Сивка-бурка

СИВКА-БУРКА

 

 

1

 

А как пришло отцу

время помирать,

то собрал отец

нас всех трех братьёв,

к одру смертному –

говорить, шептать,

звать к себе на гроб,

на могилу звать:

 

“Как помру, сынки,

так три ночи мне

одному лежать –

скука смертная.

Приходите вы

посидеть со мной,

почитать молитв,

рассказать вестей,

помянуть меня

стопкой, рюмочкой,

песнь пропеть спьяна

тихо, жалостно”.

 

Мы – чего, сказались

ночами быть.

А как помер он,

так и жуть берёт,

продирает до

кости белой, нет

нам, живым, пути

по мертвЫм словам,

по навьИм путям,

с кровью теплою.

 

 

2

 

А мне, дураку, что на печи сидеть,

что умет твой мять, отче-батюшка;

а мне, дураку, посули калач –

я и рад идти хоть чего топтать;

а меня, дурака, и смерть неймет –

на людей пойду поглядеть, кто мертв,

от тебя послушать, как там в аду.

 

А я с печи, я шапку в охапку взял,

за себя ходил, за того-сего;

средний брат полуштоф дал –

пей, малой,

старший брат расщедрился –

сунул целый штоф.

 

А я пьян – дурак, а я и трезв – дурак.

Влево – на погост, вправо – путь в кабак,

да копейки нет, нет гроша со мной,

потому налево я, на погост,

перелез забор, мимо церкви – шасть.

 

Здорово, батя!

Здорово, меньшой!

 

 

3

 

Ох, тяжело, сынок,

землицу эту на себе держать,

ох, холодна!

Ты разведи костерок,

ноги мне погрей-отогрей,

сослужи службу.

 

А мы, мертвые, помним к себе добро,

не вся наша власть под землей внизу,

есть что и поверх, в живых, –

есть кого, дурачина, к тебе послать,

есть кому, детина, ответ за тебя держать.

 

Травку зажги,

крест сними –

и явится пред тобой

помощник, посланник мой.

 

 

4

 

Встань передо мною, конь сивый, бурый,

вещий, встань, каурый, как лист встань тощий

перед муравою-травой, как вкопан!

Ветер гривой шелковой пусть вихрь полощет,

ветер-сивер за скачущим пусть не успевает.

 

Сделай, конь, услугу, в ушко запрыгну,

из ушка вон выйду, был страхолюден –

стал хорош, пригож, был в гуньке кабацкой –

стал в шелках, мехах, ал сафьян сапожки.

 

Прыгни, конь! Смотрю вниз – там лес стоячий;

облако ходячее меня по шапке;

синь мелькает, зелень – луга да реки;

воздух обжигает, обреет щеки.

 

Видишь, конь, светлицу, красу-девицу?

Понастроят ишь, не допрыгнуть будто.

Первый раз – примерясь, второй – вполсилы,

в третий раз – достигнем до девы милой.

 

Встань, конь вороной, сивый конь, конь ярый,

как вкопан на воздухе – я успею

целовать ее в уста, щеки, шею,

получу от ней драгоценным даром

 

перстенек прям в лоб – светит, инда слепит.

Я с нея ширинку, чтоб замотать блеск,

будет час, сниму, перед ней предстану

молодцем, что ах – и князей не надо.

 

Встань передо мною, конь сивый, бурый,

дар батянин, встань, чёрти чем оплачен,

из земли темнОй конь на волю пущен!

Возит меня конь, слушает приказы:

как уздою дерну, так он в бок скачет,

но придет час нужный – он сам дорогу

выберет себе, нам двоим прям в пекло.

 

 

5

 

А не я ли то, братцы, был,

кто высоко прыгал

на коне лихом,

на коняке рьяном,

будто князь верхом,

этажи брал лихо?

 

А не я ли, братцы,

был, кто царевну

целовал, кто мял ей шелка-одежды,

кто до ней допрянул,

достиг, уметил?

А не я ли, братцы,

стал ликом светел,

лишь меня царевна

по лбУ печаткой?

А не я ли, братцы,

какой заместо

веточки-лучины

и сквозь тряпицу

так свечу в избе,

что не надо солнца?

 

А не я ли, братцы,

кто вас покинет

ради лучшей доли,

кто вас, сермягу,

с пира, пьянки, свадьбы

вон гнать в три шеи

повелит холопам своим?

 

 – Ты, братец!

 

 

6

 

Я тебя брал, суженая, всяческим колдовством,

всяческим ведовством изводил тебя.

Мертвые водили меня, естеством

я жив есть пока, но дУшу я не все зря губя,

выгадываю за нее тебя.

 

Мне в родне, в подельниках – мертвец и конь,

я на дальних кладбищах разводил огонь,

ноги грел покойникам, речи вел

с ними, с безъязыкими, к ним пьян шел.

 

Смерть меня изведала на зубок,

оттого крив-косенький я чуток;

так-то – барин, князь младой, а в воде

отражусь как есть, как был, ряб везде.

 

Мы пойдем, невестушка, не к кресту –

к зеленУ ракитову ко кусту,

мы пойдем вокруг него гнуть круги,

а пути прямые мне не с ноги.

 

Станем в недолгой страсти кожи когтить, скрести,

станем единым целым – не раздвинуть, не развести,

станем летать ночь-заполночь над – спит-лежит – страной,

станем охотой дикою, побежкою ветряной,

станем путями навьими звезды с небес гонять,

станем на сивке-бурке, вдвоем на одном, скакать.