Роман из двух книг “Гранд-пасьянс в кабинете Андропова” полностью опубликован здесь – https://www.litprichal.ru/users/gp436/, либо https://www.next-portal.ru/users/grand-passianse/ Чтение и скачивание бесплатно.

Политический роман с фантастикой и исторической прозой.

Пророчества последнего жителя затонувшей 12 тысяч лет назад Атлантиды и слепой провидицы Златы из Югославии свелись к одному: в 1979-ом году человечество ждет Третья мировая война и полное уничтожение. Это не останавливает группу американских “ястребов” во главе с Бжезинским, намеренных сорвать “разрядку” и вернуться к “холодной войне”: они готовят безумную выходку у берегов Крыма, не осознавая, что спровоцируют ядерный кризис.

Советская разведчица Валентина Заладьева (девушка из Древнего мира, погибшая в борьбе против Рима, но получившая “дубль-два” в теле жительницы XX века) решается на отчаянную попытку ценой собственной жизни сорвать гибельную для всего мира американскую провокацию, хотя понимает, что шансы на успех близки к нулю.

Глава 28. События ускоряются

Эксперимент с генералом Баджари удался.
Опасения Бжезинского, что совмещение в сознании одного человека памяти двух разных людей, которых еще и разделяет два тысячелетия, приведет к внутреннему конфликту и раздвоению личности, то есть – к сумасшествию, не подтвердились.
Обе «памяти» соседствовали прекрасно. Элспи привел очень уместную аналогию. Большинство людей часть времени проводит на работе, а часть дома. Обстановка и люди там и там – разные. Воспоминания о событиях дома и событиях на службе стоят друг от друга особняком, но друг другу не противоречат. Так и здесь: человек как будто часть времени провел в I веке до рождества Христова, а часть в XX веке, то есть нынешнем.
Разумеется, ощущал себя «новый» Баджари – Варсегом. Воспоминания «настоящего» Баджари служили для него лишь огромным справочником, подобным содержанию много-много раз просмотренного кинофильма, где помнишь каждую секунду сюжета. Зато именно эта чужая память позволяла ему прекрасно адаптироваться в мире второй половины двадцатого века.
И все же Юджин настоял на небольшом «реабилитационном» периоде, в котором с генералом должны были поработать психологи. Мало ли что…
Период этот прошел без происшествий. После его окончания с Баджари побеседовал уже сам Бжезинский.
Генерал поблагодарил советника президента США за эксперимент, давший ему (Варсегу) еще одну жизнь спустя двадцать веков после биологической смерти, и заверил в своей полной лояльности к Соединенным Штатам и готовности поддерживать проамериканский курс во внешней политике Ирана.
Эти высказывания разительно отличались от того, что «настоящий» Баджари, сторонник независимости страны, говорил еще совсем недавно. Впрочем, он и теперь должен был высказывать «прежнюю» точку зрения. Ведь для всех вокруг он тот же самый.
Разумеется, лишь до того момента, когда наступит «час икс» и Баджари станет тем «тузом в рукаве», который выбросит на стол Бжезинский, завершив партию своей полной победой.
Сейчас же надо продолжать эту игру с русскими, которые заглотили наживку и всеми силами добивались контакта с генералом. Так пусть этот контакт произойдет, а в КГБ придут к мнению, что Баджари готов работать с СССР и сыграть роль «иранского Каддафи».
Своему новому вассалу Бжезинский подробно объяснил и последующие задачи. Когда противостояние полностью растерявшего популярность шаха Пехлеви с его противниками достигнет высшей точки накала, генерал должен будет использовать ситуацию возникшего хаоса для совершения переворота и взятия на себя всей полноты власти. Монархию при этом можно будет номинально сохранить, хотя есть и другие варианты. Далее Баджари предстоит подавить деятельность всех антиамериканских сил в Иране и сохранить на много лет вперед прозападный вектор развития. А еще – базы в Тебризе и Мешхеде должны быть достроены, замкнув тем самым «линию противодействия» вдоль всей южной границы СССР.
На этом их беседа завершилась. Но в этот день у Бжезинского график работы обещал быть насыщенным.
Президент США Джеймс Картер не знал и не мог знать, что целая группа высших чиновников от его имени все больше и больше определяет внешнюю политику страны. И лидером этой группы был его советник по национальной безопасности Збигнев Бжезинский. Вокруг него собрались «ястребы», намеренные яростно противодействовать «разрядке» и противостоящие «партии мира» во главе с госсекретарем Сайрусом Вэнсом и сенатором Эдвардом Кеннеди.
Соратниками Бжезинского были глава Пентагона, директор ЦРУ, командующий ВМС США и еще некоторые очень влиятельные люди. Их коллективное мнение выглядело так: если США и его союзники располагают значительно большими финансовыми возможностями, чем СССР, то какого черта они согласны придерживаться паритета?! Никакого паритета быть не должно! Разговор с СССР может строиться только с позиции силы! Для этого и строились базы в Иране, шло переоснащение подводного флота, модернизировались ракетные системы, укреплялась дисциплина в НАТО.
Но все сторонники жесткой линии понимали, что необходимо спровоцировать возникновение какой-либо ситуации, которая даст основание официально обвинить СССР во всех смертных грехах, сорвать подписание Договора ОСВ-2, намеченное на лето 1979 года, и навсегда похоронить «разрядку».
Но как поставить Советский Союз в положение обвиняемого?
Свой план предложил командующий ВМС США, когда влиятельные заговорщики собрались на свое очередное неофициальное совещание.
На середину февраля 1979 года были назначены совместные американо-турецкие военно-морские учения в Черном море. Происходить они должны были не так уж далеко от берегов советского Крыма, что, конечно, вызовет у русских огромное недовольство. Понятно, что за натовскими действиями они будут наблюдать, как с самого полуострова, так и с использованием кораблей Черноморского флота СССР.
В учениях, в частности, примут участие эсминец ВМС США «Солтлейксити» и турецкий корвет «Карабекир», которым предстоит выполнить ряд согласованных маневров для отработки взаимодействия.
– Предположим ситуацию, что турецкий корвет подвергся внезапной атаке с воздуха, которая привела к гибели экипажа, – осторожно начал командующий ВМС.
Бжезинский одобрительно улыбнулся. Все собравшиеся здесь «ястребы» были в свое время его протеже, и их назначение на должности не обошлось без его участия. Поэтому в данной компании разговаривать можно было откровенно и без недомолвок.
– Уточните детали такой ситуации, – предложил советник президента.
Ответил ему уже министр обороны США:
– Збигнев, для этого требуется короткое вступление, касающееся темы беспилотников.
– Я с огромным интересом вас послушаю.
– Развитие такого нового направления, как беспилотная авиация, у нас и русских идет разными путями, – пустился в разъяснения шеф Пентагона. – Например, мы в течение некоторого времени использовали палубные ударные беспилотники вертолетного типа «QH-50», но решили отказаться от них из-за малой эффективности и высокой стоимости. СССР вообще не стал создавать корабельные и любые ударные БПЛА, и их аппараты, созданные как разведывательные или самолеты-мишени, во всех случаях чисто сухопутные с турбореактивным двигателем. Долгое время это были «Ла-17», потом появилась модифицированная форма – «Ла-17Р». Но и они имеют разведывательную функцию, тогда как ударные беспилотники, то есть, способные нести и сбрасывать бомбы, СССР не производит.
Министр обороны замолчал. Бжезинский выжидательно смотрел на него.
– Мы могли бы изготовить в порядке индивидуального заказа один БПЛА с ударными функциями, но по размерам и форме не отличимый от «Ла-17Р». Фактически – его внешний двойник. При этом он сможет нести две авиабомбы, начиненные боевым отравляющим веществом – газом «Ви-8», который производится… только в СССР!
– Вы хотите сказать, что у нас есть образцы? – поинтересовался Бжезинский.
– Есть. И они помогут нам изготовить это БОВ в количестве, необходимом для акции.
– Я вас понял, – кивнул советник президента. – Якобы «русский» беспилотник совершит атаку на турецкий корвет, сбросив на него две нехорошие штуки, после которых нет шансов уцелеть ни у кого из экипажа. Но СССР тут же представит туркам спутниковые снимки, на которых будет видно, что БПЛА запущен с нашего эсминца. Это приведет к разрыву Турцией военного сотрудничества с нами и выходу ее из НАТО.
– А вот этого как раз и не произойдет, – включился в разговор адмирал. – Мы расставим «Солтлейксити» и «Карабекир» таким образом, что наш корабль будет находиться от турецкого на равном удалении с советским военным судном, которое станет наблюдать за учениями. Так, чтобы все три корабля образовали треугольник. Стартовая установка беспилотника будет установлена на плавучей платформе, которая в ночное время и без сигнальных огней будет отбуксирована катером на расстояние, максимально близкое к русскому кораблю. Ближе, чем к «Солтлейксити». С рассветом, когда очертания БПЛА смогут быть различимыми, мы произведем запуск, после чего плавучая платформа будет сразу затоплена нашими боевыми пловцами. О наличии фотографий, которые позволят идентифицировать беспилотник-агрессор как «Ла-17Р», мы позаботимся. В дальнейшем на останках корабля найдут следы отравляющего вещества «Ви-8», которое производится только в СССР, а обследование тел погибших турецких военнослужащих покажет, что смерть наступила от воздействия химического оружия нервно-паралитической группы.
– А откуда у вас образцы? – спросил Бжезинский и по улыбке директора ЦРУ сразу понял неуместность своего вопроса.
– Остается только одна проблема, – задумчиво проговорил советник президента. – А именно – мотивы действий. С какой стати во время учений ВМС США и Турции русские безо всякой причины производят атаку турецкого военного судна, да еще с применением химического оружия?
– Вот это и станет завязкой нашего сценария, – был готов к ответу глава Пентагона. – Корабли НАТО приблизятся на предельно допустимое расстояние к советским территориальным водам у берегов Крыма, игнорируя сигналы русских. Мы будем сокращать это расстояние, имитируя взятие курса на Севастополь, пока не окажемся на морской границе СССР, но ее не пересечем. Обоснование дальнейшего хода событий будет простым: у русских военных не выдержали нервы.
– Но использование отравляющего вещества!
– А вот пусть в Советском Союзе и находят этому объяснение, – улыбнулся директор ЦРУ. – Зачем нам это делать за них? Все факты против СССР: «Карабекир» атакован возле советских территориальных вод, беспилотник, похожий исключительно на «Ла-17Р», был запущен недалеко от русского корабля, экспертиза выяснит, что примененное БОВ – советского производства. И я хотел бы поделиться еще одной идеей.
Бжезинский кивнул.
– Гораздо больший международный резонанс получит применение русскими химического оружия не один, а несколько раз с интервалом в несколько дней. Можно организовать отравление тем же «Ви-8» какого-нибудь очень известного советского диссидента в эмиграции.
«Великолепно!», – чуть не воскликнул советник президента, но сдержал эмоции.
«А я бы еще и третий эпизод создал, – подумал Бжезинский после совещания. – Когда в Иране события достигнут пика, запустить пресловутый «Ви-8» еще и там. Это не только облегчит Баджари захват власти, но и превращает политический удар по СССР в тройной. Это нокаут. Советский Союз получит разрыв дипломатических отношений сразу с несколькими странами и международную изоляцию. А мы получим обоснование для дополнительного укрепления безопасности наших союзников, то есть размещения в Тебризе и Мешхеде всего того, что сочтем нужным. «Разрядка» и Договор ОСВ-2 летят к черту вместе с «партией мира» Вэнса и Кеннеди».
Самым же главным итогом станет то, что именно влияние Бжезинского на президента станет уже решающим и исключающим любую конкуренцию.
О том, что такая грубая провокация в Черном море может запустить «эффект домино» и привести к переходу от «холодной войны» к настоящей, Бжезинский даже не попытался подумать.
Американские «ястребы» все больше утрачивали связь с реальностью и все меньше были способны вести себя как люди мыслящие, постепенно превращаясь в двойников послевоенного Аллена Даллеса – ожесточенных зомбированных фанатиков поставленной ими же самими цели.

Вечер этого дня не предвещал для Клеопатры никаких неожиданностей.
Перед тем, как улечься спать, принцесса немного поиграла с детенышем гепарда, самочкой, которой дала имя Секхет. Страха перед животными, имеющими хищную природу, она не испытывала. Не так давно Клеопатра, бывшая личностью во многом незаурядной благодаря своей тяге к знаниям, сама перевела с египетского языка на латынь «Бестиарий» – книгу о приручении диких зверей, в основе которой лежала магия. Текст книги содержал множество древних заклинаний, используемых еще в давние времена самыми просвещенными жрецами Египта, Ассирии и Вавилона.
Сейчас Секхет, как только принцесса закончила с ней играть, перестала возбужденно рычать, потянулась, зевнула и пружинящей походкой ушла за ширму в дальнем углу спальни, где для нее была сделана мягкая лежанка. Повзрослев, самке гепарда предстояло стать еще одной защитницей будущей царицы Египта и дать потомство, предназначенное для этой же цели.
Перед тем, как отойти ко сну, Клеопатра подошла к тому углу спальни, где стояли статуи египетских богов, среди которых была и эллинская богиня, и начала вслух произносить прославляющие каждого из них песнопения. Особым доверием принцессы пользовались зверобоги Себек с телом крокодила и Анубис с головой собаки. Если второму она приносила в жертву животных, то первому – только людей. Чуть более равнодушна была она к солнцеподобному Амону-Ра, зато сейчас долго стояла перед сумеречным Осирисом и эллинской Гекатой, которую в своем понимании видела супругой Осириса.
Нараспев Клеопатра произнесла обращение к Гекате:
– Я жду тебя к себе, скитающаяся по ночам, ты ненавидишь свет, ликуешь от собачьего лая и жаждешь струи крови! Я желаю видеть тебя, гостья мертвецов! Повергающая смертных в ужас, ты удостоишься от меня почестей! Я готовлю тебе достойные жертвоприношения, окажи мне честь, их приняв!
В помощи богов Клеопатра нуждалась: египетский престол, которого она столь жаждала, все же не являлся ее окончательной целью. Она желала когда-то прийти и к тому, чтобы править самой могущественной в мире державой – Римом. Путь к этой заветной цели она видела в том, чтобы стать женой человека, который силой оружия сумеет стать римским диктатором – как когда-то Сулла.
Таковым мог стать кто-то из триумвирата. Но Красс для нее отпадает: он уже далеко не молод, да и между ними пролегла неприязнь. Столь же немолод и Помпей, к тому же, он вполне способен переметнуться в стан врагов из сенатской партии Катона.
Цезарь. Только он.
С этими мыслями Клеопатра возлегла на свое роскошное ложе и почти сразу заснула. В комнате установилась тишина, прерываемая лишь слабыми звуками капель воды, падающих в клепсидру – круглый сосуд из тонкого стекла, в котором уровень воды показывал время дня или ночи.
Она еще не успела доплыть до второй волны сна, которая несет с собой сновидения, когда, еще не пересекая зыбкой грани, за которой возвращается бодрствование, ощутила, как Секхет водит прохладным носом по ее шее, только вот нос почему-то острый, или это… клюв?
Но разве у гепардов бывает клюв?
Уже ощущая, что происходит что-то непонятное, принцесса вынырнула из сна и, раскрыв глаза, остолбенела от ужаса.
То, чем водили по ее шее, оказалось кинжалом. Когда же Клеопатра увидела, у кого он в руке, ее страстным желанием стало снова провалиться в сон и не возвращаться в кошмарную действительность, пока не исчезнет то, что в первое мгновение она приняла за видение. Принцесса даже зажмурила глаза, но когда она их тут же открыла, видение никуда не исчезло.
– Когда я говорила про короб для отрезанной головы, то словно чувствовала, что нам еще случится увидеться, – сказала Реште.
– Как ты сюда прошла? – с трудом произнесла Клеопатра, еле ворочая тяжелым языком.
– В отличие от тайных храмов почитаемой тобой Гекаты, твоя спальня не очерчена магическим кругом, хотя и имеет столь же дурную славу.
– Как я теперь могу довериться моей страже?! – зачем-то простонала принцесса. – Ведь когда я взойду на трон, кругом будет столько тайных убийц!
– Для начала, тебе надо пережить сегодняшний день.
И в подтверждение своих слов Реште чуть посильнее нажала на кинжал, заставив Клеопатру вскрикнуть.
– Так что там у нас со змеей? – хладнокровно осведомилась парфянка.
– Ты пришла для того, чтобы я вернула ее тебе? – начала приходить в себя принцесса.
– Мне нравится, что ты настолько догадлива.
– Шкатулка спрятана в потайном ящике вон под тем столом, – быстро заговорила Клеопатра. – Но ключ от него у меня в другом месте. Мне надо встать.
– Вставай. Так ты держишь ее там, куда не проникает воздух? Если я найду ее мертвой или умирающей, тебе придется разделить ее участь.
– Нет-нет, в ящике есть такие же прорези, как и в шкатулке, – поспешила заверить принцесса.
Парфянка убрала кинжал от ее шеи и встала. Когда Клеопатра спустила ноги с ложа и поднялась с него, Реште как бы невзначай наступила ей на босую ступню жесткой подошвой сандалии, едва не отдавив пальцы и заставив принцессу испустить короткий стон боли. Сумев сохранить внешнюю сдержанность, Клеопатра сделала два осторожных шага в сторону угла спальни.
Парфянка положила на столик свиток папируса.
– Здесь письмо от меня Крассу, Помпею, и всем римским гражданам, почтившим своим благородным присутствием последние игры в цирке.
Принцесса вдруг ощутила, насколько сейчас оскорблена ее гордость тем, что она так легко сдается. А ведь она принадлежала к потомкам македонских завоевателей, тогда как ее противница – всего лишь персидская княжна, наследница тех, с кем ее предки когда-то насмерть бились, при этом неизменно побеждая.
К тому же, перед ней – смертельный враг Рима, которым будущая царица Египта тоже рассчитывала когда-нибудь править.
– Секхет! – отчаянно крикнула Клеопатра.
В следующее мгновение на спину Реште обрушился колючий обжигающий шар. Напавшее на нее сзади животное было невелико, но оно с остервенением пустило в ход зубы и когти, раздирая ими кожу на спине и шее парфянки.
Реште вскрикнула и несколько раз ткнула кинжалом назад. В это же время принцесса, мешая египетские слова с латинскими, кричала во всю силу своих легких, призывая на помощь рабов.
Когда исколотая кинжалом Секхет уже мертвой рухнула на пол, топот ног бегущих людей был слышен уже совсем рядом. Сейчас они будут здесь.
Реште быстро направилась к открытому окну.
– На всякий случай, не прощаюсь, – бросила она на ходу и исчезла в черноте ночи.
Очевидно, она выходила отсюда тем же способом, что и проникла вовнутрь. Клеопатра сразу подумала, что, скорее всего, к стенам дома и сада были приставлены лестницы.
Когда вбежавшие египтяне увидели стоящую посереди спальни принцессу в ночном одеянии и со всклокоченными волосами, а на полу – окровавленный труп детеныша гепарда, первым их побуждением было броситься к открытому окну.
Но Клеопатра гневным окриком остановила рабов. Приближаться к окну было смертельно опасно, потому что в любой момент из темноты могла прилететь стрела.