Рассказ первый. НЛО
Тимофей проснулся от голубоватого света, заливавшего всю спальню. Колдун поморгал и вгляделся в окно. Это точно была не луна, как он спросонья предположил. Поднявшись, он надел валенки и потопал на кухню. Заглянув на печку, Тимофей негромко позвал:
— Ксюша! Глянь-ка, чей-та светит?
Из недр лежанки высунулась взлохмаченная голова Аксиньи. Жена с интересом огляделась и уставилась на Колдуна квадратными глазами:
— Это что такое? — вопросила она и неловко спустив ноги, стала слезать с печи. Тимофей подхватил её полное тело с большим животом и буркнул:
— Надо тебе, звезда моя, обратно в мою койку переезжать. Куда с таким брюшком по печам скакать?
Аксинья строптиво фыркнула и в свою очередь надев валенки, потащила мужа во двор.
Вся усадьба была заполнена холодным синеватым свечением. С крыльца колдовская пара разглядела в воздухе, над энергетическим куполом защиты, висящий шар. Он, казалось, крутился и сиял, окрашивая снег в голубые тона.
— Это что за кульбиты? — открыл рот Колдун и добавил. — Планетяне прилетели!
Аксинья молча таращила глаза. Тимофей просканировал энергетический фон, но никакой информации не получил. Внезапно шар вспыхнул сильнее и погас.
— Ну, твою мать! — ругнулся, промаргиваясь, Колдун. — Чудила, весь дом на рога поднял и исчез!
— Тише! — схватила его за руку Аксинья. — Может он ещё здесь и слышит!
— А я для того и говорю, — буркнул Тимофей, — чтоб слышал!
Он ещё раз обвёл двор внимательным взором и повернулся, уводя жену в дом.
Не сговариваясь, супруги взялись готовить перекус. Теперь они пили чай из Тимофеевского подарка — самовара и пока Аксинья наливала ковшиком воду, Колдун вытащил из сушилки бересту и нарубленные короткие полешки. В печном дымоходе у них была вмазана труба под которую, на скамейку, ставился трёхлитровый «туляк».
— А может это другой колдун? — предположила супруга. — Запугать хочет?
Тимофей покачал головой:
— Там магической силы не было! К тому же были тут как-то колдуны, так они сначала «наехали», а уж потом начали карнавалы устраивать.*
— И что? — заинтересовалась Аксинья.
— Ничего, — ответил Тимофей. — Как наехали — так и уехали!
— Тогда может это и впрямь НЛО? — округлила она тёмно-синие глаза.
— Да там же шарик был, а не тарелка и никаких зелёных человечков не появилось! — поднял палец по-платоновски Тимофей и добавил. — Дедукция!
— Ну да! — приуныла жена.
Она уже наставляла на стол сушки, конфеты и рафинад, когда в комнате послышались шаги. Хозяева ошарашенно уставились друг на друга, потом на дверной проём. В нём через секунду появился молодой мужчина – блондин с длинными до пояса волосами и голубыми глазами, в белых, летящих одеждах. Он улыбнулся и сказал звучным голосом:
— Здравствуйте, Тимофей, Аксинья!
— И ты здрав буди, мил-человек! — мрачно ответствовал Колдун. — Только что-то я тебя никак не признаю!
Аксинья тронула его за плечо, но Тимофей не обернулся.
— Не сердись, Тимофей! — проговорил гость и представился. — Я — Ангел!
— Эва как! — протянул Колдун. — И чего же ты, Ангел, без спросу по чужому жилью шастаешь?
— Прости! Мне нужно было с вами поговорить, а для этого вы должны были подняться на верхние энергетические уровни, поэтому я показался на улице, а потом переместился в дом.
— Кому должны? — буркнул Тимофей.
— Мирозданию! — ответствовал Ангел. — Из тех, кто способен меня воспринимать, вблизи только Просветлённые, но они ни во что не вмешиваются считая, что всё идёт своим чередом, а кто-то же должен исполнять чёрную работу! — с усмешкой добавил он.
— Лихо! — взъерепенился Тимофей. — Всякие Егорушки**, стало быть, будут в позе Лотоса задницы отсиживать, а мы должны дерьмо разгребать?
Аксинья сделала ему большие глаза, но Колдун намёк опять проигнорировал.
— А кто тебе мешает встать на этот Путь? — удивился Ангел. — Отстранись от Мира и никто тебя не побеспокоит!
— Отстранись! — пуще прежнего разошёлся Тимофей. — А кто будет людям помогать? Пушкин?
— Тогда помогай! — подловил его гость. — И не жалуйся!
– А что вы хотите предложить нам делать? – обрела, наконец, дар речи Аксинья, с перепугу обращаясь к Ангелу на «вы». Тот оценил вежливость и ответил:
— Нужно спасти одного мальчика. Его с другими взрослыми людьми держат в рабстве, заставляя работать на хозяина. Скоро все они должны погибнуть, но мальчик переосмыслил своё существование и должен быть спасён. У него нет ни друзей, ни родных, кто мог бы за него попросить, кроме старой бабушки, которая сюда не доберётся.
Колдун тяжело посмотрел на блондина:
— Ты что хочешь сказать? — мрачно пробасил он. — Я должен вытащить твоего паршивца, а остальных на смерть оставить?
Ангел невозмутимо кивнул:
— Они всё равно умрут! Они подсознательно сделали свой выбор, но мальчик перешёл на другой уровень!
— Ты сам-то слышишь что несёшь? — прошипел Тимофей. — Как я людей на смерть оставлю?
— Тебе не придётся никого оставлять! Ты успеешь спасти только одного.
— Что? — рыкнул Колдун. — Матерь Божья, и это Ангел говорит!
Собеседник невозмутимо посмотрел на Тимофея всепонимающими глазами, потом тихо сказал:
— Твоя миссия, Тимофей, в том, чтобы помочь тем, кто опомнился, повернул с гибельного пути, осознал. Или наказать тех, кто это заслужил. Ты не вправе вмешиваться в чужую судьбу без согласия её владельца.
— А сам ты чего? Одёжку боишься запачкать? — покосился на белую ткань Колдун.
— Я не принадлежу физическому уровню, Тимофей. — спокойно пояснил собеседник. — Ты находишься на стыке материального и духовного. Ты можешь услышать мою просьбу и спасти человека от беды!
Тимофей прожёг Ангела взглядом и сказал, сдаваясь:
— Где этот твой осознавший?
Они ехали с Аксиньей по ночной трассе и Колдун ругался сквозь зубы:
— Не осознали, твою мать! Ходит в стерильных тряпках весь такой продвинутый, куда деваться!
Аксинья предусмотрительно помалкивала. Они и так чуть не поссорились, когда Колдун хотел оставить её дома. Но она настаивала, обещая в гущу событий не лезть:
— Я же знахарка! Я буду в уголочке раненных лечить, а воевать — это уж ты! — и он нехотя уступил.
Они свернули на просёлочную грунтовую дорогу и помчались дальше. Углубляясь в обступавший со всех сторон зимний заснеженный лес, Колдун приглядывался и на определённом этапе выключил фары, применив энергетическое зрение. Наконец, далеко впереди показались тёмные контуры построек занимавших небольшую поляну. Тимофей напрягся — что-то было не так! Он ещё усилил внутреннее зрение и внезапно уловил жар, исходящий от небольшого домика с плоской крышей.
— Твою мать! — вскрикнул Колдун. — Там времянка внутри полыхает! — он выжал газ на сколько было возможно, приказал жене, — Держись крепче! — и подлетев к краю полянки тормознул. Выскочив из авто, он со всей силы побежал к постройке, поскальзываясь на обледенелом снегу. Окон не было. Из щелей мерно поднимались струйки дыма, а в двери изнутри кто-то скрёбся.
Тимофей хлестанул по замкам энергетическим ударом и дверь, стукнувшись о косяк, отошла наружу. На пороге лежал мальчик чуть шевеливший руками. Колдун схватил его на руки и бегом отволок к авто, где к нему бросилась на помощь Аксинья. Положив парнишку на подстеленное женой покрывало, он кинулся обратно.
В доме всё было заполнено дымом. Что-то тлело в углу — то ли матрасы, то ли одеяла. На полу лежали люди и Тимофей, кашляя и моргая, стал вытаскивать их на улицу. Он падал, поднимался, торопился, врезаясь в стены и деревянные нары в два этажа. Когда в помещении никого не осталось, он принялся осматривать несчастных, пытаясь вдохнуть в них силы, вернуть жизнь, помочь прийти в себя, но у него ничего не выходило. Тела лежали недвижимо и никто не отозвался на его призывы. Аксинья привела мальчика в более-менее нормальное состояние и оставив лежать у машины, побежала к Колдуну мечущемуся среди мертвецов.
— Тимофей! — кричала она. — Они мертвы! Они мертвы! Ты ничего уже не сможешь сделать! — женщина схватила его за руку и пыталась остановить. Колдун уставился на неё безумным взглядом, потом осторожно освободил руку, закрыл ладонями лицо и опустившись на колени зарыдал:
— Я не смог их спасти! — говорил он сквозь слёзы. — Я не смог их спасти!
Аксинья присела рядом, обняла его за плечи и молча гладила по голове. Внезапно, сзади раздался голос:
— Я говорил тебе, Тимофей — они сделали свой выбор и решили уйти.
— Какой выбор? — рявкнул Тимофей. — Подохнуть от поганого горящего матраса в этой дыре с нарами?
— У каждого своя судьба! — покачал головой Ангел. — И никто другой её не поменяет!
Колдун с трудом поднялся и уставился на спокойное лицо собеседника.
— Да пошёл ты к чёрту! — внезапно заорал он. — Катись отсюда… — он задохнулся и добавил почти беззвучно, — … к чёрту!
Ангел посмотрел на него и печально улыбнулся. Через секунду вместо него засветился синим светом шар, который медленно поднялся к небесам.
Тимофей и Аксинья, уложив мальчишку на заднее сиденье «Чероки», медленно ехали домой. Нужно будет расспросить его завтра, где он жил до этого ада, откуда они его вытащили и найти эту его пожилую родственницу о которой упоминал Ангел или другой дом, где пацан сможет жить.
Через неделю супруги отвезли мальчишку к его бабушке в далёкую деревню. Там оказалось много соседей, помогавших старушке и обрадовавшихся, что она теперь не будет одна. Колдун и знахарка оставили ей сумму денег на время, пока пацан подрастёт и сможет работать. Бабуля спрятала её куда-то в подпол и попросила не говорить внуку, чтобы он не проболтался чужим людям.
Вернувшись домой, они поели и включили телевизор. В «Вестях» рассказывалось о мужчине, собравшем на заимке нескольких бездомных и заставлявшем их работать чёрными лесорубами. Случайно начавшийся пожар погубил всех работников, их обнаружили охотники, ходившие по лесу. Приехавшие оперативники определили кому принадлежала заимка. Хозяин задержан.
— Ну, твою мать! — процедил сквозь зубы Колдун. — Небось тоже наш дружок постарался — отмерил этому уроду своё наказание!
А Аксинья молча прижалась лицом к его плечу.
Рассказ второй. Расплата
Тимофей шлялся по двору и скучал. Аксинья с утра отбыла к матери своей подружки, страдающей хронической язвой, с мешочками и склянками и Колдуна, впервые за несколько месяцев оставшегося одного, оседлала тоска.
«Хоть бы пришёл кто, что ли…» — мрачно подумал он. Прийти к нему могли только в случае чьей-то болезни и хотя такой беды он никому не желал, полагал что какой-нибудь посетитель его очень бы развлёк.
«Я даже есть без жены теперь не могу!» — пробормотал Тимофей, направляясь в гараж к «Чероки», чтобы хоть протереть тому стёкла и лукаво забывая, что Ксюша утром накормила его полноценным завтраком.
Колдун скользнул взглядом по новому сараю, который он построил для «Нивы» и постарался больше не глядеть в сторону «пустого стойла» дабы не расстраиваться. Строение было двухкамерным. Ворота открывали въезд в помещение Аксиньиному авто, а через плотную стену от гаража была комнатка, оборудованная супругой под лекарню. На вопрос Тимофея, почему все снадобья не держать в доме, Ксюша уставилась на него тёмно-синими глазами и заявила, что у настоящей знахарки должно быть специальное помещение под травы.
«Так то у настоящей!» — съязвил Тимофей и получив шутливый шлепок, приволок досок и бруса и пристроил к «черокиному» гаражу ещё два помещения.
Он почти дотопал до ворот сарая, когда услышал из-за забора громкое блеяние козлят.
— Твою мать! Теперь рогатые приблудились? — он вспомнил, как к нему в гости однажды притопал конь, которого Тимофей назвал Татарином*. Тот жил у него пока не нашлись хозяева пояснившие, что настоящее имя Татарина — Орлик. Пол в гараже, куда Колдун поселил жеребчика выгнав под чистое небо «Чероки» до сих пор пованивал навозом. Теперь вот козы!
Он подошёл к калитке и открыл. За ней стоял старый-престарый дед Макар из деревни за Осинниковым, которому он три дня назад вытащил с того света старуху, упавшую с сердечным приступом. Колдун на счастье оказался по соседству у пациента, которому привёз травок от бронхита и потому успел вовремя.
— Здрав буди, дедок! — радостно брякнул Колдун. — А ты чего — животину на приём притащил? Так я не ветеринар!
— Здорово, Филипыч! — в тон ему прошамкал клиент. — Не, ета бабка отправила в качестве платы! — и он дёрнул верёвки на которых мотали головами трое козлят. — Вот тебе две козушки и козлик Томик, чтобы, значится, на развод! — пояснил дед, а Томик выкатил глаза с узким зрачком. Колдун попятился:
— Ты чего, старый, озверел? На фига мне твой Томик, я чего с ним делать-то буду?
— А чего, Филипыч, оне счас подрастут, козлят наплодют и будет у тебя молоко коззе — полезненное! — солидно выдал дедок.
— Какое полезненное? — почище козла выкатил глаза Тимофей. — Я отродясь никакой скотины не держал!
— Нехорошо врать-то, внучок! — укорил его посетитель. — Коня ты держал и ничаво — не помер! А бабка мне не простит коли я их назад приведу. Так что бери, не брегуй!
— Да мне их селить-то некуда! — взвыл Тимофей.
— А им много места не надо! А жрать им твово стожка хватит — до пастьбы-то недалеко ужо!
— Не, дед! — замотал головой хозяин. — Не возьму я, ты уж не обессудь!
– А у нас боле платить нечем! – выдал аргумент дедуля.
— И не надо! — замахал руками лекарь. — Я и так не помру.
У него с деревенскими существовал способ расчёта, по которому Тимофей оказывал скорую колдовскую помощь, а клиенты, если сразу платить было нечем, потом привозили ему натурпродукт, когда коровы после запуска начинали доиться, куры по весне нестись, а сады и огороды давали урожай. Дедок, однако, взялся настаивать, ссылаясь на свою строгую старуху, но Тимофей стоял насмерть. Закрыв калитку, он утёр холодный пот и скрылся в избе.
К вечеру, услышав гудение мотора, он выбрался на крыльцо и заметив Ксюшину синюю «Ниву», побежал открывать ворота. Жена выбралась из машины и кивнула на улицу:
— А это что?
— Что? — не понял Колдун.
— Там за берёзку козы привязаны! — пояснила Аксинья.
— Что? — снова выпучил глаза Тимофей и выглянул на улицу. Козлята понуро лежали вокруг молодой берёзки на маленькой проталинке и дремали.
— Ну, твою мать, старый хрыч! — заорал Тимофей. — Он видите ли бабки своей боится!
Ксюша потребовала разъяснений и Колдун, ругаясь, рассказал о посещении дедка. Жена поулыбалась и вдруг выдала:
— А давай их оставим!
— Чего? — ошарашенно уставился на неё Колдун.
— Я ведь горожанка, — пояснила она. — Отродясь животины вблизи не видела. Давай я их буду обихаживать. А они молочко нам давать станут, а? Ну, пожалуйста, Тимоша! — потёрлась она Тимофею о плечо щекой. Тот сердито поглядел на неё и махнул рукой:
— Чем бы дитя не тешилось… только не плачь потом!
Коз поселили в лекарне, отгородив оставшимися досками угол. Аксинья весь следующий день носилась по двору, таская новым жильцам то сено, то воду, то хлеб и рассказывала мужу о том какие это славные животные. На другое утро Тимофея разбудил дикий вой:
— Тима! Тима! Они из загона вылезли!
Оказалось, славные животные перескочили загородку и разнесли всю лекарню в пух и прах. Слава Богу, основные запасы трав лежали в сундуках, зато все подготовленные настои и отвары были перевёрнуты, а склянки разбиты или затоптаны в насыпанные по всему полу «горошки».
— Твою мать! — ругался Тимофей. — Я тебе говорил, что добром это не кончится!
— Это Томик, наверное, первый перелез!
— Гомик он, а не Томик! — рыкнул хозяин, выгоняя животину во двор и помогая жене навести хоть какой-то порядок. Загородку пришлось надстроить и когда всё более-менее прибрали Колдун помирал от голода.
К вечеру в двери вбежала Аксинья с залитым слезами лицом.
— Что случилось? — всполошился Колдун.
— Я…я…я хотела заг-гон-н-чик почистить, — всхлипнула она. — Только наклонилась, а он мне рогами по мягкому месту!
— Твою мать! — ругнулся Тимофей и торопливо положил руку на женин живот, проверяя всё ли в порядке с малышом.
— Я не упала, — пояснила Ксюша. — Только вот руку ободрала, — протянула она окровавленную ладонь. Колдун взялся энергетически подлечивать царапину, потом поднялся:
— Я этого твоего гомика счас прирежу!
— Нет! — жена вцепилась ему в руку. — Он же просто не привык ещё!
— А когда он привыкнет, — заорал Тимофей, — нам небо с овчинку покажется!
Он пытался вырвать у супруги верхнюю конечность, но она не сдавалась и Колдун, потихоньку утихомирившись, сердито ушёл в комнату.
На следующее утро он уехал вместе с пришедшей из Осинникова бабкой Акулиной, позвавшей его подлечить её сыну ногу, которую он, растянув когда-то при падении, периодически подворачивал снова. Вернувшись часа через три он застал свою супругу сидящей на крылечке с совершенно убитым лицом. Козы свободно бродили по двору.
— Ну, чего опять? — спросил Колдун устало. Аксинья уставилась на него несчастными глазами и подвинулась, кивнув на избу. Тимофей зашёл внутрь и оторопел — вся кухня была перевёрнута и загажена. В комнате на полу валялся плед на котором растекалось подозрительное пятно. Обои были обглоданы. Хорошо хоть на книги в шкафу, помятуя о Манькиных подвигах, Тимофей поставил защиту, но детективчик, забытый на диване, был разорван и наполовину съеден. Телевизор лежал на полу и экран был пробит копытами. Шкафы открыты — и вещи, и бельё вытянуто наружу. Аромат стоял такой, что напоминал о свиноферме. Ксюша зашла следом:
— Я их выгнала во двор, чтобы безопасно загон почистить, только пока возилась, забыла, что двери в избу закрыла неплотно, — она виновато понурилась. Колдун оглядел «поле битвы» и молча вышел на крыльцо. Он направился ловить довольных собой животин и услышал голос супруги:
— Ты их убивать будешь?
— Я бы убил! — зарычал он. — Особенно этого гомика!
— Томика, — поправила Аксинья и предложила. — Давай их продадим!
— Да кому оно нужно дерьмо это? — заорал Тимофей и, схватив козла за рог, вспомнил дядьку Мишаню с его рыжей кобылой и заблажил. — Курва разэтакая!
Переловив всех рогатых, он связал им ноги и побросал в багажник «Чероки».
— Дед Макар обидится! — предупредила супруга. — Это же плата за бабулю.
— Это не плата! — мрачно пробурчал Колдун. — Это расплата, только не знаю уж за какие грехи? Пусть он это счастье у себя держит!
— А чего с домом-то? — несмело спросила Ксюша. Тимофей подумал:
– Поживём пока в твоей избушке, а как всё приберём и проветрим – назад вернёмся. Пока и телевизор новый купим.
И, открыв ворота, прыгнул за руль.
Автор публикации
