Счастливый день

 

Квартира нашего героя была, прямо скажем, «неказистая». Ловкие риелторы обтекаемо называли такое жильё старым фондом. Панельная пятиэтажка Бог весть какого года постройки, казалось, сама в глубине души желала попасть под программу реновации. Окружали её приличные многоэтажки бизнес-класса, а всего в паре кварталов блестели на солнце огромные стеклянные высотки. Были, конечно, у дома и плюсы, и главным из них являлось расположение. Не Арбат, конечно, и не Хамовники, но, купив здесь квартиру, с небольшой натяжкой можно щеголять в компаниях фразой «Да я в центр сейчас переехал!». Обязательно после этой реплики следовало небрежно добавлять: «Шумно конечно, суета постоянная». Речь можно было завершить монологом о том, как же всё-таки хочется перебраться загород, потому что жить в центре становится «невозможно». На этой фразе вся компания обычно кивает, соглашаясь, но в топе запросов в поисковике всё равно остаётся «купить квартиру в центре недорого».

Что касается хозяина квартиры, Вениамина Павловича Светикова, то был он, как говорится, ни рыба ни мясо. Из тех людей, кто, однажды поставив себе цель, промахнулся. В молодости ему хотелось стать конструктором, изобретателем, новатором, сотворить для мира что-то великое. Но в зрелости оказалось, что профессия уже не так востребована, а былых амбиций уже и след простыл. Вернее, нужен недюжинный талант, или, на языке супергероев, «сверхспособности», чтобы добиться успеха в таком непростом деле.

Когда-то в университете старый преподаватель (по какому предмету, уже не вспомнит и наш герой) Владимир Викентьевич Дорохов, прохаживаясь по аудитории, приговаривал: «Слушайте меня, мои дорогие! Машиностроение и конструирование — это инженерное искусство. За наукой будущее! А инженеры — это воины прогресса». Но студенты становились всё ленивее, интерес к точным наукам у молодёжи пропадал. Дорохов начал всё чаще выпивать на работе, и его со всеми почестями отправили на заслуженную пенсию. А вскоре, окончательно разочаровавшись в российской науке, профессор сконструировал у себя дома самогонный аппарат и сошёл с пути прогресса, скончавшись от цирроза печени. Но его напутствие Веня запомнил на всю жизнь, для надежности записав в блокнотик. С таким девизом по жизни нужно шагать широко и уверенно! По крайней мере, тогда ему так казалось.

В жизни всё оказалось не так просто. Сразу после института Веня женился на девушке со своего потока, устроился на завод по производству токарного оборудования. Поначалу всё складывалось неплохо: несколько благодарственных писем, получение жилья. Но грянуло новое время, бывшие двоечники-одноклассники быстро сориентировались в правилах бизнеса и пересели на новенькие автомобили. Веня так и не смог оправиться после сокращения и найти себя в современной России. Супруга же, рассмотрев «новые варианты», вскоре подала на развод и ушла к другому, более удачливому одногруппнику, оставив мужа в однушке в центре столицы.

Сегодня в жизни Светикова должны были произойти значительные перемены. Стоя перед зеркалом, он внимательно всматривался в свое лицо. Лет с семнадцати Веня брился практически каждое утро. Дело было не столько в густоте щетины — хотя и в этом тоже, — сколько в опрятности, которой, как ему казалось, никак не достичь без подобных ежедневных процедур. Подле него на столике стоял старенький ноутбук, который всё утро проводил инструктаж. Дело в том, что сегодня в обед Вениамин Павлович был приглашён на собеседование в крупную компанию. Пока что на должность продавца-консультанта, но возможность карьерного роста была выделена в тексте письма заглавными буквами. Из лекций известного коуча, вещавшего с экрана, следовало, что щетина должна быть недельная, потому что сейчас это «тренд». К назначенной дате была достигнута только трёхдневная, но это всё же лучше, чем ничего. Веня небрежно провел рукой по колкой щеке. Одежда должна быть «casual» (данный термин был заблаговременно изучен в интернете) и опрятная. Светиков перевёл взгляд на вешалку, висевшую на ручке шкафа. Белая футболка поло и джинсы были аккуратно выглажены; на их приобретение ушла практически вся заначка на чёрный день.

Вениамин обстоятельно подошёл к устройству на новую работу. По специальности вакансии отсутствовали, но зато место менеджера по продажам подкупало солидностью работодателей и вменяемым окладом. С раннего утра и до вечера, с небольшими перерывами на чай, штудировались видеолекции и интервью с бизнес-тренерами.

Любимым напитком Вени был чай, горячий, но не крепкий. Добавки к напитку, а именно сахар, лимон и молоко, он считал излишеством. Его рецепт был проще некуда, всего два ингредиента. Как опытный инженер он оптимизировал процесс. Рано утром в стакан кипятка помещался чайный пакетик и так и оставался в стакане до вечера. На стакане имелись пометки маркером, делящие его ровно на четыре части. Четверть жидкости из импровизированного заварника четырежды в день разбавлялась кипятком. Итог радовал Светикова простотой и результатом, расход «Цейлонского» был уменьшен на семьдесят пять процентов без потери качества.

Вот и сейчас, глотнув горячего напитка, он ещё раз начал проговаривать тезисы, глядя в зеркало. «Недавно я прошёл недельный онлайн-курс по продажам от Емельяна Водулова». Звучало неплохо, голос стал намного мягче и уверенней. Кажется, курс по ораторскому мастерству и технике речи тоже был прослушан не зря.

Проговорив все тезисы ещё несколько раз и переодевшись, Веня остановился перед зеркалом в коридорчике. «Квинтэссенция успеха», — промелькнуло у него в голове. Он как мозаику собрал всё, что могло помочь ему на сегодняшней встрече. Новая причёска, одежда, а главное — знания. «Скоро и сам буду канал вести, только опыта чуть наберусь». Отражение улыбнулось в ответ случайной мысли. Глубоко вздохнув и зачем-то перекрестившись, хотя в Бога он никогда особо не верил, Светиков шагнул за порог.

Поздней весной солнце ещё не нагревает город, его бетон и асфальт, но светит особенно ярко. Выйдя из-под тенистых деревьев своего двора на улицу, Вениамин стал щуриться. Только сейчас он посчитал, что последний раз выходил на улицу дня три назад, не меньше. Приняв решение идти пешком, благо офис работодателя был не далеко, он уверенно зашагал вдоль шестиполосной дороги, заполненной стоящими в пробке машинами. После длительной депрессии, которую Веня всегда считал просто хандрой, эта прогулка стала для него глотком свежего воздуха. Как всё-таки хорошо жить на свете человеку с целью! Строить пути и способы её достижения, оптимизировать задачи, обходить каждодневные преграды. А главное — пусть и в дали, пусть даже на горизонте, но всё же видеть желанный результат. Он завидовал западным бизнесменам, которые на одних знаниях и энтузиазме создавали в гараже транснациональные корпорации. Дойдя до перекрестка, Веня дождался зелёного и ступил на пешеходный переход. Ещё больше он завидовал советским учёным! Поставила партия задачу в космос полететь, и ты, хочешь не хочешь, а способ найдёшь. Все ресурсы мозга и организма истратишь, но найдёшь! Вот она, сила советской науки! Э-э-х, был бы сейчас на дворе год эдак шестидесятый… Поступить бы в НИИ аспирантом, и потихоньку, маленькими шажочками, двигаться к степени доктора наук.

Мысли Светикова прервал удар. Мощный, сопровождаемый свистом резины и каким-то пронзительным воем. Ноги оторвались от земли, и его куда-то понесло; в боку что-то хрустнуло, а может, ему и показалось. Всё происходило очень быстро. Свет погас. Было непонятно, как много прошло времени. Разлепив веки, Веня увидел перед собой огромные голубые глаза. Какие же они были прекрасные, глубокие, как часто высказываются третьесортные романтики. И так близко, что кроме них решительно ничего не увидеть. Губы были влажные, и, как показалось, сладкие. Как тогда, в детстве, когда мама давала облизать ложки из-под крема. Потом появились и звуки: крики женщины, сигналы машин, городской шум. Потом — вроде бы серены. Скорая помощь? Полиция?.. Как бы не опоздать на собеседование! С этой мыслью Светиков закрыл глаза и, как ему показалось, крепко уснул.

— Просыпайтесь! Прошу вас, просыпайтесь, Вениамин, у нас мало времени.

Кто-то настойчиво теребил его за руку. Женский голос был приятным и мелодичным, и хотя глаза открывать вовсе не хотелось, любопытство всё же взяло верх.

— Вижу, вы проснулись и чувствуете себя лучше! — девушка в круглых розовых очках держала возле его рта микрофон. Её длинные фиолетовые волосы привлекали внимание.

— У нас мало времени, доктор дал не больше пары минут. Скажите, как давно вы знакомы с Миленой Венчиковой?

Голова немного гудела, чуть подташнивало, но мысли вроде бы не путались. Веня отчаянно пытался вспомнить, что с ним произошло. Покрутив головой, он обнаружил, что лежит в больничной палате; судя по ремонту — не в его районной поликлинике.

— Да что же ты молчишь!.. Я кучу денег заведующему отдала, чтобы первой до тебя добраться. Ты даже не представляешь, сколько стоит минута моего времени! — голос девушки из приятного стал раздражительным.

— С кем знаком? Прошу прощения, вы, наверное, что-то путаете. Я сейчас на собеседовании? — Веня снова попытался понять, где он находится. — Я всё-таки успел?

— Прав был заведующий: надо до завтра ждать, голова у тебя походу в последнюю очередь включится, — дама с экзотической причёской тяжело вздохнула и закатила глаза.

— Ты хоть скажи, в каких вы отношениях с Миленой. Был у вас роман или нет?

— Кто-кто был? С кем? — его голос дрогнул.

— Трахал ты её или нет, блядь! — женщина грубо выругалась и выключила микрофон. — Кучу денег отвалила. Эксклюзивчик хотела замутить! А они мне дегенерата какого-то подсунули. Надо ещё проверить, ты ли это на самом деле… Может, вообще какой-нибудь липовый дурачок!

— Что вы себе позволяете! Какой ещё дурачок, — попытался огрызнуться он, но в ответ услышал лишь громкий хлопок закрывшейся двери.

Веня очень редко бывал в больницах, в основном забегал за справкой или приходил на осмотр. Когда-то давно лежал несколько дней в глазном отделении. Но та восьмиместная с тараканами палата разительно отличалась от нынешней. Во-первых, эта отдельная, с удобной кроватью. Во-вторых, убранство: сплит-система, огромный ЖК-телевизор напротив пациента, мини-холодильник под рукой и полноразмерный в углу. Ещё и диван с журнальным столиком для посетителей.

«Похоже, на переходе меня сбили, а потом привезли сюда. Как же теперь расплачиваться, больница-то явно не простая, — по спине пробежали мурашки. Денег в заначке — кот наплакал. — Надо выписываться, и как можно скорее».

Веня попытался приподняться, но ощутил резкую боль в боку. Ещё и чуть не выдернул капельницу из левой руки, не сразу её заметив. В этот момент дверь распахнулась и в палату вбежала молоденькая медсестра, высокая брюнетка с правильными чертами лица.

— Лежите, лежите, Вениамин Павлович! Вам нельзя двигаться, у вас серьёзная травма. Вы чудом выжили.

Быстро поправив иглу, она чуть убавила капельницу.

— Дайте воды, пожалуйста, в горле совсем сухо, — Веня сглотнул, показывая на горло. Медсестра взяла со стоящего на холодильнике подноса маленькую бутылочку и поднесла к его губам.

— Ну и шороху вы у нас навели, — когда он напился, сестра вернула бутылку на место. — Шеф до сих пор интервью дает у себя в кабинете, журналистов внизу целая толпа. Эту, что от вас вышла, велели пропустить и позволить ей на вас посмотреть.

— Сегодня видеообзор у Галича вышел, где вы… ну это… — она немного замялась, — с Миленой целуетесь. Повезло вам, конечно. Я бы всё отдала, чтобы тоже… Ну это, тоже её так близко увидеть.

Марина Геннадьевна Венчикова, с которой так необычно познакомился наш герой этим утром, была одной из так называемых суперзвёзд. Певица с большой буквы, а если суммировать её гонорары и миллионы подписчиков — с большой цифры. По одной из версий, которых теперь было море, она под действием каких-то препаратов всю ночь отмечала презентацию своего нового альбома. А утром, возвращаясь домой на своём английском внедорожнике, сбила человека. Машину эту якобы подарил ей ну очень влиятельный человек; он же настоял, чтобы она села за руль и устроила подарку тест-драйв. Ходили слухи, что именно он сейчас решает вопрос с уголовным делом, которое собираются заводить на певицу.

Это была бы достаточно обыденная история, если бы не видеозапись, слитая в сеть ещё одной суперзвездой, но уже видеоконтента. Влогер Иван Галич после обеда опубликовал видео с хештегом «Миленапоследнийпоцелуй», где певица, стоя на коленях, прильнула к губам лежащего на дороге человека. Сама Марина Венчикова, более известная как Milena, заявила, что находилась в состоянии шока, и перед её глазами пронёсся весь курс ОБЖ за девятый класс.

Но Галич выдвинул свою версию: Светиков Вениамин Павлович был давним знакомым Марины и состоял с ней в романтических отношениях. После их расставания, страдая от неразделённой любви, он бросился под колёса её автомобиля. Чем ещё можно было объяснить ту страсть, с которой Венчикова целует пострадавшего? Правда, вскоре звезда ответила, что всё в жизни делает со страстью, и именно поэтому является столь популярной.

Всемирная сеть гудела, на тысячи голосов обсуждая произошедшее. Каждый час выходил новый видеообзор злополучной записи, а следом — видеообзоры обзоров и отдельные выпуски, посвящённые конфликту Милены и Галича.

Но вернёмся к нашей палате, где Веня на принесённом Катенькой (так звали его медсестру) планшете просматривал «ту самую» сцену.

Сказать, что Светиков был в шоке, — не сказать ничего. Сердце его забилось так сильно, что из травматологии его чуть было не перевели в кардиологию. «Неужели это действительно я», — думал Веня, пролистывая нескончаемые видеоролики.

— Смотрите, за три часа — десять миллионов просмотров! – Катенька указала пальчиком с безупречным маникюром на цифры в углу экрана.

Теперь, ближе к вечеру, бизнес-коучи со своими жалкими сотнями тысяч просмотров казались не такими уж и серьёзными. Те, кого ещё утром Вениамин считал акулами медиапространства, казались ему обычными людьми. Сейчас любой из них с удовольствием бы снял совместный ролик со своим учеником.

Приятные размышления Светикова прервал стук в дверь. В палату вошли двое крепких мужчин в строгих костюмах. Катенька без лишних слов сразу же покинула комнату, прошмыгнув мимо широких фигур. Осмотрев комнату, один из них задёрнул плотные шторы, взял планшет из рук Вени, выключил и положил на тумбочку. Второй приложил небольшую рацию к губам: «Чисто! Шестой, повторяю: чисто!»

Дверь распахнулась, грузный человек в светлом костюме вошёл в комнату и уселся на стул напротив кровати.

— Узнали? — посетитель расплылся в широкой дружелюбной улыбке.

— К-к-конечно, Михаил Ев…

Не дав Светикову договорить, гость прервал его:

— Не надо, не надо этого официоза! Просто Миша. Я человек публичный и постарше вас, но теперь мы друзья, хоть и по несчастью.

— Просто как-то неожиданно… Простите, не могу встать, — попытавшись подняться, Веня вновь ощутил боль в боку.

— Лежите-лежите, ещё чего не хватало! — посетитель дотронулся до плеча Вениамина. — А я не с пустыми руками!

В ту же минуту один из охранников внёс в палату огромный пакет, набитый фруктами, конфетами и напитками.

— Как ваше самочувствие? — не позволив собеседнику ответить, Миша продолжил: — Не извольте беспокоиться, лечение и реабилитация уже оплачены.

Он обвел глазами палату и ещё раз улыбнулся.

— Куда это вы утром так спешили, Вениамин Павлович?

— На собеседование. На работу хотел устроиться, — Светиков старался унять дрожь в голосе, но выходило не очень хорошо.

— Оставьте! Не нужно вам никакое собеседование. Даже хорошо, что вы безработный! Сразу после лечения вы приступаете к работе в моей компании в должности… — Михаил замешкался. — Да не важно! В любой должности на ваш выбор. И аванс в кругленькую сумму я вам гарантирую.

— Спасибо огромное, — Светиков не верил своим ушам. — Но это уму непостижимо… Отчего такая щедрость?

— Веня! Мы ведь друзья, можно я буду называть тебя Веней? — не дождавшись ответа, гость продолжил: — Я могу быть с тобой полностью откровенным? Дело в том, что в сегодняшнем происшествии и я отчасти виноват.

Миша тяжело вздохнул.

— Угораздило же меня ей тачку подарить! Специально из Лондона заказывал. Да ещё и сам настоял, чтобы за руль села, ощутила, так сказать, мощь! — он нахмурил брови. — А она, дура, со своими подругами решила нюхнуть на дорожку… Что поделаешь, все не без греха. Но Маринку жалко, понимаешь?

Казалось, ещё чуть-чуть — и мужчина заплачет, так эмоционально у него получалось излагать свои мысли. В этот момент — то ли от беспокойства за Маринку, то ли от радости за себя — слезы подступили и у Вени.

— Но и ты мне в одной услуге не откажи, — Миша положил свою ладонь на руку больного. — Нужно, чтобы ты протокол написал, что мол так вот и так, фанат я Милены Венчиковой, поджидал её автомобиль специально, чтоб под колёса прыгнуть, не виновата она ни в чём.

— Да всё что угодно! Я на неё зла не держу. С кем не бывает, — Веня в очередной раз попытался приподняться с кровати.

— Ну вот и славненько! — Миша улыбнулся. — Тогда и откладывать не будем.

Он махнул рукой, и в комнату вошёл человек в полицейской форме. Следом в палате появились двое понятых, был составлен протокол и тут же подписан. Через минуту вошёл юрист в сопровождении нотариуса, долго читал какие-то бумаги и передавал Вене на подпись. Светиков мало что слушал, а только подписывал. Сам он уже мысленно витал где-то далеко. Размышлял, оставаться ли ему на новой работе инженером, — наверняка такая вакансия найдётся. Хотя столько сил уже было потрачено, чтобы в продажах разобраться… Тут и зарплата, наверное, побольше будет.

— Вот и всё, все бумаги в порядке! Всего доброго! — показалось, будто юрист с нотариусом даже поклонились напоследок.

— Всего доброго, Вениамин Павлович, более не отвлекаю. Выздоравливайте! — Михаил поднялся со стула и тоже покинул палату. Следом скрылись две широкие фигуры, одна из которых, проходя мимо пакета, сунула себе в карман пару мандаринов.

— До свидания, Миша! — Веня ещё какое-то время лежал чуть приподнявшись, с протянутой рукой, сжимая и покачивая в ладони воображаемую руку. С ним ли всё это происходило? Или это был сон?

До позднего вечера к нему больше никто не заходил, лишь около одиннадцати заглянул заведующий.

— Почему не спите? Вам отдыхать нужно, да побольше. — Врач поменял ему капельницу, чуть подкрутил её, пожелал спокойной ночи и удалился.

— Вот уж действительно денёк выдался! — подумал, засыпая, Веня.

 

Эпилог

 

«Пётр Моисеевич, Пётр Моисеевич! Идите сюда!» — крик эхом отдавался в широких коридорах городского морга. Старший смены курил у себя в кабинете и раскладывал пасьянс на компьютере.

«Что там ещё такое? В любом случае ничего хорошего: когда что-то хорошее — не зовут. Зуб золотой покойнику вырвут, или во время вскрытия пакетики с порошком каким-то обнаружат, так не кричат, а сразу по карманам распихивают. А как что-то не так, сразу визг на всё учреждение!

— Ну и что ты мне показать такое хочешь? Я за двадцать лет работы тут уже всё перевидал! Раскрывай давай, — проворчал Пётр.

Зрелище действительно было специфичное: на каталке лежал худенький человек среднего роста с травмой левого бока и грудного отдела позвоночника. На лице трупа застыла радостная улыбка, такая светлая и наивная, что невольно хотелось то ли улыбнуться в ответ, то ли заплакать.