Загадка черного озера Глава 12

– Как видишь, от разведок тоже пока мало толку, – произнес в трубку Герман. Он стоял возле бани в радиусе сети вай-фай, и мрачно смотрел на залив. – Мы напетляли целые километры вокруг озера. И кроме того склепа до сих пор ничего не обнаружили.

– Кстати, о склепе, – судя по звукам, доносившимся из динамика телефона, Стриж был занят приготовлением завтрака. – Ты говорил, что урну отправили на экспертизу. Результаты пришли?

– Буквально вчера. Установили, что останки принадлежали мужчине. Жил в двенадцатом веке. Умер в возрасте пятидесяти четырех лет, предположительно от сердечного приступа. Зубы сильно изношены. Дважды ломал руку и один раз – ногу. Эксперты заключили, что характер переломов похож на травмы, полученные от падения с лошади.

– Понятно, – вздохнул связой. На заднем фоне у него что-то аппетитно скворчало и гремела посуда: – Это не по нашей части. Есть еще что-то?

– Заходил к Агапову в гости, пока тот был на раскопках. Обыскал дом и подсобные помещения. Всё чисто. Возле озера тоже тихо. Порадовать тебя нечем.

– Ладно, Чернов, не переживай. Никто не говорил, что будет легко. Нужно запастись терпением.

В прошлую встречу Стриж обмолвился, что дело изначально выглядело тупиковым. И никто не удивится, если не удастся найти концов. У начальства на карандаше были дела поважнее, чем это – заведомо проигрышное. Поэтому на заседаниях на нем почти никогда не акцентировалось внимание, и от агента не требовали немедленных подвижек. Это было только на руку Герману.

В лагере напротив стало оживленно. После обнаруженного склепа из института археологии пообещали прислать группу спелеологов для изучения всей цепи сопок в тех местах, а также скал на севере полуострова. На поляне рабочие в одном месте, наконец, добрались до основания фундамента – его высота оказалась четыре метра. Четыре метра монолитного и искусно отделанного гранита. А под ним нетронутая человеком порода.

Вербицкий разослал фрагменты обтёсанного камня в три независимые лаборатории. Результаты пришли полярно разные. Одни утверждали, что фундаменту двадцать тысяч лет, другие, что он был основан в 3-4 веке нашей эры, а третьи гарантировали, что находке максимум десять лет. Милен приложил к отчету все эти результаты и отправил в Москву. Бурной реакции не последовало. Дали команду продолжать потихоньку работы и держать в курсе прочих находок.

С тех пор, как они вернулись с последней разведки, Вербицкий стал вести себя странно. Совсем замкнулся, почти не вылезал из своей палатки, еще больше похудел и выглядел так, будто не спал уже много дней.

Герман видел, что это тревожило не только его, но и других обитателей лагеря. Особенно Ладу. Все знали, что ученый был близок с ней. В конце концов, она оказалась в курсе тайны о мичи. А такое Милен мог доверить только очень надежному человеку. Герман полагал, что и в этот раз Вербицкий ей расскажет о своих переживаниях. И судя по тому, с каким непониманием и беспокойством на него смотрела Лада, она тоже на это рассчитывала. Но ученый закрылся от всех.

***

Смена только началась. Летучку провела Лада, после чего рабочие вместе с археологами разбрелись по раскопам. И только Милен остался в лаборатории. Герман тоже остался, чтобы присмотреть за ним.

Он заглянул в закуток начальников. Ученый сидел за рабочим столом, не мигая, смотрел в одну точку перед собой и кутался в плед. Остывший кофе стоял нетронутый. Работал обогреватель, несмотря на то, что термометр показывал почти двадцать девять градусов внутри шатра. Было тихо, не считая доносившейся издалека непринужденной болтовни дежурных.

Герман устроился на раскладном стуле напротив Милена и, закинув ногу на ногу, уставился на него в упор.

– Ты какую-то заразу подхватил в склепе? – спросил он в лоб.

– Что? – ученый отмер и, проморгавшись, удивленно посмотрел на него. – С чего такие выводы?

– Выглядишь очень хреново. Ощущение, что сегодня-завтра врежешь дуба.

– Я просто устал, – равнодушно отозвался Вербицкий. – Ты сам видишь, сколько работы.

– Не делай из меня идиота. Врать ты не умеешь. Что-то произошло в пещере.

– Ничего там не произошло, Герман, – ученый начал раздражаться и ерзать на стуле. – Скоро прибудут спелеологи, разберут завал, и ты сам сможешь изучить склеп. Чего ты вообще ко мне цепляешься? У тебя люди на озере пропадают, занимайся своим делом!

Чернов сжал губы в тонкую полоску и пристально посмотрел на него.

– Я и занимаюсь своим делом, – произнес он спокойно, подавив нахлынувший гнев. – И только мне решать, что относится к делу, а что нет. Если я о чем-то прошу тебя рассказать, это не из праздного любопытства, поверь. И когда ты юлишь, не отвечаешь на вопросы, то, возможно, невольно утаиваешь какие-то важные сведения, которые на твой субъективный взгляд меня не касаются, но фактически могут помочь следствию. Я должен знать обо всем, что здесь происходит.

Милен моментально сдулся под его взглядом и, упершись локтями в стол, обхватил голову руками.

– Извини… я просто не понимаю, что ты хочешь услышать.

У Германа за всё это время тоже не родилось ни одной толковой догадки, что же могло произойти с ученым в пещере. Но что-то точно произошло.

Пока Чернов размышлял над тем, как разговорить Вербицкого, в лабораторию забежал пацан из рабочих. Найдя взглядом начальника, он перевел дыхание и выпалил:

– Даша вас зовет на поляну. Это срочно.

Милен резко встал, словно только и ждал возможности уйти от неприятного разговора. Кружка с кофе опасно покачнулась, но устояла. Герман не спешно поднялся следом.

– Что там? – спросил он, недовольный тем, что их прервали.

– Находка. Необычная. Вам нужно посмотреть.

К сожалению, выяснение причины подозрительного поведения ученого пришлось отложить. Все трое поспешили на поляну.

Она видоизменилась с тех пор, как был обнаружен загадочный фундамент. Трава покошена. Погорелище давно разобрали, и участок расчистили до каменных завалов. С одной стороны фундамента уже была сформирована траншея, пока не глубокая, местами ее успели расширить до полноценных раскопов. На одном из них, самом ближнем к сгоревшей хижине, кучковались рабочие.

Прибывшие протиснулись к краю и спрыгнули в раскоп.

– Даша, что у тебя?

– Ну наконец-то, – она подняла взгляд и отстранилась от находки, торчащей из земли, которую до прихода начальства бережно очищала кистью и скребками.

Герман сразу же принялся за съемку. Милен уселся рядом с Дашей на корточки и помог полностью извлечь предмет из грунта. Это было похоже на огромное и не очень глубокое блюдо. Деревянное, судя небольшому сколу с краю, покрытое каким-то черным напылением. Края находки резные, в виде миниатюрных пик, отделанные, на первый взгляд, серебром. Так же по краям шла окантовка в виде необычного орнамента, изображающего переплетенных змей, тоже серебряная.

Вокруг стояла звенящая тишина, все ждали вердикта ученого. Герман, не сводивший с Вербицкого изучающего взгляда, успел заметить первую реакцию на находку: он выглядел так, будто не мог поверить своим глазам. Это было мгновение абсолютного шока. Но потом быстро взял эмоции под контроль и через несколько мгновений по его лицу уже ничего нельзя было прочесть.

– Дай-ка стратиграфическую схему, – нарочито деловито обратился он к Даше.

Та молча передала планшет с документом. Пару минут под пытливыми взглядами рабочих Милен изучал записи коллеги. Затем вздохнул задумчиво и вернулся к изучению непонятной находки.

– Выглядит, как предмет современности, – произнес он негромко. – Поверх дерева нанесено металлическое напыление, технологии сложные и недавно изобретенные. С другой стороны…

– С другой – глубина находки и ее расположение, – нетерпеливо подсказала Даша.

– Именно, – будто бы нехотя подтвердил Вербицкий и улыбнулся ей слегка натянуто.

– Поясни, – попросил Герман.

– Согласно стратиграфическому анализу, предмет оказался тут естественным путем. Нет шанса, что его закопали наши современники. И находится он тут давно.

– Насколько давно? – спросил кто-то из рабочих. – Хотя бы примерно.

– Даже навскидку не решусь определить возраст, – покачал головой Милен, продолжая изучать находку. – Предмет обнаружен в залежах торфа, а это природный консервант. Только радиоуглеродная экспертиза может определить точный возраст.

– Ну это может быть что-то древнее? – спросил еще кто-то из толпы.

Некоторое время Вербицкий раздумывал над ответом.

– Ничего нельзя исключать, – произнес он, наконец. – Но повторюсь, для древности вещь уникальная. Ни с чем подобным я ранее не сталкивался, поэтому не могу определить к какой культуре ее отнести.

Рабочие возбужденно загалдели, начав делиться вслух своими догадками по поводу происхождения загадочного блюда. Даша быстро разогнала их по раскопам и отправилась проверять, все ли заняты делом. Герман занял ее место, присев на корточки напротив ученого. Тот аккуратно скреб ногтем черное напыление.

– Есть идеи, что это?

– Похоже на чугун, – ответил Вербицкий.

И вдруг посмотрел на него так, будто собирался с силами что-то сказать. Но потом, очевидно, передумал. Сжал губы и опустил взгляд. Чернова так и подмывало спросить, о чем тот умолчал. Но решил, что будет правильным не наседать пока, чтобы пацан окончательно не замкнулся. А может вообще стоило попробовать расположить его к себе, втереться в доверие и постепенно выведать тайну. Если тот сам не расколется раньше.

– Получается, возраст этой находки удастся определить с точностью?

– Да, – Милен кивнул не сразу, задумавшись о чем-то. – Будет любопытно пров.. узнать.

Герман кивнул, сделав вид, что не обратил внимание на оговорку. Ученый, тем временем, поднялся и подозвал Дашу.

– Дооформи находку по протоколу. Я пока прогуляюсь по участку.

И вылез из раскопа. Чернов тенью последовал за ним. Но, заметив, как тот замешкался, решил не напрягать своей навязчивостью и понаблюдать за ним со стороны. Тогда он примкнул к группе ребят на соседнем раскопе, устроив допрос о том, как протекают их рабочие будни. А одним глазом при этом поглядывал, чем занимался Милен.

Поначалу, тот просто обошел поляну по периметру, чуть медленнее прошелся вдоль траншеи, параллельно сверяясь с документами, затем остановился на углу фундамента, обернулся, как бы невзначай проверяя, следит ли за ним кто-нибудь. Но все были заняты делом, а Герман взахлеб смеялся над шуткой одного из рабочих. Тогда ученый вдруг принялся мерить шагами край поляны, там, где заканчивался фундамент. Немного погодя, он снова подозвал Дашу.

– Нужно вот здесь прирезать новый квадрат, – произнес он тихо, полагая, что никто их больше не слышит. – Перекинь сюда в помощь пару человек из третьего раскопа.

Даша удивленно выгнула брови, уперев руки в бока, посмотрела сначала на Милена, потом на раскоп, который тот требовал расширить, и снова на Милена. Было заметно, что у нее имелись вопросы по поводу этого решения, но вслух она отрапортовала:

– Будет сделано, шеф.

Он улыбнулся удовлетворенно, забрал находку, опись и, найдя взглядом Германа, спросил:

– Я в лагерь. Ты со мной?

– Да, пойдем, – Герман кивнул, сделав вид, что до этого не наблюдал за ним пристально. – Я закончил со съемкой.

В лагере Милен первым делом послал дежурного за Ладой. Когда она пришла, тот вручил ей находку. Она молча устроилась за столом реставрации, вооружившись скребками, лупой и каким-то раствором в стеклянной баночке, накрытой сверху ватным диском. Долго рассматривала необычную вещицу, вдумчиво изучала опись и снова возвращалась к находке, скребла ее, протирала раствором, рассматривала орнамент под лупой. Над ней стоял Вербицкий и большими жадными глотками хлебал кофе. Наконец, Лада отложила предмет и отстранилась от стола, прильнув к спинке стула:

– Хрен его знает, что это, Милен.

– Вот и я озадачился, – произнес тот, задумчиво почесывая бровь указательным пальцем. – Надо отвезти в город на экспертизу. Желательно сегодня же.

– Без проблем, – моментально отреагировала Лада. – Тогда скорее всего я не успею вернуться в лагерь, останусь с ночевкой в гостинице. Вернусь с утра на первом пароме. Подменишь меня в деревне?

– Само собой.

Лада уехала, забрав с собой вещицу. А Милен и Герман остаток рабочего дня провели в деревне кочевников. Там ученый расслабился за работой и даже вспомнил, как улыбаться. Это место действовало на него умиротворяюще.

Вечером, когда отдыхали в предбаннике после тяжелого и насыщенного дня, телефон Германа вдруг пиликнул. Это было сообщение от Стрижа, который просил проверить почту. Выяснилось, что пришли данные о без вести пропавших на полуострове.

Среди них действительно числилась мать Евдокии Петровны, так же пропали трое ссыльных в один день, но их оформили, как беглецов. И пропал еще один парень в 1986 году, братчанин, ехал в поселок Наратай к деду, но не доехал. Его машину нашли неподалеку на обочине дороги, за пять километров от моста через реку Черная. В тот день шел страшный ливень, следы размыло подчистую и дело застопорилось за недостаточностью улик. Больше никто не пропадал.

Герман задумался. Как вдруг, из мыслей его выдернул повторно пиликнувший телефон. Это было уведомление о сработавшей на озере фотоловушке.