Жизнь Лизы Черновой, отличительной чертой которой были длинные русалочьи волосы, была такой же спокойной и временами скучной, как и жизни других женщин в их пропахшем морем городке. До тех пор, пока ее муж, Костя, не исчез. Капитан дальнего плавания он просто однажды не вернулся из рейса.
Лиза подбегала к двери всякий раз, когда слышала грохот лифта. Но вместо Кости в дверь позвонил долговязый молодой почтальон в шапке-пидорке и с квадратной сумкой через плечо. Он вытащил белый кусок бумаги и сказал:
― Вам телеграмма. Распишитесь вот тут.
Его палец ткнул в окошечко на листке. Лиза взяла протянутую ей ручку с обгрызанным колпачком, поставила загогулину и почти выхватила у парня телеграмму, в которой говорилось, что корабль пропал с радаров.
Корабль и экипаж вскоре благополучно нашли среди скал, куда его отнесло бурей, но капитан Константин Чернов будто канул в бездну.
Следующий год Лизе помогли прожить антидепрессанты, которые выписал местный психотерапевт и воскресные походы в церковь. Раньше она не слишком верила в Бога, но теперь молилась и просила послать ей знак, который бы указал, где сейчас ее муж. Лиза чувствовала, что он жив каждой клеточкой своего тела, будто сошедшего с картины Боттичелли.
Все началось с того, что в квартиру напротив заехали новые соседи. Он, немного за тридцать, высокий, атлетического сложения с лысой, будто бильярдный шар головой и неизменной цветной косынкой на шее. Она, аппетитная длинноволосая шатенка, с ранними морщинами вокруг карих глаз и вздернутым носом, казалось, была старше мужа. Каждое утро они выходили вместе, он запирал обитую дешевеньким дермантином дверь, затем прижимал ее к стене и горячо целовал. Она шутливо отбивалась, но на поцелуй отвечала не менее страстно. Благо в их старом доме, гремящий сковавшими его цепями, лифт ехал вечность, и Лиза могла посмотреть кино чужой любви в дверной глазок.
В тот вечер Лиза нетерпеливо топталась возле лифта, когда увидела соседа. Он резко открыл подъездную дверь и, кутаясь в тонкую плащевую куртку из-под которой рвались наружу могучие плечи, вырос перед ней. Что-то знакомое мелькнуло в его синих глазах. Но она отбросила от себя навязчивую, как жужжащая муха, мысль.
«Этого не может быть.Совсем другой человек. Но рост тот же и фигура похожа. Правда этот слегка худощав, а у Костика наметился пивной живот. По-моему я схожу с ума».
Ночью она проснулась от собственного крика. Ей впервые со дня пропажи снился муж. Будто он сидит на полу в белой комнате и тихонько напевает любимую «Марсельезу».
Он стал приходить к ней во сне почти каждую ночь, и всегда в обличье брутального соседа. А после страстных занятий любовью, засыпал, зарывшись в ее волосы.
Однажды утром Лиза проснулась, увидела возле кровати какое-то яркое пятно и сначала не поверила своим глазам. Это оказалась красная с яркими узорами косынка. Она оцепенело смотрела на нее и постепенно до нее стало доходить. Но как? Как это может быть правдой?!!
Лиза, быстро накинув халат, выбежала на площадку, принялась звонить и колотить ногами в дверь. Ей никто не открыл, но, услышав шум, открыла дверь баба Шура, соседка снизу. Она поднялась по ступенькам и спросила:
― Лизонька, что случилось?
Лиза повернулась и махнула рукой:
― Баба Шура, не мешай. Мне надо поговорить с соседями. Черт, где же эта парочка!
― Доченька, да тут уже лет пять как никто не живет.
Баба Шура размашисто перекрестилась.
Лиза вернулась в квартиру. Долго сидела, держа в руках косынку. Затем выбросила антидепрессанты в мусорку, обрезала в парикмахерской волосы по плечи, пошла в церковь и поставила свечку за упокой.
А в это время в Ла Корунья в больнице, потерявший память, обритый наголо мужчина, которого местный мальчишка, нашел на берегу, тихонько напевал «Марсельезу». В палату вошла новенькая медсестра с медовыми волосами по пояс и вызывающими изгибами. Мужчина замолчал и уставился на нее. Она отчетливо напомнила ему кого-то.
Автор публикации
Ващи рассказы просто обалденны!
Спасибо большое, Фёдор! Мнение такого прекрасного поэта очень ценно для меня!