Самопожертвования. За Москву!
Воздушный поток огибает фюзеляж.
Скорость на максимум. Давишь на газ.
Устремившись. Под самые облака.
Где Нет перед собой ничего.
Только хвост виднеется. Его.
И завязался воздушная бойня. Только ты и я.
По кругу гонялись: кот и мышь.
Ястреб за добычей. Лапами хочет схватить свою дичь.
Вечно в голове. Чертя стратегии. Чертёжа.
Только один миг. Отделяет его от смертельного крепёжа.
Свинцовым свистом облетает воздушные баталии.
Порывы ветров. В комбинациях, как финты в фехтование.
Не знает пощады неприятель. И простреленная конечность.
В обездвиженном штопоре рука. И минуты как вечность.
Проходит время. Магазин вооружения на нуле.
Понимая. Путь бомбардировщика врага. Дробить зажигалками Москву.
Последний шанс на самопожертвования. Штурвал до упора налету!
В порыве горячки. Ястребка направил на Хенкеля купе.
Винт пропеллера. Как по маслу нож.
Режет неприятелю хвостовое оперение. Как картонный корж.
Повреждённый хвост. Отлётел.
И секунды, и Хенкель горящем камнем в низ летел.
Ни отступая назад. На амбразуру телом корпуса истребителя.
Приказ и военная присяга – не пустой звук для Виктора Талалихина.
Самопожертвования. За Москву!
Воздушный поток огибает фюзеляж.
Скорость на максимум. Давишь на газ.
Устремившись. Под самые облака.
Где Нет перед собой ничего.
Только хвост виднеется. Его.
И завязался воздушная бойня. Только ты и я.
По кругу гонялись: кот и мышь.
Ястреб за добычей. Лапами хочет схватить свою дичь.
Вечно в голове. Чертя стратегии. Чертёжа.
Только один миг. Отделяет его от смертельного крепёжа.
Свинцовым свистом облетает воздушные баталии.
Порывы ветров. В комбинациях, как финты в фехтование.
Не знает пощады неприятель. И простреленная конечность.
В обездвиженном штопоре рука. И минуты как вечность.
Проходит время. Магазин вооружения на нуле.
Понимая. Путь бомбардировщика врага. Дробить зажигалками Москву.
Последний шанс на самопожертвования. Штурвал до упора налету!
В порыве горячки. Ястребка направил на Хенкеля купе.
Винт пропеллера. Как по маслу нож.
Режет неприятелю хвостовое оперение. Как картонный корж.
Повреждённый хвост. Отлётел.
И секунды, и Хенкель горящем камнем в низ летел.
Ни отступая назад. На амбразуру телом корпуса истребителя.
Приказ и военная присяга – не пустой звук для Виктора Талалихина.
Про героев В.О.В.
Автор публикации
