Добавлено в закладки: 0
Зимний Вальс
вместо эпиграфа:
Шуршит во тьме невидимая птица
Балконный сумрак вязок как мазут
Весь мир уснул. Мне одному не спится
Пока ты там, верней пока я тут
Но тишь, давно беременная воплем,
ничем не разродится до утра
А слезы непременно сменят сопли
и мятная, немая дурнота…
В которой пустобрюхие собаки
с глазами незнакомых мне людей
Лакают жадно мерзости и страхи
стыда бессонной памяти моей
И хочется махнуть за край заката
в кильватере бумажных кораблей,
идущих по маршруту из «когда-то»
в «куда-то» там за три-девять морей
Рвануть, оставив, боль и сожаленье
Порожних, недовымученных строк
В страну, где обретается прощенье,
и где по слухам был прописан Бог
Где солнечные зайцы на ладошке,
рассказывая сказки ни о чем
«Хомячат» тучки и роняют крошки
(внизу их назовут грибным дождем)
В страну где ждут — знакомые мне лица,
где нет нужды в земных календарях…
С тех пор, как ты — мне реже стала сниться
я круглый год блуждаю в январях…
Зима вошла в город на мягких, пушистых лапах, когда тот ещё крепко спал. В час, когда не спят только ППС, таксисты и влюбленные… Но и они утонули в белой, пуховой сказке, которая бесшумно опускалась на город мириадами огромных хлопьев.
Проснувшись от внезапной, противоестественной для городского жителя тишины, я подошел к окну и обомлел. Весь мир заполонил белый цвет. Очарованный сказочной красотой открывшейся картины, я вышел на балкон и погрузился в безмолвную эйфорию снегопада.
Не знаю, сколько я простоял там, ловя снежинки губами: может минуту, а может и час…
— Проснись, любимая. Проснись малыш. Посмотри, ты только посмотри, какая красота…
— Ты что плакал? У тебя мокрое лицо…
— Глупышка, я не плакал, я собирал для тебя снежинки. Ты посмотри, сколько я их тебе насобирал… Посмотри в окно…
И вообще, одевайся. Мы идем в сказку прямо сейчас.
— Прямо сейчас? Сумасшедший. Четвертый час. А что мы там будем делать?
— Что делать? Праздновать… Мы будем кидаться снежками, валяться в снегу, лепить снежную бабу. Мы будем праздновать снегопад…
— Ой, Валь, как ты меня напугал. Ты чего торчишь у окна? И вообще, чего не спишь?
— Да так, не спится что-то. Иду, уже иду. Сейчас только докурю.
— Фу, какой ты холодный. У тебя ноги ледяные, простудишься же, ненормальный. Тапки не мог надеть?
— Где их искать в темноте? Ладно, не ворчи. Всё. Спим…
— Валь, а Валь…
— Ну, что ещё?
— А что ты там рассматривал во дворе?
— Да сосед с третьей квартиры снеговика лепит, пьян похоже в зюзю, разговаривает сам с собой, улыбается.
— Правда? Слушай, а я заметила, что с тех пор как его Нина (царствие ей небесное) померла, он странный какой-то стал, если б всю жизнь не знала, подумала бы — чокнутый. Глаза у него пустые стали, как будто не на тебя смотрит, а куда-то вовнутрь себя… Иногда даже страшно становится…
— Не выдумывай, нормальный мужик… Да и два года уже прошло… Наговоришь ерунды. Спи давай…
— Спокойной ночи…
— Спокойной…
Снегопад продолжался до самого утра…
А посреди пустого двора какой-то странный мужик лепил снеговика, разговаривая с самим собой. Он иногда, счастливо смеясь, делал нелепые жесты руками, как будто кого-то обнимал и кружил в медленном, неуклюжем танце…
Впрочем, если бы кто-нибудь присмотрелся повнимательнее, то он бы без труда понял, что это Вальс…
И раз, два, три… Раз, два, три… Раз, два, три…
Зимний вальс…
Автор публикации
