СИМ-СИМФОНИЯ
2024Альманах Миражистов2024
Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ,
Николай ЕРЁМИН, Александр БАЛТИН,
Фёдор СОЛОГУБ
Москва -Красноярск 2024
СИМ-СИМФОНИЯ
Альманах Миражистов
Москва -КрасноярсК
2024
Автор бренда МИРАЖИСТЫ, составитель и издатель Николай Ерёмин
адрес
nikolaier@mal.ru
Или по телефону 8 950 401 301 7
Обложку украсила матрёшками
Екатерина Калинина Связаться со мной можно по телефону 8-902-924-54-64 , адрес электронной почты: kate_kalinka@mail.ru
Кошек нарисовала Кристина Зейтунян-Белоус
© Коллектив авторов
Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ
Альманах Миражистов
Из книги ПОЭТИЧЕСКИЙ КОСМОС
Я умер – я проснулся Да, смерть-пробуждение! Так же пережил свою смерть Иван Ильич: Кончено! – сказал кто-то над ним. Он услышал эти слова и повторил их в своей душе. Кончена смерть, – сказал он себе. – Её нет больше Раздвоение в момент смерти на вечного и временного наблюдателя поразительным образом похоже на модель воображаемого подлета к области черной дыры. Если смотреть снаружи, то подлет этот будет длиться вечно, однако изнутри черной дыры тот же процесс выглядит иначе. Путешественник спокойно пересекает незримую черту горизонта событий и влетает в дыру; примерно за полчаса. Полчаса и вечность равны друг другу. Современная физика и космология знают и не такие чудеса. Подлетать к черной дыре, вечно влетая в неё за ограниченный промежуток времени, можно лишь уподобившись лучу света, если мчаться со световой скоростью.
Ф. М. Достоевский, переживший приговор к смертной казни расстрелянием, ощутил и уподобление свету, и относительность времени, когда минуты вмещают вечность. Переживание это передано во всех подробностях в рассказе князя Мышкина в романе Идиот Он помнил все с необыкновенною ясностью… Потом, когда он простился с товарищами, настали те две минуты, которые он отсчитал, чтобы думать про себя… ему все хотелось представить себе как можно скорее и ярче, что вот как же это так: он теперь есть и живет, а через три минуты будет уже нечто, кто-то или что-то, – так кто же? где же? Все это он думал в две минуты решить! Невдалеке была церковь, и вершина собора с позолоченною крышей сверкала на ярком солнце. Он помнил, что ужасно упорно смотрел на эту крышу и на лучи, от неё сверкавшие; оторваться не мог от лучей: ему казалось, что эти лучи его новая природа, что он через три минуты сольется с ними… Что, если бы не умирать! Что, если бы воротить жизнь, – какая бесконечность!Время перед казнью растягивалось до бесконечности Нечто подобное ощутил перед смертью герой Л.X.Борхеса в момент расстрела. Это писатель по имени Хладик. У него была одна мечта: до расстрела закончить драму, но концовка не получалась. И вот он стоит у кирпичной стены под дулами винтовок: На висок ему упала тяжелая капля дождя и медленно Поползла по щеке. Сержант выкрикнул слово команды. И тут окружающий мир замер. Винтовки были направлены на Хладика, но люди, которые должны были убить его, не шевелились… Он закончил свою драму. Не хватало лишь одного эпитета. Нашел его. Капля покатилась по щеке. Хладик коротко вскрикнул, дернул головой, четыре пули опрокинули его на землю Казалось бы, чисто психологическое переживание растянутого мгновения было, как выяснилось сегодня, отражением вполне реальных особенностей пространства-времени, свойственных нашей вселенной в мире световых скоростей.
Видимо, не случайно Ф. М. Достоевский в момент смертного приговора вместе с ощущением бесконечно длящегося мгновения почувствовал какую-то внутреннюю связь со светом, отраженным от куполов.
Один из создателей новой научной картины мира В XX столетии физик Вернер Гейзенберг очень ясно истолковал относительность мгновенного и бесконечного времени в мире световых скоростей: Из эйнштейновской теории мы знаем, что область настоящего конечна, что она тем дольше длится, чем дальше удалено от нас место события. Вечное мгновение как бы выходит за пределы времен, это такое состояние мира, о котором князь Мышкин говорит, вспоминая слова из Апокалипсиса:И голос был, что времени больше не будет, – что понималось обычно как финал истории, конец света. Но было и другое, более глубокое понимание конца времен; время исчезает потому, что для Бога один день как тысяча лет и тысяча лет как один день. Воскреснуть – значит выйти за круг времен, перешагнуть рубеж, за которым времени больше не будет. Человеческий духовный мир, конечно, отражает жизнь всей природы. Сегодня это общепризнанно, литературоведы давно приняли на вооружение термин психологический параллелизм. Осталось распространить это сложное понятие на космос и все мироздание. Кроме жизни природы есть ещё жизнь вселенной, её особо тонко ощущают писатели и поэты. Вопрос об отношении человека и космоса раньше считался чисто религиозной проблемой, но ведь важны не слова, а сущность проблемы. Об этой малоисследованной сфере жизни много писал, думал и говорил Лев Толстой. Некоторые из его высказываний сегодня звучат по-новому. – Религия есть отношение человека к остальному миру. Это отношение не может быть к миру чувственному, который в пространстве и времени, и то и другое бесконечны. Не может быть отношения единицы к ряду бесконечных чисел – их пришлось бы интегрировать для этого. Следовательно, отношение возможно к целому вне времени и пространства (Мeньшиков М.О. Из записных книжек. ;Прометей, № 12, 1980). Говорил о жизни вне времени, о том, что только здесь на земле есть прошлое и будущее, а там нет, и потому там есть возможность знать и будущее. Именно так понимал воскресение Лев Толстой. Что значит будущая жизнь? Можно верить в жизнь, но для жизни вечной наше понятие будущая совершенно неприложимо; (Гольденвейзер А. Б. Вблизи Толстого. М., 1959).
Однажды Л. Толстой сформулировал эту мысль ещё яснее: Прежде всего про состояние после смерти нельзя сказать, что оно будет. Бессмертие не будет и не было, оно есть. Может быть, благодаря такому ясному и чистому ощущению герои Толстого всегда благополучно минуют барьер темноты, выходя к ослепительному свету в конце туннеля. Иная судьба мятущихся грешников Ф. М. Достоевского.
Вот ночная исповедь двух заблудших душ – Свидригайлова и Раскольникова. Свидригайлов: Привидения – это, так сказать, клочки и отрывки других миров, их начало. Здоровому человеку, разумеется, их незачем видеть, потому что здоровый человек есть наиболее земной человек, а стало быть, должен жить одной здешнею жизнью, для полноты и для порядка. Ну, а чуть заболел, чуть нарушился нормальный земной порядок в организме, тотчас начинает сказываться возможность другого мира…Раскольников: Я не верю в будущую жизнь. Свидригайлов: Нам вот все представляется вечность как идея, которую понять нельзя, что-то огромное, огромное! Да почему же непременно огромное? И вдруг вместо всего этого, представьте себе, будет так одна комнатка, этак вроде деревенской бани, закоптелая, и по всем углам пауки, и вот и вся вечность…Как похоже это на сужающееся пространство черной дыры для внешнего наблюдателя, который вечно летит в сужающуюся тьму и никогда не достигнет света. Иначе видит вечное мгновение внутренний наблюдатель князь Мышкин, удостоенный света: Вдруг, среди грусти, душевного мрака, давления, мгновениями как бы воспламенялся его мозг… Ощущение жизни, самосознания почти удесятерялось в эти мгновения, Продолжавшиеся как молния… Ведь это самое бывало же, ведь он сам же успевал сказать себе в ту самую секунду, что эта секунда, по беспредельному счастию, им вполне ощущаемому, пожалуй, и могла бы стоить всей жизни В этот момент, – как говорил он однажды… – в этот момент мне как-то становится понятно необычайное слово о том, что времени больше не будет. Вероятно, – прибавил он, улыбаясь, – это та же самая секунда, в которую не успел пролиться опрокинувшийся кувшин с водой эпилептика Магомета, успевшего, однако, в ту самую секунду обозреть все жилища Аллаховы Мы признаем, что вселенная существует вечно; и одновременно каким-то непостижимым образом отказываем человеку в праве ощущать эту вечную жизнь в себе. Если жизнь – высшая форма существования материи, а человек – венец этой жизни, то как можно сомневаться в его причастности к всемирному бытию? Опыт вселенской жизни, сама идея космического бессмертия в значительной мере опошлена всякого рода конкретными представлениями, уподобляющими жизнь космическую жизни земной. Занавес над тайной приподнят Альбертом Эйнштейном, но именно ему больше чем кому бы то ни было свойственно чувство таинственного: Самое прекрасное и глубокое переживание, выпадающее на долю человека, – это ощущение таинственности. Оно лежит в основе религии и всех наиболее глубоких тенденций в искусстве и науке. Тот, кто не испытал этого ощущения, кажется мне если не мертвецом, то во всяком случае слепым Эйнштейн ощущал в космической жизни некую величайшую тайну и говорил об особом космическом чувстве, свойственном человеку:Я назову эту ступень космическим религиозным чувством. Тому, кто чужд этому чувству, очень трудно объяснить, в чем оно состоит… Индивидуум ощущает ничтожность человеческих желаний и целей, с одной стороны, и возвышенность и чудесный порядок, проявляющийся в природе и в мире идей, – с другой… Он начинает рассматривать свое существование как своего рода тюремное заключение и лишь всю Вселенную в целом воспринимает как нечто единое и осмысленное Это высказывание Эйнштейна во многом созвучно размышлениям Ф. М. Достоевского о жизни, смерти и особой роли человека среди мироздания. В записных книжках писателя есть отрывок, который хотелось бы привести здесь как можно полней. Умерла от туберкулеза жена Федора Михайловича М. Д. Достоевская, и через день после её смерти в записной книжке писателя появилась такая запись: Маша лежит на столе. Увижусь ли с Машей? Возлюбить ближнего человека, как самого себя, по заповеди Христовой невозможно. Закон личности на земле связывает… Но если это цель окончательная человечества… – то, следственно, человек, достигая, оканчивает свое земное существование. Итак, человек есть на земле существо только развивающееся, следовательно, не оконченное, а переходное. Но достигать такой великой цели, по моему рассуждению, совершенно бессмысленно, если при достижении цели все угасает и исчезает, то есть если не будет жизни у человека и по достижении цели. Следственно, есть будущая, райская жизнь. Какая она, где она, на какой планете, в каком центре, в окончательном ли центре, то есть в лоне всеобщего синтеза, то есть бога? – мы не знаем. Мы знаем только одну черту будущей природы будущего существа, которое вряд ли и будет называться человеком… Эта черта предсказана И предугадана Христом, – великим и конечным идеалом развития всего человечества…Человек – это эволюция, познающая самое себя – сказал английский биолог Джулиан Хаксли. Лично мне в этой мысли чего-то недостает, возможно, самого человека. Ведь с момента появления разума эволюция во многом зависит от Homo Sapiens. Подчинена настолько, что порой, как показывает история, может превращаться в регресс.Достоевский один из первых предвидел такую опасность. Жизнь и смерть даже одного человека он считает величайшими событиями вселенского масштаба. От земли к небу тянутся незримые нити, которые в момент смерти не только не прерываются, но становятся намного прочней, чем были при жизни.
Г Москва
Николай ЕРЁМИН
Альманах Миражистов
ЦВЕТНЫЕ СНЫ Николай ЕРЁМИН
***
Всё чаще вижу я цветные сны –
Под маской майской ветреной весны.
Где ты и я – Медея и Парис –
Над морем – к кипарису кипарис –
Всё выше – где лазурный небосвод
И горизонт грядущих несвобод…
***
Хорошо по ночи вдоль реки
До деревни идти понемногу…
В небе – звёзды… В кустах – светлячки…
Освещают домой путь-дорогу…
И – хоть в рифму, хоть так говори
Сам с собой, до заветной двери…
***
Мне 100лет. А вокруг –
Ни друзей, ни подруг.
И тропа в Литмузей,
Где портреты друзей.
Я ж, по сути, один,
Сам себе господин.
А друзья – к ряду ряд –
С фото-стендов глядят…
***
Стать деревом – и за околицей,
У речки, волею Творца
Снимать, как годовые кольца,
Следы старения с лица…
Стать семечком в конце пути,
Лечь в землю – Ах! – и порасти…
СОН ВО СНЕ
Душа была увидеть рада
Средь отражений на воде –
Отца ожившего… И брата,
Живущего не знаю, где…
И мамы лунные черты –
Из глубины и высоты…
***
– Заболела душа! –
Молвил ставший душевнобольным, –
А ведь был я здоровым, красивым и умным, иным…
Ах, как просто в России сойти и свихнуться с ума!
Вот больница стоит на пути…
Вот – тюрьма и сума…
Нет здоровья дороже в суровом сибирском краю.
Слышишь, Господи Боже,
Возьми под защиту свою!
СОНЕТ ПРО УВЫ
Увы, не много и не мало,
Ни слова правды не тая,
Вдруг Муза опубликовала
Всё то, что ей поведал я…
Стихи – как по воде круги –
Увы, хоть из дому беги…
Куда? – не важно, хоть куда,
Туда, где горе – не беда…
Ах, Муза, грешный Ангел мой,
Бежим! Надеюсь, ты со мной?
Вокруг и в сердце – тьма
Свели меня с ума…
Ну, что? Летим? – Летим!
Процесс необратим…
ИЗ КНИГИ «Dolce vita»
Я плодовит… Ты плодовита…
Ох, плодовиты мы с тобой!
Во всём виновна «Дольче Вита»…
Весенний Крым… Морской прибой…
Без кораблей пустынный рейд…
Да психоаналитик Фрейд…
***
Опять на фоне вдохновения
Закончилась ничем – Как быть? –
Попытка – вечное мгновение
Строкой стиха восстановить…
Увы, я сделал всё, что смог…
И вновь жалею, что не Бог…
ИЗ НОВОЙ КНИГИ ЧЕТВЕРОСТИШИЙ
***
На планете – жизнь ритуальная…
В интернете жизнь – виртуальная…
А меж ними – в центре тревог –
То ли я, то ли Бес, то ли Бог.
***
Как я рад, что в жестокой отчизне –
Хоть поверьте, увы, хоть проверьте –
У меня отвращение к жизни
Перешло в отвращение к смерти…
СТАРАЯ ПЕСНЯ
А с полей доносится: – Налей!
Пусть скорей уходит прочь тревога!
Помянём воскресших Скрипалей…
Впереди – у всех одна дорога…
***
Позади – и любовь, и чудачества…
Впереди – от ворот поворот…
Ты не плачь обо мне…Что? Не плачется?
И не надо! Слеза не спасёт…
МАЙ
1.
Майское солнышко светит…
Райские птицы поют…
Аккомпанирует ветер…
Как хорошо жить на свете,
Где – и меня! – узнают,
А запоёшь – подпоют:
– Ой, май, не замай,
Про меня вспоминай,
Хоровод затевай,
Про любовь запевай!
Майю, май, выбирай,
Обнимай, целовай…
В стаканЫ наливай
Сок берёзовый,
Хмельно-розовый!
Меж берёз и подруг
Ты, мой май,
Лучший друг!
Да весны
Цветные сны…
Май 2024 г
https://stihi.ru/2022/11/01/5878
СВЕТ СОЛНЦЕЛУННЫЙ
***
Он пропел, что одиночество прекрасно…
И, пропев,
Пропал в толпе, между людьми…
Я узнал,
Что одиночество опасно
Там, где нет, увы, ни дружбы, ни любви…
Одинокому, по сути, всё равно –
Как молчанье входит:
В дверь
Или в окно…
2024
ТАЙНА
Беседой бесконечно-неустанной
Опять
Между случайными людьми
Я из себя вытягиваю тайну
О ненависти, дружбе и любви…
А тайна,
В неизвестное маня,
Всё время ускользает от меня…
***
Вновь Бог и Бес диктуют темы…
И, объясняя – кто мы, где мы –
Ведут туда, на свет из тьмы,
Где нет ни лета, ни зимы…
Сквозь этот, Солнцелунный свет…
И нам иной дороги нет.
***
Впереди – пустынная равнина…
Звёздная вселенная…Покой…
Времени бессмертная картина:
До Звезды моей подать рукой…
Жизнь – в секунды сжатые года,
Не пересчитать их никогда…
***
Увы, в пути от «оха» и до «аха»,
Вся в рассужденьях о добре и зле,
Россия задыхается от праха
Тех, кто не пожелал лежать в земле…
Чтоб вверх глядеть и молча рассуждать:
Какая в небе всё же благодать!
ПЕСЕНКА
Из романа «Прощай, спиртное!»
Я сегодня на мели…
Дни летят, недели тают…
Собутыльники мои!
Мне вас очень не хватает…
Где ты, море между гор,
И пленительное лето?
Где массандровский кагор,
И беседка, и беседа?
Вдохновенья лёгкий шаг…
И волшебная тетрадка…
Аю-Даг… И Кара-Даг…
И кораблик «Мухалатка»…
Отчего и почему
Не с кем выпить-похмелиться?
Все ушли по одному…
Вспоминаю ваши лица…
То-то было! – благодать…
Сердце грусть-тоска сжимает…
Захотел бутылки сдать –
Да нигде не принимают…
БАНКИР БАРМАЛЕЙ
– Богатые стали богаче,
А бедные стали бедней?
Всё верно… А как же иначе? –
Промолвил банкир Бармалей…
И мне подарил 100 рублей,
Сказав:
– Не имей 100 друзей!
ТИПА ПЕСНЯ
Кому стихи мои нужны?
Спросите у моей жены!
И чётко, всем по одному,
Она ответит:
– Никому!
Разубеждения напрасны…
Хотя стихи…
Стихи – прекрасны!
ОКТАВА ПРО БАРДОВ
Бесплатно, помню, пели барды…
А нынче, глянь, увы и ах, –
Повсюду банки и ломбарды…
Все помешались на деньгах!
И, отдыхая от забот,
Никто бесплатно не поёт!
И деньги требует за вход
Бард у кладбищенских ворот…
ОКТАВА ПРО ВОЖДЕЛЕНИЕ
Ты меня вожделеешь…
Я тебя вожделею…
Ты меня не жалеешь…
Я тебя не жалею…
И веду, точно вождь,
Через снег, через дождь…
Ах, на солнечный свет –
Ради новых побед…
ОКТАВА ПРО ПОСЛЕДНИЙ СНЕГ
Снег идёт…
И падает… И тает…
Кот-воркот
В окно глядит, мечтает…
Снегири летают за окном…
И щебечут – хором – об одном:
Что весна…И солнышко встаёт…
И стихи появятся, вот-вот…
ИЗ НОВОЙ КНИГИ ЧЕТВЕРОСТИШИЙ
БЛИЗНЕЦЫ
В душе поэта – два уродца:
– Ха! – для врагов… – Ах! – для друзей…
И каждый подлинник смеётся
Над бледной копией своей…
***
– Где веселие моё?
Где еда? И где питьё?
Где мои 17 лет? –
Спел – и замолчал поэт.
ЧТО?
– Что в прошлом?
Любви круговерть…
– Что в будущем?
– Старость и смерть…
ПРОРОК
Все погибли, увы, стар и мал…
Лишь остался поэт, глух и нем…
Всё сбылось! Всё, что он предсказал, –
Не понятно кому и зачем…
***
Жена твердит, что я сошёл с ума…
Я отвечаю: – Ты сошла сама! –
Но, избегая вновь людской молвы,
Мы снова, к счастью, оба не правы…
***
Почему на сердце сладко
Стало? Видно, потому,
Что возникла вдруг загадка
И отгадка: что к чему…
Май 2024г
ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЕ ОТНОШЕНИЯ
***
Кто заставляет ошибаться
Играющего на свирели
Меня? – и тут же улыбаться:
– Ну, извините, в самом деле!
В душе – какой-то беспредел.
Я ошибаться не хотел!
***
Я догорал, огню сомненья предан…
И лишь вчера узнал, что другом предан…
О, Ростов-папа и Одесса-мама ! –
Всемирная лирическая драма…
Но Муза, всем сомненьям вопреки,
Сказала мне: – Какие пустяки!
***
Впечатления раннего детства
Возвращаются к старости вновь…
Помню: сказочник жил по соседству,
Помню сказки его про любовь,
О которой он долго мечтал…
О которой он книжку издал…
Ах, которую, сказки ценя,
Кто-то в детстве украл у меня…
СОНЕТ ПРО МАРКИЗА ДЕ САДА
Эльвире Ч.
Мне была очень рада –
Помню вкус шоколада! –
Муза детского сада,
Дочь маркиза де Сада…
Ну, а сам был маркиз –
Настоящий марксист,
Отрицающий чётко
Веру в Бога и в Чёрта…
С ним узнал я, не трус,
И шампанского вкус –
Лучше всяких наград
На пути в дедтский сад,
Где живу я уже
Так, без Музы в душе…
г КрасноАдск-Красно-Райск-КрасноЯрск
***
Я жил на улице, спускающейся к речке…
Мы в ней купались, чудо-человечки,
Ловили бабочек, кузнечиков, стрекоз…
Где этот дом? Теперь большой вопрос.
Нет этой улицы, и речка пересохла…
Там я не знал, что – хорошо, что – плохо…
СОНЕТ СЕГО ДНЯ
Если телевизор посмотреть –
Все воюют, лишь бы умереть…
В городах – увы, прискорбный факт, –
За терактом следует теракт…
И пиитка вслух читает стих
Про преступность актов половых…
И в деревне нашей – вот те на! –
Тоже вымиранья времена…
Над погостом – карканье ворон…
Да поминки после похорон…
И любовь старухи – там ли, тут –
Громко «порнографией» зовут…
Пьёшь, не пьёшь – а всё не разберёшь,
Где сего дня правда, а где – ложь…
***
Ни один сумасшедший
Не считает себя сумасшедшим.
Ни один алкоголик
Себя таковым не считает.
Но идут мне навстречу
Поддатые ведьма и леший –
И об этих проблемах
Не думать предпочитают.
Лишь одним озабочены
Их вдохновенные лица:
С кем бы выпить ещё на халяву? –
И опохмелиться…
ПЕСЕНКА ПРО ВЫЖИВАНИЕ и КОНЕЦ СВЕТА
Чёрная горячка… Черти…
До чего их много!
От безумия до смерти –
Дальняя дорога…
Меж чертей иду, по краю –
Чёрным человеком,
В выживание играю
С ХХ1-м веком.
Солнце радугой лучится…
Тени – между нами.
Неужели вновь случится
Чёрное цунами?
Или снова – астероид
Грохнется об землю?
Я ль при всём чертном народе
Пристрастился к зелью?
Я ль сужу себя за это?
Мне ль дороги мало,
Чтоб, чертей прогнав со света,
Всё начать сначала…
ПОЭЗИЯ
Я имею отношение к поэзии.
Ты имеешь отношение к поэзии…
На основе и любви, и уважения –
Замечательные, в общем, отношения!
И – нет-нет – на ум приходит: – Ё-моё!
Что б мы делали, коль не было б её?
ОКТАВА
К радости, всё дальше от печали,
Ты стремился в лавровом венце,
Чтоб сравнить бессмысленность в начале
Жизни и бессмысленность в конце…
Конкурсы твои и фестивали
Позади остались… Трали-вали:
Понял ты, в чём правда и в чём ложь –
Там, где веселилась молодёжь…
ИЗ НОВОЙ КНИГИ ЧЕТВЕРОСТИШИЙ
***
Всю ночь по Каме плыл –
Мне снилась кама-сутра…
Я пьян и счастлив был…
Но наступило утро…
***
Бродит по квартирам недовольство миром…
Рядом – алкоголь и зубная боль…
Всем от них сто лет
Излеченья нет.
НОЧЬ
– Признаюсь честно:
Что – такая жалость! –
Любовь исчезла…
Ненависть осталась…
ДЕНЬ
– Какая радость! –
Он вздохнул устало:
– Любовь осталась,
Ненависть пропала…
Май 2024год
КНИГА В ПОДАРОК
***
Я счастлив, что я ещё жив,
Что лев или прав,
Но не лжив…
Увы, в первомайской стране,
Где вирусы
Бродят по мне…
А я защищён,
Как поэт,
Имеющий иммунитет –
Всем книгу дарю, –
Кто опять
Желает меня почитать…
***
Весна – такое время года,
Когда волнуется душа,
В душе хорошая погода,
Хоть за душою – ни гроша,
И цены быстро там и тут
В тени инфляции растут…
Пока Прогноз готовит в дар
То наводненье, то пожар…
И все –
Виновны без вины –
Ждут, кто чумы, а кто войны…
***
Вновь трясогузка прилетела,
Хлопочет
Около гнезда…
Птенцам щебечет то и дело:
– Не бойтесь!
Горе – не беда –
Покуда коршун в облаках
Не видит нас,
Увы и ах…
ПРОЗАИК и МУЗА
Прозаик, рифмующий прозу,
Алкаш, превышающий дозу,
Поэтом мечтающий стать,
Не знает, как музу достать,
Любовью и страстью храним…
И муза хохочет над ним…
СУДЬБА ПОЭТА
Судьба поэта виновата,
Что он – талантлив и учён –
Был под Челябинском когда-то
Неизлечимо облучён…
Увы, и не имел детей
Меж поэтических затей…
И всё мечтал, увы и ах,
Россию возродить в стихах…
ОКТАВА ПРО ВОЛОШИНА в КРЫМУ
Это было шикарно:
Он – в античном рванье –
Пел у моря Верхарна
И Анри де Ренье…
И себя иногда…
До сих пор – сквозь года –
Слышит Эвксинский Понт,
Как Волошин поёт…
ОКТАВА ПРО ДУЭЛЬ
Какая глупость – к слову слово –
Дуэль всерьёз и напоказ…
Волошина и Гумилёва
Мистификация…Атас!
Поэт поэта не убьёт:
Ни тот, ни тот не идиот…
О, Черубина Габриак!
Мистификатор – не дурак…
ЭКСПРОМТ,
возникший при вручении мне
Юбилейной Золотой медали «Василий ШУКШИН»
Ах, как ярко светит вдаль
На груди моей Медаль…
Палиндромный, ты смотри! –
Номер 323…
Что ж, гори, медаль, гори!
От зари и до зари,
8 – знак, судьбы каприз! –
Бесконечность вверх и вниз…
СУДЬБА
Если к нам летит Торнадо –
Значит, так кому-то надо…
Если движется Цунами –
Значит, точно: будет с нами…
Если их, бессмертно-юн,
Не опередит Тайфун…
ИЗ НОВОЙ КНИГИ ЧЕТВЕРОСТИШИЙ
***
Ты ешь шашлык…Ты пьёшь кумыс…
Глядишь, как птицы пролетают…
Как жизнь вокруг теряет смысл…
А смерть его приобретает…
СТРАХ
О, страх! – опять
Любимым быть…
Всё потерять
И всё забыть…
Май 2024г
Александр БАЛТИН
Альманах Миражистов
* * *
Отставной подполковник возиться
С детворою на даче был рад.
Замечательны детские лица.
Есть турник, пара мячиков.
Сад.
Детвора веселится, смеётся.
Наливает он им молоко.
И в сиянии летнего солнца
Жизнь чудесно сверкает.
Легко.
Ну а вечером пил отставник
В одиночестве – тёмен и дик.
ВОЛШЕБНЫЙ МИНЕРАЛ
Пивные пробки, втоптанные в землю,
На солнце, будто золото блестят.
Иные блёстки поражают зренье,
Вдруг – минерал волшебный? Был бы рад.
Волшебный минерал как представляешь?
Когда в душе – от человека свет.
У большинства под спудом. Это знаешь,
Поскольку жизни изучил сюжет.
Пивные пробки… И апреля солнце.
И за ночь зелень, опушив кусты,
Легко переливается, смеётся.
Легко – как редко-редко можешь ты.
Волшебный минерал, пивные пробки,
С действительностью путаный роман.
Закрытый сам ты человек, и робкий.
Закрытость сколь души твоей изъян?
Нежнее что-то зелени апреля
Представишь? Пробки на земле блестят.
Грядущего не ведаешь. На деле
Ждёшь вечера – он сердцу милый брат.
* * *
На ветру скрипят качели,
Пустоту площадки им
Подчеркнуть в конце недели
Мнится делом ключевым.
Никого нет на площадке.
Тень игры увидишь ты –
Что слоится по сетчатке
Данностью людской тщеты.
* * *
Я, может, глуп, иль романтичен,
Но неодушевлённого
Не представляю ничего.
Предмет любой мне симпатичен.
Я знаю: жив речной песок,
Песчинки вдруг перемигнулись.
И камня слышу голосок,
Не зря он в мире занял угол сей.
Квартира. И глядит буфет
Насуплено весьма на фикус.
Буфет расцвёл бы – силы нет,
И в этом огорченья фокус.
Мечтательность моя смешна.
Но облака взирают нежно.
А дальше – неба глубина,
И значит, жизнь не безнадежна.
* * *
Путников и моряков Полярная
Синяя всегда вела звезда.
Сине-белая и очень яркая,
И пушистая – казалось иногда.
Добрая звезда и путеводная,
Дали далей все известны ей.
Миссия даётся благородная
Волею небесных королей.
* * *
Ничто не истина – так углем
Означил некто на стене.
Сознанья будто чёрный угол
Он чётко высветил вполне.
Дворы, рельеф каких неровен,
Площадок детских пестрота.
Завалит ум подобьем брёвен
Мне надпись кратенькая та.
Дома весьма разнообразны –
Архитектурный каталог.
Гулял я не спеша и праздно.
Ничто не истина. А Бог?
Какое страшное понятье!
Оно измучило меня.
Без пытки – кто он? Как познать? Я
Не прожил, кажется, и дня.
Дома различные красивы,
В одном дворе блистал фонтан.
А что не вижу перспективы –
Во мне, наверное, изъян.
* * *
Генеалогическое древо
Матовой, солистки ГАБТа, я
Изучаю – справа ветви, слева,
Слышу шорох листьев бытия.
С Матовыми связан через маму,
Хоть не обозначу я родство.
Люди были. Все ложатся в яму.
Род ветвится. Жизни торжество.
…вечерком коллежский пьёт асессор
У окошка чай – всегда с медком,
А штабс-капитан едва ль агрессор,
Хоть и был в служенье войсковом.
Как Иова Матова представлю,
Коли жил он триста лет назад?
Ибо плазму прошлого восславлю –
Чрез неё вошёл я в жизнь, как в сад.
Родословье Матовых богато.
Имена – как тени бытия.
Присоединюсь я к ним когда-то,
А когда – как все – не знаю я.
Александр Балтин ВЕХИ ВСЕХ-ВСЕХ-ВСЕХ
Всем-всем-всем – будет мираж: и, так наименованный (только с восклицательными знаками вместо дефисов) альманах миражистов, выпущенный Николаем Ерёминым, откроют алхимические изыскания Константина Кедрова-Челищева,
играя разрывами звука:
разрывами, в которые прольются новые философские ассоциации:
Среди бессмысленности и чуши
Пишу поэму «Живые души»
За мирозданьем мирозданье
Отнюдь не полное изданье
О стана высь
Остановись остановись
О Становись…
Сложные ощущения туго соединяет в гирлянды единства Николай Ерёмин:
всё сильнее склоняясь к космосу,
всё чётче обозначая связи с… таинственными мерцаниями, изученными на земле:
Связь с Космосом – то ярче, то темней…
Всё явственней во сне и наяву:
Жизнь – на разрыв… И что мне делать с ней?
В стране теней, где я ещё живу…
Навеки связан в крепкий узелок…
А Космос – вновь -То близок, то далёк,
Сам по себе развязанный уже,
Увы и ах, царит в моей душе…
Ирония окрашивается меланхолией,
и краски, играя в недрах стихотворения, кажется…
удивляются сами себе:
Жизнь была несправедлива
И к тебе, друг, и ко мне…
А теперь, смотри, на диво:
Со щитом, и на коне,
Скачем мы, совсем не те:
Мимо тех, кто на щите…
Сложно комбинируются стихотворения Марии Белых:
Со времён гладиаторских грязных забав
Прижилась в римском мире
Холопская эта привычка:
В клетку – бывшего князя ль,
Царя, – засадить, как раба,
И – дразнить, и травить,
И кормить, чтоб травить,
Чтоб в итоге
Расплющить величие –
О железные прутья.
Увы!
Тугие исторические ассоциации переплетаются с ощущением современности, всегда окрашенной так, что оставляет желать лучшего: и стих, развиваясь, стремится в неизведанность грядущего…
Там – вечность?
Разумеется, до всех-всех-всех не докричаться, но…может быть удастся хоть до кого?
Александр Балтин город Москва
Фёдор СОЛОГУБ
Альманах Миражистов
Федор Сологуб – российский поэт, прозаик, публицист. Помимо литературной стези, занимался переводами и вел педагогическую деятельность. Биография – яркий пример русского символизма. До нынешних дней творчество поражает своей неординарностью и неоднозначностью. Нет точной трактовки образов и героев. Стихи будоражат воображение своими мистическими мотивами. Они буквально пропитаны одиночеством и загадочностью. Романы приводят в состояние шока и захватывают уже с первых страниц.
Федор Сологуб – это творческий псевдоним поэта. Имя при рождении – Федор Кузьмич Тетерников. В начале творческого пути он публиковался под своим именем, причем в значительных объемах.
Имидж поэта-символиста требовал яркого имени. Вместе с коллегами по изданию были придуманы разные фамилии, заметней остальных в этом списке стал вариант «Соллогуб». Такую фамилию носил один из знатных родов. Представителем этого рода был Владимир Соллогуб – писатель, прозаик. Чтобы в дальнейшем не путаться, Федор принимает решение убрать одну букву «л».
Дата рождения – 1 марта 1863 года. Роды у матери были в Санкт-Петербурге. Папа будущего творца – уроженец полтавской глубинки. Семья бедствовала, отец не имел вольной и был крепостным. Единственный заработок – швейное дело. Родители Федора Сологуба были высокообразованными людьми. В доме всегда в наличии были книги. Отец занимался образованием детей и прививал им любовь к искусству и поэзии. Делился с ними крохами своих знаний о мировой культуре и литературе.
Федор Сологуб в детстве и молодости
Спустя два года после рождения Федора Сологуба родилась сестра, и без того сложная жизнь только ухудшилась. В полную нищету ввергла смерть отца семейства в 1867 году. Мама осталась одна с двумя детьми и без малейшей материальной поддержки. Вынужденной мерой стало ее устройство простой прислугой к состоятельным людям.
В доме у знатного семейства Агаповых и провел свое детство юный писатель. Аристократы с благосклонностью воспринимали мальчика и даже поддерживали в стремлении к учебе, давали для прочтения редкие экземпляры книг. На протяжении всей дальнейшей жизни в судьбу писателя часто вмешивались посторонние люди, помогавшие в трудную минуту с поисками себя.
Федор Сологуб и его сестра
Детство творческого человека нельзя назвать радужным. В жизни был контраст. С одной стороны – мир искусства, науки и музыки. С другой – атмосфера нищеты, тяжелого труда матери на пропахшей кухне и прачечной, заполненной паром. Иногда она доходила до изнеможения, только чтобы обеспечить едой детей. Часто от безысходности мать срывалась на детях. Бывали случаи избиения за малейшие провинности. Поэт вспоминал, как вечером опять мать приходила не в духе.
Немного позже, когда писатель уже состоялся, им было написано произведение «Утешение». Там без прикрас описал жизнь в тот печальный период. Крайне неохотно Федор Сологуб вспоминал именно эту часть своей биографии. Но для восстановления полной картины жизни творческой личности это просто необходимо.
Впервые попробовал себя в поэзии Сологуб в двенадцатилетнем возрасте. Пытался описывать свои жизненные тяготы в период юношества, когда достижения доставались только благодаря собственному труду.
Портрет Федора Сологуба
С присущим только в раннем возрасте максимализмом Федор был убежден, что судьба – стать признанным поэтом. Твердо шел к цели, ни на миг не забывая о призвании. Посылая одно испытание за другим, судьба не была к нему благосклонной.
Если опустить тот факт, насколько была бедной семья, то можно упомянуть о модальных терзаниях начинающего поэта. Творчество проходило в захолустном городишке. Шансов прославиться было меньше, нежели преград. Первые стихотворения он отдавал в публикацию в провинциальных журналах с низким рейтингом и мизерным количеством читателей.
Переломным в судьбе автора стал 1891. В этот год молодой человек попал в столицу и там повстречал на своем пути Николая Максимовича Минского (являлся представителем на тот момент нового направления мистического символизма). Значение этой встречи переоценить нельзя. Несмотря на непродолжительное общение, Сологуб оставил для прочтения ранние стихи.
Константин Эрберг, Фёдор Сологуб, Александр Блок, Георгий Чулков
Еще одним знаковым событием того года стало зарождение журнала «Северный вестник», над созданием которого работали Николай Минский, Зинаида Гиппиус и другие знаменитые в литературных кругах деятели. В тот момент они были заняты поиском произведения, олицетворяющего манифест Минского, «При свете совести…».
Подходило как нельзя больше творчество молодого автора. Произведения Сологуба помогли в оформлении журнала, а для поэта стали стартом творческого признания. Далее отметим значимые даты в судьбе писателя, рассказы которого способны будоражить умы не одного поколения:
В 1892 году поэт совершил переезд в Санкт-Петербург. Ворвался в творческий союз символистов того времени с непреодолимым желанием к творчеству.
1902 г. – автор завершает работу над знаменитым романом «Мелкий бес». Повествование произведения ввергает в состояние шока общественность, так как повествует о мыслях и чувствах учителя-садиста. Из-за такой тематики популярные издания отказываются произведения публиковать.
1905 г. – впервые один журнал берет в публикацию роман. Но из-за закрытия журнала статьи были прерваны и не дошли до читателя в полном объеме.
Книги Федора Сологуба
1907 г. – «Мелкий бес» выходит в полном формате. С того момента это произведение стало самым изучающимся романом в русской литературе.
1908 г. – заканчивает учительскую карьеру и женится.
1913 г. – вместе с супругой отправляется в турне по российским провинциям. Это дает силы к творческому порыву.
1918 г. – становится председателем Союза деятелей художественной литературы.
Творчество Федора Сологуба, прозаика и поэта в одном лице, безгранично и многогранно. Хотя, по мнению критиков, творчество относится к символизму, большое количество написанных произведений не вписываются в рамки этого определения.В начале творческого пути занимался исключительно поэзией и добился признания в этом деле. Позже, обучаясь в институте, он пытается создавать литературные произведения, но часто наталкивается на стену непонимания и неодобрения.Женился на Анастасии Чеботаревской, молодая супруга также имела творческий потенциал. Главной деятельностью было писательство, на жизнь зарабатывала переводами. Брак счастливо просуществовал 19 лет, до тех пор, пока однажды ее психическое заболевание не обострилось. Она покончила с собой. Тело было обнаружено спустя месяцы.Смерти любимого человека автор посвящает стихотворения. Часто подчеркивает обреченность и душевное одиночество. Поэтому произведения наполнены трагизмом и безысходностью. Детей в браке не было, а так как Сологуб оказался однолюбом, то и прожил всю оставшуюся жизнь один, как маленький человек в огромном мире.
Накануне революции писатель разрабатывает собственный журнал. Лекции с успехом проходят в городах Германии и Франции. К переменам в стране он не был готов и не принимал новую власть. У него были попытки иммигрировать, но безуспешные.В 1927 году писатель активно начинает трудиться над новым романом, неожиданно заболевает и скоропостижно умирает – событие происходит в Петрограде. Тело было предано земле, захоронение произошло на Смоленском кладбище, рядом с супругой. Его книги «Тяжёлые сны» 1905 — «Мелкий бес» 1907-1914 — «Творимая легенда» 1912 — «Слаще яда» 1921 — «Заклинательница змей», «Слово» 1922 — «Эпоха» АВТОР: АЛЕКСАНДР НЕВЕРОВ
Алкогольная зыбкая вьюга…
Алкогольная зыбкая вьюга
Зашатает порой в тишине.
Поздно ночью прохожий пьянчуга
Подошел на Введенской ко мне.
«Вишь, до Гатчинской надо добраться,-
Он сказал мне с дрожанием век,-
Так не можете ль вы постараться
Мне помочь, молодой человек?»
Подивившись негаданной кличке,
Показал я ему, как пройти,
А потом, по давнишней привычке,
Попытался разгадку найти.
Впрочем, нечему здесь удивляться:
По ночам я люблю босиком
Час-другой кое-где прошататься,
Чтобы крепче спалося потом.
Плешь прикрыта поношенной кепкой,
Гладко выбрит, иду я босой,
И решил разуменьем некрепкий,
Что я, значит, парнишка простой.
Я ночною прогулкой доволен:
Видно, все еще я не ломлюсь.
Хорошо, что я в детстве не холен,
Что хоть пьяному юным кажусь.
11 октября 1923
Ариадна
Где ты, моя Ариадна?
Где твой волшебный клубок?
Я в Лабиринте блуждаю,
Я без тебя изнемог.
Светоч мой гаснет, слабея,
Полон тревоги стою
И призываю на помощь
Мудрость и силу твою.
Много дорог здесь, но света
Нет и не видно пути.
Страшно и трудно в пустыне
Мраку навстречу идти.
Жертв преждевременных тени
Передо мною стоят.
Страшно зияют их раны,
Мрачно их очи горят.
Голос чудовища слышен
И заглушает их стон.
Мрака, безумного мрака
Требует радостно он.
Где ж ты, моя Ариадна?
Где путеводная нить?
Только она мне поможет
Дверь Лабиринта открыть.
7 ноября 1883
Ах, лягушки по дорожке…
Ах, лягушки по дорожке
Скачут, вытянувши ножки.
Как пастушке с ними быть?
Как бежать под влажной мглою,
Чтобы голою ногою
На лягушку не ступить?
Хоть лягушки ей не жалко,—
Ведь лягушка — не фиалка,—
Но, услышав скользкий хруст
И упав неосторожно,
Расцарапать руки можно
О песок или о куст.
Сердце милую торопит,
И в мечтах боязни топит,
И вперед её влечёт.
Пусть лягушки по дорожке
Скачут, вытянувши ножки,—
Милый друг у речки ждет.
25 апреля 1921
* * *
Балалайка моя,
Утешай–ка меня,
Балалаечка!
У меня ли была,
И жила, и цвела
Дочка Раечка.
Пожила, умерла,
И могила взяла
Дочку Раечку,—
Ну и как мне не пить,
Ну и как не любить
Балалаечку!
Что взгляну на мою
Балалаечку,
То и вспомню мою
Дочку Раечку.
29 апреля 1902
Баллада о высоком доме
Дух строителя немеет,
Обессиленный в подвале.
Выше ветер чище веет,
Выше лучше видны дали,
Выше ближе к небесам.
Воплощенье верной чести,
Возводи строенье выше
На высоком, гордом месте,
От фундамента до крыши
Все открытое ветрам.
Пыль подвалов любят мыши,
Высота нужна орлам.
Лист, ногою смятый, тлеет
На песке, томясь в печали.
Крот на свет взглянуть не смеет,
Звезды не ему мерцали.
Ты всходи по ступеням,
Слушай радостные вести,
Притаившись в каждой нише,
И к ликующей невесте
Приникай все ближе, тише,
Равнодушный к голосам
Петуха, коня и мыши.
Высота нужна орлам.
Сердце к солнцу тяготеет,
Шумы жизни замолчали
Там, где небо пламенеет,
Туч расторгнувши вуали.
Посмотри в долину,— там
Флюгер маленький из жести,
К стенкам клеятся афиши,
Злость припуталася к лести,
Люди серые, как мыши,
Что-то тащат по дворам.
Восходи же выше, выше,
Высота нужна орлам.
Послание
Поднимай, строитель, крыши
Выше, выше к облакам.
Пусть снуют во мраке мыши,
Высота нужна орлам.
14 июля 1920
Беден дом мой пасмурный…
Беден дом мой пасмурный
Нажитым добром,
Не блестит алмазами,
Не звенит сребром,
Но зато в нем сладостно
Плакать о былом.
За мое убожество
Милый дар мне дан
Облекать все горести
В радужный туман
И целить напевами
Боль душевных ран.
Жизнь влача печальную,
Вовсе не тужу.
У окошка вечером
Тихо посижу,
Проходящим девушкам
Сказку расскажу.
Под окном поставил я
Длинную скамью.
Там присядут странницы,-
Песню им спою,
Золото звенящее
В души их пролью.
Только чаще серая
Провлечется пыль,
И в окно раскрытое
На резной костыль
Тихо осыпается –
Изжитая быль.
4 сентября 1913, Тойла
Безгрешный сон…
Безгрешный сон,
Святая ночь молчанья и печали!
Вы, сестры ясные, взошли на небосклон
И о далеком возвещали.
Отрадный свет
И на земле начертанные знаки!
Вам, сестры ясные, земля моя в ответ
Взрастила грезящие маки.
В блестящем дне
Отрада есть – надежда вдохновенья.
О сестры ясные, одна из вас ко мне
Сошла в тумане сновиденья!
10 января 1902
Безочарованность и скуку…
Безочарованность и скуку
Давно взрастив в моей душе,
Мне жизнь приносит злую муку
В своем заржавленном ковше.
7 июня 1891
Безумием окована земля…
Безумием окована земля,
Тиранством золотого Змея.
Простерлися пустынные поля,
В тоске безвыходной немея,
Подъемлются бессильно к облакам
Безрадостно-нахмуренные горы,
Подъемлются к далеким небесам
Людей тоскующие взоры.
Влачится жизнь по скучным колеям,
И на листах незыблемы узоры.
Безумная и страшная земля,
Неистощим твой дикий холод,—
И кто безумствует, спасения моля,
Мечом отчаянья проколот.
19 июня 1902
* * *
Беспредельно утомленье,
Бесконечен темный труд.
Ночь зарей полночной светит.
Где же я найду терпенье,
Чтоб до капли выпить этот
Дьявольский сосуд?
Посмотрите,— поседела
У меня уж голова.
Я, как прежде, странник нищий,
Ах, кому ж какое дело
До того, что мудрый ищет
Вечные слова!
18 июня 1910, ночь, Удриас–Корф
Благодарю тебя, перуанское зелие!..
Благодарю тебя, перуанское зелие!
Что из того, что прошло ты фабричное ущелие!
Всё же мне дарит твое курение
Легкое томное головокружение.
Слежу за голубками дыма и думаю:
Если бы я был царем Монтезумою,
Сгорая, воображал бы я себя сигарою,
Благоуханною, крепкою, старою.
Огненной пыткой вконец истомленному
Улыбнулась бы эта мечта полусожженному.
Но я не царь, безумно сожженный жестокими,
Твои пытки мне стали такими далекими.
Жизнь мне готовит иное сожжение,
А пока утешай меня, легкое тление,
Отгоняй от меня, дыхание папиросное,
Наваждение здешнее, сердцу несносное,
Подари мне мгновенное, зыбкое веселие.
Благословляю тебя, перуанское зелие!
25 марта 1919
Блажен, кто пьет напиток трезвый…
Блажен, кто пьет напиток трезвый,
Холодный дар спокойных рек,
Кто виноградной влагой резвой
Не веселил себя вовек.
Но кто узнал живую радость
Шипучих и колючих струй,
Того влечет к себе их сладость,
Их нежной пены поцелуй.
Блаженно всё, что в тьме природы,
Не зная жизни, мирно спит,—
Блаженны воздух, тучи, воды,
Блаженны мрамор и гранит.
Но где горят огни сознанья,
Там злая жажда разлита,
Томят бескрылые желанья
И невозможная мечта.
13 июля 1894
Блаженство в жизни только раз…
Блаженство в жизни только раз,
Безумный путь,—
Забыться в море милых глаз
И утонуть.
Едва надменный Савл вступил
На путь в Дамаск,
Уж он во власти нежных сил
И жгучих ласк.
Его глаза слепит огонь
Небесных нег,
И стройно-тонкая ладонь
Бела, как снег.
Над ним возник свирельный плач
В пыланьи дня:
«Жестокий Савл! о злой палач,
Люби меня!»
Нет, Павла Савлом не зови:
Святым огнем
Апостол сладостной любви
Восставлен в нем.
Блаженство в жизни только раз,
Отрадный путь!
Забыться в море милых глаз
И утонуть.
Забыв о том, как назван ты
В краю отцов,
Спешить к безмерностям мечты
На смелый зов.
О, знойный путь! о, путь в Дамаск!
Безумный путь!
Замкнуться в круге сладких ласк
И утонуть.
30 мая 1908
Бога милого, крылатого…
Бога милого, крылатого
Осторожнее зови.
Бойся пламени заклятого
Сожигающей любви.
А сойдет путем негаданным,
В разгораньи ль ясных зорь,
Или в томном дыме ладанном,—
Покоряйся и не спорь.
Прячет лик свой под личинами,
Надевает шелк на бронь,
И крылами лебедиными
Кроет острых крыл огонь.
Не дивися, не выведывай,
Из каких пришел он стран,
И не всматривайся в бредовый,
Обольстительный туман.
Горе Эльзам, чутко внемлющим
Про таинственный Грааль,—
В лодке с лебедем недремлющим
Лоэнгрин умчится вдаль,
Темной тайны не разгадывай,
Не срывай его личин.
Силой боговой иль адовой,
Все равно, он — властелин.
Пронесет тебя над бездною,
Проведет сквозь топь болот,
Цепь стальную, дверь железную
Алой розой рассечет.
Упадет с ноги сандалия,
Скажет змею: «Не ужаль!»
Из цианистого калия
Сладкий сделает миндаль.
Если скажет: «Все я сделаю»,—
Но проси лишь об одном:
Зевс, представши пред Семелою,
Опалил ее огнем.
Беспокровною Дианою
Любовался Актеон,
Но, оленем став, нежданною
Гибелью был поражен.
Пред законами суровыми
Никуда не убежим.
Бог приходит под покровами,
Лик его непостижим.
6 мая 1921
Бойся, дочка, стрел Амура…
«Бойся, дочка, стрел Амура.
Эти стрелы жал больней.
Он увидит,— ходит дура,
Метит прямо в сердце ей.
Умных девушек не тронет,
Далеко их обойдет,
Только глупых в сети гонит
И к погибели влечет».
Лиза к матери прижалась,
Слезы в три ручья лия,
И, краснея, ей призналась:
«Мама, мама, дура я!
Утром в роще повстречала
Я крылатого стрелка
И в испуге побежала
От него, как лань легка.
Поздно он меня заметил,
И уж как он ни летел,
В сердце мне он не уметил
Ни одной из острых стрел.
И когда к моей ограде
Прибежала я, стеня,
Он махнул крылом в досаде
И умчался от меня.»
20 апреля 1921
Больному сердцу любо…
Больному сердцу любо
Строй жизни порицать.
Всё тело хочет грубо
Мне солнце пронизать,
Луна не обратилась
В алтарную свечу,
И всё навек сложилось
Не так, как я хочу.
Кто дал мне это тело
И с ним так мало сил,
И жаждой без предела
Всю жизнь меня томил?
Кто дал мне землю, воды,
Огонь и небеса,
И не дал мне свободы,
И отнял чудеса?
На прахе охладелом
Былого бытия
Природою и телом
Томлюсь безумно я.
7-11 августа 1896, Нижний Новгород
Будетлянка другу расписала щеку…
Будетлянка другу расписала щеку,
Два луча лиловых и карминный лист,
И сияет счастьем кубофутурист.
Будетлянка другу расписала щеку
И, морковь на шляпу положивши сбоку,
Повела на улицу послушать свист.
И глядят, дивясь, прохожие на щеку –
Два луча лиловых и карминный лист.
7 октября 1913. Жлобин – Гомель. Вагон
Бывают дивные мгновенья…
Бывают дивные мгновенья,
Когда насквозь озарено
Блаженным светом вдохновенья
Всё, так знакомое давно.
Всё то, что сила заблужденья
Всегда являла мне чужим,
В блаженном свете вдохновенья
Опять является моим.
Смиряются мои стремленья,
Мои безбурны небеса,
В блаженном свете вдохновенья
Какая радость и краса!
21 октября 1896
В его саду растет рябина….
В его саду растет рябина.
В его дому живет кручина.
На нем изношенный кафтан.
Глаза окутаны туманом,
Как будто налито шафраном
Лицо, и согнут тощий стан.
Надежда милая убита,
И что от бед ему защита?
Терпеть судьба ему велит.
Перед его печальной хатой,
Враждебной властию заклятой,
Рябина горькая стоит.
4 августа 1898
В лесах
Одни, наивные иль с вялым организмом,
Услады томные найдут в лесной тени,
Прохладу, аромат, – и счастливы они.
Мечтания других там дружны с мистицизмом, –
И счастливы они. А я… меня страшат
И неотступные и злые угрызенья, –
Дрожу в лесу, как трус, который привиденья
Боится или ждет неведомых засад.
Молчанье черное и черный мрак роняя,
Все ветви зыблются, подобные волне,
Угрюмые, в своей зловещей тишине,
Глубоким ужасом мне сердце наполняя.
А летним вечером зари румяный лик,
В туманы серые закутавшися, пышет
Пожаром, кровью в них, – и жалобою дышит
К вечерне дальний звон, как чей-то робкий крик.
Горячий воздух так тяжел; сильней и чаще
Колышутся листы развесистых дубов,
И трепет зыблет их таинственный покров
И разбегается в лесной суровой чаще.
В поле не видно ни зги…
В поле не видно ни зги.
Кто-то зовет: «Помоги!»
Что я могу?
Сам я и беден и мал,
Сам я смертельно устал,
Как помогу?
Кто-то зовет в тишине:
«Брат мой, приблизься ко мне!
Легче вдвоем.
Если не сможем идти,
Вместе умрем на пути,
Вместе умрем!»
18 мая 1897
В стихийном буйстве жизни дикой…
В стихийном буйстве жизни дикой
Бесцельно, суетно спеша,
Томясь усталостью великой,
Хладеет бедная душа.
Замкнись же в тесные пределы,
В труде упорном отдохни,
И думы заостри, как стрелы,
И разожги свои огни.
23 мая 1920, Москва
В тишине бездыханной ночной…
В тишине бездыханной ночной
Ты стоишь у меня за спиной,
Я не слышу движений твоих,
Как могила, ты темен и тих.
Оглянуться не смею назад,
И на мне твой томительный взгляд,
И как ночь раскрывает цветы,
Что цветут для одной темноты,
Так и ты раскрываешь во мне
Всё, что чутко живет в тишине,
И вошел я в обитель твою,
И в кругу чародейном стою.
28 мая 1896
Вдали, над затравленным зверем…
Вдали, над затравленным зверем,
Звенит, словно золотом, рог.
Не скучен боярыне терем,
И взор ее нежен и строг.
Звенит над убитым оленем,
Гремит торжествующий рог.
Коса развилась по коленям,
И взор и призывен, и строг.
Боярин стоит над добычей,
И рог сладкозвучен ему.
О, женский лукавый обычай!
О, сладкие сны в терему!
Но где же, боярин, твой кречет?
Где верный сокольничий твой?
Он речи лукавые мечет,
Целуясь с твоею женой.
1-2 февраля 1896
Великого смятения…
Великого смятения
Настал заветный час.
Заря освобождения
Зажглася и для нас.
Недаром наши мстители
Восходят чередой.
Оставьте же, правители,
Губители, душители
Страны моей родной,
Усилия напрасные
Спасти отживший строй.
Знамена веют красные
Над шумною толпой,
И речи наши вольные
Угрозою горят,
И звоны колокольные
Слились в набат!
11 ноября 1905
* * *
Верь, – упадет кровожадный кумир,
Станет свободен и счастлив наш мир.
Крепкие тюрьмы рассыплются в прах,
Скроется в них притаившийся страх,
Кончится долгий и дикий позор,
И племена прекратят свой раздор.
Мы уже будем в могиле давно,
Но не тужи, милый друг, – всё равно,
Чем разъедающий стыд нам терпеть,
Лучше за нашу мечту умереть!
25 июля 1887
Войди в меня, побудь во мне…
Войди в меня, побудь во мне,
Побудь со мною хоть недолго.
Мы помечтаем в тишине.
Смотри, как голубеет Волга.
Смотри, как узкий серп луны
Серебряные тучки режет,
Как прихоть блещущей волны
Пески желтеющие нежит.
Спокоен я, когда Ты здесь.
Уйдешь,— и я в тоске, в тревоге,
Влекусь без сил, разметан весь,
Как взвеянная пыль дороги.
И если есть в душе мечты,
Порой цветущие стихами,
Мне их нашептываешь Ты
Своими легкими устами.
1 июля 1922
Какие злые перемены!..
Какие злые перемены!
Зачем же вас я должен знать?
Опять меня замкнули стены,
Я каменеть начну опять.
И шум и грохот воздвигаю
Опять на улицах моих,
И понемногу забываю
О тишине ночей лесных,
И учреждаю я торговлю,
И зажигаю фонари,
И забываю сад, и кровлю,
И свежесть утренней зари.
15 октября 1896
* * *
Какие–то светлые девы
Сегодня гостили у нас.
То не были дочери Евы, –
Таких я не видывал глаз.
Я встретил их где–то далёко
В суровом лесу и глухом.
Бежали они одиноко,
Пугливо обнявшись, вдвоем.
И было в них много печали,
Больной, сиротливой, лесной,
И ноги их быстро мелькали,
Покрытые светлой росой.
Но руки их смелой рукою
Сложил я в спасающий крест
И вывел их верной тропою
Из этих пугающих мест.
И бедные светлые девы
Всю ночь прогостили у нас, –
Я слушал лесные напевы,
И сладкий, и нежный рассказ.
5–6 августа 1896
* * *
Какой–то хитрый чародей
Разъединил мое сознанье
С природою моей, –
И в этом всё мое страданье.
Но если дремлет он порой
И колдовство оставит,
Уже природа не лукавит,
Не забавляется со мной.
Послушна и правдива,
Она приблизится ко мне.
В ее бездонной глубине
Я вижу девственные дива.
20 октября 1896
Качели
В истоме тихого заката
Грустило жаркое светило.
Под кровлей ветхой гнулась хата
И тенью сад приосенила.
Березы в нем угомонились
И неподвижно пламенели.
То в тень, то в свет переносились
Со скрипом зыбкие качели.
Печали ветхой злою тенью
Моя душа полуодета,
И то стремится жадно к тленью,
То ищет радостей и света.
И покоряясь вдохновенно
Моей судьбы предначертаньям,
Переношусь попеременно
От безнадежности к желаньям.
9 июля 1894
Келья моя и тесна, и темна…
Келья моя и тесна, и темна.
Только и свету, что свечка одна.
Полночи вещей я жду, чтоб гадания
Снова начать
И услыхать
Злой моей доли вещания.
Олово, ложка да чаша с водой –
Всё на дощатом столе предо мной.
Олово в ложке над свечкой мерцающей
Я растоплю,
И усыплю
Страх, мое сердце смущающий.
Копоть покрыла всю ложку мою.
Талое олово в воду я лью.
Что же пророчит мне олово?
Кто-то стоит
И говорит:
Взял же ты олова – злого, тяжелого!»
Острые камни усеяли путь,
Меч изостренный вонзился мне в грудь.
13 октября 1897
Кинул землю он родную…
Кинул землю он родную
И с женой не распрощался.
Из одной земли в другую
Долго молодец шатался.
Наконец в земле литовской
Счастье парню привалило
И удачей молодцовской
Вдосталь наделило.
Был он конюхом сначала,
Полюбился королеве,
И она его ласкала,-
А потом повис на древе,
Потому что проследили,
Донесли и уличили!
Суд был строгий и короткий:
Королеву заточили,
Парня в петле удавили
Под ее окном с решеткой.
7 января 1896
Коля, Коля, ты за что ж…
Коля, Коля, ты за что ж
Разлюбил меня, желанный?
Отчего ты не придешь
Посидеть с твоею Анной?
На меня и не глядишь,
Словно скрыта я в тумане.
Знаю, милый, ты спешишь
На свидание к Татьяне.
Ах, напрасно я люблю,
Погибаю от злодеек.
Я эссенции куплю
Склянку на десять копеек.
Ядом кишки обожгу,
Буду громко выть от боли.
Жить уж больше не могу
Я без миленького Коли.
Но сначала наряжусь
И, с эссенцией в кармане,
На трамвае прокачусь
И явлюсь к портнихе Тане.
Злости я не утаю,
Уж потешусь я сегодня,
Вам всю правду отпою,
И разлучница, и сводня.
Но не бойтесь,- красоты
Ваших масок не нарушу,
Не плесну я кислоты,
Ни на Таню, ни на Грушу.
«Бог с тобой,- скажу в слезах,
Утешайся, грамотейка!
При цепочке, при часах,
А такая же ведь швейка!»
Говорят, что я проста,
На письме не ставлю точек.
Всё ж, мой милый, для креста
Принеси ты мне веночек.
Не кручинься и, обняв
Талью новой, умной милой,
С нею в кинематограф
Ты иди с моей могилы.
По дороге ей купи
В лавке плитку шоколада,
Мне же молви: «Нюта, спи!
Ничего тебе не надо.
Ты эссенции взяла
Склянку на десять копеек
И в мученьях умерла,
Погибая от злодеек».
Короткая радость сгорела…
Короткая радость сгорела,
И снова я грустен и нищ,
И снова блуждаю без дела
У чуждых и темных жилищ.
Я пыл вдохновенья ночного
Больною душой ощущал,
Виденья из мира иного
Я светлым восторгом встречал.
Но краткая радость сгорела,
И город опять предо мной,
Опять я скитаюсь без дела
По жесткой его мостовой.
7 июля 1896
Ликуй, звени, блести, мой легкий, тонкий стих…
Ликуй, звени, блести, мой легкий, тонкий стих,
Ликуй, мой звонкий стих, о радостях моих.
Я кроткою мечтой тоску преодолел,
И сладко полюбил, и нежно пожалел.
И так люблю, губя,— и так, любя, гублю,
И, погубив, опять прильну — и оживлю.
13 июля 1909
Отчего боятся дети…
Отчего боятся дети
И чего?
Эти сети им на свете
Ничего.
Вот, усталые бояться,
Знаем мы,
Что уж близкие грозятся
Очи тьмы.
Мурава, и в ней цветочки,
Желт, синь, ал,—
То не черт ли огонечки
Зажигал?
Волны белой пеной плещут
На песок.
Рыбки зыбкие трепещут
Здесь у ног.
Кто-то манит, тянет в море.
Кто же он?
Там, где волны, на просторе
Чей же стон?
Вы, читающие много
Мудрых книг,
Испытайте точно, строго
Каждый миг.
Ах, узнайте, проследите
Всё, что есть,
И желанную несите
Сердцу весть!
Нет, и слыша вести эти,
Не поймешь,
Где же правда в нашем свете,
Где же ложь!
5 июля 1909
Передрассветный сумрак долог…
Передрассветный сумрак долог,
И холод утренний жесток.
Заря, заря, раскинь свой полог,
Зажги надеждами восток.
Кто не устал, кто сердцем молод,
Тому легко перенести
Передрассветный долгий холод
В истоме раннего пути.
Но кто сжимает пыльный посох
Сухою старческой рукой,
Тому какая сладость в росах,
Завороженных тишиной!
11 ноября 1894, 4 апреля 1898
Песня с самой высокой башни
Юность беспечная,
Волю сломившая,
Нежность сердечная,
Жизнь погубившая, –
Срок приближается,
Сердце пленяется!
Брось все старания,
Будь в отдалении,
Без обещания,
Без утешения,
Что задержало бы
Гордые жалобы.
К вдовьим стенаниям
В душу низводится
Облик с сиянием
Твой, Богородица:
Гимны ль такие
Деве Марии?
Эти томления
Разве забылися?
Страхи, мучения
На небо скрылися,
Жаждой истомною
Кровь стала темною.
Так забывается
Поросль кустарников,
Там, где сливается
Запах нектарников
С диким гудением
Мушек над тлением.
Юность беспечная,
Волю сломившая,
Нежность сердечная,
Жизнь погубившая,-
Срок приближается,
Сердце пленяется!
ССЫЛКИ НА АЛЬМАНАХИ ДООСОВ И МИРАЖИСТОВ
Читайте в цвете на старом ЛИТСОВЕТЕ!
Пощёчина Общественной Безвкусице 182 Kb Сборник Быль http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=488479
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=496996
ПОЩЁЧИНА ОБЩЕСТВЕННОЙ БЕЗВКУСИЦЕ ЛИТЕРАТУРНАЯ СЕНСАЦИЯ из Красноярска! Вышла в свет «ПОЩЁЧИНА ОБЩЕСТВЕННОЙ БЕЗВКУСИЦЕ» Сто лет спустя после «Пощёчины общественному вкусу»! Группа «ДООС» и «МИРАЖИСТЫ» под одной обложкой. Константин КЕДРОВ, Николай ЕРЁМИН, Марина САВВИНЫХ, Евгений МАМОНТОВ,Елена КАЦЮБА, Маргарита АЛЬ, Ольга ГУЛЯЕВА. Читайте в библиотеках Москвы, Санкт-Петербурга, Красноярска! Спрашивайте у авторов!
06.09.15 07:07
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=580691:
КАЙФ new
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=580520
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=576833
КАЙФ в русском ПЕН центре https://penrus.ru/2020/01/17/literaturnoe-sobytie/
СОЛО на РОЯЛЕ
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=576833
СОЛО НА РОЯЛЕhttp://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=576833
РЕИНКАРНАЦИЯ
Форма: http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=575083
КОЛОБОК-ВАМ
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=573921
Внуки Ра
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=573474
Любящие Ерёмина, ВАМ
Форма: Очерк http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=572148
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=571826
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=570593
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=569224
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=567900
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=567900 http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=565809
ЗЕЛО БОРЗОhttp://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=564307
РОГ ИЗОБИЛИЯ http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=561103
| БОМОНД
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=553372 |
| ВНЕ КОНКУРСОВ И КОНКУРЕНЦИЙ
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=549135 |
| КаТаВаСиЯ
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=536480 |
| КАСТРЮЛЯ и ЗВЕЗДА, или АМФОРА НОВОГО СМЫСЛА http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=534005 |
| ЛАУРЕАТЫ ЕРЁМИНСКОЙ ПРЕМИИ http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=531424 |
| ФОРС-МАЖОРhttp://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=527798 |
| СИБИРСКАЯ ССЫЛКАhttp://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=520612 |
| СЧАСТЛИВАЯ СТАРОСТЬhttp://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=520121 |
| АЛЬМАНАХ ЕБЖ “Если Буду Жив”
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=510444 |
| 5-й УГОЛ 4-го ИЗМЕРЕНИЯhttp://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=507564 |
. 2024
СИМ-СИМФОНИЯ
Альманах Миражистов
СОДЕРЖАНИЕ
Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ,
Николай ЕРЁМИН, Александр БАЛТИН,
Фёдор СОЛОГУБ
КрасноярсК
2024
Подписано в печать 2024. Формат 60х84
1/16 Бумага офсетная. Тираж 100 экз. Заказ 01-011
Альманах, надеюсь, будет отпечатан в любой типографии по желанию любого читателя, заинтересованного проявить эту встречную инициативу.
С уважением
Николай Николаевич Ерёмин, составитель альманаха
Красноярск, телефон 8 950 401 301 7 nikolaier@mail.ru
.
Связаться со мной можно по телефону 8-902-924-54-64 , адрес электронной почты: kate_kalinka@mail.ru
Искренне ваша Екатерина Калинина
Автор публикации
