет мы глохли от рулад
Мой Вознесенский под окном гремел
На свой вселенский вознесенский лад
Был от цветов сад яблоневый бел
Так мы сидели вместе чушь несли
Тот яблоневый сад бульдозеры снесли
построили там школу для дебилов
Дебильцево недавно раздолбили
1995-2015
САМОЛЁТ
Самолет зачеркнувший небо
Это я над собой летящий
Улетающий в своё время
Что уже никогда не будет
Если был я то только завтра
Если завтра-уже не буду
Если буду то только в прошлом
Если в прошлом то только с вами
21 ок 2015
ОБОЗНАЧЬ МЕНЯ КАК ПОЦЕЛУЙ
Обозначь меня как поцелуй
Разлетающийся на звуки
Птиц щебечущих свои крылья
распростёртые над горами
Обозначь меня как меня
обнимающего всё небо
И всё небо мной обозначь
Обнимающего тебя
Обозначь нас одним поцелуем
Четырьмя -одними губами
Всё вобравшими со словами
Говорящих крыльями птиц
21 ок 2015
ТЕКСТ и КОНТЕКСТ
Что делать господа я выпал из контекста
Пропал запал на клавишах запал
Что делать-мне в любом контексте тесно
Я выпал из контекста- но не впал
камерная трагедия тверской 25
Кедров-Челищев: литературный дневник
Константин Кедров
ВЕРСКОЙ ОПЯТЬ 25
Камерная трагедия
Места действия:
Девятиэтажка на Артековской.
Камерный Театр Таирова, ныне Пушкина
Рядом усадьба Яковлева (дом, где родился Герцен, выведенный в романе Булгакова, как Дом Грибоедова, ныне Литературный институт им. Горького)
ЦДЛ на ул. Герцена д. 53 (тоже «Дом Грибоедова» у Булгакова.
Мой кабинет на пятом этаже «Известий» у Пампуш на Твербуле
Новозыбковский драмтеатр 1949 г
Дворянское собрание на Волхонке
Приемная и Архив КГБ-ФСБ на Кузнецком
Действующие и бездействующие лица:
Великие ТАИРОВ и КООНЕН
КОНСТАНТИН КЕДРОВ – опальный поэт, старший преподаватель Литературного ин-та.
АЛЕКСАНДР БЕРДИЧЕВСКИЙ – режиссер и актер школы Таирова и Мейерхольда, отец Константина Кедрова
Ректор ПИМЕНОВ – в прошлом заведующий театральным отделом ЦК. Редактор журнала «Театр» во времена оттепели Хрущева. После студенческих волнений, связанных с исключением Пастернака из Союза Писателей в 1962 г., ректор Литературного института до вынужденного ухода на пенсию в 1985 г.
Новый ректор Владимир Константинович Егоров – бывший заведующий отделом пропаганды и агитации ЦК ВЛКСМ. С 1985 до 1987 ректор. С 1987 до августовского путча 1991- го помощник Горбачева по вопросам литературы и искусства. С 1993-го
Директор Российской Государственной библиотеки (Ленинки). Затем министр культуры Российской Федерации. Ныне директор Академии управления при президенте Российской Федерации
Евгений Винокуров – мой друг, поэт. Автор строк: « Крестоносцы перли, принимая каждый город за Иерусалим». Профессор, руководитель творческого семинара.
Лев Ошанин – профессор, руководитель творческого семинара Автор «Гимна демократической молодежи»
Студент заочник из Липецка, уверовавший в Бога после моих лекций по Достоевскому.
Студент заочник из Якутска Сафрон, вызванный на допрос Якутского КГБ.
Студент заочник, вызванный на допрос в КГБ после вечера Высоцкого.
Студентка первого курса поэтесса Ирина Суглобова
Редактор журнала «Литературное обозрение» поэт Лавлинский
Ответ секретарь журнала «Литературное обозрение»
Андропов, Черненко, Чебриков, Горбачев и другие историчесие и эпизодические лица.
Князь Андрей Голицын – предводитель Союза Потомков Российского дворянства.
Полковник ФСБ Гончаров
Подполковник ФСБ Якушев
* * *
Телефонный звонок в моей угловой малогабаритной двушке на ул. Артековская д. 8, кв.2 на первом этаже.
ПИМЕНОВ. Это ректор говорит. Я только, что прочел вашу статью о космосе в литературе в «Новом мире».
КЕДРОВ. Но ведь она еще не напечатана.
ПИМЕНОВ. Она лежит у меня на столе. Копия разослана во все гуманитарные ведущие вузы.
КЕДРОВ. Как же это возможно? Ведь это нарушение авторского права.
ПИМЕНОВ. А вот вы и подумайте как это возможно. Вы подумали как это все в сердце ректора отзовется. Я ведь многое на себя беру.
КЕДРОВ. А что там такого особенного нашли крамольного.
ПИМЕНОВ. Как что? Я в ужасе. Опять космос. Опять наизнанку.
КЕДРОВ. Скажите, что я должен сделать.
ПИМЕНОВ Вам придется подыскать другую работу. У нас вуз идеологический. У вас есть куда уйти?
КЕДРОВ Может как-то уладится?
ПИМЕНОВ. Какое уладится. Меня из-за вас на пенсию гонят. Вы читали в «Литературной учебе» статью «На стыке мистики и науки»- это очень серьезно. Прочтите немедленно.
Там все про ваши художества, но самое главное в конце цитаты из Андропова и Черненко. Вы допрыгаетесь. Вот беру папку и завожу на вас дело персональное. Тут не персональным, а куда более серьезным пахнет. Когда я Таирова отстранял по заданию ЦК он вел себя очень достойно. Вы меня, надеюсь поняли.
КЕДРОВ Об отстранении Таирова Пименовым я знал с детства от своего отца.
БЕРДИЧЕВСКИЙ. Вот в «Огоньке» тебя напечатали, в семь лет и уже такая слава. Всего одну роль сыграл и уже в «Огоньке». Я всю жизнь, кого только не играл, кого не ставил, а в «Огоньке» первый раз себя вижу, да и то в роли Несчастливцева.
КЕДРОВ. Я жадно схватил зелено- синий «Огонек» 49-го года и действительно увидел отца в клетчатых штанах со штрипками в роли Несчастливцева в «Лесе». А где же я в роли гнома в сплошном комбинезоне с вшитым колпачком, с приклеенной бородой до пояса, с бархатной подушечкой в руках, на которой туфельки обклеенные зеркальными осколками?
БЕРДИЧЕВСКИЙ. Вот видишь, Золушка в окружении детей, а вот твой затылок. Ты в этот момент отвернулся от объектива к Марцевич-Золушке.
КЕДРОВ. Мне так фотограф велел.
БЕРДИЧЕВСКИЙ. Затылок твой вполне узнаваем.
КЕДРОВ. А что под снимком написано?
БЕРДИЧЕВСКИЙ. Пришли в гости к Золушке юные зрители.
КЕДРОВ. Впервые в жизни у меня потемнело в глазах от несправедливости.
БЕРДИЧЕВСКИЙ. Да ведь и про меня как-то вскользь написано. Словно и не я «Золушку поставил, а кто-то другой.
КЕДРОВ. Отец плохо разбирался в политике и не понимал, что в стране идет антисемитская борьба с космополитами безродными. Он считал себя русским, вернее просто советским человеком и был уверен, что национальные предрассудки ушли в далекое прошлое.
БЕРДИЧЕВСКИЙ Главное, что теперь после статьи в «Огоньке» театр уже не закроют.
КЕДРОВ. Театр закрыли и не исключено, что именно из-за статьи в «Огоньке». И семья наша тогда же распалась. Я остался с мамой актрисой Надеждой Владимировной Кедровой.
ПИМЕНОВ. Я отца вашего прекрасно знаю. Я ведь его защитил от нападок и обвинений в таировщине и мейерхольдовщине. Он талант. А Таирова я лично принимал в своем кабинете, когда Камерный Театр расформировали. Да он вел себя очень достойно, но вскоре умер. Это ведь здесь рядом с нашим институтом было. А жена его, Коонен, собой не владела.
КООНЕН. Проклято будет место сие. И ничего в нем не будет доброго.
ПИМЕНОВ. Сейчас другие времена. Напишите заявление. Найдете другую работу. Ничего страшного. Пока идите работайте. Я многое на себя беру. А маму вашу Надежду Владимировну Кедрову, я тоже помню. Она в «Золушке» старшую сестру играла. А Золушку играла Марцевич. Страшное было время. Теперь все семечки.
КЕДРОВ Вы думаете?…
Буфет в ЦДЛ под лестницей.
ЧЕЛОВЕК У СТОЙКИ Мы с вами мало знакомы, но я вас хорошо знаю по статьям в «Новом мире» и передачи у вас прекрасные. Я видел «Отцы и Дети», где вы со Смоктуновским. Между прочим, прекрасно смотритесь. А я ответ секретарь « Литературной учебы». Вы, конечно уже читали 4-й номер за 1984-й.
КЕДРОВ Странно, что все это напечатано в конце номера каким-то мелким шрифтом и ссылки в финале на Андропова, а потом на Черненко. На двух генсеков сразу у нас после Ленина- Сталина ссылаться как-то не принято. Неужели моя «Звездная книга», напечатанная два года назад в «Новом мире» кого-то так напугала. И название «На стыке мистики и науки» звучит как прямой донос.
ЧЕЛОВЕК У СТОЙКИ. Вы можете не поверить, но я в это время замещал Лавлинского. Так вот я ничего не знал об этой статье. Она появилась внезапно и без ведома редакции.
КЕДРОВ. Разве такое возможно?
ОТВЕТСЕКРЕТАРЬ. Как видите. Но я хочу, что б вы знали. Редакция к этой статье не имеет никакого отношения. У нас никто ее никому не заказывал. Я подписывал собственноручно номер в печать. Там этой трихоманеллы не было, и не могло быть пока я ответ. секретарь. Может Лавлинский вернется из отпуска и что-то прояснит, хотя вряд ли…
Месяц спустя у той же стойки.
ЛАВЛИНСКИЙ. Мы с вами мало знакомы, но я хорошо знаю вас по статьям в «Новом мире»
КЕДРОВ. Я знаю, вы были в отпуске, когда напечатали эту погань.
ЛАВЛИНСКИЙ. А кто этот автор с каким – то вычурным именем, не то Леонардо, не то Рафаэль…
КЕДРОВ Ладно не Микеланджело. А, впрочем, какая разница. Важен результат. Пименова выгоняют на пенсию, а меня отстраняют от преподавания.
ЛАВЛИНСКИЙ. Тяните время. Уже и Брежнев умер, при котором вы «Звездную книгу» каким-то чудом напечатали. Как вам это удалось? И Андропов с Черненко, на которых этот Боттичелли ссылается уже ничего не скажут. Горбачев правда призывает к ускорению, а вы тяните. Вот и Пименов на пенсию не торопится.
КЕДРОВ. Гони зайца дальше.
ЛАВЛИНСКИЙ. Какого зайца?
КЕДРОВ. Это любимая пословица профессора Семена Иосифовича Машинского. Это он мою статью в «Новый мир» рекомендовал. В 58 лет разрыв аорты. Теперь на смену ему прислали какого-то воронежского пенька. Заведует кафедрой.
ЛАВЛИНСКИЙ. Кто такой?
КЕДРОВ. Все спрашивают…
ЕВГЕНИЙ ВИНОКУРОВ. Я должен вас предупредить. Был секретариат Союза Писателей. Меня иногда приглашают для декора. Там был прямой разговор о вас. Мол, Пименов уже стар, не справляется, допустил в Литинституте пропаганду мистики и религии. И прямо назвали ваше имя. Какой-то студент из Липецка под влиянием ваших лекций уверовал и партбилет на стол положил. Да кто ж теперь не уверовал. Я вот тоже хочу креститься. Как вы думаете?
КЕДРОВ. Пока вопрос возникает креститься не надо. Все должно быть вовремя и естественно.
ВИНОКУРОВ. Я вот тоже так думаю. Да странные времена. Горбачев с патриархом рядом сидит, а глава КГБ Чебриков называет главными врагами Бердяева и Флоренского.
ЧЕБРИКОВ (выступление на последнем, 27-ом съезде КПСС) Потерпев поражение на политическом и экономическом фронте, капитализм стремится наверстать упущенное, забрасывая к нам нелегально труды религиозных философов эмигрантов Бердяева и Булгакова. Напрасные потуги. Мы должны проявить бдительность и вовремя дать отпор. (Горбачев, сидя в Президиуме одобрительно кивает).
НОВЫЙ РЕКТОР ЕГОРОВ. Я ничего против вас не имею, но меня берут за яйца. Мне прямо сказали, ну ладно Пименов по старости не справлялся, а вы-то что. Кстати этот студент из Липецка, который партбилет положил, хороший парень. У него просто заболела дочь. Он ее окрестил и сам окрестился. А там кто- то решил выслужится. Партбилет на стол положишь. Он и положил. Вы сколько лет преподаете?
КЕДРО. С аспирантурой почти 18.
ЕГОРОВ. Согласно новому указу, принятому Андроповым, а указ никто не отменял, хоть Горбачев и сидит рядом с патриархом, все преподаватели должны получить рекомендацию парткома.
КЕДРОВ. Даже беспартийные.
ЕГОРОВ. Они-о в первую очередь.
КЕДРОВ. Но моя докторская недавно утверждена кафедрой и рекомендована ученым советом.
ЕГОРОВ. Ну и что ж. Я вот тоже книжку пишу по Энгельсу.
КЕДРОВ. Так что, второй раз утверждать будут?
ЕГОРОВ. И обсуждать, и лекции посещать, и на партком вам в четверг придется прийти, хоть вы и Б.П. – большое преступление или беспартийный. Ха-ха – гм-гм.
ЕВГЕНИЙ ВИНОКУРОВ. Я окончательно решил креститься. Пусть Чебриков повесится под портретом Дзержинского. Я фронтовик, если бы Бога не было, меня бы сто раз убило. А я твердо знал, что не убьют. Потому что Бог этого не допустит. И не просто Бог, а именно Святая Троица. Отец – Сын – Дух Святой един в трех лицах. Я это понял когда прочел в «Новом мире» вашу статью «Восстановление погибшего человека» о Достоевском. Отец – прошлое, Сын – будущее, Дух Святой – настоящее. Все вместе – Вечность. Как вам удалось ее напечатать? Хотя против Бога не попрешь. А все еще прут. Вот и доперли до Чернобыля. Пала с неба Звезда Полынь. Полынь по-украински Чернобыль. Вы наверное уже знаете, весь институт гудит. Пришли два офицера КГБ прямо в партком, чего раньше не допускалось и потребовали вашего отстранения.
КЕДРОВ. Вот вам и гласность и человеческий фактор.
ВИНОКУРОВ. Да раньше им это не позволялось. В партком привалили – это что- то новенькое. При Хрущеве они постановили, что КГБ не имеет права трогать партийные органы.
КЕДРОВ. Очень захотелось потрогать. Какие никакие, а все-таки органы.
ВИНОКУРОВ. Вот и потрогали. В 49-ом году здесь была компания борьбы с космополитами безродными. Главным космополитом оказался мой сокурсник фронтовик. Только я на своих двоих, а он на костылях без ноги. Я в таких случаях, как член бюро комсомола поссать выходил, а тут не выдержал выступил: « Человек ногу родине отдал, а вы его обвиняете в отсутствии патриотизма». И ведь помогло. Из комсомола его не выгнали, только из института отчислили. А, если бы выгнали – это верный арест.
КЕДРОВ. Чуть не спросил я тогда: « А сейчас выступите?», – но, конечно, же промолчал.
Зато выступил на парткоме автор «Гимна демократической молодежи» комсомольский гимнюк Лев Ошанин.
ЛЕВ ОШАНИН. Константин Александрович не пришел на партком, но вот тут у меня устав, а в нем ясно сказано: «Дела членов партии рассматриваются обязательно в присутствии члена партии, которого разбирают». А на беспартийных это положение устава не распространяется. Имеем право рассматривать. Предлагаю не рекомендовать Константина Александровича на следующий срок избрания как не явившегося на заседание парткома. Мы, слава богу, правящая партия. В 6-ом пункте конституции записано. Имеем право.
ВИНОКУРОВ. Дело тут не в шестом пункте конституции, а в пятом пункте анкеты вашего папы.
ГИМН ДЕМОКРАТИЧЕСКОЙ МОЛОДЕЖИ.
«Люди молодые всех народов и разных наречий.
Сердцем и душою мы стремимся друг – другу навстречу.
Цель наша правду отстоять мир для людей.
Чтоб увидала каждая мать счастье своих детей».
ЕГОРОВ. Эти двое из КГБ опять приходили. «У нас достаточное количество свежего материала». Видели бы вы их рожи. Мне было прямо сказано: « Мы в вас в качестве третьего посредника не нуждаемся. Пусть Константин Александрович придет к нам и получит все необходимые разъяснения». Единственное, что мне выяснить удалось, что к нам это не Московское КГБ и не КГБ РСФСР, а КГБ СССР. Представляете, насколько это серьезно.
КЕДРОВ. Я знаю. Они трясли наших заочников по всему Союзу и требовали подписать бумажку, что я рассказывал на лекциях « про космос и загробную жизнь». Некоторые, как этот парень из Липецка подписали.
СТУДЕНТ ИЗ ЛИПЕЦКА. Простите меня. Они сказали, если не подпишу, они возбудят дело по статье антисоветская пропаганда. У меня был обыск, и нашли томик Бердяева. Сказали до четырех лет тюрьмы и три года ссылки.
КЕДРОВ. Я знаю. Мой друг Михаил Мейлах до сих пор в Крестах томится за распространение религиозной литературы. У него в рояле ксероксы Бердяева и Булгакова обнаружили. Я свои ксероксы на всякий случай выбросил ночью на помойку. В любую минуту могут прийти. Сахаров по-прежнему в ссылке. Весь этот треп о перестройке и гласности – ловушка для дураков.
Товарищ, верь, пройдет она, эпоха перестройки, гласности.
И в кулуарах Безопасности запишут наши имена…
СТУДЕНТ ИЗ ЯКУТСКА СОФРОН. У нас в Якутске были студенческие волнения. Меня вызвали в КГБ: « В Литинституте есть такой преподаватель Кедров. Это не он вас к демонстрации подстрекал?»
СТУДЕНТ ИЗ МОСКВЫ. Тут после вечера Высоцкого меня вызвали в КГБ и понуждали дать на вас показания, что вы рассказывали про космос и загробную жизнь. Но я отказался. А некоторые подписали.
КЕДРОВ. Да ничего от этих подписей не зависит. Они сами любой донос и любую подпись поставят. А вам спасибо, конечно…
ИРИНА СУГЛОБОВА. Мы всем курсом написали письмо Горбачеву и положим на стол студенческие билеты.
КЕДРОВ. Положить-то вы положите, а обратно вам их не отдадут. А за письмо к Горбачеву спасибо.
ЕВГЕНИЙ ВИНОКУРОВ. Когда Пастернака из Союза Писателей исключали, наши студенты взбунтовались и пошли к ректору Сергееву. А вы, наверное, помните стихи Межирова «Коммунисты».
КЕДРОВ. «Навсегда, навсегда, навсегда до конца, коммунисты вперед, коммунисты вперед».
ВИНОКУРОВ. Ну вот встретил их ректор Сергеев прямо на лестничной вот этой площадке. Да как гаркнет: « Коммунисты, назад…». И все попятились. Так вот все повторилось двадцать лет спустя. Коммунисты с Высших Литературных Курсов пошли к ректору Егорову, чтобы вас защитить. Он их принял, правда, не на лестничной площадке, а в кабинете. Но результат тот же.
КЕДРОВ. Да видел я из окна кафедры нашей, где Герцен родился, как они шли обратно красные, как раки вареные.
ЕГОРОВ. Вот что я скажу. У меня тоже есть нервная система. Вот при Евгении Юрьевиче говорю. Завтра же подпишу приказ об увольнении за нарушение трудовой дисциплины. На партком вы уже не пришли. Впрочем, хорошо, что не пришли. А что у вас со Львом Ошаниным? Я предложил без вас не рассматривать, а он вдруг взял слово, да еще и устав принес.
ПРОРЕКТОР И БУДУЩИЙ РЕКТОР, БУДУЩИЙ МИНИСТР КУЛЬТУРЫ, БУДУЩИЙ ПОСОЛ РОССИИ В ЮНЕСКО, ЕВГЕНИЙ ЮРЬЕВИЧ СИДОРОВ. Поверьте нам мы во всем этом нисколько не заинтересованы. Ищите кому это все выгодно.
ЕГОРОВ. Тут что-то ведомственное. Можете поблагодарить студентов за письмо к Горбачеву, но ответа не будет. Мне прямо сказали: «У вас, что все преподаватели не приходят на заседание парткома? Все читают лекции, после которых студенты кладут на сто свои партбилеты и крестятся? К тому же органы призванные следить за идеологическим и политическим климатом в стране с тревогой говорят о лекциях, которые наш преподаватель читает на стороне. Вам придется написать заявление о переходе на творческую работу. Мне сказали: «Пусть Константин Александрович занимается научной и творческой деятельностью. А преподавание исключено, тем более в таком идеологическом вузе, как наш»
КЕДРОВ. Но это же беруфстсферботен.
ЕГОРОВ. Что?
КЕДРОВ. Запрет на профессию в третьем рейхе – беруфтсферботен.
ЕГОРОВ. (пожимает плечами).
СИДОРОВ. ( в коридоре) Поверьте я абсолютно не в курсе дела. Абсолютно не в курсе.
КЕДРОВ. В августе 1986-го года я написал заявление. Забавная симметрия. Я поступил в
Аспирантуру Литинституту в 1968-ом, а покинул его в 1986-ом. Невольно поверишь в мистику чисел. 68-86 –палиндром. Началась «творческая и научная деятельность», проще говоря безработица. И закончилась она только в 1990-ом году, когда два миллиона москвичей высыпали на улицу и потребовали устранения 6-го пункта конституции, на который ссылался Лев Ошанин. КГБ лихорадочно уничтожал дела, заметая следы своих преступлений. Я стал обозревателем лучшей газеты страны « Известия».
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
(Выставка русского авангарда в галерее на Крымском валу)
РЕКТОР СИДОРОВ. Ну что вы по-прежнему будете везде говорить, что вас от преподавания отстранили, а обратно не приглашают?
КЕДРОВ. Это простая констатация факта.
СИДОРОВ. Вот говорю вам при многих свидетелях. Вы вернетесь в Литиститут. Звоните мне, и мы все уладим.
Две недели спустя.
КЕДРОВ, Евгений Юрьевич, это Кедров вас беспокоит. Мы договаривались созвонится.
СИДОРОВ (раздраженно). Вы что мне каждый день теперь будете звонить?
КЕДРОВ. Больше я никому не звонил. Сидоров вскоре стал министром культуры. Вскоре он назначил Егорова директором Ленинской библиотеки. Потом Сидоров стал послом в ЮНЕСКО, а министром культуры был назначен Егоров. Сейчас Егоров возглавляет какой-то фонд, а Сидоров ушел « на творческую работу».
1995-й год. Звонок в моем кабинете в «Известиях»
ГОЛОС В ТРУБКЕ. Константин Александрович? Это говорит полковник Гончаров из архивного отдела ФСБ. Мы знакомим вдову пота Сергея Маркова с его делом. Вы придете к нам или вам это претит?
КЕДРОВ. А где вы находитесь?
ГОНЧАРОВ. Вы будете смеяться, но это рядом с секс-шопом на Кузнецком мосту.
КЕДРОВ. Прямо скажу, это были не самые лучшие минуты в моей жизни, но, преодолевая холод и омерзение, я вошел в здание возле секс-шопа, как входят сегодня в Освенцим или в Соловки. И сразу потребовал ознакомить меня с делом, заведенным на меня.
ГОНЧАРОВ. Вряд ли что-нибудь сохранилось, но вы можете написать официальный запрос на имя заведующего архивным отделом подполковника Якушева.
КЕДРОВ. Где-то через два месяца пришел официальный ответ. «Никаких документов связанных с вашим запросом в архиве ФСБ не обнаружено». А еще через пол года снова звонок в моем кабинете в «Известиях».
КНЯЗЬ АНДРЕЙ ГОЛИЦЫН, ПРЕДВОДИТЕЛЬ СОЮЗА ПОТОМКОВ РОССИЙСКОГО ДВОРЯНСТВА. Тут КГБ будет возвращать дела репрессированных дворян. Вы придете в свой союз?
КЕДРОВ. А где мы теперь находимся?
ГОЛИЦЫН. Позади Пушкинского музея возле метро Кропоткинская.
КЕДРОВ. Почему-то к началу церемонии я опоздал и пришел лишь к шапочному разбору. В коридоре Собрания лицом к лицу столкнулся с князем Андреем, полковником Гончаровым и подполковником Якушевым.
ГОНЧАРОВ. А у нас для вас сюрприз. Давайте зайдем сюда в издательский отдел к графу Шувалову.
КЕДРОВ. Мое сердце сжалось, когда Гончаров достал из портфеля две бумаги. Но почему только две. Столько лет мучили, трясли студентов по всему СССР, и всего два листочка.
ЯКУШЕВ. Это протоколы об уничтожении дела оперативной проверки «Лесник».
КЕДРОВ. Я похож на лесника?
ГРАФ ШУВАЛОВ. Похож, похож…
КЕДРОВ. Ну да, Литинститут это лес, а я, стало быть, лесник.
ГОНЧАРОВ. Как в том анекдоте. Пришел лесник и выгнал нас всех из леса. Да вы прочтите хоть, что тут написано.
КЕДРОВ. «Рассмотрев дело оперативной проверки «Лесник» с окраской антисоветская пропаганда и агитация с высказываниями ревизионистского характера постановило дело уничтожить…»
ЯКУШЕВ. Вам грозило четыре года тюрьмы и столько же ссылки. Обратите внимание на дату уничтожения документов.
КЕДРОВ. Июль 1990-го.
КНЯЗЬ АНДРЕЙ. До лета 90-го вы были под колпаком у Мюллера.
КЕДРОВ. Это я слишком хорошо знаю на своей шкуре. Четыре годы без работы. Если бы не картины моего двоюродного дедушки Павла Челищева, не знаю на что бы жил.
КНЯЗЬ АНДРЕЙ. Видите, как дворянские корни вас держат.
КЕДРОВ. А я не верю, что дело уничтожено. Наверняка оно сохранено на компьютере.
ГОНЧАРОВ. Вы мне не поверите, но не было у нас компьютеров.
КЕДРОВ. В это, пожалуй, верю.
ГОНЧАРОВ. Главная причина всех этих безобразий в том, что нет в нас христианской любви.
Придя домой на улицу Артековская д.8, я с нетерпением открыл дверь и протянул Лене Кацюбе листки протокола.
КЕДРОВ. Знаешь кто я? (Лена посмотрела на меня с тревогой, уж не сдвинулся ли в уме). Я – Лесник
ЛЕНА. Все-таки они сумасшедшие. Настоящие сумасшедшие.
Некоторое время спустя снова звонок Гончарова.
ГОНЧАРОВ. У меня для вас еще один сюрприз. Я только что вернулся из магазина «Библио-глобус» и купил для вас книгу Урусадзе «Выборные места из переписки с врагами». Он входил в комиссию, которая от Верховного Совета ревизовала КГБ после августа 91-го. Вот тут сказано: «Среди других документов обнаружена в сейфе служебная записка на имя председателя КГБ. «Предотвращено поступление Лесника в Союз Писателей. 1984-й год»…»
БЫВШИЙ ОТВЕТСЕКРЕТАРЬ «НОВОГО МИРА» (из выступления на конференции «КГБ против писателей»). В Литературном ин-те был преподаватель Константин Кедров. Его лекции и статьи имели большой резонанс. Вдруг ко мне приходят двое из КГБ и требуют, чтобы я написал ректору Пименову донос, что Кедров проповедует в своих статьях идеализм. Я этого делать не стал»
Действие третье и действительно последнее
НАТАЛЬЯ ГАВРИЛОВНА БАРМЕТЬЕВА (библиотекарь, пенстонерка). Я звоню вам, чтобы сообщить о смерти Владимира Федоровича Пименова. Я была рядом с ним почти до его кончины. Вы помните, я слушательница ваших лекций по истории религии, которые вы читали в клубе «Красный факел» по очереди с Александром Менем.
КЕДРОВ. Как же не помнить. Мы столько с вами беседовали и по телефону и после лекций. Но как вы оказались рядом с Пименовым?
БАРМЕТЬЕВА. Я устроилась к нему работать сиделкой. У него над кроватью висел до самой смерти портрет Суслова. Я ему: «Почему вы это не снимите?» – А он: «Молчи, коли не понимаешь». Как вы с ним 18 лет работали, не понимаю. У меня тяжелое урологическое заболевание, я попросила разрешение принять ванну, а он: «Это не допускается. Обслуга моется дома». Слово-то какое – «обслуга».
КЕДРОВ. Настоящий сталинский сокол.
БАРМЕТЬЕВА. Но о вас он с восторгом говорил. «Костенька, Костенька», – и просиял весь, а потом добавил: «Только он, да Боренька Томашевский настоящие ученые были. А все остальные так, шушера.
КЕДРОВ. Ну это, конечно преувеличение. Там и по сей день работает мой однокашник Стасик Джимбинов. И мой друг, супруга Лосева, Аза Алибековна Тахо-Годи античность вела. И ученик Гудзия интелегентнейший Семен Иосифович Машинский, мой научный руководитель. А Валерий Яковлевич Кирпотин один целая академия.
БАРМЕТЬЕВА. Сердцу не прикажешь, о них он не говорил
КЕДРОВ. А ведь как травил меня по долгу службы. Но КГБ не сдавал, хотя у него там брат близнец генерал. Да и сам он верой и правдой служил. Человек Суслова.
БАРМЕТЬЕВА. Да он ведь еще все Таирова вспоминал: «Костенька и Таиров два человека останутся болью в сердце до последнего часа. Нельзя так с такими людьми, нельзя».
КЕДРОВ. Это какое-то чудо, что вы мне все это рассказываете. И по воле БОЖИЕЙ слышу я предсмертные слова Пименова. Удивительно и то, что рядом стоят и здание Камерного театра, откуда Пименов должен был изгонять и изгнал Таирова, и здание Литинститута, где вопреки всем потугам КГБ я пробыл 18 лет и был бы и по сей день, если бы Пименова не отстранили со всеми переломанными конечностями.
ПИМЕНОВ. Когда я директором Вахтанговского театра был, там все по сто раз развелись и переженились, но я ни одного человека не уволил. «Вы, нынешние, нутка». Кто это написал? Грибоедов, «Горе от ума». Но это так, для цензуры на самом деле «Горе уму».
КЕДРОВ. И то и другое верно.
© Copyright: Кедров-Челищев, 2008.
***
Так что с того, что я родился
В 42-ом году проклятом
Я никому не пригодился
И был во времени распятым
Уйду никем не обнаружен
Затерянный в своей судьбе
Поскольку никому не нужен
Не нужен даже сам себе
20 ок 2015 года
***
Очень многое сегодня пройдено
Чем и впредь желаю дорожить
Призывают умирать за Родину
Призываю за родину жить!
четверг, 13 апреля, 2023 – 10:45
Г Москва
……………………………..
Николай ЕРЁМИН
Виртуальный Альманах Миражистов
РОССИЙСКИЙ ТРЕУГОЛЬНИК
***
Над морем Чёрным – небо белое…
Нал Белым морем – небо чёрное…
Ах, пой со мною, муза милая,
В консерваториях учёная!
Покуда ветры над волной
Поют с тобою и со мной…
2024
***
Что делал Слон, когда на поле он
Смотрел на Русь глазами в два карата?
И был влюблён, как был Наполеон
В Москву, увы и ах, влюблён когда-то…
Слониха не противилась, она
В слона была безумно влюблена…
А вся Москва горела – се ля ви –
Увы и ах, совсем не от любви…
ЕНИСЕЙСКАЯ СИБИРЬ
Слева – зона. Справа – зона…
Посредине – Енисей…
Воля – с песнями Кобзона,
Со стихами Аронзона:
Пой, живи и не жалей!
Не случайно здесь когда-то
Было время Самиздата,
Книжный бум «Хочу всё знать!»
И желанье – благодать –
Все журналы прочитать…
Где печатала держава
Евтушенку, Окуджаву…
И царили меж дорог
Пушкин, Лермонтов и Блок…
И над Этим – чудеса:
С Того света голоса:
Цой с Высоцким – на всю Русь
Пели: – Я ещё вернусь! –
Где всё это? Вот те на!
Изменились времена…
…Над рекою – тишина.
А на зонах – нерушим –
Строгий масочный режим…
Старый лозунг: «Смерти нет»
КПП и – Всем привет! –
Восемь бед – один ответ:
Вход в бессмертный Интернет…
2024
ПО ВЕРШИНАМ
По вершинам айсбергов иду –
В море-океане, как в бреду…
И ступаю по вершинам гор…
Ах, в душе и вне – такой простор! –
Как во сне, доступен и красив…
Пробудиться – выше всяких сил…
СОН
Синоним жизни – сон…
Антоним смерти – сон…
Какой обман! – заснуть,
От хмеля отдохнуть
В краю совсем ином, –
Желанным вечным сном…
КАМЕНЬ
Этот камень – в прошлом, позабытом –
Раскалённым был метеоритом…
Я сегодня тоже позабыт…
А ведь как горел среди орбит
Раскалённых – до свеченья! – звёзд,
Падающих
Прямо
На погост…
РАДУГА
Я радугу-дугу запечатлел,
Когда гроза в округе собиралась…
И вот гляжу на фото между дел,
Чтоб возродить гармонию и радость…
Давно прошла гроза, как я хотел…
А радуга-дуга навек осталась…
РАЗБОРКА СТИХОВ
Критик от лица поэта
Расшифровывает стих…
Текст… Развитие сюжета…
И подтекст – от сих до сих…
Ай, да критик! Спору нет,
Ты – умнее, чем поэт!
ИЗ НОВОЙ КНИГИ ЧЕТВЕРОСТИШИЙ
РОССИЙСКИЙ ТРЕУГОЛЬНИК
В России всюду: – Будешь третьим? –
Вопрос трагический звучит…
И тот, кто тронут смыслом этим,
В раздумье медлит и молчит…
ГЕРОНТОЛОГИЯ
– До свидания, внуки и дети!
Не скучайте и ждите! Для вас
Я пошёл зарабатывать деньги…
– До свидания, Дед! В добрый час!
***
О, прекрасные мгновения! –
Наших снов прикосновения…
Наших страстных слов и уст,
Без которых мир так пуст…
Март 2024 год
ЖЕЛАННЫЙ ВИД
НЕ-ИЗВЕСТНЫМ ПО-ЧИТАТЕЛЯМ
Я не ведал – что почём…
И не думал ни о чём…
Так откуда ж, чьи грехи –
Эти новые стихи?…
Рассуждая строго:
Все они – от Бога…
ПОЭТ В РОССИИ
ретросонет
– Поэт в России должен долго жить
Среди кентов, ментов и диссидентов,
Чтоб всех в итоге напрочь пережить
Царей, секретарей и президентов…
И никому в итоге не служить,
Мечтая о любви и о свободе…
И даром песню новую сложить,
И спеть её при всём честном народе…
…Увы, навряд ли сбудутся мечты,
Которые так радостно звучали…
Но, Муза-долгожительница, ты
Не покидай меня в моей печали,
Давай с тобой по-прежнему дружить…
Поэт в России должен долго жить!
ЛЁД НА БАЙКАЛЕ
– Лёд на Байкале до того прозрачен,
Что страшно: как по воздуху идёшь-
Поёшь – летишь…Всё дальше – не иначе –
На птицу вдохновенную похож…
Провалишься? Исчезнешь?
Ну, так что ж…-
…Всю ночь я слушал, пригубив бокал,
Восторженные байки про Байкал…
***
В Средиземном море-океане
Проплывает яхта, как в тумане,
Яхта, превращённая в Ковчег…
Ева и Адам – из века в век…
К горизонту…В неизвестность, чтоб
Пережить очередной потоп…
Жаль, что там, увы, нет места нам…
Мы с тобой – не Ева и Адам…
ПАМЯТИ АХМАТОВОЙ
«Прости меня, мальчик весёлый,
Совёнок замученный мой!»
Анна АХМАТОВА
Императивы бродят в небесах,
Где половинка ищет половинку –
И умирают в солнечных часах,
Которым встречи эти не в новинку…
И снова, под луной, как в первый раз,
Здесь, на земле, соединяют нас…
ПАГАНИНИ
– Всё меньше струн
На инструментах…
Всё больше стран
В аплодисментах,
Где я – в концертах, как во сне –
Ах! – На одной играл струне…
ИЗ НОВОЙ КНИГИ ЧЕТВЕРОСТИШИЙ
ПОЭЗИЯ и ПРОЗА
– Молчите все!
А мне молчать нельзя…
Даниил Хармс
Поэзия – всё то,
Что выше головы!
А то, что ниже –
Проза есть, увы…
***
В полдень – Хармс…Ну, а вечером – Брамс…
В полночь – море…Купания час…
И коньяк под луной, Экстра-класс…
И молчание –только для нас…
***
Ты – на юга?
А я – на севера!
И-то, подруга, нам давно пора…
Пока дорога сердцу дорога…
ПСЕВДОНАРОДНАЯ ЧАСТУШКА
– Сальвадора я Дали
Разглядела издали…
Встречам не было числа –
Еле ноги унесла!
***
Дожить – додумать,
Что со мною было?
И почему
Не будет ничего…
***
Ем хлеб, который превратился в камень…
Пью – в воду превращённое вино…
Стараюсь небо удержать руками,
Чтоб на меня не рухнуло оно…
***
Позади – отведанное,
Видимо-невидимое…
Впереди – неведомое
Или непредвиденное…
***
Сойти с ума…Потом взойти опять…
Вокруг – Эх, ма! – Такая благодать:
Куда ни поглядишь – желанный вид
Среди несокрушимых пирамид…
***
Вблизи, о муза, и вдали…
Мой ангел, боже… Ай, лю-ли…
Ты мне – как море – кораблю
Поёшь – и я тебя люблю…
Март 2024 Красноярск
ОПЯТЬ БЛАГОДАТЬ
МОРЕ
Я думал так: что море от невзгод
Меня своим волнением спасёт…
И – точно так –не много и не мало –
Оно меня, когда хотел, спасало
Волшебное морское ремесло…
Лишь от любви, спасая, не спасло…
Так был силён Любви электрошок –
Ожог от взгляда, солнечный ожог…
Который не зажил в моей душе
И, думаю, не заживёт уже…
СОНЕТ ПРО СУХОЙ ЗАКОН
Я пришёл с фонариком…
Друг пришёл с вискариком,
Самогоном то есть…
Сказка – а не повесть!
Сели, закурили
И заговорили…
То ли обо всём,
То ли ни о чём…
Этот разговор
Длится до сих пор
Сквозь сухой закон
брежневских времён…
И фонарик, да,
Светит нам всегда…
ТРЕНЬ-БРЕНЬ ПОД ГИТАРУ
1.
Чудак с протянутой рукой
На паперти,
Такой-сякой,
Пропел, нарушив мой покой:
– Нет, я – не Байрон!
Я другой:
Поэт – по имени Никто.
Подайте мне рублей по сто!
Вокруг такая благодать!
Ну, что вам стоит
Благо дать?
Ну, скиньтесь же скорей,
Ей-ей,
Друзья мои, – по сто рублей!
2.
Голодная – не много и не мало –
Она с утра
Стихами торговала…
И, глядя в облака, стихи читала…
Увы и ах, при входе на вокзал…
Но их, никто, увы,
Не покупал…
– Поёшь? О чём базар? Какой скандал! –
Какой-то незнакомец ей сказал.
И разогнал слетевшихся ворон…
И рукопись купил за миллион.
3.
И вновь
При всём честном народе,
В ж-д подземном переходе,
Как прежде, Господи, прости,
Ах, ничего не происходит…
И не должно произойти…
У всех на сердце,
Как всегда,
Любое горе – не беда…
* * *
Продолжительность жизни равна
Свету мысли и скорости света…
И конечно, не наша вина,
Что мы все забываем про это…
А когда вспоминаем — уже
Света нет ни вокруг, ни в душе…
СОНЕТ ПРО ПЕРЕМЕНЫ
Мой друг, какие перемены!
В стихах — кладбищенские темы…
И Мендельсон со всех сторон
Звучит в хоромы похорон…
И в унисон, увы и ах, —
Бессмертно-бестелесный Бах…
А рядом — глянь и не забудь —
У Веры, Нади и у Любы —
У всех — искусственные зубы
И поролоновая грудь…
И по дороге от погоста,
Когда в душе и в мире пусто,
Вина хлебнув, стать очень просто
Невинной жертвою искусства…
НОВОСТИ ЛИТЕРАТУРЫ СОБ ИНФОРМ
бурлеск
Поэт Эльвира Частикова из Обнинска
стала победителем конкурса имени Глеба Горбовского
«Ой, зелёная трава, что шумела мало…»
А Поэтесса Эль Горбовский из Афин
стал победителем конкурса имени Гебы Частиковой
«Ой, жёлтая трава, ты рано отшумел…»
Коммент:
А? Если что не так –
Кому какое дел?
ИЗ НОВОЙ КНИГИ ЧЕТВЕРОСТИШИЙ
***
Пропитана змеиным ядом,
Жена легла со мною рядом…
И я воскликнул – рад, не рад:
– Какой чудесный аромат!
* * *
Бодрый пафос…Громкие слова…
Всюду — фаллос и его дела…
А на звезды глянешь —вот те на! —
Суть одна лишь: это — тишина…
ЛОТЕРЕЯ
Опять на почте – лотерея!
Во мне – счастливое число…
И я играю, не жалея
Того, что было и прошло…
***
Я стоял на правильном пути…
А ведь нужно было мне идти!
Но какая всё же благодать:
Все идут…А я стою опять!
Николай ЕРЁМИН МАРТ 2024
***
8-е марта за окном…
На солнце снег блестит – не тает…
А я всё в думах об одном:
Что мне чего-то не хватает…
Визжат соседские коты…
А может, кошки, я не знаю…
«О, были б помыслы чисты!»
Чья это строчка? Вспоминаю…
И вновь по снегу босиком,
Как будто ласковая вьюга,
Чтоб выпить кофе с коньяком
Спешит ко мне моя подруга………………………………..
Эльвира ЧАСТИКОВА
Виртуальный Альманах Миражистов
Поэтесса Эльвира Частикова из Обнинска стала победителем конкурса имени Глеба Горбовского «Ой, зелёная трава, что шумела мало…»
Начало формы
: «Зелёная веточка жизни»
ФАМИЛИИ
Вдыхаю ромашки, настурции, лилии,
На дачных участках – томаты, укропы…
Когда я гуляю, меняю фамилии,
Свою – на Гулякину, адресней чтобы.
Ещё подбираю, и в роще я – Рощина,
А если на луг выхожу – Луговая.
Банально, но точно. Напрасно вы ропщете,
Как шалые ветры при встрече трамвая.
Под шквальным дождём я, конечно же, Ливнева
В набрякшем плаще и целующих кедах,
А горблюсь – Горбовская, далее – Ивнева
Под ивами (теми, что ими воспеты).
Мне нравится эта игра: Оффенбахова –
Я возле концертного зала столицы;
А мимо церквей прохожу, как Монахова,
Не смея поднять на прохожих ресницы.
Хочу быть и буду! Ленюсь, значит, – Ленина;
Но я не ленюсь, и поэтому – Гёте! –
А также, чтоб в пику смертям было, – Леннона,
Рубцова… Довольно, мне плакать охота.
Хотела по камушку – быть Аметистовой…
Но в сердце я – Пушкина, да не Ланская!
Сдуваю пылинки с рубашек батистовых,
С жилетов любимого, тайно лаская…
ДОСТОЕВСКИЙ: СОЧИНЕНИЯ
В ущельях города, как в трещинах,
В разломах мира болевых,
Явь перевита снами вещими,
Легендами священных книг.
Сквозь души плазма раскалённая
Течёт, сжигая мутный бред,
Чтоб жизни веточка зелёная
Из мрака вывела на свет.
ЗАВТРАК НА ТРАВЕ
Я ем с кузнечиком на пАру,
Что сам примазался ко мне.
Со мной – не молодой, не старый –
Он на доверчивой волне.
Он лапкой трогает охотно
Моих салатов этажи,
Поскольку знает: надо плотно
Позавтракать, чтоб дальше жить.
Кто создал странного, сам Бог ли,
Иль он и для него – сюрприз?
Он предо мной, как иероглиф,
Что тело переводит в смысл.
СОНЕТ ПОД АККОМПАНЕМЕНТ
В цветах не отыскать изъянов,
Гуляя в парке иль в лесу.
Мы пьём из рюмочек тюльпанов
То ли нектар, то ли росу.
Мы пьём, и делается пьяно
Даже веснушке на носу,
Которую, смеясь, несу
Туда, где встретит фортепьяно.
Где? Да в кустах! И сто примет
Спешат к искусству приобщиться,
Торжественно вступают птицы,
Сначала кажется – квартет,
Но – больше… С Божеских позиций
Не восхищаться шансов нет!
Анна МАМАЕНКО
Виртуальный Альманах Миражистов
источникhttps://punktpriyoma1.narod.ru/index.htm
https://punktpriyoma1.narod.ru/index.htm
ЗЕМЛЯ НЕМЫСЛИМЫХ ДЕЛ
Это скифское небо
таращит пустые глазницы.
это ветер степной
заметает остывших следы.
Если ночью не спать,
рано утром увидишь, что лица
отправляются в путь
по изгибам парящей воды,
Узкоглазый закат
как тогда – величаво-спокоен.
Раскаленный шелом
надевает привычно земля.
Все дороги ногам отдаются,
и ветер покорен
лишь тому, кто зачат
проницанием ночи и дня.
Кто ещё не рожден
из набухшего чрева кургана,
кто пробил этот купол
созвездием канувших стрел.
Чье наречье, как ветер,
свистит в травно-жёлтых султанах,
чтоб осыпаться семенем
в Землю Немыслимых Дел.
И в речной глубине
станет струйкой подсолнечной бронзы
эта вера в неведомых,
но всемогущих богов…
Зеленеет копье…Не меняются более позы…
И напрасно ржут кони
из размытых дождем берегов…
НА ВОЛНЕ МИРОВОГО ОКЕАНА
Я хожу по дождливому замку
в развалинах радужных стен,
где зловещие вороны
выцвели в стаю стрекоз
и трещат надо мной,
и таращат большие глаза,
словно видят
когда я и где
«от коня своего…»
А в моей голове
просыпается жёлтая пыль
всех поэм, что написаны
и сожжены в голове.
Опрокинутый ветер
пахнул первородным дождем,
Мировым Океаном
с незачавшей еще синевой.
Отвечайте, Господь!…
Я – Молекула!…
Я вам виляю хвостом…
Или просто
ощупываю
пустоту над собой.
Ясноглазый эфир
промолчал мне
на всех не возникших ещё языках
Так, что эхо застряло
и стало гербом родовым
этих зорких развалин,
в которые врос Океан…
Не молчите, связной!…
Или, может,
там нет никого.
Или, может быть, здесь
под наркозом эфира –
не я.
Илия
пронесется над нами
в прозрачной телеге своей.
Громыхнет
и подарит на память
снопы Н2О.
Мы закосим под них
и засушим на память
себя,
чтобы после,
найдя,
удивленно замолкнуть
навек.
Я блуждаю по замку,
листаю его кирпичи.
В моей шариковой голове
ось земная
антенной торчит…
Перейду на приём.
На приёме скажу, где «бо-бо».
Помешалась…
Но верю –
за помехами
прячется Бог.
КОПАВШИМ КОЛОДЦЫ…
1.
Никто не знает тех,
кто копает колодцы.
Но их отражения
первыми помнит вода…
2.
Колодец.
Скрещения тёплых
мерцающих брёвен,
в которых таятся
ещё не узнавшие крыл,
ещё не взломавшие плавности летнего пара,
завёрнутые в покров годовых колец
снежно-белые мумии
будущего полета…
3.
Колодец
с прилипшими к влажному древу
опилками звёзд.
В котором кругами расходятся
песни дождей.
Такой хоровод
затевает, заводит вода,
что плеск беззаботный
походит на вёсельный плеск,
поднявшийся из глубины,
где хранятся следы
колодец копавших,
как вёсла бросавших воде…
4.
Туманность живущих
роится над чёрной водой.
Глубокой ночью.
Звонкой и голубой в утренний час.
И певучей вечерней порой…
5.
Серебряный рой насекомой веры
по капле клюёт «журавль».
Сосуд, поднимаясь, становится серебрист…
Мы тонем в подобных
и все наполняем водой
взлетающий лунный диск.
ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ
Это кажется ранней весною –
тянет влажной овечьей шерстью…
Облака доверчиво тянутся
к былинке, навстречу растущей.
И легко упирает в землю
небо чело овечье,
покоряя вечеру,
ставящему
созвездия – клейма пастушьи…
Старики, до конца хранящие
равновесие коромысла,
опираясь на посохи молний
ветхозаветной тяжестью,
возжигают алтарь заката,
освещая Знак между числами…
А на земле,
после смерти облака
в луже небо с овчинку
кажется…
НАСТУПЛЕНИЕ ВЕСНЫ
Когда на полянах пасутся ангелы,
когда муравейник полон богов –
время сигналить мокрыми флагами,
белыми флагами талых снегов…
Небо накрылось туманным облаком,
рождая движение посреди.
Планеты всплыли мочёными яблоками
со дна почерневшей вселенской бадьи.
В рябой небосвод, как в мешок залатанный,
брошенные в Великий Пост,
плоды хрустели координатами
на зубах эскадронных гривастых звёзд.
Белая Гвардия, кони в яблоках,
снежного стяга крахмальный хруст.
Оборки кружавные станут паводком,
когда небеса не выдержат груз.
Всю ночь на рассвет уходила армия,
прихватив на счастье подкову Луны,
под звуки тихого печального ржания,
танго «Скоропостижной весны».
Белую Гвардию что преследовать…
Каждый – на тающем белом коне.
Сдаётся мне, что моя Вселенная,
моя Вселенная сдаётся мне…
ЛЕГЕНДА О ЗВёЗДНЫХ ДОЖДЯХ
Часы прикинулись железной дорогой.
Крыша уехала, оказавшись поездом.
Лишь на отчем пороге я слышу отчётливо,
как она кукует, то бишь сигналит мне
о том, сколько осталось времени –
осталось
вагон и тележка маленькая…
Значит – в погоню, до первой кассы:
«У вас на крышу билет имеется?»
«Только на крышу ушедшего поезда.»
«Давайте скорее!»
«На сдачу луна и мелкие звёзды.
Счастливого пути на отъехавшем поезде!»
Я опять сижу, отстав от времени.
В кармане надёжно билет похрустывает.
Билетов у меня большая коллекция.
По вечерам я смотрю и плачу,
как они превращаются в самолётики,
становятся стаей и отлетают…
А по утрам они облетают
с деревьев, сбивающих звёзды ветками,
сообщая о том, что наступает осень,
и пора прятать в депо картонное
пластмассовый поезд,
успевший зá лето
расцвести и выцвести.
Спускаться с крыши мне, погромыхивая,
пора,
топоча по рассохшейся лестнице,
как будто и впрямь
под откос
отправившись…
ШАМАНСКАЯ ПЕСНЯ ГОРОДА
А ночами поезда кричат,
и дрожит Луна в пустых озёрах,
Суховеем сброшенная вниз,
ниже дна и ниже притяженья…
Дольше ветра воют поезда,
голосом ощупывая город…
Паутиной с каплями росы
на окне повисло наше время –
чётки, чтоб молиться глубине
тех озер, в которых плещет ветер
жёлтую ордынную Луну,
полную безумием, как череп.
В страшном ПОЗАБУДУЩЕМ году
срубленную ханом Суховеем…
Улицы перетекает свет…
Поездов языческая песня
вяжется в узоры облаков,
звёздными скрепляет узелками
чёрную накидку глубины…
Это
ночь рождения
дороги,
по которой мы уйдём на дно
следом за пустыми поездами…
Всё виднее Лысая Гора,
втянутая в ил до половины,
вросшая в немую высоту
черепом в короне облаков…
ИМЯ РЫБЫ
Река – огромная сухопутная рыба,
покрытая чешуйками солнца.
Имя рыбы давно забыто,
но до сих пор отражённым светом
доходит до нас в тихом шуршанье,
с которым растут после грозных ливней
грибы из её берегов размытых…
Нити грибницы давно свисают
в гробницы позднего палеолита,
палеолита, давшего Имя
давшего Имя гигантской рыбе,
отнерестившейся водопадом…
Так много слов – чтобы вспомнить Имя.
Поэтому, из уваженья к предкам,
я никогда не посмею бросить
бредни свои сумасбродные в реку…
Я буду слушать, как трётся о камень поток,
бьётся хвостом о берег.
И может быть, среди брызг и пены
звенящей радугой встанет Слово,
чтобы опять воспарить над бездной
и сотворить новых поэтов.
Достойных наследников палеолита.
СОН СПИСАННОГО ПОЕЗДА
Цвет папоротника кровавит травы,
движенье обрубает, как топор…
Получше приглядись – стоят составы,
равнение держа …на семафор.
Он высится в ночи ошеломлённой,
узнавшей – чудеса не суждены…
Но силуэт уснувших эшелонов
дробится в темных трещинах Луны.
И что-то происходит незаметно,
тревогой заползает в рукава.
Сосульки рельс растаяли бесследно.
Вагоны колыхнулись, как слова,
от ветра, перещёлкнувшего стрелку,
изогнутого, словно дикий лук.
И Млечного Пути дрожала ветка,
когда вагоны двинулись на юг.
Когда вороны в темноте росистой
отбрасывали воздух от груди.
И пугало в одежде машиниста
неслось крестообразно впереди…
* * *
В шлифованной покатости камней-
податливость грядущих поколений.
Зародыш с человеческим лицом,
укутанный фонарными желтками,
свернулся под булыжной скорлупой,
коровьими лепешками согретой.
Дорога сельская – намёк на дальний Рим…
Покинутая кладка саламандры,
уставшей расстилать по ветру хвост,
слинявшей за цыганскими кострами…
И лишь мать-мачеха щекочет скорлупу,
и навещает каждою весною.
* * *
Лягушка выплеснулась в розовую синь,
взвилась пупырчатым оливковым дождём.
Опомнилась…
Но – поздно. Время вышло
разумничать.
Пришло –
озорничать,
и в тучных камышах раздувши горло,
пустить себя на песни и стихи,
дрожа и колыхая нотным станом
стонать,
да так,
чтоб думали внизу:
«Кой Бог принес сегодня Гавриила?!
Не пронесло…
А может – смолкнет зов,
отменит сам себя
и вышлет бурю,
и высеется градовый горох,
что будет, рассекая горизонты,
летящим указующим перстом
стучать в гробы, которых не открыли…»
«Смешные люди. Будет вам горох…»
Хохочет лягва, рассыпая зёрна…
Травой щетинясь, вертится Земля
и нехотя в себя впускает семя –
прозрачную лягушечью икру.
Она взойдёт весеннею порою.
Порою зимнею.
Порою не взойдёт…
Полезут из сырых объятий почвы
пророки в лягушачьей скорлупе,
не знающие, кто они такие…
Хранящие окраску глубины,
осанку Будды, тень и хвост опавший…
Какое имя дал им человек –
им всё равно.
Они встречают солнце,
когда оно приходит утонуть
в зелёном омуте,
похожем на лягушку…
* * *
Очнуться десять лет назад
и ощутить знакомый воздух –
дрожащий воздух листопада…
И спорить целый день с училкой,
назвавшей неодушевленным
сутуловатый старый клён.
Поверить, что асфальт прозрачен,
и в нерешенном уравненье,
лежащем за спиною в ранце,
он равен синеве небес.
Что тополиная аллея
ведет в другое измеренье,
где ходят дикие трамваи,
рогами тучи теребя.
А день сегодня будет тёплым,
шуршащим и немножко грустным.
Пойдёт накрапывать под вечер,
узнав, что он неповторим…
Очнуться десять лет назад
и ощутить знакомый воздух –
дрожащий воздух листопада…
СНОВИДЕНИЯ В ДВУХ ЧАСТЯХ
1
Я выбегу прочь
от немого дрожания
вжатого в угол.
На выход. На снег,
в Каземат Опадающих Стен,
развязно – «язык»
в колокольном движении вьюги.
Меня только снежностью
нынче берут на прицел…
В порыве неистовом
голос мой вывихнет ветер,
и, кроны тряхнув,
нагадает мне снег по руке.
Я смолкну. И руки в карманы.
И больше в ответе
не буду за тех,
кто рисует мишень
у себя на виске.
2
Когда разобьюсь
о холодный вокзаловый мрамор-
улиткой вползу
в еле слышное
тиканье сна.
Колени рукой обниму,
погружённая в траур
нерозовых чисел,
которым не сыщешь числа.
А может
к моей голове
подкрадется усталость,
когда
на другом полушарии
бьёт листопад
в подножия статуй
на самую детскую жалость…
И статуи крошкою станут,
когда задрожат…
* * *
Каменоломни наших окраин
шагами вылеплены из темноты…
Идёт человек. По приметам – Хозяин.
Разбегаются галактики и коты.
Идёт человек часовым механизмом.
Его парное дыхание знобит облака.
Потрескались губы. Он глубокомыслен,
как пропасть, открытая ключом родника.
Но где-то, в конце – камышовая заводь
с заводным утёнком… «От мамы, любя»
Идёт человек. И его глазами
Вселенная всматривается в себя.
ПАМЯТИ УШЕДШЕГО УЧИТЕЛЯ
Владимиру Цыбину
Куда ты завёл нас, сталкер Сусанин?…
За снежной стеною, с другой стороны
заката,
растет сталагмитовый холод.
Там лезвия молний заземлены.
Там камень взмывает, а падает молот.
Куда ты завел нас?…В живой темноте
мы ищем тебя. В отражённых движеньях
деревьев. Но путь растворился в воде…
Сусанин! Мы ПЕРЕЖИЛИ пораженье.
Здесь так хорошо – что уже всё равно.
Настолько светло – что мы больше не видим,
как нас отражает зеркальное дно
а губы отравлены привкусом мидий…
Мы чувствуем, как мы лишаемся чувств,
и падает жемчуг на черную скатерть.
Нас кто-то вскрывает…Ты плачешь: «Вернусь!…»,
но тень исчезает в проёме кровати.
Когда наши буквы сольются в слова –
всех нас разольёт в ширину Океана…
И лишь над тобою сомкнётся трава.
Один ты остался, Сусанин…
Сусанин…
- Москва
ЖАРЕНОЙ КУРИЦЕ, СОПРОВОЖДАВШЕЙ
МЕНЯ НА ПУТИ ИЗ КРАСНОДАРА В МОСКВУ
Курица отправляется в последний путь…
Поезд приветствует первым гудком
зрителей заоконных красот,
пришедших вкусить радость пути.
И много чего ещё вкусить.
Курица отправляется в последний путь…
Ну что же, попутчица, полный вперед!
Землячка… Мы ведь с одной Земли!
И пусть ты – птица, а я – человек,
никто из нас не сумел взлететь.
Курица отправляется в последний путь.
Теперь перед нами лежит весь мир.
Мы в жизни не видели ничего.
Ты – дальше курятника, ну а я –
дальше своих смешных стихов.
Курица отправляется в последний путь.
Да здравствует дружба пернатых с людьми!
Да здравствует поезд, несущий нас!
Давайте выпьем на брудершафт.
Давайте закусим и ляжем спать.
Курица отправляется в последний путь…
ПЕРВОБЫТНАЯ МОЛИТВА
Время стоянки – приподнятых плеч
и печальных напутствий.
Первобытной стоянки домелового периода.
Эры дождя
и ночного внезапного стука –
это бьётся в окно
какой-то шальной птеродактиль
кленовой эпохи….
Копья блуждающих взглядов
забивают добычу как бы от нечего делать…
Забывают её по пути – первобытное братство.
Колыбель человечества.
Тряская люлька вагона.
Над болотом колышется зелье
ночного состава,
наполняя бурдюк расстояний,
сочась через звёздные дыры…
Эх, пещерная молодость – в каждом зрачке
по тоннелю!…
Значит, ты ещё помнишь,
как надо к богам обращаться,
незаконно рожденный
стих домелового периода,
неудачно зачатый
в божественных сумерках поля.
Ты исчезнешь,
ты будешь ненужен,
когда над Землею
кто-то вычертит мелом
рассветную заповедь
нового мира.
СТРОЕВАЯ ПОЭТОВ
Нас построили в ряды –
пыль да копоть – всё путём…
Свет Рождественской звезды
окружает нас огнём
Еретическая рать –
ЗАВТРА будем умирать…
В спину плюнул Люцифер
кровью утренней зари.
Бог вращеньем тонких сфер
в сердце дырку просверлил.
По тоннелю иногда
пролетают поезда…
Две черты – готовый крест.
Две строки – и «жёлтый дом».
Знаем – времени в обрез,
ночь за письменным столом.
Строки умные сплетать,
в трёх осинах заплутать…
Шаг за шагом – вот и след,
проторённый в никуда.
Трое сбоку – наших нет,
и не будет никогда.
Но, играя в «пыльный класс»,
дети выкопают нас…
ТЕМ, КАКИМИ БЫЛИ…
Когда я порежусь о край собственной пропасти
и отползу, ощущая разрыв строки –
из новой страны на моем близоруком глобусе
эмигрируют птички, стрекозы и мотыльки…
Они унесутся, старательно не оглядываясь,
похожие слишком на фантики от конфет,
которыми так нечасто, но угощали нас,
когда провожали кого-то
на красный свет…
Дальнее плаванье в одном заварочном чайнике
кончилось тем, что мы спились и смылись в мир…
Но снова сходились, чтобы во дни обычайные
стихи друг над другом читать,
как читают Псалтырь…
Жасминовый запах ложился на мокрую землю,
распахнутый ветер переболел дождем.
Когда мы грешили с красновато-зеленой медью,
он выходил,
занавеску сорвав плечом…
Туда, куда не приводят прямые дороги.
Где горечь пьянящая дрожит в оперении птах
поющих, пьющих за наши
самые светлые, самые яркие строки,
прочитанные синим пламенем
в дымных осенних кострах…
Я, Мамаенко Анна, родилась в Краснодаре 9 марта 1982 года. В 2005 году окончила дневное отделение Литинститута. Публиковалась в журналах: «Юность» (Москва), «Наш современник» (Москва), «Литературная учеба» (Москва), «Наша улица» (Москва), «Осколки» (Москва), «Тверской бульвар,25» (Москва), «Дон» (Ростов-на-Дону), «Звезда Черноморья» (Туапсе); «Литературной газете» (Москва), газете «Провинци-альный интеллигент» (Костомукша), альманахе «День поэзии-2000» (Москва); коллективных сборниках «Пролог» (Москва), «Формула радуги» (Омск), «Другая Земля» (Омск), «Из варяг в греки» (Великие Луки); международных антологиях: «Стихия», «Между весной и вечностью», «Возвращение», энциклопедической антологии «Душа России: пятнадцать веков русской поэзии», и других печатных и интернет-изданиях.
Участник I Форума молодых писателей России. Лауреат конкурса «Илья-премия» (Москва), «Жар поэзии» (Краснодар), победитель конкурса на лучшую публикацию журнала «Литературная учеба» (Москва), победитель фестиваля «ЛиРА-фест» (Ростов-на-Дону), неоднократный победитель краевого поэтического турнира «Рождественская Звезда».
В 2004-2005 годах работала внештатным литературным консультантом по поэзии журнала «Дружба народов» (Москва). С 1999 года в качестве литературного консультанта сотрудничала с Краснодарским краевым отделением Союза российских писателей. В 2009 году награждена почетной грамотой администрации «за большой вклад в культуру и искусство города Краснодара».
В 2000 году основала и возглавила литературно-театральную группу «Пункт Приема», в составе которой участвовала в концептуальных поэтических спектаклях и перфомансах.
С 2008 по 2009 год являлась исполняющей обязанности председателя Краснодарского краевого отделения Союза российских писателей, имею благодарственные письма за проделанную работу. С четырнадцати лет по настоящее время работала помощником библиотекаря, внештатным корреспондентом, сторожем, редактором издательства, землекопом в археологической экспедиции, литературным консультантом, завлитом театра…
Редактировала, корректировала и готовила к печати книги многих авторов.
В настоящее время проживаю в городе Краснодаре.
ССЫЛКИ НА АЛЬМАНАХИ ДООСОВ И МИРАЖИСТОВ
Читайте в цвете на ЛИТСОВЕТЕ!
Пощёчина Общественной Безвкусице 182 Kb Сборник Быль http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=488479
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=496996
ПОЩЁЧИНА ОБЩЕСТВЕННОЙ БЕЗВКУСИЦЕ ЛИТЕРАТУРНАЯ СЕНСАЦИЯ из Красноярска! Вышла в свет «ПОЩЁЧИНА ОБЩЕСТВЕННОЙ БЕЗВКУСИЦЕ» Сто лет спустя после «Пощёчины общественному вкусу»! Группа «ДООС» и «МИРАЖИСТЫ» под одной обложкой. Константин КЕДРОВ, Николай ЕРЁМИН, Марина САВВИНЫХ, Евгений МАМОНТОВ,Елена КАЦЮБА, Маргарита АЛЬ, Ольга ГУЛЯЕВА. Читайте в библиотеках Москвы, Санкт-Петербурга, Красноярска! Спрашивайте у авторов!
06.09.15 07:07
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=580691:
КАЙФ new
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=580520
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=576833
КАЙФ в русском ПЕН центре https://penrus.ru/2020/01/17/literaturnoe-sobytie/
СОЛО на РОЯЛЕ
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=576833
СОЛО НА РОЯЛЕhttp://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=576833
РЕИНКАРНАЦИЯ
Форма: http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=575083
КОЛОБОК-ВАМ
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=573921
Внуки Ра
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=573474
Любящие Ерёмина, ВАМ
Форма: Очерк http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=572148
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=571826
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=570593
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=569224
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=567900
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=567900 http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=565809
ЗЕЛО БОРЗОhttp://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=564307
РОГ ИЗОБИЛИЯ http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=561103
| БОМОНД
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=553372 |
| ВНЕ КОНКУРСОВ И КОНКУРЕНЦИЙ
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=549135 |
| КаТаВаСиЯ
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=536480 |
| КАСТРЮЛЯ и ЗВЕЗДА, или АМФОРА НОВОГО СМЫСЛА http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=534005 |
| ЛАУРЕАТЫ ЕРЁМИНСКОЙ ПРЕМИИ http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=531424 |
| ФОРС-МАЖОРhttp://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=527798 |
| СИБИРСКАЯ ССЫЛКАhttp://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=520612 |
| СЧАСТЛИВАЯ СТАРОСТЬhttp://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=520121 |
| АЛЬМАНАХ ЕБЖ “Если Буду Жив”
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=510444 |
| 5-й УГОЛ 4-го ИЗМЕРЕНИЯ
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=507564 альманах ПУЛЬС на СТИХИ.РУhttps://stihi.ru/2023/04/08/642 https://stihi.ru/2023/04/08/642 ПУЛЬС на ЛИТ-РЕ https://litra.online/poems/puls-almanah-mirazhistov/
|
СУПЕР-ПУПЕР-КАЙФ
Виртуальный Альманах Миражистов
Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ Николай ЕРЁМИН Эльвира ЧАСТИКОВА Анна МАМАЕНКО
КрасноярсК
2024
Автор публикации
