Княгинюшка

Сегодня в нашем доме с утра незапланированное стихийное бедствие. Цунами и торнадо в одном флаконе. Явление племяшки Катерины народу. Неугомонный подросток представляется дяде и тёте по случаю получения “краснокожей паспортины”, правда уже без молоткасто— серпастого тиснения. Вследствие знаменательного события, плановые мероприятия отменяются! А домочадцы обязаны незамедлительно отвечать на многочисленные вопросы неугомонного существа, с хвостиком на симпатичной русой головке.

Моя мудрейшая половина, деликатным образом, избавилась от родственницы. Предложила девушке оказать посильную помощь в приготовлении голубцов и замесе теста.

Поморщив носик, племянница гордо продемонстрировала тёте маникюр, разрешённый по случаю вышеописанного эпохального события. Дескать, какие там банальные голубцы и тем более тесто, когда на пальчиках такая “неземная” красота.

***

Спустя секунду за спиной раздалось:— Дядь Саш, а расскажи, как книжки сочиняешь? Сидишь, сидишь и вдруг возьмёшь и выдумаешь. Вот ежели бы ты был физиком или химиком, то не открой закон или формулу, ничего бы страшненького не произошло. Другие учёные их бы в конце— концов на свет божий, явили. А с книгами не так. Не написал повесть или даже книжицу и никто, такое не напишет. Ой! Какая девушка! Красивая!— Катерина схватила со стола фотографию. Не говори, кто это. Сама догадаюсь. Как её? Дай вспомню— французская королевна Мария Антуанетта. Вот. Она там, что— то невпопад ляпнула. Про тортик или пирожное, а народ за это! Раз, два и на гильотину! Училка по истории, рассказывала.

— Катюша, в чём— то ты права. Женщине, запечатлённой на старом фото, тоже отрубили голову. Но не во Франции, а в Германии. И в другую эпоху.

— Как интересно. Расскажи, пожалуйста. За что с ней так поступили?— Катерина немедленно забралась с ногами на диван. Всем видом показывая — готова слушать минут десять или даже больше.

***

Я протянул Катюше стопку пожелтевших фотокарточек.

— Вера Оболенская. В девичестве Макарова. Дочь вице— губернатора. Во годы революции и гражданской войны, ещё совсем юной девочкой была вынуждена эмигрировать во Францию. Блестяще окончила школу. Обладала феноменальной памятью.

— К тому же она прехорошенькая. Мне бы такую внешность! Бегом бы в манекенщицы, подалась.— Племяшка перебирала одну фотографию за другой.

— Вот и Вера — подалась. В те годы Францию наводнили беженцы из растерзанной России. И многие наши красавицы при первой возможности шли трудиться в модельные дома и агентства.

— Наверное Вере такая работа нравилась? Всегда на виду. Подиум. Демонстрация модной одежды. Шик, блеск, красота. И вокруг постоянно крутятся молодые люди. Я имею в виду мужчин.— Катюша кокетливо передёрнула худенькими плечиками.

— Ты права. Макаровой предрекали стремительную карьеру. Но девушка неожиданно взяла да и поменяла место работы. Устроилась секретарём на одном из предприятий богатого француза Жака Артюиса.

— И конечно же, быстренько выскочила за него замуж. Ведь так? Я права?

— Под венец Верочка пошла. Но, не с работодателем, а с князем Николаем Оболенским. Супруг владел солидным бизнесом на юге страны. О нём со вздохом и завистью судачили:- « Русский эмигрант постоянно перемещается на таксомоторе и сам не сидит за рулём!»

— Ваууууу! И у них началась светская жизнь. Курорты летние и зимние. Приёмы. Балы. Красивые платья. Рассказывай.

Племянница по удобней расположилась на диване и затихла в предвкушении подробностей о сладкой жизни молодожёнов.

— Увы, Катюша. Должен разочаровать. Безмятежного бытия не получилось. Школьные педагоги, надеюсь, донесли до тебя информацию о том, что в 1939 году началась Вторая мировая война. А уже в следующем немцы оккупировали Францию. Красавица княгиня сразу же вступила в отряд сопротивления бывшего шефа, Жака. Началась беспощадная борьба с захватчиками. Подпольщицу знали по псевдонимам “Вики” и “Катрин”!

Княгинюшка и товарищи занимались сбором разведданных, помогали английским военнопленным бежать на родину. “Вики” вела тайную переписку с другими группами сопротивления. Координировала совместные действия партизан и подпольщиков. Однако фашистам удалось захватить Артюиса. Его отправили в концлагерь. Где старик и умер. В скорости попал в гестаповские застенки ещё один руководитель подпольной организации, Ролан Фаржон. При обыске в складках его одежды обнаружили квитанцию телефонного счёта с указанием адреса одной из конспиративных квартир. Через несколько часов враги получили в своё распоряжение данные на многих участников Сопротивления. Их клички и явки.

***

“Катрин” арестовали незадолго до наступления нового 1944 года. Княгиня шла на встречу с подпольщицей Софьей Носович. Хотела уговорить, исчезнуть из города. Женщин сковали одной парой наручников. Доставили в тюрьму Френ, в предместье Парижа. Чуть позже там же оказался и муж княгини Николай. На допросах “Вики” утверждала, что развелась с князем много лет назад. И бывший супруг понятия не имеет ни о каком движении Сопротивления.

Выжившие сокамерники позже рассказывали:- «Следователь на допросе спросил Оболенскую. Почему русские эмигранты, антикоммунисты воюют великой Германией? Она же ведёт кровопролитные бои с коммунистами? Женщина, слабым голосом, отвечала:- «Ваш Гитлер воюет не только против большевизма, он жаждет уничтожить Россию, а заодно и славян. Как вам известно, я по рождению русская, христианка по вероисповеданию. Выросла во Франции. Это правда. А по сему ни за что не предам ни бывшей родины, ни страны, давшей мне приют!

На допросах княгинюшка молчала. Враги прозвали её “Princessin — ich weiss nicht” (“Княгиня – ничего не знаю”).

«Особо опасную преступницу», “Катрин” перевели в специальную немецкую тюрьму Плетцензее.

В начале августа 1944 года, женщину без предупреждения забрали с ежедневной прогулки во внутреннем дворе.

Связали руки и втолкнули в «комнату смерти». Палач опустил на шею женщины нож гильотины. Работал он сдельно. За каждую голову получал восемьдесят рейхсмарок. С подручными рассчитывались не деньгами, а папиросами. Восемь штук за казнённого.

На кладбище Сент— Женевьев установлена плита. Условное надгробие убиенной Веры Аполлоновны Оболенской. Однако её тела там нет. Никто не знает, где княгинюшка обрела покой, на самом деле.

***

Племянница молчала. Шмыгала носом и тыкала пальчиком в смартфон. Затем подняла голову с глазами полными слез, через силу проговорила:

— Посмотри.— Протянула гаджет.

На экране светились буквы:

“Французское правительство наградило княгиню Оболенскую орденом Военного креста, медалью Сопротивления и орденом кавалера Почётного легиона с пальмовой ветвью.”

В 1965 году руководство Советского Союза также наградило подпольщицу орденом Отечественной войны первой степени.

***

— Дядя, а как же муж, Николай? Выжил или тоже под гильотину?— вытирая глаза, поинтересовалась племяшка.

— Князя Николая, отправили в концентрационный лагерь Бухенвальд. Однако, выжил. Узнав о смерти возлюбленной, стал священником. Служил настоятелем собора Святого Александра Невского в Париже. Дожил до старости и завещал, чтобы имя его княгинюшки было выбито на надгробной плите.

— И что, исполнили?

— Конечно. На, посмотри. — Я протянул девочке ещё одну фотокарточку.

— А у нас, в учебнике истории, про вторую мировую войну мало чего сказано, — преодолевая комок в горле, сообщила племянница.

— У вас всегда под рукой интернет, — парировал я.

— У меня есть ты! — Племяшка соскочила с дивана и чмокнула в щеку.

— Можно я возьму её фотографию? На память! И не дождавшись ответа стала фотографировать княгинюшку, мгновенно отправляя изображение по многочисленным электронным адресам.