25.

Селеста Яннис отмечала свой 25 день рождения, который также являлся последним днём ее жизни.

Прошло лишь два часа с начала вечеринки, но Селеста могла думать лишь о книге, что лежит на столе в ее спальне.

Та, о которой она так давно мечтала и сегодня, наконец, получила.

Было бы обидно так и не узнать, что же в ней такого завораживающего.

Она смотрела на людей, что пришли поздравить ее, и сердце наполнялось радостью — она любила каждого из них.

Казалось бы, в век цинизма и недоверия, у человека не может быть больше 5 близких знакомых, но к ней это не относилось.

Селеста любила людей, и она знала, что делать и как вести себя, чтобы совместное времяпровождение и общение были приятными.

Не поймите неправильно, Селеста не была глупой, она не доверяла каждому, кто хорошо к ней относился, и не падала в объятия тех, кто улыбнется.

Она знала, что не стоит на первом месте ни у одного из этих людей — у родителей был ребенок любимей нее, у друзей — даже самых близких — всегда был кто-то, кто был им ближе.

Ни для кого она не являлась Самым Важным Человеком.

Люди думали, что могут забыть о ней на время, а затем вернуться, ожидая, что она примет их без вопросов.

Часто так оно и происходило, но это не значит, что такое отношение не причиняет ей боли.

Все это очень одиноко и грустно, но с этим можно жить.

 

Проводив последнего гостя, Селеста решила прогуляться. Солнце ещё не село, и погода стояла волшебная.

На перекрестке, недалеко от своего дома  она встретила Джереми, и что-то в его взгляде заставило ее нервничать.

Она не знала, что он много лет влюблен в нее, не знала, что он бьёт свою жену только потому, что та не Селеста.

Никто об этом не знал.

Никто не знал, что в Джереми живёт животная ярость, и каждый раз он вымещает ее на своей жене.

Никто также не знал, что в данный момент его жена лежит почти бездыханная, еле живая, на полу своего дома просто потому что «он никогда ее не любил».

Джереми и Селеста никогда не встречались. Он никогда не признавался в своих чувствах, лишь одержимо мечтал о ней многие годы.

И сейчас он видит, как она улыбается и злость переполняет его, ведь эта улыбка должна предназначаться ему, а не маленькому ребенку, что прошел мимо.

Ярость лилась по его венам, он еле себя сдерживал.

Он сказал:

«Привет, Селеста. Выглядишь горячо».

Она ответила, стоя на расстоянии:

«Привет, Джереми. Ты в порядке? Где твоя обувь?»

Джереми разозлился, но злость была адресована его жене, из-за которой, по его мнению, он забыл об обуви. «Она заплатит за это позже». — Решил он.

В ответ он лишь выдал сумасшедшую улыбку, от которой у Селесты кровь застыла в жилах.

«Мне пора идти». — Сказала она и развернулась, чтобы уйти.

Он схватил ее за руку.

Она осмотрелась в поисках помощи.

Двое мужчин стояла на другой стороне улицы, но не придали значения разворачивающейся сцене.

«Уйдешь, когда я скажу».

Она разозлилась.

«Отпусти мою руку, Джереми.»

Он покачал головой.

«Нет». — Сказал он, подходя ближе. — «Я знаю, что ты хочешь меня. И знаю, что лишь наличие у меня жены останавливает тебя. Но сегодня твой счастливый день. Сегодня я твой».

Она хочет сделать шаг назад, но он резко сжимает ее лицо рукой.

«С днём рождения, Селеста. Сегодня твое желание исполнится».

Он отпустил ее лицо и повернул к себе спиной. Прижимаясь к ней всем телом, подтолкнул вперёд.

Он повел ее в закоулок между домами, и развернув к себе лицом, придавил к стене. Заслонил руками пространство вокруг нее.

Он все ещё прижимался к ней, и Селеста заполняли страх и отвращение, отчего она не могла выдавить и слова.

Он облизнул губы и улыбнулся:

«Вот мы и одни».

Она смотрела прямо ему в глаза и на долю секунды увидела в них неуверенность.

Это придало ей сил.

Изо всех сил ударив его коленом в пах, она побежала.

Джереми согнулся и завыл от боли, и, казалось бы, Селеста спасена, но

она почти добежала до дома, как почувствовала, как ее потянули за волосы и потащили в неизвестном направлении.

Селеста билась изо всех сил, но никаких сил не хватит, чтобы сразиться с разъяренным, отверженным мужчиной, которому сказали «нет».

Джереми бил ее по лицу, по ребрам, и словно этого было недостаточно, он забрался на нее и сжал свои руки на ее шее.

Все сильней и сильней сжимались его руки, пока злость не испарилась из вен Джереми, а дух Селесты не покинул ее.

 

Что ж, видимо до Джоан Гринберг она так и не доберется.