Помню его, как этот бедняга переживал из-за левой руки.
Была только правая. Только одна. Балансу, привычному нам, вопреки.
Ему было десять, обгрызены ногти, худые бока, пронзительный взгляд.
Умело пальцами правой шнурует ботинки в стороне от ребят.
Всегда молчаливый, с печатью смирения, на своем еще детском лице.
Сколько раз на его недостатке, мир из жалости ставил акцент?
Не знаю кто выступил инициатором и конечная в чем была цель.
Его привели к нам заниматься. Отчетливо помню – холодный апрель.
На долгие месяцы он погрузился в повтор одного и того же приема.
Слепое терпение: пОтом, до рвоты. Кто цель себе ставил, такое знакомо.
Изо дня в день до автоматизма, словно забыв о врожденном недуге.
Но все же поймите, как со стороны, нелепо смотрелись эти потуги.
Какое-то время минуло. Учитель прервав тренировку.
Вывел его в центр зала, и подал сигнал ему на изготовку.
И спарринги, жесткие, без передышки. Нас череда, на него одного.
Я знаю, что выглядит странно, но парень, честно сразил эту стаю врагов.
Я видел, он сам в шоке был от победы. И робко учителю задал вопрос:
– Как так получилось, что я без руки, а смог одолеть их. Все было всерьез?
Учитель ответил, хоть голос дрожал, понять можно было по тихому звуку:
– Атаку твою прервать можно только, схватив тебя за левую руку.
Автор публикации
