Ложка дёгтя

ЛОЖКА ДЕГТЯ

Известно, поэт и версификатор не одно и то же. Поэтом нужно родиться, а версификатором может стать любой грамотный человек, изучив основы стихосложения. Редкий дворянин не мог написать стихотворение к дню рождения близкого человека или для другой знаменательной для него даты. Чуть ли ни в каждом дворянском доме был альбом, где посетитель мог оставить свои стихи. И написаны они были, как правило, поэтически грамотно. Кстати, версификатором был и Мартынов, писавший стихи, но в истории мировой литературы остался убитый им поэт Лермонтов.
Версификатор не может быть поэтом, так как ему не дано поэтическое видение мира. А поэт не может не быть версификатором, ибо свои мысли чувства он должен воплотить в изящную форму, главные атрибуты которой размер и рифма. Надо сказать, что поэты 19 века были искусными версификаторами. Нарушение размера не встречается ни у Пушкина, ни у Лермонтова ни у других классиков, чего не скажешь о поэтах более позднего периода.

Так, Венедикт Станцев, поэт и фронтовик, по праву считается классиком уральской поэзии. Его стихи не оставят равнодушным читателя-патриота, ибо их энергетический заряд высок. Однако человек, обладающий эстетическим чувством, не может не споткнуться на некоторых строках поэта. Это происходит там, где нарушена, так сказать, музыкальность , то бишь поэтический размер. Приведу как пример одно из его стихотворений.

СТАЛИНГРАД

Славьте без устали песней красивой
По всем городам и просторам земли
Солдат непреклонных, что славу России
В битве на Волге спасли.

Мы видали смерть переносицы ближе,
Брали победу в атаках лихих,
И внуки узнают из тысячи книжек,
Как мальчики бились за них.

После сражений в раненьях вчерашних,
Выйдя в Москве на победный парад,
Мы водрузим на кремлевской башне
Знамя твое, Сталинград!

Размер, заданный первой строкой, нарушен во 2, 3, 5, 7, 8, 9, 11 строках. Нужна элементарная редакторская правка, после которой стихотворение перестанет быть корявым.

Славьте без устали песней красивой
По городам и просторам земли
Воинов славных, что славу России
В битве на Волге спасли.

Видели смерть переносицы ближе,
Брали победу в атаках лихих,
Внуки узнают из тысячи книжек,
Тех, кто сражались за них.

После боев и ранений вчерашних,
Выйдя в Москве на победный парад,
Мы водрузим на древнейшей из башен
Знамя твое, Сталинград!

Над этим стихотворением можно еще поработать. Разве славу России воины спасли только на Волге? Но речь не том. Можно не согласиться с тем, как я переделал строки. Однако вряд ли человек, имеющий поэтический слух, будет утверждать, что я не улучшил, а ухудшил стихотворение. К слову сказать, подобных огрехов в стихах Станцева не мало. И обидно за поэта, что редакторы не заметил их. Или же не решились править мэтра.

Как у любого пишущего, у меня есть любимые поэты-классики. И очень неприятно, когда в их гениальных стихах проскакивают огрехи, которые можно сравнить с ложкой дёгтя в бочке с мёдом. Так, грамотные с поэтической точки зрения стихи не могут содержать однокоренные рифмы (сатирики справедливо смеются над неумелыми поэтами, которые могут рифмовать «ботинки и полуботинки»). Однако ничем не лучше пушкинская рифма в самом начале романа «Евгений Онегин»: «занемог – не мог» ( не только однокоренная, но еще и глагольная, то бишь слабая, примитивная!). Этот косяк почти не заметен из-за разговорной легкости пушкинского слога. Однако он есть. И убрать его не представляет сложности. Хотя бы вот так.

Мой дядя самых честных правил,
когда состарился и слег,
он уважать себя заставил
И лучше выдумать не мог.

Явная однокоренная рифма проскочила и в гениальном стихотворении Марины Цветаевой «Тоска по родине». Пожалуй, не написано более сильного стихотворения, говорящего о почти физиологической связи автора с его родиной. И все патриотические стихи бледнеют рядом с этим произведением, где автор мысленно отталкивается от родины, но последние строки говорят, что он связан с ней, образно говоря, пуповиной. И вместе с тем:

Так край меня не уберег
Мой, что и самый зоркий сыщик
Вдоль всей души, всей — поперек!
Родимого пятна не сыщет!

Для меня Цветаева – лучший поэт планеты. И вдруг – «Сыщик – сыщет»! Кто-то из критиков писал, что автор сделала это намерено. Но чем это улучшило стихотворение ? Кстати, все авторы, допускающие косяки, утверждают, что сделали это специально – для усиления энергетики стиха. Однако это все отговорки. Цветаева просто не заметила, что использовала однокоренную рифму.(другого объяснения я не вижу).Иначе бы исправила огрех. Хотя бы вот так:

Так край меня не уберег,
Что даже сыщик самый высший
Вдоль всей души, всей — поперек!
Родимого пятна не сыщет!

Редакторская правка необходима любому автору (со стороны виднее), но сам редактор должен быть на уровне поэта. В студенчестве я с восторгом читал наизусть стихотворение Александра Блока «Поэты».
ПОЭТЫ
За городом вырос пустынный квартал
На почве болотной и зыбкой.
Там жили поэты,- и каждый встречал
Другого надменной улыбкой.

Напрасно и день светозарный вставал
Над этим печальным болотом;
Его обитатель свой день посвящал
Вину и усердным работам.

Когда напивались, то в дружбе клялись,
Болтали цинично и прямо.
Под утро их рвало. Потом, запершись,
Работали тупо и рьяно.

Потом вылезали из будок, как псы,
Смотрели, как море горело.
И золотом каждой прохожей косы
Пленялись со знанием дела.

Разнежась, мечтали о веке златом,
Ругали издателей дружно.
И плакали горько над малым цветком,
Над маленькой тучкой жемчужной…

Так жили поэты. Читатель и друг!
Ты думаешь, может быть,- хуже
Твоих ежедневных бессильных потуг,
Твоей обывательской лужи?

Нет, милый читатель, мой критик слепой!
По крайности, есть у поэта
И косы, и тучки, и век золотой,
Тебе ж недоступно все это!..

Ты будешь доволен собой и женой,
Своей конституцией куцей,
А вот у поэта – всемирный запой,
И мало ему конституций!

Пускай я умру под забором, как пес,
Пусть жизнь меня в землю втоптала,-
Я верю: то бог меня снегом занес,
То вьюга меня целовала!
24 июля 1908

Но с возрастом увидел и в нем авторские недоработки. Почему «Напрасно и день светозарный вставал…», если «Его обитатель свой день посвящал вину и усердным работам»? Как можно «цинично» клясться в дружбе? И как можно, работая тупо, создавать что-то ценное? А если это так, то как можно называть этих людей поэтами? Не на месте и слово «разнежась», тем паче, что тут же идет «ругали издателей дружно».
Вызывает также недоумение и место, где жили поэты. Если на болотной почве, то откуда здесь море, которое еще и «горело». А это невозможно без сильного солнца. Болото, море, яркое солнце – нереальный пейзаж, который ничем не обоснован.
Однако главная претензия – к концовке. Что из того, что «Бог снегом занес» и «вьюга целовала?» Умереть, занесенный снегом, мог любой пьяница. Да простит мне великий поэт, но где значимость его героя, которую он, конечно же, имел ввиду?
Я попытался отредактировать стихотворение. Насколько это получилось, судить тебе, взыскательный читатель.

За городом вырос пустынный квартал
На почве болотной и зыбкой.
Там жили поэты,- и каждый встречал
Другого надменной улыбкой.

КАК СОЛНЦЕ ВСТАВАЛО И ДЕНЬ НАЧИНАЛ
СВОЙ БЕГ НАД СЕЛЕНИЕМ НОВЫМ,
Его обитатель СЕБЯ посвящал
ВИНУ И РАБОТЕ НАД СЛОВОМ.

Когда напивались, то в дружбе клялись,
Хвалились с болтливостью пьяной.
Под утро их рвало. Потом, запершись,
Писали – работали рьяно.

Потом вылезали из будок, как псы,
Смотрели, как СОЛНЦЕ горело.
И золотом каждой прохожей косы
Пленялись со знанием дела.

ЧАСТЕНЬКО мечтали о веке златом,
И кляли издателей дружно.
И плакали горько над малым цветком,
Над маленькой тучкой жемчужной…

Так жили поэты. Читатель и друг!
Ты думаешь, может быть,- хуже
Твоих ежедневных и бренных потуг,
Твоей обывательской лужи?

Нет, милый читатель, мой критик слепой!
По крайности, есть у поэта
И косы, и тучки, и век золотой,
Тебе ж недоступно все это!..

Ты будешь доволен собой и женой,
Своей конституцией куцей,
А вот у поэта – всемирный запой,
И мало ему конституций!

Пускай под забором умру я, как пес
И БУДУ В ПОЧЕТЕ ЕДВА ЛИ,
НО ЗНАЮ: БОГ В ТЕМЯ, А МУЗА ВЗАСОС
С РОЖДЕНЬЯ МЕНЯ ЦЕЛОВАЛИ.

Не могу я пройти и мимо стихотворения Николая Заболоцкого.

Клялась ты — до гроба
Быть милой моей.
Опомнившись, оба
Мы стали умней.
Опомнившись, оба
Мы поняли вдруг,
Что счастья до гроба
Не будет, мой друг.
Колеблется лебедь
На пламени вод.
Однако к земле ведь
И он уплывет.
И вновь одиноко
Заблещет вода,
И глянет ей в око
Ночная звезда.

Можно представить озеро, как око. Метафора хороша, когда она видится. Но какое око может быть у самой воды? Где оно? И здесь я осмелился внёсти поправку в концовку:

И вновь станут слепы,
Недвижны глаза.
И скатится с неба
Звезда, как слеза.

Предчувствую негодование, которое вызовет моя статья у большинства читателей да и редакторов, которые не имеют независимый литературный вкус. А таковых, к сожалению, большинство. Судят чаще всего не что прислано, а кто прислал. В противном случае, не пестрели бы журналы (в том числе и толстые) стихами. в которых искать смысл все равно что пытаться найти мозг, простите, в заднице.
Скажут: какой-то малоизвестный поэт возомнил о себе настолько, что решил править классиков. Бог с вами! Я не считаю себя ни умнее, ни талантливее рассматриваемых мной поэтов. Взгляд со стороны на мои стихи взыскательного редактора, наверняка, найдет и у меня не мало косяков.
Не из-за попытки возвысит себя написал я эту статью. Люблю Пушкина, Цветаеву, Блока, Заболоцкого. И мне досадно, что прекрасные стихи из-за названных промахов теряют какую-то часть своего интеллектуального и эмоционального заряда.
Ложка дёгтя, вопреки пословице, не может испортить целиком всю бочку с медом. Блоха, пойманная у дога, не сделает его болонкой. но, согласитесь, что лучше б ни «дегтя», ни «блохи» не было. А это во многом зависит от редакторов, которых охватывает нередко паралич при чтении широко известных поэтов.

Владимир Зюськин