— Он выиграл, — гаркнула Фаина в никуда.
Ее ледяной голос раздробился об воздух, даже на такой высоте разгоряченный азартом битвы, происходившей внизу.
Колдунья стояла на плоском полукруглом выступе скалы. Она почти порывалась с края вниз, одичавшими глазами металась по полю боя. Но где, где там борьба? Ее щеки обдавала былая промозглость — это молодцы из ущелья прекратили кулачиться в ее имя и заходили сгорбленными призраками, легли на камни. Затихало даже пульсирующее на горизонте багряное солнце.
Проиграно.
Годы ее жизни отданы безустанной злобе и на что? Только безоговорочная победа могла придать им смысл. Фаина отдала всё, чтобы ослабить позиции императора, найти промах в его защите, слабое звено среди бравых воинов, признательных слуг. Ранить насквозь.
Император был неуязвим. Пока его поддерживали столь многие из колдовского племени, защищавшие свое житие под неопасным императором. И прежде всего дьявол изменников, что за ее плечом даже сейчас. Явился!
“Повернись к недругу. Ну, трусиха!”.
— Он победил, — повторила она. — Без тебя. Он был без тебя, и он победил.
Колдун Алексий, семидесяти лет от роду, стоял позади, в полном контроле над своими телом и духом, и смотрел в том же направлении, что и она. Но где ее взор был обращен на грязь внизу, он наблюдал небо.
— Император прекрасный лидер и талантливый военачальник, — сказал Алексий ровным голосом. — Чего ты ожидала, Фаина?
Он сложил руки за спиной, будто приглашая ударить. Его густые с проседью волосы касались плеч, а черный костюм был запахнут на левую сторону.
Фаина отпрянула от края, ринулась к скале и обратно, и снова, как взаперти.
— Но как? — воскликнула она наконец, потеряв всякую гордость от неожиданности поражения. — Феодор… Заманить вас сюда равно что убить! Мне все так говорили.
Она ненавидела, каким дитем звучала рядом с ним, ее ровней во всем кроме внутренней силы. Свою она погубила несколько лет назад в этой неравной борьбе, а он, пес и господин Императора, сохранил и при дворе.
Двор. Ее внутренности сжались от воспоминаний.
Она сотворила врага из всякого, кто знал ее тогда. Каждый из лордов боялся подойти к ней иль примкнуть, а она изнемогала в их неприятии.
Когда-то она глодала бы кости ради их одобрения. А потом ее отверг, кто был мил. Бледный, ребра торчат, от малейшего холода в лихорадку, но с улыбкой острой, глазами сияющими. Император Георгий.
Всю юность он провел в постели, под присмотром лекарей. Она знала это, — хотя сведения и были сокрыты от нации, — потому что во все эти годы была его единственным другом. Вся его зараза отскакивала от нее, как мячик, и она могла увлечь его в прогулки и игры, что так нужны были для здоровья и так противны душе наследника. Ее присутствие оттого и одобрялось в императорском доме.
Фаина влюбилась, как кошка, в надменного наследника с блондинистыми волосами. На духу выложила, а ему… Не нужна. Прощена.
Она пробудилась другим человеком.
Голова полна желчи, не мыслей. Постарела в миг, будто другая. Трудно представить, как она ещё молода, как была молода раньше, при дворе своего императора.
Не своего! Черт возьми, не своего!
Его первая подруга.
Она боролась за Георгия и после, убийцей наготове ходила меж его послов, пока не поняла, что нет ей резона бороться за императора.
Он враг ее людям, хотя ее секрет и хранил. Георгий молчал клятвенно, упрека она не слышала с тех пор, как малышкой в слезах рассказала, что колдует. Как будто ничего не было. Но что толку, если он мог спасти ее полностью.
Молить она не стала. Поставила вопрос, будут они свободными, и получила ответ перед всеми. Из его “нет” выросли долгие, мучительные года.
В конце она отдала своего лучшего воина, чтобы убить императора. Феодора. Идеального чернобрового воителя, воспитанного в строгости и в бегах.
Своего сына.
— Император защищал дом. Они и его люди имели причину бороться и отдали всех себя для победы. Феодор не ожидал подобного. — Алексий посмотрел на нее с жалостью. — Мои соболезнования, Фаина.
— Он был один, — сказала она не о сыне.
— Да, я опоздал. Из-за тебя, Фаина, можешь порадоваться. Я оставил императора по твоей вине, но, благо, он правит заслуженно. И способен сам воевать свои битвы.
— Я владею магией! — взвыла Фаина, хватаясь за волосы, чуть не растворяясь в ярости. — Я жрица, он смертный. Как он смог?! Он всегда побеждал из-за тебя. Только из-за колдовства.
— Правда? — поинтересовался Алексий. Внизу Император шептал молитвы над ее падшим мальчиком.
— Это несправедливо, — выцедила она.
— Что есть, — ответил Алексий. — Смирись, Фаина. Я изгоняю тебя. На этот раз серьезно. Ноги твоей не ступит на территорию империи. Тебе тут не место.
— Изгоняешь? — Она встала к нему вплотную. — Кто ты такой, чтобы изгонять? Прислужник убийцы, который предает тебя каждым своим законом.
— Он может предать меня сколько угодно раз, — шагнул вперёд уже Алексий. И отступила Фаина. — Моя верность остаётся неизменной. А ты — шла вон.
Фаина, как лисица, забившаяся в собственный мех, юркнула к горе, а оттуда вниз к подножию.
Обернулась раз. Не из тоски — опасения.
Автор публикации
