Вот и я, родная, – что ж так уныло ты меня встречаешь? Хлеб-соль, две стопки, пьешь со мною да исподлобья смотришь, будто любуясь: свертки и узлы, да не нашей масти чемодан – так желт, как нельзя в природе средней полосы, – я, смущенный встречей, вид довершаю. Расскажу, с кем жил-был, – ты усмехнешься; нет, не вру ни капли, и не измена тамошняя жизнь сокровенной, здешней. Полуизмена. Как же счастлив был я, покинув дом свой, твой оставив дом, расплевавшись с этой нищенской страной, как божился, клялся не возвращаться! Было дело, жил под высоким солнцем, делом занят был настоящим – руки от трудов в мозолях: считали деньги, брали богатства. Жизнь была нелживой и беспечальной, смерть была сокрыта в нестрашной дали – вдруг засобирался и снялся с места, как оголтелый. Над болотом пар загустел, встал в виде городов и весей, над русской топью – кто еще здесь верит, что камни, домы – груз настоящий? Спорите, живете, как будто есть где и из-за чего, – я такой же, тот же. Не гони меня – заживем, как люди, в тихом безумье.
Серия публикаций:: Лирика
Серия публикаций: