"Остров Сахалин" - Александр Бирюков - Родился я в Москве, и сам я коренной москвич. Первые двадцать лет моей жизни я был совершенно безразличен к путешествиям, да и вообще редко когда - Литературный атлас, Стихи - Литра.Онлайн - Литературный журнал и сайт авторских произведений. Читать стихи и прозу онлайн современных авторов на нашем литературном портале.

Родился я в Москве, и сам я коренной москвич. Первые двадцать лет моей жизни я был совершенно безразличен к путешествиям, да и вообще редко когда выбирался из самой Москвы куда-либо. Но в преддверии двадцати одного, я изредка стал задумываться о том, что Россия, да и мир в целом не ограничивается МКАДом, а посему уже тогда в моей душе зародилась идея о путешествиях.

И вот мне двадцать один, денег в кармане практически нет, поэтому я принимаю твердое решение путешествовать без денег, автостопом. Целью моей был практически другой конец света – Владивосток и Сахалин, расположенные в девяти тысячах километров от родного дома.

И рассказ мой пойдет о далеком и практически уже нерусском (если брать во внимание привычный для нас уклад западной части страны) острове Сахалине. Территории, которая поразила меня своей диковинностью и многообразием, а поскольку я путешествовал автостопом по самому острову и много общался с местными, то еще и ментальностью живущих там людей.

Первая ночь – мыс Слепиковского, находящийся недалеко от порта Ванино, в который я прибыл на корабле, доставившим меня на остров с материка. Мыс Слепиковского уже сам по себе удивительное место. Ночью трудно было разглядеть: окружали мой путь от асфальтовой дороги к морю пятиметровые гиганты – Борщевик Сосновского, в обхвате стебель достигал пятнадцать-двадцать сантиметров, а зонтик смотрел на меня сверху вниз, как хищник на жертву. Эту ночь я провел в палатке близ холодных вод Татарского пролива, любуясь перед сном самым прекрасным в моей жизни молочно-белым небом, лежа на черном вулканическом песке. Шум прибоя и сотни фонариков вдоль пляжа – сидевшие в засаде местные рыбаки, – вот что сопровождало меня в ту прекрасную ночь на острове Сахалин.

Утром я пошел гулять вдоль береговой линии. Немного подальше от воды росла шикша, она же водяника, заполоняя собой огромные территории; высокая трава, опрокидываемая сильным ветром, шелестела, словно колосившееся поле. Сопки, покрытые зеленью, резали облака. Маяк на мысе Слепиковского – удивительная архитектурная жемчужина: палевая штукатурка местами отвалилась, но грации вострого стержня, торчащего из песка, это ничуть не умаляло. На острове находится еще множество маяков, и, пожалуй, самый известный и труднодоступный – маяк Анива – полуразрушенное, ветхое строение, оставленное японцами после второй мировой. Нет слов, чтобы описать его, даже одни только мысли приводят меня в трепет перед этим гигантом, застывшим после выхода из моря на скалы.

Проследуем дальше. Теперь я нахожусь в Южно-Сахалинске – главном городе острова Сахалин, городе, принадлежавшим японцам с момента поражения Российской империи в русско-японской войне и до тысяча девятьсот сорок пятого. Этот город может посоперничать с лучшими мегаполисами России за право быть современнейшим и красивейшим. Но чтобы убедиться в его красоте мало побывать в здании музея губернаторства Карафуто, ныне же краеведческом музее с прекрасной коллекцией экспонатов, недостаточно просто прогуляться по улицам и увидеть мастерски сделанные граффити и пройтись по парку культуры и отдыха имени Гагарина, – по-моему же, самое лучшее – забраться на гору Красная и дождаться заката. Я проделал этот путь пешком от подножия сопки, начинающейся еще в городе, до плато, откуда открывается чудесный вид на окрестности. Когда солнце касается горизонта, а город окрашивается рыжим светом ночных фонарей, тогда можно различить геометрически правильные линии и пропорции города, прорезанного поперечными и продольными дорогами, ведущими в сторону сопок, за которыми кроется Татарский пролив. Огромный стадион у подножия залит изумрудным цветом, а с трибун доносятся крики болельщиков; ближе к центру сияет огромная в форме якоря радиоантенна, дожившая до наших дней и теперь полностью покрытая изящной иллюминацией, переливающейся всеми цветами спектра.

Люди здесь живут, кажется, по своим правилам. Где бы я ни был, сколько бы людей не повстречал – мне за радость было пообщаться с ними, и от каждого человека я получил столько открытости и радушия, столько добра и позитива, что даже было странно видеть это: оказывается, люди бывают и такими. В магазинах продавщицы приветливо улыбались всем покупателям, перекидываясь парой словечек о погоде и местных новостях, в общественном транспорте люди общались друг с другом повсеместно, а контролерши помогали войти и выйти детям и старикам, они также рассказывали мне интересующую меня информацию, улыбались и смеялись. На улице я часто спрашивал дорогу, и люди не отпускали меня, пока по несколько раз не объясняли мне как пройти, убеждаясь, что я их понял и точно не заблужусь.

Поскольку я путешествовал автостопом, то убедился также в доброте и открытости людей, подбирающих меня. Удивительно, но мне всегда останавливались первые же попадавшиеся машины. Таким образом я доехал до самого северного города – города нефтяников под названием Оха. Здесь люди были немного более суровые и неприветливые, но это и неудивительно, вокруг была тайга – бесконечные поля низкорослых хвойных, среди которых водятся медведи. Из земли выходила черная нефть, а поутру туманы заволакивали город так, что не было видно ни зги в пределах нескольких метров. В море виднелись огромные нефтяные вышки, выплевывающие языки пламени.

В ста сорока километрах от Южно-Сахалинска есть невероятной красоты залив – бухта Тихая. Здесь мне посчастливилось увидеть нерест горбуши и кеты (с ударением на последний слог). На квадратном метре маленькой речушки стушевалось около тридцати голов рыбы, и я стоял и смотрел на то, как они пытаются преодолеть течение, искусно двигая телом и плавниками, частенько выпрыгивая из воды.

Сама же бухта Тихая – прекрасное и умиротворённое место. С соседнего пика под названием Смелый метров триста высотой открывается захватывающий вид в две стороны вдоль моря и вглубь острова, покрытого сплошь сопками и зеленью. Во время отлива в бухте становится очень мелко, и местные отдыхающие ходят с сачками в поисках креветок и другой морской живности. Ветер окрашивает воду белыми рубцами, а где-то вдалеке возвышаются скалы, а за ними бушуют волны, сходящие на нет при входе в бухту.

Также, планируя свое вольное путешествие во Владивосток и на Сахалин, я изначально поставил себе цель попробовать конфеты Птичье молоко, самое вкусное, как говорят, в восточной части России. И как оказалось, Птичье молоко на дальнем востоке в самом деле предмет гордости. Попробовав его повсюду, начиная Амурской областью и заканчивая Приморским краем, я отдал свое предпочтение конфетам на острове Сахалин, так как они оказались самыми богатыми на вкус и самыми нежными и долгоиграющими, по сравнению со своими соперниками.

В селе Стародубское близ Южно-Сахалинска интересным артефактом являются закопанные в ряд танки, пушки которых устремлены в сторону океана. К сожалению, местные не ценят своих достопримечательностей, повсюду разбрасывая мусор и оставляя нелицеприятные надписи. Но в Стародубское я приехал не за танками цвета хаки, а за янтарем, который выбрасывает вместе с водорослями на берег. Без необходимого опыта и навыков было трудно найти хоть что-то. Я спросил проходящего мимо старика о возможности найти янтарь в это время дня и в этот сезон. Он рассказал и объяснил мне, что да как, а потом показал большой мутный янтарь размером с ноготь мизинца, который случайно завалялся у него в кармане. По сути, этот ничтожный кусочек золота, для меня являвшейся настоящим сокровищем, для него ничего не значил; он просто отдал его мне как ненужный мусор. И вот целых три часа я копался в водорослях, кишащих насекомыми и мелкими падальщиками, за это время так привыкнув к блестящим песчинкам, что уже даже не собирал относительно маленькие из них.

На самом деле это лишь малая часть того, чем может похвастаться Сахалин. Когда я был там – я по-настоящему не понимал, каким прекрасным моментом живу: для меня все эти поездки и достопримечательности были не больше, чем очередная часть моего великого путешествия через всю страну. И только спустя месяцы я смог осознать, как много я увидел и познал там, как часто удивлялся и радовался, как сильно полюбил этот остров. Да, конечно, он небогат, местами грязен и заброшен. Но я уверен, что когда-нибудь все это канет в Лету, и эти места обретут культовый статус и станут доступны и легки для путешественников, желающих чистого отдыха на просторах нашей родины.