Прощение

Глава 1

 

Как же тяжело просыпаться по вечерам. Как бы мне не было противно ходить на эту проклятую работу, однако вставать всё-таки нужно. Ведь на новую жизнь нужны средства, а заработать их, кроме как на должности официантки в круглосуточном кафе пока не предоставлялось возможности.

 

Я Катя и мне 21. Ещё год назад я находилась в плену, где надо мной постоянно издевались. Сцены тех дней мне до сих пор снятся по ночам, от чего я вздрагиваю и просыпаюсь. Примечательно, что за всё время, когда я спала днём перед ночными сменами, подобное мне не снилось ни разу. Однако в ночное время суток кошмары приходят регулярно. При том, такие реалистичные, словно наяву.

 

Нет. Меня не похитил и не держал в плену маньяк. Он меня родил. Ибо моим палачом была родная мать.

Всё началось с раннего детства. Родила она меня поздно – почти в 40 лет. Отца своего я никогда не видела, и по её словам – мне повезло. Ведь, как она сказала – он её изнасиловал. Как и при каких обстоятельствах это произошло – этого она не поведала. Помню только, что каждый раз в порыве гнева она упрекала меня в том, что я похожа на своего папашу.

А в гневе её я наблюдала часто, следовательно, так же часто мне от неё доставалось. Её методы воспитания были, мягко говоря, не педагогичны, и самое страшное, что до определённого возраста я этого не понимала и воспринимала как норму.

 

Лишь классе в шестом я узнала, что не всех родители закрывали в подвале и морили голодом за плохое поведение. Но мать приказала никому об этом не говорить, ибо дома мне сделается от этого ещё хуже.

Кстати, за учёбу и плохие оценки мама меня вовсе не ругала. Она говорила, что все эти науки – ерунда и в жизни мне не пригодятся. Главное, чтоб я умела читать Библию, поэтому алфавит я выучила довольно рано – ещё до первого класса. Плюс ко всему, в школе меня считали чокнутой, потому друзей у меня фактически не было – лишь моя лучшая подруга Алёна, с которой мы общаемся по сей день.

 

Наибольшую глупость я сотворила, когда мне было 15. Мне понравился парень из параллельного класса – Толик, но я никак не решалась сказать ему об этом. И вот однажды, на День святого Валентина я написала для него записку. У них в как раз была физкультура, и я не придумала ничего лучше, чем зайти в раздевалку и положить листок в его портфель.

Вот только в этот момент зашёл одноклассник Толика и увидел, как я открываю рюкзак. Он тут же стал кричать, что я лажу по чужим сумкам и что-то ворую. На крик сбежались дети и, конечно, пришёл учитель. Это было самое дурацкое положение в моей жизни. Выставить себя глупо или показаться воровкой? Мне пришлось при всех признаться, зачем я полезла в чужой портфель. Далее были самые ужасные минуты в моей жизни. С тех пор я ненавижу детский смех. Как только я слышу, что где-то смеются дети – меня аж передёргивает.

 

Насмешки длились ещё долго. Каждый считал своим долгом подстегнуть меня и припомнить тот случай. И самое обидное, что после этого Толик ко мне так и не подошёл. Интересно, над ним также смеялись, как и надо мной? Возможно, ему было просто стыдно со мной заговорить. Я не знаю.

В любом случае, каждый раз в коридоре, когда он шёл навстречу – я отводила взгляд. Слава Богу, что тогда об этом не узнала мама. Мне бы так влетело. Ведь она всегда говорила, что нужно держаться подальше от мужчин. Что им от меня нужно только одно. И что вот из-за одного такого на свет появилась я. При том, произносила она это с таким упрёком, словно обвиняя в этом меня. Может, поэтому она ко мне так всю оставшуюся жизнь относилась?

Но теперь её нет. Хорошо это или плохо – я не знаю. Но рак не спрашивает у своего хозяина, когда к нему можно прийти. С одной стороны, я долго не могла привыкнуть, что я теперь свободна. Ведь даже находясь в последние месяцы в прикованном к постели состоянии, она всё равно держала меня в ежовых рукавицах. На минуту задержалась, не так посмотрела, не той температуры чай – лавина гнева обрушивалась на меня и накрывала с головой. И пусть у неё уже не было сил наносить мне физические страдания, но психологически она давила меня как букашку.

 

И может быть это не правильно, и Бог накажет меня за такие слова, но когда она испустила дух – я на минуту испытала облегчение. Ведь в тот момент окончились и её, и мои страдания.

 

После школы я так никуда и не поступила, поскольку ни в чём особо не разбиралась. Долгое время работала уборщицей в магазине тканей, однако в прошлом месяце он закрылся. Относились ко мне там хорошо. Не то, что в этой бедеге. Но, деньги как-то зарабатывать нужно, поэтому и пришлось устроиться официанткой в круглосуточном кафе. Контингент там разный: от приветливых влюблённых пар до пьяной швали, распускающей руки. И Арсен – хозяин заведения, требует, чтоб я одевалась как проститутка. Мол, так будет больше чаевых, которые он, к слову, кладёт в общую кассу, дабы потом распределить среди сотрудников. Сколько из них он берёт себе – тайна покрытая мраком. Ненавижу это заведение. Хотя и работаю там всего неделю.

Надеюсь, что скоро я найду что-нибудь получше и мне не придётся терпеть на себе сальные взгляды алкашни бальзаковского возраста, которые то и дело норовят «случайно» задеть меня ниже спины.

 

Вот ещё один такой – дядя Вова. Сосед, чей участок примыкает к нашему, который знает меня с детства. Он часто захаживал к маме на чай.

Только на чай! Ведь, как я уже говорила, мать стремилась и меня учила держаться от противоположного пола на расстоянии. При нём она строила из себя примерную мамашу – никогда не кричала и не била меня. Дядя Вова несколько раз оставался со мной наедине, когда мать уходила на работу. Он играл со мной в куклы. Сажал к себе на колени и листал книги, показывая красочные картинки. В детстве я не видела в этом ничего такого. Может быть в этом и правда ничего плохого не было. Ведь он всегда говорил, что любит детей, потому как своих завести так и не удалось.

 

Правда, я не помню, чтоб у Владимира Николаевича когда-нибудь была жена. Кажется, он жил лишь со своей мамой, которая умерла, когда мне было 10. Но теперь, стоит мне выйти со двора – он тут как тут. Постоянно обнимает и говорит, как я выросла. Всю жизнь он помогал нам – то стекло вставить, то сантехнику починить. И когда мама умерла – с похоронами также помог дядя Вова.

А теперь он стремится при встрече обнять меня за талию и поцеловать в щеку. И ему это пару раз даже удавалось. А ещё несколько раз его рука так же «случайно» соскальзывала ещё ниже, от чего я тут же вздрагивала и поворачивалась к нему лицом. Он на это лишь озабоченно улыбался. Как же мне иногда хочется заехать по его серебряным зубам. Но он мне не то, чтоб в отцы – почти в дедушки годится. И если раньше он подбивал клинья к моей матери, которая не решалась послать его куда подальше, поскольку мужчины в доме не было, а помощь умелых рук могла понадобиться в любой момент, то это не значит, что я не могу послать его глубоко и надолго. Просто ещё недостаточно допёк.

-На работу, Катюша?

-Да, дядя Вова. – я старалась лишний раз его не провоцировать, потому была вежлива с ним.

-Так тяжело тебе сейчас одной.

 

«Даже и не думай мне сочувствовать» – пронеслось у меня в голове, поэтому я старалась ускорить шаг.

-Ну, ты заходи, если что, на чай. Не забывай старика. А то ведь, у нас обоих теперь никого нет.

-Хорошо, дядя Вова. – я вежливо улыбнулась, умело увернувшись от его руки, тянущейся к моему плечу.

Он что? Никогда не бывает дома? Каждый раз как я выхожу – он постоянно что-то делает в своём дворе. Как правило – подметает бетонированную дорожку. И «чудеснейшее совпадение», что в тот момент, когда я выхожу из дому – он метёт у самой калитки, чтоб при встрече оказаться ко мне как можно ближе. Он и правда считает меня такой тупой? Ладно. Пора бежать на работу. Не хватало ещё опоздать.

 

Глава 2

 

Это были самые тяжёлые три часа в моей жизни. А впереди ещё вся ночь, и если повезёт, то с 2:00 до 3:00 может выпасть минутка, чтоб вздремнуть. Разумеется, после того, как я вытру все столы и помою пол. Потом часам к четырём начинают подтягиваться один за другим таксисты, потом базарные торгаши и часов в 6 утра здесь уже полно народу. Кафешка у автовокзала обслуживает круглые сутки. Здесь часто находят пристанище ожидающие автобуса гости города. Представительницы древнейшей профессии с Разумовского заходят сюда на чай и обсудить «дела», ну или просто в туалет. Также не обходит вниманием и местный криминалитет, с которым у Арсена весьма тёплые отношения. Некоторые из них даже успели мне намекнуть, мол: будут проблемы – обращайся. Неплохая такая крыша. Может, когда-нибудь и пригодится. Особенно, если дядя Вова всё-таки допечёт.

 

Сперва девушка накричала, что я принесла не её заказ, хотя у меня в блокноте чётко записано, что она заказала суп с фрикадельками и сухариками, а не вареники. Затем какие-то парни, явно навеселе, пытались выпросить у меня номер телефона и пригласить с ними в сауну. Арсен, любящий делать свои проблемы чужими, сказал, чтоб я перенесла пару «нетяжёлых» ящиков с вином. Словом, вечер выдался на славу.

Когда зал наполовину опустел, у меня, наконец, выдалась минутка отлучиться в… «припудрить носик».

 

Ещё и голова разболелась. Защёлкнув задвижку на двери кабинки, я и не заметила, как в уборную зашёл кто-то ещё. Шаги проследовали в мою сторону и притихли. Сделав свои дела и нажав на кнопку бачка, я собралась помыть руки и вернуться к работе, но неожиданно за дверцей на меня навалилось какое-то тучное тело и повалило на холодный кафельный пол, об который я больно ударилась подбородком.

-Молчи, малая! Будешь хорошо себя вести – в долгу не останусь.

 

Ещё не совсем поняв, что происходит, я ощутила под юбкой чьи-то потные руки. Заметив, что я собираюсь кричать, он резко поднёс одну из них к моему лицу, закрыв, таким образом, мне рот.

-Тихо, я сказал! Ты что думаешь? Я вот так терпеть буду? Как ты мимо меня ходишь – попой крутишь.

Я не видела лица напавшего. Я лишь ощущала, что он примерно в два раза больше меня и от него воняет смесью пота и водки.

Внезапно меня едва не стошнило. Он ещё ничего не успел сделать, как мне уже хотелось умереть прямо на том месте. Жирное тело обволакивало меня, всё сильнее прижимая к полу. Он стягивал одной рукой с меня трусики, а другой ещё крепче зажимал рот, чтоб я не смогла закричать. Я попыталась поцарапать ту часть его тела, до которой дотягивалась, однако это разозлило его ещё больше и, отпустив моё нижнее бельё, он ударил меня по голове.

-Ты смотри на неё! Царапаться будешь?

 

Приподнявшись, он крепко взял меня за волосы и потащил за собой. В итоге, я оказалась перед ним стоя на коленях. То, что я увидела в следующую секунду, вызвало у меня непреодолимое желание вырвать, а после этого тут же умереть.

-Ты что делаешь? – раздался за его спиной грозный вопрос с кавказским акцентом.

 

Насильник на это лишь молча застыл. В следующую минуту он сам лежал на полу, кашляя кровью, пока Арсен пинал его ногами по рёбрам.

-Ты что, свинья, себе позволяешь? Тварь!

-Хватит! – захлёбываясь просил тот.

На это владелец заведения ещё сильнее наносил удары по его желеобразному телу. Я видела это в зеркале умывальника, возле которого обильно умывала лицо. Минут пять Арсен месил этого урода, а я лишь плакала и умывалась. Меня всю трясло. Меня тошнило, но наружу ничего не шло. Мне ничего не хотелось.

И хотя он и не успел надо мной надругаться, я всё равно чувствовала себя грязной. И грязь это смыть было невозможно.

-Катюша, как ты?

 

Он попытался взять меня за предплечье, но я тут же отдёрнула руку.

-Что он с тобой сделал?

-Ничего! – сдавленно сквозь слёзы ответила я.

-Ну, всё-всё. Идём, я тебе водички налью. Тебе нужно присесть.

Возвращаться в зал, где на меня будут смотреть люди, мне вовсе не хотелось. Мне вообще никуда не хотелось идти кроме как домой.

-Вот урод. Ничего, сейчас Ашот с ребятами приедет – они с ним разберутся. – Арсен принёс мне стакан воды, который я еле взяла дрожащими пальцами.

-Можно я пойду домой? – спросила я, ни на что не надеясь.

-Конечно. А как же. Может тебя отвезти в больницу? Или, может, ты хочешь, чтоб я вызвал полицию? Тогда позвоню Ашоту, чтоб не ехали. Только скажи ментам, пожалуйста, что он и на меня напал, а то, сама знаешь.

-Нет. Я просто хочу домой.

-Давай я тебя подвезу! – низкого роста крепко сбитый армянин был весьма учтив и по-отцовски добр ко мне в тот вечер.

-Не нужно. Я возьму такси.

-Зачем такси? Давай лучше я тебя…

-Нет. Пожалуйста. Здесь и так останется мало людей. Я просто хочу домой и лечь спать.

-Хорошо, Катюша, как скажешь. – немного обиженно произнёс хозяин кафе.

 

Более отвратительного вечера в моей жизни ещё не было. Разумеется, никакое такси я не брала. Ведь мне идти к дому, от силы, минут 15. Хотя, час поздний и мало ли что может случиться, но я всё-таки надеялась, что молния не попадает в одну воронку два раза. В конце концов, пусть лучше меня убьют, чем всё же овладеют моим всё ещё девственным телом.

На улице было довольно светло благодаря фонарям, но всё же безлюдно. Августовский ветер был уже не таким тёплым и в воздухе чувствовался запах приближающейся осени. Ещё одно лето коту под хвост. Ни отдыха, ни моря. Единственное, что я делала эти два с половиной месяца – разгребала мамин хлам, вынося его в сарай, а в дальнейшем, если руки дойдут – то и на свалку. Работа-дом, дом-работа. Эта взрослая жизнь утомляет и выматывает. С другой стороны, учитывая то, что у меня не было полноценного детства – может хотя бы сейчас что-то поменяется в лучшую сторону.

 

Неожиданно, остановившись напротив дома Владимира Николаевича, я заметила, что у него всё ещё горит свет. Это показалось мне довольно странным, поскольку я знаю, что в это время он должен уже давно спать. Внезапно, из входной двери дома явилась тёмная фигура, которая сразу повернулась в мою сторону. Я тут же присела, спрятавшись за штакетником, продолжая смотреть на него сквозь щели между досок.

Оглянувшись по сторонам, человек в чёрном балахоне с наброшенным на голову  капюшоном резко переместился к боковой стороне двора, мгновенно сиганув через забор. Поскольку дом дяди Вовы угловой в квартале, то незнакомец, таким образом, попал на соседнюю улицу. Куда он пошёл дальше – я не видела, потому как для этого нужно было перебежать к перекрёстку, чего я сделать побоялась.

 

Кто это? И что он делал в доме моего соседа? Сердце чуяло неладное. Вдруг там ещё остался кто-нибудь? А может, это просто его знакомый, который, в отличие от меня, всё же зашёл к нему на чай? Тогда, почему он не вышел через калитку, а удалился в столь неординарный способ?

В общем, как бы мне этого не хотелось, но я должна была проверить, как там поживает пожилой человек. Тем более, он сам меня не раз звал в гости, и даже если с ним всё хорошо – он не обидится, что я побеспокоила его в столь поздний час.

 

Дверь оказалась открытой. В комнате горел свет и шумел телевизор.

-Дядь Вова! – крикнула я на пороге с опаской, что сейчас на меня кто-нибудь набросится из-за угла.

В ответ тишина. Может спит? И всё же, тот парень в капюшоне может вернуться в любой момент и застать меня врасплох. Что если это его собутыльник и в такой способ решил сократить путь, бегая за «второй»?

-Дядь Вова! – повторила я громче, но ответа так и не услышала.

 

Робко пройдя внутрь, я сперва узрела в дверном проёме лежащие на полу комнаты ноги. В голове за секунду пронеслось несколько вариантов: пьяный, стало плохо, поскользнулся или что-нибудь ещё. Но чем больше я приближалась к телу, тем лучше понимала, что на мой зов он больше никогда не отзовётся. Лужа запёкшейся крови вокруг его головы явно вылилась из нескольких продольных отверстий в шее. Владимир Николаевич был мёртв. А если точнее – убит.

 

Меньше, чем через полчаса полиция прибыла на место. Я, как и сказал диспетчер, ничего не трогала в доме и вышла на улицу, дождавшись приезда следственно-оперативной группы. И сейчас я беседовала на кухне дяди Вовы с двумя полицейскими, пока их коллеги что-то делали в той комнате, где лежало тело.

Капитан Михайлова Кира Валентиновна, как она мне представилась – следователь Шевченковского РУ МВД, а этот мужчина помоложе, как я поняла, её помощник – старший лейтенант Михаил Лисовой.

 

Я рассказала им о том, кого видела, прежде чем вошла в дом и обнаружила труп соседа.

-Вы можете его описать? – вопросила следовательница, водя любопытным взглядом по кухне.

-Кого? Убийцу? – не сразу поняла вопроса.

-Того, кого вы видели выходящим из дома. – уточнил её помощник.

-Да, я его толком не рассмотрела. Говорю же, он был в тёмной толстовке на подобии балахона, а на голове капюшон.

-А брюки? Джинсы или спортивки? В чём он был обут?

-Ой, я точно не помню. Кажется, он был в светлых джинсах.

-Какого он был роста. – внезапно светло-карие глаза полицейской вопрошающе остановились на мне.

-Ну, где-то вот такого. – я образно показала рукой высоту примерно с мой рост.

-Как вы?

-Где-то так.

-Он вас видел? – снова вмешался Лисовой.

-Я не знаю. Я сразу спряталась за забор. – ответила я и перевела взгляд на окно, выходящее как раз на калитку.

-Вот за тем? – Кира Валентиновна уловила, куда я смотрю.

-Да.

 

Только сейчас я поняла, что за столь редким штакетником я была как на ладони.

-Скорее всего видел. – пришла к логическому умозаключению я. – Потому, наверное, он и перелез через боковую ограду, испугавшись, что если приблизится ко мне, то я подниму крик.

-Логично. – согласился старший лейтенант.

-Вы можете указать, в каком именно месте он перелез через забор?

-Думаю, да. – ответила я, вставая из-за стола и направляясь к выходу.

-А где вы живёте? – спросил по дороге офицер.

-По соседству. Вон там. – выйдя во двор я указала пальцем на свой дом. – А туда побежал преступник.

Развернувшись, я продемонстрировала небольшой участок такого же редкого штакетника, находящийся в противоположной стороне.

 

-И куда он пошёл дальше вы, конечно же, не видели. – понимающе покачала головой Михайлова, не надеясь на достойный ответ.

Ну, в таком случае, я её хотя бы не разочаровала.

-Значит, вы утверждаете, что в тот момент возвращались с работы. А где вы работаете, если не секрет?

-В кафе «У камина». Возле автовокзала.

-И во сколько заканчивается ваша смена? – интригующе вопрошал помощник следовательницы.

-Вы меня в чём-то подозреваете? – возмутилась я.

-Успокойтесь. Никто вас ни в чём не подозревает. – снизила напряжение Михайлова. – Это стандартная процедура для восстановления общей картины, которую нам нужно описать в рапорте. И если вам нечего скрывать, то бояться не стоит.

-Да нечего мне скрывать. – всё ещё возмущённо ответила я, оправдываясь, скорее, не перед ними, а перед собой.

-Так во сколько вы освободились?

-Ну, вообще-то у нас круглосуточное кафе и смена у меня до 6:00, но мне сегодня было нехорошо и я отпросилась домой. – мне не хотелось рассказывать всех событий этой ночи, особенно тех, что произошли в туалете.

-Это смогут подтвердить ваши коллеги?

-Да. Арсен докажет, что отпустил меня пораньше. Хотите, я ему позвоню? – мне бы очень не хотелось, чтоб у него из-за меня были проблемы, и потому хотелось бы рассказать ему всё раньше, чем с ним свяжутся менты.

-И во сколько это было?

-Примерно в начале первого.

-Вы, когда нашли труп, сразу позвонили в полицию? Верно?

-Ну, где-то так.

-Где-то так? – Лисовой выпытывал из меня информацию, словно на допросе.

-Да. Сразу позвонила вам. Я зашла, увидела тело и набрала 102, потому что боялась, что этот мужик сейчас вернётся. Поэтому да. Я поспешила вас набрать.

-Хорошо. Звонок на 102 был в 00:23. Как вы добирались сюда? На такси?

-Пешком.

-И сколько обычно занимает дорога?

-Минут пятнадцать. Плюс-минус пять минут.

-Понятно. – Кира Михайлова задумчиво отвела взгляд себе под ноги.

-Так что? Мне позвонить Арсену? Спросите его? – я хотела как можно быстрее с этим разобраться.

-Не стоит. Мы сами заедем в «У камина» завтра. Вы ж ведь нам всё рассказали?

-Да, вроде бы, всё.

 

В этот момент к копам подошёл невзрачный старичок в круглых очках и с чемоданчиком в руке. Он любезно снял передо мной шляпу и повернулся к капитану.

-Что у вас, Моисей Семёнович? Нашли что-нибудь интересное?

-Как сказать. Убитый пролежал пару часов. Сколько именно пока сказать не могу. Убит несколькими ударами ножом в шею.

-Орудие убийства обнаружили?

-Нет, Кирочка, пока ничего. На всякий случай мы изымем все столовые приборы и исследуем их. Кстати, девушка, вы там ничего не трогали? – с последними словами он повернулся ко мне.

-Да нет же. Только позвонила вам и сразу вышла.

-Вы уверены?

-Конечно. – терпеть не могу, когда меня допрашивают.

-Скажите, а когда вы в последний раз были у него дома?

-Никогда. До сегодняшнего вечера я к нему не заходила. – мне это всё напоминало мамины расспросы, когда она в очередной раз искала повод меня наказать.

-Вы, конечно, извините, но мне придётся всё-таки взять у вас отпечатки пальцев. Сугубо, чтоб исключить их из перечня тех, что мы найдём в доме. Ведь если убийца был там – он наверняка оставил следы. – настоял старик.

-Да, Моисей Семёнович, ещё Екатерина утверждает, что неизвестный перелез через забор вот в этом участке. Потому, придётся поискать «пальцы» здесь. – девушка указала на ограду в боковой части двора.

-Как скажете, Кирочка. – дедуля по-отцовски улыбнулся капитану.

 

У меня сняли отпечатки, затем задали ещё несколько вопросов, мол, как давно я знала дядю Вову, на что я ответила, что мы знакомы с детства. Не было ли у него врагов. Как близко мы были с ним знакомы. Кто мог желать ему смерти и т.д.

Слава Богу, с Владимиром Николаевичем близко мы знакомы не были, и ответить что-то внятное я так и не смогла. Затем я подписала несколько бумаг и примерно в половине второго ночи, наконец, переступила порог собственного дома.

 

Какой же изнурительный выдался вечер. Мне хотелось поскорее уснуть, чтоб забыть всё произошедшее со мной в последние шесть часов. Однако, поскольку днём я выспалась, то сейчас чувствовала себя весьма бодро.

Я включила ноутбук и поставила на плиту чайник. Голова снова разболелась. Возможно, чашка ромашкового чая помогла бы успокоиться. Может, у меня ещё осталось немного мяты? Но увы. Открыв крышку жестяной банки, в которой ещё мама хранила успокоительные травы, я с досадой обнаружила, что на дне пусто. Ладно, будем перебиваться тем, что есть.

Бывают же такие дни, когда всё идёт наперекосяк. Этот, похоже, был одним из них. А точнее ночь.

 

Внезапно в соседней комнате раздался телефонный звонок. Кто бы это мог быть?

Пройдя из кухни к письменному столу, я не глядя взяла трубку.

-Алло.

-Что ты им рассказала? – низкий мужской голос напоминал медвежий рык.

-Кто это?

-Тот, кто придёт за тобой, если не будешь держать язык за зубами. Ты меня поняла?

От этих слов, услышанных в телефоне посреди ночи, меня бросило в холодный пот и начало трясти. Первое, что пришло мне на ум – мне звонит тот, кого я видела покинувшим дом Владимира Николаевича, и судя по всему, я была права.

-Я им ничего не сказала. Я вас даже не видела.- слова еле выдавливались из груди.

-Ты за дурака меня считаешь? Я тебя спрашиваю, что ты сказала ментам? – голос был тяжёлый и суровый.

Будучи одной дома мне стало необычайно страшно. Такой беспомощной я не чувствовала себя даже тогда, когда мама выставляла меня без одежды в душевой и поливала холодной водой в наказание за непослушание.

-Я сказала, что видела, как вы вышли, после чего перепрыгнули через забор. Вот и всё. – я боялась разозлить собеседника на том конце провода, потому говорила правду.

-Если скажешь кому-то об этом разговоре – отправишься вслед за дядей Вовой. Ты поняла меня?

-Да, я вас поняла. – робко ответила я, едва не выронив телефон из дрожащих пальцев.

После этого связь прервалась и я судорожно бросила телефон на стол. Я не знала, что мне делать дальше, но желание спать теперь исчезло окончательно.

 

Что ему нужно, и где он нашёл мой номер? Мысль о том, что мне только что звонил человек, пару часов назад убивший моего соседа, вызывала у меня тошноту. Неужели этот кошмар никогда не закончится?

 

Глава 3

 

Я проснулась примерно в полдень. Этим вечером мне снова заступать на смену, но проспать весь день у меня не было желания. Я не сразу вспомнила, что вчера было. Но стоило мне прокрутить в памяти того урода в туалете, труп соседа с продырявленной шеей и звонок маньяка, после которого у меня разболелась голова и я сразу же вырубилась, как комок снова подступил к горлу. Надеюсь, того, что я ему сказала, для него будет достаточно. И всё же, кто этот психопат, решивший после всего мне позвонить?

 

Мне просто хотелось от всего этого отмыться. Я даже не буду рассказывать об этом звонке полиции. Пусть только все оставят меня в покое. Но не успела я зайти в душ, как в дверь постучали.

-Привет! – на пороге озарено сияла Алёна.

Она всегда выглядела привлекательно. Одета с иголочки. Её медно-рыжие волосы блестели, словно напитанные солнцем. Ещё в школе она была красивой девочкой, и потому легко находила общий язык с мальчиками. Как, собственно, и сейчас.

 

Алёна – полная противоположность меня. Она не перебирает мужским вниманием, и после каждой встречи делится со мной впечатлениями об очередном кавалере. Честно, я не считаю данное поведение достойным девушки, но это её дело и не мне судить. Хотя, признаться честно, иногда я ей завидовала, как легко она может завести себе нового парня, лишь поманив пальчиком. И также легко от него избавиться. Об интимных подробностях её личной жизни, которыми она откровенно делится со мной, я предпочту промолчать.

 

Её визит немного поднял мне настроение, заставив позабыть о вчерашнем.

-Не разбудила?

-Нет, проходи. Тебе повезло, что я вчера ушла с работы пораньше, иначе сейчас я спала бы и вряд ли открыла тебе.

-А ты разве не сегодня должна идти в ночь?

-И сегодня тоже. – у Алёны не самая лучшая память, потому она легко может позабыть о том, что я ей говорила ещё час назад.

 

Подруга бросила сумочку на диван и плюхнулась рядом с ней.

-Что нового? – с ноткой наивности спросила она.

-Хорошего ничего, а у тебя?

-Да, тоже. Никакой свободы. Ни на море не съездила, ни куда-либо ещё. Вся в делах.

-И это мне ты будешь рассказывать? – я возмутилась её простодушием.

Вид у неё и в самом деле был утомлённый. Поэтому, я решила предложить ей чаю. Не ромашкового. Обычного чёрного.

Пока закипал чайник мы болтали о том да о сём. Я старалась делать вид, будто ничего особенного не произошло. Просто, зная любопытство Алёны, она не отстанет, пока не вытащит из меня все подробности. Однако, подробности некоторых событий мне бы хотелось поскорее забыть, не говоря уже об отсутствии желания произносить о них вслух.

 

Как только я поставила чашки с чаем на журнальный столик, в дверь снова постучали. От этого звука мне стало не по себе, но я, всё же, подошла. В конце концов, на этот раз я не одна.

-Добрый день. – на пороге я увидела менее лучезарного полицейского, с которым виделись этой ночью.

-Добрый день. Лейтенант Лесной, если не ошибаюсь. Правильно? – мне меньше всего хотелось сейчас давать Алёне повод для расспросов, а появление в моём доме полицейского этот план могло бы нарушить.

-Лисовой. Старший лейтенант. – он сделал особый акцент на слове «старший».

-Чем могу помочь?

-Я хотел бы с вами поговорить. Скажите, я могу войти?

 

Я глядела на него, ничего не отвечая. Впускать его в дом мне не особо хотелось по понятным причинам.

-Простите, я сейчас занята. Вы не могли бы зайти немного попозже?

-Уверяю вас, я не займу много времени. – в тот момент я почувствовала спиной, что сзади подошла моя любопытная подруга, и конспирироваться уже не было смысла.

-Хорошо, проходите. – я нехотя отступила в сторону, впустив его внутрь.

-Благодарю вас.

 

Крепкого телосложения офицер с широкими плечами и по-детски добрым лицом разулся и прошёл в гостиную. Я не могла не уловить хищный игривый взгляд подруги, приметившей молодого полицейского.

-Если вы кого-то ждёте – я обещаю, что не задержу вас надолго.

Мы с Алёной прошли в комнату вслед за ним.

-И чем же могу вам помочь на сей раз? – без особого энтузиазма вопросила я.

-Как вы уже поняли, я здесь по поводу вашего соседа. Опрашиваю всех жильцов, кто может что-либо знать об убитом.

-Убитом? – вмешалась в разговор Алёна.

-Ну, да. О Владимире Николаевиче Хлебникове. – ответил помощник следователя.

 

Подруга вопрошающе перевела взгляд на меня.

-Я же вам вчера рассказала всё, что знала. – попыталась как можно скорее завершить данный разговор.

-Понимаю. Но, может быть, за ночь вы вспомнили что-нибудь ещё. Может, видели как к нему в последнее время заходил кто-то странный. Знаете, как бывает? Кажется, что вроде бы рассказал всё, а потом в памяти что-то, да и всплывёт.

-Вряд ли. Я только проснулась, потому в моей голове если б что-то и хотело – всё равно не всплыло б. – иронично ответила я.

-Скажите, а когда вы видели его в последний раз?

-Дядю Вову?

-Да.

-Так вчера и видела. Когда шла на работу.

-Вот как? Вы об этом не говорили. – старлей достал из кармана блокнот и стал что-то записывать.

-А что тут говорить? Я шла на работу, а он подметал двор.

-И что он вам говорил?

-Да, ничего. Поздоровались и я пошла дальше. – мне не хотелось бы рассказывать о его нездоровом влечении к молоденьким сиротам, поскольку это повлекло юы за собой ряд малоприятных вопросов.

-Он не показался вам каким-то необычным?

-В каком плане? – настороженно переспросила я.

-Ну, знаете, может его что-нибудь беспокоило?

 

Я бы сказала, что его беспокоило. Хотя, казалось бы, в его возрасте о таком думать уже не принято.

-Да, нет. Он был обычным. Улыбнулся, поздоровался, и я пошла дальше.

-А в котором часу это было?

-Примерно в половине девятого. Может, немного позже. Мне на смену на 21:00.

-Значит, в половине девятого вечера он был ещё жив-здоров. Так?

-Насколько я видела, то да.

-Хорошо.

Я вопрошающе посмотрела на него.

-Значит, если верить вам, то его убили где-то между 20:30 и тем временем, когда нашли его вы.

-Наверное – машинально произнесла я.

-Скажите, а когда вы выходили из дому – на улице уже было темно?

-Да, вроде бы, солнце уже зашло, но не то, чтоб прямо темно. – мне было не совсем понятно, к чему этот вопрос.

-То есть уже смеркалось. Так?

-Ну, в принципе, да. А что?

-Да, нет. Ничего. – не нравилась мне эта его придирчивость к подробностям.

Я, конечно, понимаю, что работа у него такая – быть внимательным к мелочам. Но, мне было страшно, как бы он чего дурного не подумал, что это я убила соседа. Ну, или просто не повесил на меня это преступление. Ведь, я знаю, как работает наша полиция. Им главное закрыть дело, а не найти преступника. И важно не попасть к ним в участок. Иначе там будут пытать так, что сознаешься в том, о чем и думать не могла.

-Что-нибудь ещё? – немного раздражённо спросила я.

Полицейский, заметив моё настроение, на секунду остановился, заострив на мне свой жгучий взгляд.

-Да, нет. Больше ничего. – удивлённо констатировал он.

-Простите, но я только проснулась и нам с подругой нужно сделать много дел, перед работой.

-Вы сегодня вечером снова работаете? – он развернулся, выходя из гостиной.

-Да. На этот раз всю ночь и завтра буду весь день спать. – я намекнула, чтоб в ближайшие сутки он меня не тревожил.

-Понятно. Скажите, а могу я поговорить с этой вашей подругой? Может быть, она что-нибудь видела? Она часто здесь бывает?

-Она здесь бывает крайне редко. – поторопилась резюмировать я, пока Алёне не взбрело в голову открыть рот.

Этим самым я намекала, что менту пора возвращаться восвояси.

 

Какой же нетактичный попался тип. Видит же, что у меня гости, и, тем не менее, ему нужно припереться и задавать свои полицейские вопросики. Сдох себе извращенец, да и чёрт с ним. Меньше будет руки распускать.

От подобной мысли мне стало стыдно перед собой. Не по-христиански это – так думать о покойных.

-Хорошо. И всё-таки, если вдруг что-нибудь вспомните, позвоните пожалуйста. – он всё же написал на листке свой номер телефона и, вырвав его из блокнота, положил на трюмо у входа.

 

Я вежливо поблагодарила гостя и практически закрыла за ним дверь, как моей подруге всё же потребовалось открыть свой рот.

-Скажите, офицер, а вы женаты?

На этот вопрос он резко развернулся и с всё той же детской улыбкой ответил:

-К счастью, да.

Я поспешила защёлкнуть замок. Убедившись через глазок, что он ушёл, я гневно устремила взор на Алёну. Та, разумеется, поняла в чём дело, и, натянув улыбку, начала оправдываться.

-А что? Он симпатичный. И что значило это его «к счастью»? Он не знает, что теряет.

-Правда? Вот догони его и поговори с ним.

-Ну, нет уж. Теперь я хочу поговорить с тобой. Что здесь у вас произошло?

-Ничего особенного. – заверила её я, взяв свою чашку чая и усевшись на диван.

-Ничего особенного? То есть, убийство, по-твоему, это в норме вещей? Не знала, что у вас тут такой криминальный район.

-Успокойся. Знала бы ты, кого убили.

-А кого?

-Дядю Вову – моего соседа. – я показала пальцем в сторону соседнего дома.

-А-а-а. Тот пожилой извращенец, что лапал тебя за попу?

-Ой, не напоминай.

-Нет, ну, конечно, был у меня однажды один партнёр, примерно его возраста. Но он меня так…

-Алёна! – перебила её я, не желая слушать интимные подробности её вкусовых предпочтений.

-Да уж. Ну, найди его убийцу и поставь ему магарыч.

От этих слов я подавилась горячим напитком. Мне снова вспомнился тот человек в чёрном капюшоне и его звонок с угрозами. Я едва не проронила чашку, поскольку пальцы мои снова налились свинцом.

 

Вечером я пришла на работу. Арсен из вежливости спросил, всё ли у меня хорошо, и я ответила, что ему не о чем беспокоиться. Однако, сегодня я оделась более скромно, чтоб лишний раз не провоцировать местную пьянь. Возможно, вчерашний тип спутал меня с одной из ночных бабочек, которые заходят сюда на кофе? И если б я подождала ещё немного, то заработала б денег.

Не очень смешная шутка. Тем не менее, Арсен ничего не сказал о том, что я пришла в длинной юбке. В четверг народу было мало, и я почти не напрягалась. По крайней мере, по сравнению с выходными. Но завтра пятница и, чувствую, мне придётся несладко.

-Конфеточка, подойди ко мне! – и всё-таки какая-то красная рожа пялилась на меня из-за столика, пуская слюни.

-Слушаю вас. – взяв на предплечье поднос, я подошла к клиенту, каким бы он ни был.

-Слушай-слушай, моя маленькая. – мне безумно хотелось зарядить подносом по его свиному рылу, особенно за этот озабоченный взгляд, которым он буквально лапал мою грудь.

-Что будете заказывать? – как бы я не старалась, улыбку изобразить мне не удавалось.

-Я хочу заказать тебя, моя сладенькая. – его пузо упиралось в стол, наклоняя его вперёд.

 

Его потное красное шарообразное лицо без чётких границ переходило в туловище, а далее в живот. Мерзкая жидкая щетина, особенно эти усики. Ненавижу свою работу и ненавижу это заведение в целом.

-Простите, за этим на соседнюю улицу. Здесь только алкоголь и закуска.

-Да, брось. – и его «колбаса» с пятью сосисками потянулась к моей пятой точке.

-Руки убери! – скомандовала я.

-Ты как разговариваешь? – всё таким же извращенским тоном продолжил он. – Я твой клиент! А клиент всегда прав!

-Вы заплатили лишь за вино и шашлык. – я не подумала, чего эта фраза может мне стоить.

-Так ты денег хочешь? Я заплачу! Иди ко мне! – он схватил меня за руку и потащил к себе на колени, от чего я стала громко кричать и требовать меня отпустить.

 

Разумеется, на мой зов прибежал Арсен, примерно с таким же грозным видом, как и вчера.

-Слушай, мужик, тебе проблемы нужны? – темпераментный армянин стал размахивать перед ним руками.

-Да ты знаешь, кто я такой?

-Шакал ты! Вот ты кто! Зачем девушку трогаешь?

-Чё?…

Далее был длинный разговор с измерением длины носов и хвастаньем связями. Однако, закончилось всё тем, что толстяк бросил на стол мятые купюры и ушёл шаткой походкой вон из кафе. После этого был ещё примерно час относительной тишины. Я сделала себе чай и о чём-то задумалась, глядя в окно, как со стороны автовокзала на мост въезжают автобусы.

 

-Девушка, простите, можно вас? – услышала я в полупустом зале.

Ноги уже были ватные и жутко отекли. Но всё же, я подошла на зов так быстро, как только могла.

-Здравствуйте, что будете заказывать? – глаза в полумраке болели, но я всё равно перелистнула страницу блокнота и приготовилась записывать.

-Добрый вечер, Екатерина. – неожиданно послышался мягкий бархатный голос, на который я тут же перевела взгляд.

 

Передо мной сидел молодой парень, примерно моего возраста и довольно симпатичный.

-Ты, наверное, не помнишь меня. Я Анатолий. Мы учились в параллельных классах.

«Не может быть» – пронеслось у меня в голове. Толик? Тот самый, в которого я была влюблена в средних классах? Вот так встреча. И как его занесло в эту бедегу, да ещё и самого. Может быть ждёт кого-то? Возможно девушку. Я не стала выплёскивать все эмоции, которые роились сейчас во мне, а постаралась отреагировать как можно более сдержанно.

-Ах, да. Анатолий. Что-то такое припоминаю.

-Мы не общались, но мне запомнилось что ты пыталась положить мне записку в рюкзак на Рождество.

-Это был День святого Валентина. – зачем-то ляпнула я, чем себя однозначно скомпрометировала.

-Да. Точно. Всё хотел спросить, а что было написано в той записке?

-Ой, я уже не помню. Так давно это было. – да, я знаю, что из меня плохая врунья, потому как я помню каждую строчку своего признания в подростковой любви.

-Жаль. Я потом долго ломал голову, но стеснялся подойти и спросить.

 

Его слова вгоняли меня в краску, заставляя краснеть как помидор и нелепо улыбаться.

-Как у тебя дела? – поинтересовался Толик.

-Да, потихоньку, вот. Пытаюсь начать новую жизнь, но пока не совсем удачно. Как видишь.

-Новую жизнь? А что же произошло со старой?

-Рухнула. Осыпалась, как осенние листья с дерева, и я, наконец, почувствовала себя свободной. Свободной и беззащитной перед этим жестоким и беспощадным миром. – я не заметила, как начала нести бред, поэтому тут же собралась, ибо не хотелось спугнуть предмет моих юношеских обожаний во второй раз.

-Что ж. Понимаю. Сам недавно начал новую жизнь.

-Правда?

-Да. Вернулся с Испании.

-Испания. Всю жизнь мечтаю там побывать. Моя детская фантазия.

-Серьёзно?

-Да. Мне всегда нравилось рассматривать фотографии Барселоны. Особенно Храм Святого Семейства.

-Да. Видел вживую. Жутковатое произведение архитектуры.

-Готика же. – с видом знатока отметила я.

 

Мне нравилось в детстве интересовать Испанией. Даже одно время пыталась учить язык, однако всё, что помню на сегодняшний день – это «куанто ле дебо», и то, потому что услышала недавно, как это спрашивал какой-то посетитель, кажется, родом из Аргентины.

-Катя! Что ты там стоишь? Нужно вытереть столы после тех посетителей! – за спиной раздался по-отцовски суровый голос Арсена.

-Иду! – ответила владельцу я. – Ты будешь что-нибудь заказывать? А то, сам понимаешь, работа.

-Ах. Да нет, я уже собирался уходить. Зашёл потому что увидел в окно знакомое лицо.

 

Боже, как это приятно. Парень, случайно увидев девушку, с которой учился в одной школе, но никогда не разговаривал, вдруг решил зайти и заговорить с ней. И пусть бросит в меня камень тот, кто скажет, что это ничего не значит.

-Ох. Понимаю. Ну, в таком случае, спасибо, что зашёл. – я стояла перед ним, словно застенчивая школьница, не готовая к уроку, но не желающая получить двойку.

-Может, мы как-нибудь встретимся? Я бы рассказал тебе об Испании.

-Правда? – меня разрывало, нет, меня «распирало» от счастья. – Можно.

-Когда ты хочешь?

-Давай завтра. – и мне было всё равно, что я буду уставшая после ночной смены.

-Хорошо. Оставь мне свой номер.

-Сейчас.

 

Я быстренько накалякала на листке бумаги свой телефон и, вырвав из блокнота, шлёпнула перед ним на стол.

-Хорошо. Тогда хорошей смены. Увидимся завтра.

-Сегодня. – подметила я.

-В смысле?

-Уже 00:01. Так что увидимся сегодня. – я показала глазами на часы, висящие у входа.

-Точно. – он рассмеялся.

Его улыбка – то, за что я полюбила его в школе. Он почти не изменился. Его чёрные волосы и голубые глаза. И всё-таки, счастье существует. Я постоянно проклинала судьбу, спрашивая, за что мне все эти мучения, однако теперь поняла, что всё это было не напрасно, ибо каждому воздастся по заслугам. Попрощавшись с Толиком, я едва ли не вприпрыжку пошагала к стойке, чтоб взять тряпку.

 

Вытерев столы, на которые указал Арсен, я зашла в комнатку, где стоял диван. Обычно мы здесь переодеваемся, либо спим, когда выдаётся свободная минутка. Но спать мне сейчас вовсе не хотелось, ибо меня переполняла бодрость от мысли, что у меня этим вечером будет свидание. Настоящее свидание. Да ещё и не с кем-нибудь, а с парнем, который мне нравился с детства.

Мама запрещала мне ходить на свидания, в то время как мои сверстницы ходили с мальчиками в кино или просто ели пиццу. Но теперь мне ничего не помешает быть счастливой.

 

И в этот момент у меня неожиданно раздался звонок. Неужели Толя решил мне так быстро перезвонить?

-Алло! – не сводя улыбки с лица ответила я.

-Привет! – в трубке послышался уже знакомый мне низкий жёсткий голос.

От радости не осталось и следа.

-Что вам нужно? – настороженно произнесла я, ведь, казалось бы, мы уже всё выяснили.

-Ну-ну, зачем же так грубо? – похоже, что он играл со мной. – Или думаешь, что если завела себе кавалера, то можно вести себя с незнакомцами по-хамски.

 

Сказать, что меня пробрал холод – это ничего не сказать. Этот липкий страх обволакивал меня, словно зыбучий песок тонущего в нём путника.

-Зачем вы следите за мной? Я же сказала, что никому ничего не скажу.

-Что хотел тот мент, который заходил к тебе днём?

-Вот возьмите, и спросите у него! – не выдержав, крикнула я.

-Ты, девочка, похоже, ещё не поняла, с кем ты разговариваешь.

-Вы скажете, что вам нужно, или нет? – у меня начиналась паника от разговора с человеком, который, мало того, что убил моего соседа, так ещё теперь и следит за мной.

-Тебе от меня не сбежать и не спрятаться. Ты будешь моей, и я тебя никому не отдам. Слышишь?

 

Я не видела резона продолжать этот бессмысленный разговор, но, похоже, он это каким-то образом почувствовал.

-Не вздумай вешать трубку!

-А то что будет? Убьёшь меня, как того старого извращенца?

-Старого извращенца? – голос залился не менее жутким пронизывающим смехом.

-Я ещё раз вам говорю. Я ничего не скажу ни о вас, ни о ваших звонках. Просто оставьте меня в покое, и я о вас никогда не вспомню.

-Загляни в сумочку. – неожиданно произнёс он.

-Что?

-В свою сумочку – загляни!

 

Я, глядя по сторонам, поднялась с дивана и подошла к вешалке, где висела моя сумка.

-Что в ней? – продолжала разговор с ним.

-Загляни и увидишь.

Мне было страшно от неизвестности, что мог подбросить туда этот маньяк. Однако, единственное, что я там нашла – это какое-то отбитое горлышко бутылки. Обычной бутылки из-под вина или шампанского. Из тёмного стекла.

-Что это? – спросила я у собеседника в телефоне.

-А теперь выйди на улицу. Через задний вход.

-Зачем?

-Выйди, говорю. Не бойся. Меня там нет. – он снова будто бы читал опасения в моей голове.

Послушав его, я очутилась в переулке, где тускло светил жёлтый фонарь.

 

-Подойди к мусорному баку.

Меня трясло от этого приключения. Что нужно было этому психопату и в какие игры он со мной играет? Но на всякий случай я выполняла всё, что он говорил. Ведь если б он хотел меня убить, то уже б давно это сделал и без всяких представлений.

-Что дальше? – спросила я, приблизившись к эльфатору.

-Открывай!

 

На этот раз я не задавала никаких вопросов, а просто отодвинула крышку. От того, что я там увидела, меня едва не стошнило на месте.

-Что это? – спросила я у него.

-Не что, а кто. Ну, хотя, может ты и права. Приглядись-ка.

Под кровавыми потёками в свете тусклого фонаря я узнала это круглое и всё ещё красное лицо с жидкой щетиной.

-Это ж ведь он приставал сегодня к тебе? Пытался усадить к себе на колени и облапать.

-Что ты с ним сделал?

-Когда он вышел из кафе и направился в закоулок, встав там помочиться, ибо повадки у него явно не аристократические, то получил удар бутылкой по голове, от чего упал на землю. Благо бутылки от шампанского крепкие и их хватает ещё на несколько контрольных ударов, пока жертва не крякнет. И знаешь, что самое интересное?

-Горлышко от этой бутылки оказалось в моей сумке. – произнесла неутешительное умозаключение.

-Умничка. И ты уже хорошо потрогала осколок, оставив там свои отпечатки.

-Но я его сейчас выброшу, и дело с концами. – самоуверенно произнесла я.

-Может и так, однако, позволь рассказать тебе кое-что интересное. Как тебе, наверное, уже известно, орудие, которым завалили твоего соседа, всё ещё не найдено. А теперь представь, где оно может «случайно» оказаться, при том, в весьма неподходящий момент. Улавливаешь?

-Ты урод! – мне не хватало эмоций, чтоб подобрать нужные слова.

-Ну-ну-ну, спокойнее. Поэтому я и спрашиваю, что говорил тот мент? Ведь однажды зайдя, он может обнаружить нож в твоём доме на видном месте. И даже, возможно, со следами крови.

-Чего ты хочешь?

-Хочу, чтоб ты была хорошей девочкой и не расстраивала меня. А то когда я расстраиваюсь – это может о-о-очень плохо закончиться.

 

Глава 4

 

Громкий стук в дверь прервал мой сон примерно в час дня. В принципе, я почти не спала, ибо после того, что было ночью, сомкнуть глаза было трудно, и если б не усталость, то я б так и не вырубилась. На пороге нарисовались оба моих новых знакомых.

-Добрый день, Екатерина. – с серьёзным видом поприветствовала меня капитан Михайлова.

-Здравствуйте. Принесли какие-то новости по поводу дяди Вовы?

-Не совсем.

 

А я будто не знаю, почему они здесь. Ведь я оставила труп лежать в мусорном баке возле кафе, искренне надеясь, что его никто не обнаружит. По крайней мере, пока я не закончу смену. Сообщи я об этом в полицию – тот маньяк мне бы непременно отомстил, поэтому мне пришлось сыграть по его правилам. Однако, всю оставшуюся ночь, после того, как смирилась с положением дел, я рассуждала, как мне поступать дальше. Я ожидала, что труп рано или поздно найдут, и я в таком случае ничего не видела и ничего не знаю Пришёл, нажрался, поругался, ушёл. Да, приставал, да был конфликт, куда дальше пошёл – не знаю. Он мудак и мало ли от кого мог получить по голове.

Хотя, стоп! Откуда я могу знать, что ударили его именно по голове? Я вообще ничего о нём не знаю, и если меня спросят – я должна изобразить гримасу на подобии: «Какой ужас!»

 

Это я, собственно говоря, и сделала, когда получила от них ожидаемую информацию.

-Какой труп? – я как могла изображала удивление.

-Вот этот. Не узнаёте его?

На это я делала вид, будто внимательно вглядываюсь в фото на экране смартфона старшего лейтенанта. Конечно, я узнала этого хряка, но виду подавать было нельзя.

-Нет. Не узнаю.

-Посмотрите повнимательнее. Он до этого был в вашем кафе.

-В нашем кафе много кто бывает. Не могу ж я всех запомнить.

-Вы уверены? Дело в том, что у вас с ним, как говорят свидетели, был конфликт. – Лисовой всё ещё держал смартфон передо мной.

-Ааа, да. Теперь припоминаю. Да, был у нас этот кадр. – после этих слов полицейский наконец спрятал гаджет в карман.

-Как это произошло?

-Простите. Просто за смену иногда столько таких как он попадается, что всех и не упомнишь. Да как произошло? Никак. Как обычно. Нажрался и стал приставать, пока Арсен не прибежал. А кто это его так? Где вы его нашли?

 

Я искренне надеюсь, что играю убедительно. Пока что, вроде бы, никак себя не скомпрометировала, но кто знает, что покажется подозрительным этим ищёйкам.

-В эльфаторе возле вашего кафе. Поэтому, собственно, мы и пришли к вам. Плюс я вспомнил, как вы планировали заступать на смену в эту ночь, ну, а дальше, сами знаете.

-Возле кафе? Кошмар. Только вот я вам ничем помочь не смогу. Я всю ночь не выходила на улицу, потому, ничего не видела.

-Расскажите, что вы делали после его ухода?

-Я? – снова актриса изображала удивление. – Да ничего особенного, вроде бы. Работала. Протирала столы, приносила заказы. Что ещё может делать официантка в баре?

-Скажите, а к вам не заходил никто подозрительный? Может, заметили кого.

-Нет. Может и заходил, но я не заметила. К нам разный народ заходит. Если так вглядываться в каждого, то кого там только не встретишь. А в целом, они все мне на одно лицо. Даже этого, как видите, я не сразу узнала.

 

После этого его вопроса, честно признаться, я задумалась. А ведь заходил же Толик. Он, конечно, не похож на уголовника. Даже наоборот, довольно симпатичный. Но, как-то странно он зашёл. Сколько лет не появлялся, а тут случайно заметил меня в окне и решил навестить. Но о нём я им рассказывать не буду. Сама проверю и попытаюсь вывести на чистую воду.

-Интересно получается, Екатерина. Уже вторая смерть вокруг вас. – как бы невзначай промолвила Кира Валентиновна.

-Это вы к чему? – настороженно спросила я. – Что вы хотите этим сказать?

-Я ничего не хочу сказать. Просто констатирую факт.

На последнем слове она снова обожгла меня своими янтарными глазами.

-Я никого не убивала! – мне надумалось изобразить абсолютную наивность.

-Никто сейчас и не сказал, что вы кого-то убивали. – оправдался помощник следовательницы.

На этой ноте я решила, что мне лучше замолчать, чтоб не взболтнуть чего-нибудь лишнего. Голова снова разболелась. Плюс, в ней стали проноситься неприятные воспоминания из прошлого.

 

-Что с вами? – из вежливости спросил Лисовой, заметив, как я взялась рукой за лоб.

-Голова. – пожаловалась я, присев на диван.

По вискам словно били молотом. Плюс, затылок немел.

-У вас есть обезболивающее? – поинтересовалась следовательница.

-Нет. Нужно сходить в аптеку.

-Вот. Возьмите. – она протянула мне блистер с ибупрофеном. – У самой частые головные боли. Берите.

Я взяла таблетку на ладонь и проследовала на кухню, дабы набрать в стакан воды. Правоохранители остались ждать в гостиной. Ах, как же раскалывалась башка. Эти боли мучают меня с детства. Но, поскольку, моей маме было всегда на меня наплевать, то к врачу мы никогда не обращались. Мать сама меня лечила. Но не медикаментозно. По-народному. Она говорила, что все эти лекарства – отрава и химия, поэтому во время головной боли прикладывала к моему лбу мокрую тряпочку. Помогало через раз. Если быть точнее, через раз так пятый, а то и десятый. В старших классах я уже покупала втайне от неё парацетамол, чтоб бороться с этими болями. Она тогда ещё говорила: «Видишь! А ты спорила, что мои примочки не помогают.» Я на это лишь кивала. Господи, какое же никчёмное у меня было детство.

 

Когда я вернулась, Лисовой сидел на диване и рассматривал какую-то старую газету, которую, судя по всему, взял с журнального столика, потому как, в моём присутствии он сложил её и бросил туда.

-Лучше? – спросила Михайлова.

-Так себе.-  в висках всё ещё ощущалась пульсация.

-По поводу вашего соседа – скажите, вы точно ничего там не трогали?

-Не знаю. – засомневалась я. – Я уже ничего не знаю.

-Понимаю, что просить вас сейчас вспомнить что-либо бессмысленно, но всё же, постарайтесь подумать и перезвонить нам. Это очень важно. – офицеры поднялись с дивана и направились к выходу.

-Простите. А вы так и не нашли, чем его убили? – моё любопытство всё-таки вырвалось наружу.

 

Кира Валентиновна настороженно обернулась.

-Кого?

-Дядю Вову.

-Нет, пока не нашли. А что? – похоже, я всё-таки привлекла её внимание.

-Да, нет. Ничего. Просто тогда этот ваш эксперт сказал, что орудие убийства не обнаружили. И мне почему-то пришло в голову спросить.

-Послушайте. Если вы владеете какой-то информацией, которая может помочь следствию – не молчите.

Я лишь взволнованно вздохнула.

-Нет. Мне нечего добавить. Правда. Если я что-нибудь вспомню, или замечу – я вас обязательно наберу. – заверила их я, но спинным мозгом чуяла, что была ничерта не убедительна.

-Хорошо, Екатерина. Если что-то вспомните о Владимире, или о трупе в мусорном баке – дайте нам знать.

 

Полицейские вышли. Я ждала, что после их визита снова позвонит этот ненормальный и спросит, что я им сказала. Я более, чем уверена, что он следит за мной, потому подошла к занавеске и стала рассматривать улицу сквозь щель. Но там никого не было.

Может, стоило им всё-таки рассказать об этих звонках? Они пробили б его по номеру и задержали. Ведь в самом деле. Если б он был такой всемогущий, как он говорит, то не просил бы меня никому о нём не рассказывать. Значит, он явно боится, и поэтому запугивает меня.

 

Внезапно телефон всё-таки зазвонил. Я уже морально подготовилась к неприятному разговору, поэтому, не спеша взяла трубку, не считая нужным с ним церемониться.

-Что ты хочешь?

-Алло, Катя? – я услышала приятный молодой голос.

-Кто это?

-Это Толя. Ты оставила мне свой номер вчера.

-А, Толя, привет! – в груди моей запорхали бабочки.

-Так понимаю, я не вовремя?

-Нет нет. Не бери в голову. Это я так. Надоели, просто, со своими предложениями кредитов.

-А-а-а. Понимаю. Скажи, ты не будешь сегодня занята часов в 6 вечера?

-Нет. Я всё твоя. Ну, в смысле, в твоём распоряжении. Ой. Ну, ты понял. – я просто не умела вести себя кроме как по-дурацки, за что мне было очень стыдно.

-Хорошо. Я хотел бы пригласить тебя в пиццерию на Хмельницкого.

-О, с удовольствием. Давно не ходила в приличные заведения.

-Но ты ж в нём работаешь.

На это я лишь саркастично рассмеялась. Знал бы он, какие кадры туда заходят –  так не говорил бы.

 

Мы договорились о встрече, и теперь передо мной стояла самая сложная задача в мире. Что одеть? Благодаря маме, я никогда не ходила на свидания и не знала, как на нём нужно выглядеть. Однако, что-то мне подсказывало, что тот наряд, в котором я раньше ходила на работу – не самый лучший вариант. Только сейчас я заметила, что у меня фактически нет нормальных вещей. Ведь я никуда не хожу. Не посещаю праздники и просто публичные места.

Краситься? Или лучше не надо? Потому как с этим я тоже особо не дружу. Ох, как же всё сложно. Жила себе обычной затворнической жизнью, а тут на тебе. Надо появиться этому Толику. Правда, сходить с ним однозначно стоит, хотя бы для того, чтоб попытаться проверить, не он ли убил моего соседа и того мужика, и теперь звонит мне с угрозами. К сожалению, в подобное счастье, просто так свалившееся мне на голову, я не верю.

 

В 18:00 как штык я была у пиццерии. Где же он ходит? Может, уже внутри? Открыв дверь, я тут же почуяла аппетитный запах выпечки. Пройдя несколько столов, я тут же заметила его, махающего мне рукой.

-Присаживайся. – он по-джентельменски подвинул мне стул и я умостилась.

Он был ещё симпатичнее, чем вчера. Его улыбка озаряла всё вокруг, а взгляд… Я просто таяла, когда он на меня смотрел. Ну, нет. Не может человек с такой улыбкой быть убийцей. Я в это просто не верю. А даже если и так, и мне суждено погибнуть от лезвия ножа, то пусть лучше его всадит такой симпатичный маньяк как Толик.

 

-Что будете заказывать? – спросила тут же подбежавшая официантка.

Я вопрошающе перевела взгляд на него.

-Выбирай ты. – предложил он.

Ну, какой порядочный мужчина свалит столь сложное решение на плечи девушки?

-Ой, я даже и не знаю. А что вы посоветуете?

-Смотря, что вы любите. Есть с грибами. Есть вегетарианская, четыре мяса. Есть Маргарита.

От выбора разбегались глаза. Честно, я никогда не пробовала пиццу, а только слышала о том, как её ели одноклассники.

-Давайте ту, где побольше мяса.

-Вот эту? – она указала пальцем на какую-то из них.

-Да, давайте её. Так? – спросила я у Толи и он одобрительно кивнул.

-Хорошо. Кстати, у нас действует акция, с 18:00 по 21:00 вторая пицца в подарок.

-Правда? Вот здорово. Так вот, почему ты пригласил меня на 6 часов?

-Что, простите? – переспросила официантка.

-Это я не вам. Несите! – и девушка удалилась.

 

Я была довольна как слон. Попробовать пиццу в компании Анатолия. Что может быть лучше? Анатолий начал рассказывать, как ел пиццу в Испании, а я внимательно слушала. Он посетовал, что там это блюдо намного вкуснее, чем здесь. Ведь всё-таки, это же её родина. Мы уплетали кусок за куском, разговаривая и смеясь. Мне нравилось проводить с ним время. Впервые я чувствовала себя настоящей женщиной.

-Простите, девушка. – внезапно наш разговор прервал подошедший к столику мужчина с бейджем.

-Что? – отвлеклась я.

-Пожалуйста, покиньте наше заведение.

-В смысле?

 

Моему удивлению не было предела. Кто это и что ему надо?

-Почему это мы должны уходить?

-Прошу вас. Давайте без скандала. Просто покиньте и всё. – незнакомец настаивал на своём.

-Вам не нравится, что мы с парнем громко разговариваем? Извините, мы будем вести себя тише.

-Пожалуйста. Не нужно. Просто выйдете.

Переглянувшись с Толиком мы встали из-за стола. Нам обоим было непонятно, почему сотрудник пиццерии просит нас выйти. Однако, мы уже привлекли взгляды других посетителей, смотрящий на нас, как на прокаженных. Может, их смутил мой наряд? Или здесь собрались какие-то снобы? Я была, мягко говоря, в шоке от этого всего. Но, тем не менее, расплатившись, мы вышли на улицу.

-Что это было? – спросила я у него.

-Понятия не имею. Первый раз такое вижу. – также возмутился Толя.

-Что за бедега?

Вечер был, по меньшей мере, испорчен. Они тут со всеми пришедшими впервые так обходятся? Может, я чего-то не знаю?

 

Неожиданно в кармане джинсов зазвонил телефон.

-Алло.

-Что, конфеточка, не удалось поворковать с хахалем? – низкий противный голос злорадно ехидничал.

-Так это твоих рук дело? – не понимая, что происходит, вопросила я.

-А хочешь, я его у тебя отниму? Хоть сегодня.

-Что тебе нужно? – я кричала так, что, казалось, слышала вся улица.

-Я тебе сказал, что ты будешь только моей. И если не хочешь, чтоб с твоим Толиком что-то случилось, то отшей его прямо сейчас! Скажи, что ты его не любишь, и что у вас с ним ничего не будет. Поняла?

-Да, как ты смеешь мне указывать, что мне делать? Я звоню в полицию!

-Только попробуй! И они сами приедут к тебе и увезут на пару лет. Как ты думаешь, где я сейчас нахожусь?

 

Я застыла на месте. Рот словно налился раскалённым железом. Меня с ног до головы пронизывали иголки и пробирал холодный пот.

-Ты урод!

-Со смерти твоей мамы мало что здесь изменилось. Та же мебель. Та же кровать, на которой спала когда-то маленькая девочка. Теперь она уже взрослая женщина и думает, что может безнаказанно гулять по забегаловкам со взрослыми мужчинами.

-Оставь меня в покое. – вопила я сквозь слёзы. – Что тебе нужно?

-Я тебе сказал. Сейчас ты прощаешься со своим ухажёром и больше никогда не видишься. Иначе я приду и убью его! Всё ясно?

 

Он сбросил вызов. Некогда симпатичное лицо Анатолия через призму слёз выглядело расплывчато. Я не могла ему ничего сказать. Он попытался протянуть ко мне руки, чтоб утешить, но я сделала шаг назад. Я не могла позволить, чтоб это животное сделало что-то с человеком, который мне не безразличен.

-Прости, мне нужно идти! – опустив глаза, я попыталась обойти его.

-Постой. Что случилось? Давай я тебя проведу!

-Нет! Не нужно. Пожалуйста. Я дойду сама.

-Но, Катя! – он в недоумении глядел на меня, пытаясь всячески выяснить, что происходит.

-Я должна идти. Прости. Спасибо тебе за вечер. Не звони мне больше. – в груди моей всё сжималось, и я быстрыми шагами потопала прочь, оставив его за спиной.

-Это из-за пиццерии? Кать! Куда ты?

 

Если честно, идти быстро было тяжело из-за полного желудка. Не смотря на то, что, казалось бы, я съела всего пару кусочков. Что за неделя? Что ни день – то нервы и слёзы. Домой идти я не спешила, учитывая, что могу там наткнуться на этого извращенца. Но с любимым я тоже оставаться не могла, дабы не мучить его и себя. Прости меня, Толя. Я этого не хотела. Просто так получилось…

Глава 5

 

У порога калитки я чудесным образом встретилась с Алёной. Та будто чувствовала, что дома мне будет страшно находиться одной, и пришла ко мне поболтать, захватив бутылку вина. А может это она мне названивает и угрожает? Может она сама положила глаз на Толика и хочет отбить его у меня в такой способ? Но вот одна загвоздка. Алёну я знаю дано и она мне как сестра, которой у меня никогда не было. А ещё она имеет привычку появляться в моей жизни в нужный момент: когда мне одиноко, когда мне нужно выговориться. В школьные годы я могла ей свободно пожаловаться на очередной скандал с мамой и показать ссадины от побоев, а самое главное – я не боялась, что она побежит и всем расскажет об этом, спровоцировав тем самым кучу советов и волокиты.

-Я взяла Дойбанское, как ты любишь.

-Подожди здесь. – сказала ей я, отворяя дверь.

 

Странно. Замок был заперт. Неужели у него есть свой ключ? Или, может, он блефовал, когда намекал, что находится у меня дома. Окна тоже закрыты. Алёна всё это время, пока я обходила дом, стояла в недоумении на пороге и наблюдала, как я хожу из комнаты в комнату. Мне было страшно, что сейчас из-за очередного угла на меня выскочит этот ненормальный и зарежет меня.

-Заходи! – пригласила её, убедившись, что в доме безопасно.

-Что случилось? Где ты была? – её широко раскрытые глаза смотрели не меня с удивлением.

-На свидании. – саркастично бросила я, присев на диван в гостиной и взялась ладонью за начавшую болеть голову.

-Серьёзно? На свидании? Или ты шутишь?

-Нет, Алёна, не шучу. На самом первом в своей жизни и самом отвратительном свидании.

-Что произошло? Кто он? Он стал приставать к тебе?

-Нет. Не в том дело.

-А в чём? Расскажи! – и тут я поняла, какую ошибку совершила.

Зная брод любопытства Алёны, я случайно сунулась в воду, и теперь попала по самые уши. Теперь она так просто от меня не отстанет, пока не услышит то, что хочет.

 

Я, игнорируя её вопросы, прошла на кухню за бокалами и штопором. Может, от глотка полусладкого мне станет легче.

-Я думала, что там где я работаю – вонючая забегаловка, а оказалось, в нашем городе есть и похуже. – постепенно начала утолять информационный аппетит подруги.

-И он пригласил тебя туда? Кто он?

-Для него это было таким же шоком, как и для меня.

-Он красивый? Богатый? – Алёна целенаправленно пыталась узнать, кто же мой возлюбленный.

-Какая разница? Мы всё равно с ним больше никогда не увидимся.

-Но почему? Что с ним не так?

-Дело не в нём. – к горлу подступал камень, когда я думала об этом.

-А в чём?

-Не важно. – мне не хотелось впутывать её в это.

-Катя! Ты моя подруга, или кто?

 

Я поняла, что мне не отвертеться. Плюс, мне было б спокойно, чтоб ещё кто-то об этом знал, и тогда, если со мной что-либо случится – чтоб было кому рассказать всё полиции. Поэтому, я поведала ей всё. И про дядю Вову, про полицию, про труп того извращенца в мусорном баке, и разумеется, про звонки того маньяка, и почему я больше не могу видеться с Толиком.

-Серьёзно? Толик? Ты ж обожала его с пятого класса. – похоже, это единственное, что беспокоило Алёну во всей этой истории.

-Ты серьёзно? Я тебе рассказала только что про два убийства и про звонки с угрозами, а тебя беспокоит, с кем я ходила на свидание?

Ну, да, логично. Кто о чём, а вшивый о бане. Её-то не каждый день преследуют убийцы, а вот хахалей она меняет, пожалуй, чаще, чем я носки.

 

Неожиданно я услышала звонок лежащего на столике телефона. Мне стало не по себе, и на спине выступил холодный противный пот. Хоть бы это был Толя.

-Похоже, кто-то не умеет держать рот на замке. Что ж. В таком случае, он должен ха это заплатить. – низкий, почти хриплый голос был явно рассержен.

-Кто это? – спросила сидящая рядом Алёна.

-Это он.

-Маньяк? – как это она не подумала про Толю, аж удивительно.

-Да.

-Не бойся. Я же с тобой.

 

Неожиданно на кухне раздался звон разбитого стекла и послышались шаги. Я громко закричала, но не знала, что делать в этот момент, потому взяла в руку бутылку за горлышко. В проёме через несколько секунд появился силуэт всё в том же чёрном балахоне с наброшенным на голову капюшоном. Лица в полумраке видно не было, но он тут же направился к нам.

Неожиданно на него набросилась моя лучшая подруга. Она попыталась ударить его, но он лишь перехватил её руку и завёл за спину. Далее творился какой-то кошмар.

 

Нападавший достал нож и вонзил его в шею Алёны. Она, кажется, не успела ничего сообразить. Её глаза вмиг остекленели и девушка, жадно пытаясь глотать воздух, упала на пол. Я наблюдала за этим, словно за фильмом ужасов. Секунды казались вечностью. Не придумав ничего лучше, я метнула в него бутылку, однако сосуд лишь пролетел мимо, разбившись о стену позади.

Тогда я решила схватить телефон, чтоб вызвать полицию, но убийца, кажется, прочёл мои мысли и бросился за ним первым. Он схватил смартфон и гневно бросил об пол, наступив на него ногой. При том, сделал это несколько раз, пока из гаджета не получилось стеклянно-пластиковое месиво.

 

Забившись в угол, я не могла произнести ни слова. И снова это сковывающее ощущение беспомощности. Примерно то же я чувствовала, когда мама расходилась не на шутку и брала в руки какой-то предмет, чтоб избить им меня. Это могло быть что угодно: стальная кочерга, швабра, ремень, половник. И тогда я ощущала лишь одно – сейчас будет больно. Боль можно было ощутить где попало: лоб, рёбра, пальцы. Он била меня не глядя. А просто старалась уничтожить. Физически и морально. Я до сих пор искренне не понимаю двух вещей. Во-первых: за что она меня так ненавидела. А во-вторых: как она меня таким образом не убила.

 

Вот и сейчас я просто не знала, что ожидать, потому готовилась к самому худшему. Дождавшись, пока он растопчет мобильный, я попрощалась с жизнью, но внезапно, он просто посмотрел на меня и ушёл. Лица его я так и не видела. Он даже ничего не сказал на прощание.

Подождав минуты две, я встала с дивана, на котором пережидала бурю. На полу лежало бездыханное тело Алёны, а рядом с ней блестели осколки разбившейся бутылки. Не долго думая, я выбежала на улицу в поисках телефона, дабы вызвать наконец помощь.

 

-Простите, можете дать мне свой телефон? Мне нужно вызвать полицию! – спросила я у гуляющей с ребёнком молодой пары.

Набрав 102 я назвала адрес, сообщив об убийстве, а также попросила, чтоб на место приехала капитан Михайлова.

 

Глава 6

 

У двери в колонну выстроились бойцы ТОРа, которую замыкал старший лейтенант Лисовой. Открыв дверь, полицейские ввалились в дом, зачищая каждую комнату. Мы с Кирой Валентиновной наблюдали за этим с улицы.

-Так, куда, говорите, он вошёл?

-Через окно кухни. Это с той стороны. – я повела полицейскую за собой.

 

Остановившись у рамы с выбитым стеклом, следовательница внимательно осмотрела место проникновения, после этого перевела взгляд под ноги, рассматривая разбросанные осколки.

-Всё чисто! – дал знать Михаил, выглядывая через отверстие в окне.

-Расскажите ещё раз, что у вас произошло? – её карие глаза снова сверлили меня.

-Он проник в окно и напал на. Алёна пыталась нас защитить, и он её убил. А когда я хотела взять телефон, чтоб вызвать помощь – он его разбил.

-Кто он?

-Маньяк! Который убил дядю Вову и того мужика возле «У камина».

Я была на эмоциях и плохо соображала, что говорю, потому не могла правильно выстроить предложение.

 

-Ещё раз и по порядку. Кто кого убил и кто такая Алёна? – встрял в разговор помощник следовательницы.

-Моя подруга, чей труп сейчас лежит в гостиной. – ответила я.

-Здесь нет никакого трупа. – мне на секунду показалось, что он издевается.

-В смысле?

-Взгляните сами! – он отошёл от окна вглубь дома, судя по всему, направляясь к выходу.

Я поспешила зайти и осмотреть место преступления. Осколки бутылки, разбитый телефон на полу, но тело моей подруги и вправду куда-то исчезло. Неужели он забрал его с собой. Но зачем?

 

-Вы сказали, что нападавший убил вашего соседа, а также того мужчину, найденного в мусорном баке. Так? – Кира Валентиновна пыталась обрисовать общую картину, и я понимала, что настало время всё ей рассказать.

Молчать уже не было смысла, и потому я поведала ей всю историю с самого начала. Рассказала обо всём: о попытке изнасилования, о звонках, о том, что он следит за мной. О том, что угрожал, будто если я расскажу о нём, то он подбросит мне нож, которым убил дядю Вову. О том, как положил мне в сумку горлышко бутылки, которым убил того жирдяя. Что горлышко то я по глупости выбросила в урну по дороге домой. Рассказала о случайной встрече с Толиком. Что к нему подозрения отпали, поскольку он находился рядом, когда преступник звонил и угрожал мне, что убьёт его. Что в этот момент он, возможно, шастал у меня дома. Попросила их проведать Толю и боюсь, чтоб с ним ничего не случилось. Также о том, что перед этим всем рассказала всю правду Алёне, и сразу после этого появился он и убил её, а тело куда-то, судя по всему, забрал.

 

-Кто такой Анатолий? Как его фамилия?

-Киценко. Анатолий Киценко. Мы учились в параллельных классах. А Алёна – моя одноклассница. Она знала, что он мне нравился.

-Хорошо, мы проведаем его. По поводу звонившего, номер его вы, конечно же, нигде не записали.

-Нет.

-Понятно. Вряд ли наши техники смогут что-то извлечь из этой каши, что осталась от вашего телефона. Хорошо, тогда запросим у оператора список всех номеров, кто вам звонил и там уже попробуем что-нибудь пробить.

 

Михайлова перевела взгляд на винный бокал, стоявший на журнальном столике.

-Значит, он убил вашу подругу, а к вам не прикасался? И ничего не сказав, просто взял и ушёл? – уточнила следовательница эту историю, в которую я бы на её месте также не поверила.

-Меня это тоже удивило. – согласилась с её подозрением я.

-А как фамилия Алёны? И где она живёт?

-Самойлова. А где живёт. Уххх. Сейчас.

И тут мне пришло в голову, что за все годы нашей дружбы я даже не узнала адрес проживания своей лучшей подруги. Я не помню, чтоб приходила к ней в гости. Я даже ни разу не видела её родителей.

Но это и не удивительно, ибо к себе я её тоже не приглашала и не рассказывала о ней маме. Может быть поэтому мы так мало друг о друге знаем.

-Подождите, вы сказали, Самойлова?

-Да.

-Понятно. Поэтому вы были лучшими подругами? – вопросил Лисовой, однако я не поняла, что он имеет в виду.

 

Глава 7

 

В тот день прошла примерно неделя с момента нашей последней встречи с Михайловой. И вот однажды во вторник за мной приехала полицейская машина. Сотрудники попросили проехать с ними. Я списала это на то, что новый телефон я так и не купила, и потому следовательница решила связаться со мной в такой вот способ.

 

По прибытии в Шевченковское РУВД меня провели в кабинет, в котором на тот момент находилось трое: капитан Михайлова, Лисовой и ещё какой-то мужчина, которого я видела впервые.

-Добрый день, Екатерина, присаживайтесь! – пригласила меня за стол Кира Валентиновна.

-Есть какие-то новости?

-Разумеется. Поэтому вы, собственно говоря, и здесь.

Мне становилось не по себе от тона, с которым полицейская со мной разговаривала.

 

Она достала с ящика полиэтиленовый пакет, в котором лежал нож с засохшими следами крови. Без объяснений я поняла, что это тот самый, которым убили дядю Вову.

-Нашли? Ну, слава Богу.

Полицейские лишь переглянулись, после чего устремили взор на сидевшего рядом мужика.

-Я хочу вас, Екатерина, познакомить с Петром Новиковым. Это лечащий врач вашей покойной матери.

-В каком смысле? – удивилась я. – Рак у мамы лечил совсем другой доктор. И это была женщина.

-Мы сейчас говорим не о раке. – перебила меня Михайлова.

-А о чём?

 

Копы замолчали, и разговор начал Пётр.

-Ваша мать страдала от диссоциативного расстройства идентичности – нечастое, но всё же случающееся психическое заболевание, и потому наблюдалась в нашей психиатрической больнице.

Ну, то, что мама была больной на голову, я знала, но то, что лечилась в дурке – для меня это было новостью.

-А при чём здесь это? – я не совсем поняла, к чему здесь моя мать. – И что значит это ваше дистиллированное, или как его там, расстройство?

-Видите ли, вашу мать к нам направил в своё время ваш отец. Он жаловался, что у неё случаются приступы агрессии, однако при диагностике мы не обнаруживали никаких склонностей к внезапным вспышкам ненависти. К тому же, она утверждала, что к вам приходил какой-то мужчина и бил её мужа. Однако в один день всё стало на свои места. Вашу мать буквально подменили. Она начала бросаться на врачей, при том, наносила удары с такой жестокостью, словно желала смерти оппоненту. Но потом она не помнила, как делала это. За то говорила, что это была не она, а этот человек. По её словам, он пытался защитить её от нас.

-Понятно. Очередная сказка про раздвоение личности.

-Она ведь била вас в детстве? Правда? – он снял очки с носа-картошки и вопрошающе взглянул на меня.

-К чему вы ведёте? Вы считаете, что я тоже шизик, как моя мама и это я убила всех этих людей? По-вашему, у меня раздвоение личности? – я была в панике.

Что это за клоун и где они его откопали? Это они таким образом хотят закрыть дело, повесив всё на меня?

-Я пошла!

-Сидите! – скомандовала Михайлова, и внезапно у двери нарисовался широкоплечий полицейский в форме.

-Я не сказал, что у вас раздвоение личности. Дослушайте, пожалуйста, до конца. – продолжил доктор.

 

Я повернулась и уселась на неудобный табурет, скрестив на груди руки.

-У вас выдалось несладкое детство. Мать постоянно била вас, хотела она того или нет, и от этого вы росли замкнутым и одиноким ребёнком. Потому и придумали себе воображаемых друзей, таких как Алёна.

-Что? В каком смысле?

-Мы поговорили с директором школы, в которой вы учились. – вмешался Михаил. – В вашем классе не было никакой Алёны, а единственная Самойлова, которая была у вас – это вы. Екатерина Станиславовна Самойлова. Потому я и удивился, когда вы сказали, что у подруги такая же фамилия как и у вас.

-Но! Но вы же видели её?

-Когда? – спросил он.

-Когда заходили ко мне.

-Я никого не видел. – возразил офицер. – Когда я вошёл, то заметил на журнальном столике две чашки с чаем, потому решил, что вы кого-то ждёте. Однако в доме вы были абсолютно одна.

 

В голове у меня всё перемешалось. Я не понимала, что здесь вообще происходит и правда ли всё это.

-Она же ещё спросила у вас, женаты ли вы?

-Это были вы, Катя! Вспомните! – я отказывалась что-либо понимать.

-Алёна – это воплощение ваших тайных желаний, которые таились в вас. Директор вашей школы сказал, что вы были довольно тихим ребёнком, однако временами сами знакомились с мальчиками из старших классов и вас часто видели целующейся с ними за школой.

Это не правда! – кричала я и из глаз стали проступать слёзы. – Я никогда ни с кем не встречалась и не целовалась!

-Вы – нет, а вот ваше альтер-эго Алёна – постоянно. – утверждал Новиков.

-Да, и взгляните на это. – перебил Лисовой. –  Когда мы наведывались в «У камина», то взяли у вашего работодателя записи с камер наблюдения, где заметили много чего интересного. В тот вечер, когда произошло убийство вашего соседа, вы сказали, что на вас напал в туалете посетитель и пытался изнасиловать. Так?

-Да! – я не знала, чего теперь ожидать от этих полицейских.

-Посмотрите, пожалуйста, внимательно на эту запись. – он развернул ко мне экран ноутбука.

 

На видео виднелся зал кафе, в котором я работаю.

-Это он пытался вас изнасиловать? – Лисовой показал пальцем на полного мужчину, сидящего за столиком и пьющего пиво.

-Я не помню. Кажется да. – я продолжала смотреть запись, не понимая, что они хотят мне показать.

-А вот и вы.

 

На экране я подошла к этому толстяку и неожиданно присела к нему за столик. Очень странно, я не помню, чтоб так делала. То, что я видела дальше, удивляло меня всё больше. Я взяла его за руку и обняла, лаская пальцами его затылок. Он смотрел на меня, как волк на овцу, однако меня это вовсе не смущало. Неожиданно моя рука опустилась под стол, и на его лице появилось характерное выражение. Но что это? Я совсем не помню этого всего.

Затем я встала, и этот урод шлёпнут меня по попе. А я, вместо того, чтоб дать ему по морде в ответ, лишь поманила пальчиком за собой и направилась к туалету.

-А вот здесь господин Хачатрян бежит к вам на помощь. – Арсен спешит туда, куда зашла я, а следом за мной и тот мужик.

-Я не помню, чтоб я себя так вела! – сказать, что я удивлена – это ничего не сказать.

 

-Позже ваш шеф сознался, что сделал с тем посетителем. Ведь он явно не знал, что вы сами спровоцировали его на это.

-Подождите. Если Алёна – это я, то кого ж тогда убил тот маньяк?

-Никакого маньяка не было. – возразила Кира Михайлова.

-Как это?

-Пока спецназ штурмовал дом, я обратила внимание, как много осколков лежит на улице. Хотя, если кто-то проник бы в дом – все они были бы внутри. Следовательно, тот, кто выбил окно, находился в это время в доме, а не снаружи.

-Вы хотите сказать, что это я сама выбила стекло? И телефон тоже разбила я?

-Именно так, Екатерина Станиславовна. Поскольку, проверив распечатку звонков на ваш номер мы обнаружили, что вам никто не звонил. При том уже давно. Лишь пару звонков от Арсена Геворговича.

-Вы врёте! – разозлилась я. – Вы просто хотите повесить на меня все убийства.

-Улики говорят сами за себя.

-Какие улики? Давайте, скажите, что отпечатки на этом ноже мои!

-Зачем нам говорить то, что вы и так знаете?

-Ну, конечно. Ох, ё-маё. Улики, говорите? А вы опросили Толю? Он ведь был в тот момент, когда тот ненормальный звонил мне. Мы как раз вышли из пиццерии.

 

-По поводу Анатолия Киценко – здесь всё просто. Да, действительно этот парень нравился вам в школе, однако вы никогда с ним не общались. Вообще никогда.

-В каком смысле?

-Вы и не могли общаться. Поскольку он погиб на Востоке около года назад. И вы, скорее всего, знали об этом.

Его слова мне казались бредом. Кто погиб? Толик? Что за глупости? Мы с ним недавно общались так же, как сейчас с этими легавыми.

-Что вы такое несёте? С чего вы взяли, что он погиб?

-Возможно, из той газеты, что лежит на вашем журнальном столике, которую я случайно взял почитать, пока вы ходили за водой, чтоб запить таблетку. Там как раз была статья годичной давности о гибели в вооружённом конфликте нашего соотечественника. Я не уверен, но по-моему, его фамилия была Киценко. В любом случае, в Центре комплектования и социальной защиты нам эту информацию подтвердили.

-Анатолий – это отображение того доброго, что есть в вас. – снова встрял со своими нравоучениями психиатр. – Потому вы и нарисовали его образ, отрицая для себя его смерть. Если быть точнее – он стал частью вас. Лучшей частью.

-Правда? В таком случае, посмотрите на записи 22-го числа примерно в полночь. Он был в кафе, где мы встретились впервые за долгое время. У вас же есть видео?

-Когда вы говорите? 22-го? Сейчас. – Лисовой снова повернул к себе ноутбук и стал проматывать ролик.

 

Затем полицейский всмотрелся в экран, подперев рукой подбородок. Судя по всему, он явно увидел там что-то любопытное.

-Ну, что?

Он сперва повернул дисплей к Михайловой с Новиковым, а спустя несколько секунд ко мне. Там снова была я, но почему-то стоявшая у столика, за которым никто не сидел, и что-то рассказывала, размахивая руками.

-Это точно тот день?

-В углу видео дата и время.

Действительно. Но с кем я разговаривала? Я просто стояла на месте. А вот Арсен позвал меня вытирать столы, но я всё ещё продолжаю стоять у столика. Затем я что-то написала в блокноте. Точно! Я тогда записала для Толи свой телефон. Вырвала листок и положила на столик. Вот, на видео так и произошло. А теперь я ткнула пальцем на часы у входа. Во сколько это было? 00:01. Но, где Толя?

 

Я уже не знала, чему верить, а чему нет. У меня начинала болеть голова.

-А в пиццерии? Мы ведь ходили с ним в пиццерию. – спросила я, уже не ожидая какого-то удовлетворяющего меня ответа.

-Мы проверили и это заведение. К сожалению, камер там нет, но администратор узнал вас по фото. Он утверждает, что вы пришли к ним, заказали две пиццы и весь вечер сами с собой разговаривали и громко смеялись. Это смущало посетителей, потому он попросил вас уйти.

 

Похоже, это либо дурной сон, либо не менее дурная шутка. Кто-то хочет свести меня с ума? Что ж, это ему почти удалось. Голова начинала болеть ещё сильнее и в висках ощущалась пульсация.

Но самое главное, что в сознании стали мелькать какие-то обрывки. Всплыло лицо дяди Вовы и слышится его голос.

 

-На работу, Катюша?

-Да, дядя Вова.

-Так тяжело тебе сейчас одной. Ну, ты заходи, если что, на чай. Не забывай старика. А то ведь, у нас обоих теперь никого нет.

-Хорошо. Вы правы. Кто о нас позаботится, если не мы сами. Вот вы бы, дядя Вова, обо мне позаботились?

-Ну, конечно позаботился бы, Катюша. Не вопрос.

-Вы знаете, дядя Вова, мне так бывает одиноко. Так не хватает тепла. Никто меня не понимает.

-Ох, Катюша, ну, иди сюда.

 

Дедуля оставил метлу и, выйдя за калитку, обнял меня.

-Вы такой добрый, дядя Вова.

-Ну, что ты постоянно меня дядей зовёшь? Для тебя я просто Вова.

-Вы не угостите меня чашкой чая?

 

Эти воспоминания выглядели для меня, как фильм, который я сняла, но никогда не смотрела. В сознании всё переменилось. Я вспомнила, как мы зашли с ним в дом. Как он уселся на стул, а я умостилась на его колени, почувствовав под бедром что-то твёрдое. Он смотрел на меня всё теми же влюблёнными глазами. Я чувствовала, что он в моей власти и сделает всё, что я скажу. Его морщинистое лицо. Его губы потянулись ко мне. Но в тот же миг выражение его лица изменилось, а я почувствовала на руке что-то тёплое.

Ещё один удар в шею, и ещё один. Я колола его как поросёнка, а рука с ножом заливалась тёплой кровью.

Я всё вспомнила…

 

-Откуда у вас этот нож? – задала я вопрос, уставившись на орудие убийства.

Михаил лишь молча стал водить мышью и что-то щелкать. Через несколько секунд в колонках зазвучал мой голос:

-Поліція. Що у вас трапилось?

-Нож, которым убили Владимира Хлебникова лежит в его кладовке в банке из-под краски.

-Кто это?

-Он сам виноват.

Связь оборвалась. По словам Лисового, звонили из кафе «У камина» в ночь, когда была моя смена. Само собой, как я делала это – я не помню.

 

Доктор Новиков объяснил всё это тем, что во мне олицетворились три моих различных качества. Поскольку на меня всю жизнь оказывалось давление, мне приходилось прятать и подавлять как своих демонов, так и ангелов. В итоге, чтоб оградиться от них, я выделила их в различных образах. Свою похоть и интерес к противоположному полу, который во мне всячески подавляла мама, я выделила в образе Алёны. Свою жестокость и ненависть, что я испытывала к тем, кто надо мной издевался, я обособила в образе безликого маньяка в чёрном капюшоне, который наконец проявился во мне спустя столько лет. Однако, где есть чёрное, там появится и белое, потому для баланса я создала себе Толика – давний предмет своих обожаний, который наделила чувственностью и добротой.

В итоге, моя ненависть и жестокость, проявившись во мне однажды, стала постепенно пожирать меня, вытесняя все остальные чувства. Она вынудила меня оградиться от того доброго, что было во мне, запретив видеться с Толей.

 

По дороге с пиццерии я купила бутылку вина и желала напиться, а после поддаться разврату. Я понимала, что после убийства двоих человек, доброта и чувственность – это не про меня и потому от этих качеств нужно избавиться. Дома я напилась в одно лицо. Потому Кира Валентиновна и заметила лишь один бокал. Под действием спиртного ненависть заполонила меня настолько, что я возненавидела себя за то, какая я есть. Злость даже убила во мне похоть, как чувство мне больше не нужное. В ярости я разбила в кухне окно. Затем пустую бутылку об стену. Меня переполняло чувство злости. Чистой неприкрытой злости. Я растоптала свой телефон. А затем, взяв в руку осколок, я собралась покончить с собой.

Но так и не смогла. Тогда-то маньяк в капюшоне и ушёл, так меня и не тронув. Моя психика не смогла стерпеть того, какая я жалкая и никчёмная, потому и нарисовала эту яркую историю.

Злая моя часть постоянно боялась, что я могу себя выдать, потому и требовала никому не говорить о том, что я натворила. Однако, похоже, добро во мне всё-таки взяло верх, и в итоге я позвонила в полицию, сказав, где хранится орудие преступление, способное вывести копов на меня. Примечательно, что, похоже, добро было во мне всегда, и именно оно не позволило избавиться от ножа, а лишь спрятать его на случай, если я захочу раскаяться.

 

-Что с вами? – испуганно вопрошал Лисовой, стоя надо мной. Как я оказалась на полу, я не помню. Но всё ещё чувствовала адскую боль в голове. Кто-то кричал в коридоре, что нужно скорее вызвать врача, а мой мозг тем временем продолжали атаковать отрывки воспоминаний. Короткие. Секундные. Вот я вижу, как беру со стола пустую бутылку из-под шампанского. Следующее воспоминание – я наношу удар по затылку толстяку в переулке. Ещё воспоминание, как разбиваю её об уже и без того окровавленную голову. А затем, как задвигаю крышку эльфатора.

 

Далее был суд. Но в тюрьму меня не отправили. Судья назначил мне принудительное лечение в психоневрологическом диспансере, где я теперь и нахожусь. Сижу в кабинетике у врача – толстого дядьки в круглых очках и с рыжей пиратской бородой.

-Добрый день, Екатерина. Я Натан Зиновьевич Атанасов – ваш лечащий врач…