Осенние листья, старательно собранные в кучи, разлетались, когда мальчик беззаботно мчался на велосипеде. Ему было совершенно наплевать на людей, занятых подметанием красочных улиц, и их труд разрушался прямо на глазах. В этот раз терпению седеющего мужчины пришёл конец. Впервые за весь сентябрь намечался дождь, и у него ныли колени. В такие моменты простительно быть злым как чёрт. Он грозно замахнулся на нарушителя порядка, не сразу заметив отсутствие метлы в подрагивающих руках.
— Да вы что!? С ума все посходили!? Я буду жаловаться вашим родителям! — выкрикивал он вдогонку проезжающим ребятам.
Слова долетали исключительно до последнего велосипедиста, который маячил позади всех и, соответственно, раздражал больше всех. Жуткий хриплый кашель начал сотрясать лёгкие старика. Сама метелка валялась чуть поодаль. Она полностью увязла в жухлой листве, как в своеобразном море. Мужчина неуклюже скрючился, подхватив её. Из-под ботинок донесся успокаивающий хруст.
Вадим, замыкающий гоночную процессию, затылком почувствовал недобрый взгляд выцветших глаз. Казалось, будто вернувшись домой, он ощутит на себе все удары насланной порчи. Будет ли перед дверью дома валяться кукла с множеством иголок внутри, предстояло выяснить в скором времени. Интересную находку лучше будет обойти стороной, дабы случайно не притронуться, став послушной марионеткой. Мальчик теперь по-настоящему отстал от друзей, глупости, заполонившие мысли, сразу исчезли.
— Эй, подождите меня!
Усталость не мешала ему усерднее крутить педали, тем самым сжигая в себе злость вместе с обидой. Неужели о нём забыли, уехали прочь, даже не обернувшись. Он понял, что навязался. Очередная компания просто мечтала поскорее от него избавиться. Карканье ворон напомнило злобный смех ребят, подходящий к столь жалкой ситуации, и сразу перехотелось тратить силы на бесполезную погоню. Замедлившись, Вадим перестал крутить педали вовсе. Послышался металлический звон. Возникшая на пути яма сделала только хуже, выбросив его из сиденья на тротуар. Голова мгновенно закружилась, а на легких штанишках проступили багровые пятна. Асфальт был прохладным, грубым как наждачка и пах прелыми листьями. Птицы сами собой вылетели из головы, их спугнула неожиданная боль. Двенадцать лет – тот возраст, при котором лёгкие царапины нужно героически перетерпеть.
Так он и поступил. Поднявшись, отряхнулся, стараясь не задеть рану. На светлых волосах висели маленькие соринки, ветки. Вадим был похож на вылезшего из-под лавки котёнка с пораненной задней лапой. Зато в сравнении с человеком напуганное животное не может победоносно починить слетевшую цепь, поднять велосипед или забрать упавшие пожитки, отправившись дальше, как ни в чём не бывало. А вот ему удалось провернуть подобное. Прихрамывая мимо дороги, заполненной машинами, раненный в ногу мальчишка, надеялся поскорее увидеть родной двор с облезлыми деревьями по кругу.
Ворота приятно скрипнули. От недавнего падения в ушах ненадолго зазвенело, в нос снова ударил гнилой запах осени. Посмотрев вниз, юный велосипедист ожидал испытать облегчение, но замер на месте. Взгляд со страхом скользил по металлической раме с такими же ссадинами как у него на колене. Название модели стало нечитаемым. Со всей внутренней злобой Вадим ударил ногой по переднему колесу. Всего лишь небольшое смещение вбок насмешило. «И не наказать по-человечески», — подумал он и вздрогнул из-за громкого звука. Раздалась цепочка коротких гудков, надвигающейся машины. Два огромных светящихся шара ослепили.
— Лучше тебе не стоять на дороге, — неожиданно произнесла женщина, настойчиво ухватив его за худощавую руку.
Незнакомка отбрасывала длинную тень на землю. Та задевала соседнюю, которая не хотела уходить, словно ожидая пока по ней потопчется любой желающий. Тот же кот, выглядывающий из-под лавки.
— Да, извините, — буркнул Вадим, посторонившись.
Вновь прихрамывая, в последствии, едва не свалился в палисадник. Сзади предательски волочился транспорт. К больному покалыванию в коленях прибавился зуд на руке. Видимо голый куст, впивающийся в бок, гадко отплатил ему, нещадно впившись иглами. Первые дождевые капли коснулись пухлых щёк. Ослеплённая светом фар незнакомка прикрывала лицо зонтом, скрываясь от ярких огней и опасаясь намокнуть. Вадим не мог вспомнить, когда он у неё появился, будто её костлявые пальцы сжимали эту несчастную деревянную ручку вечность.
Машина в это время остановилась напротив. Тёмное окно со стороны водителя отъехало вниз, женщина резво подбежала к нему, заглядывая внутрь.
— Да-да, новые жильцы, — донеслось откуда-то сбоку. — А вещей-то, будто целые века хранили, Лидочка. Я тебе говорила, после Степановны быстро найдутся. Там ещё проветрить не успели, а уже…
— Ну тебя, старую! Даже слушать не хочу, как скажешь тоже… В прошлый раз ты сказала, что Вика с третьего водит к себе парней постарше.
Старческий смех слышался громче слов, зато мальчик разобрался в ажиотаже вокруг: снующие туда-сюда люди, грузовики, закрывающие собой проход к подъезду. Он на минутку испугался и посмотрел в сторону незнакомки, осмелившейся противостоять вместе с ним металлическому монстру, но та была увлечена другим.
— Ох! Она правда так сказала? — спросила третья старушка, звучно кашлянув.
— Конечно, мне из-за неё пришлось идти извиняться.
Сняв беретку, бабуля помотала досадно головой, прижимая влажную ткань ко лбу.
— Отчитали как маленькую девочку.
— Да ты сама вопила громче меня, ещё я и виновата!?
Прикрикнуть оказалось достаточно. Многие мокнущие под моросящим дождём обернулись в их сторону. Вскочившая с места, быстро осела. Обнаружив крайнюю скуку, Вадим двинулся к подъезду. Внутри загорелся свет, впрочем, подкравшийся ужас уже копался во внутренностях. Пошевелиться или двинуться с места стало проблематичным. Кожа на левой руке мальчика выглядела обугленной, как если бы её подожгли. След напоминал отпечаток чей-то ладони, тонких пальцев. В воспоминаниях всплыла женщина с зонтом и он весь похолодел. Все тело онемело, мёртвая хватка сжимала велосипедную раму. Взглянув сейчас в зеркало, Вадим не узнал бы там себя: выпученные глаза на побелевшем лице, как у сумасшедшего уставились в одну точку, а сердце не переставало быстро стучать, готовое выпрыгнуть из груди.
Вдох и выдох, он повторял сие действие несколько раз. Хотел прогнать панику, как когда-то учила мама. Но все равно хотелось сбежать, вопя от страха. «Похоже на грязь или сажу. Точно! Так и есть», — пронеслось у него в мыслях. После чего мальчик донёс велосипед до своей квартиры, весь на нервах и ошалевший от происходящего. Логичность недавних доводов не спеша испарялась, в чём не хотелось себе признаваться. Более того, Вадим переключился на велосипед. Но спустя пару минут, смотреть на искаженную надпись, похожую на тающее мороженое оказалось не под силу. Поэтому он быстро, насколько мог, похромал в свою маленькую комнату. С каждым шагом всё больше настораживаясь, что входная дверь распахнётся и ввалится отец, часто начинающий отчитывать, используя весь свой богатый арсенал ругательств. Вадим чувствовал, если обнаружит его в комнате, то развалится как какое-нибудь старье с барахолки. Но на горизонте было чисто, вздох облегчения поколебал воздух, пахнущий дождём.
Вдруг, некоторые изменения в обстановке насторожили. С улицы вместе с ветром надуло целую дорожку хрустящих листьев, как обычно бывает, если будучи рассеянным забыть закрыть окно. Обычно, это раздражало больше всего остального. Сейчас всё обстояло иначе. Из-за набросившейся усталости не хотелось даже убирать их. В итоге, Вадим мгновенно забыл о мусоре и обследовал руку заново, от чего стало не по себе. Никакого следа не было, возможно ли такое, чтобы ожоги сами собой бесследно исчезали? Больше смахивает на полную чушь, но раз то, что пугало исчезло – ощущался некий прилив радости.
После обработки ран и дальнейшего перекуса остатками обеда ему стало намного лучше. Появилась лёгкая сонливость, и лёжа в постели, слушая разговоры во дворе, легкое постукивание дождя по крышам, мальчик медленно засыпал. Вспоминал лицо ворчливого деда с метлой. Неприязнь к дождю сыграла с ним большую шутку. Раздумья вызвали улыбку на тонких губах, а перед мысленным взором каждый раз транслировалось собственное падение.
2
Ровно в полночь в спальне, заполненной всевозможным хламом, прозвучало сдавленное хрипение. Внезапно подскочив с места, Вадим пытался перевести дыхание после кошмарного сна, который не мог вспомнить. Испарина на лбу подсыхала в прохладном ночном воздухе. Он поднялся и поёживаясь закрыл окно. Горящий светильник извещал о визите отца. Всматриваясь в своё тёмное отражение под приглушённое тиканье часов, начал внезапно замечать, как там, где-то в глубине блеснуло красным огоньком. Словно его зрачки понемногу загорались. Сначала первый, потом второй, по очереди и, в следующий момент, возможно, нечто из темноты само полностью загорится алым. Рука Вадима пылала этим же гадким цветом не в каком-то сюрреалистическом окне, а на самом деле. Добежав до ванной комнаты, он понял: странный след наконец остывал. Вода, льющаяся из крана, зашипела, так происходит, когда опускаешь в воду раскалённую кочергу или заливаешь горящие угли. Кожа была до сих пор горячей, зато больше не болела, сильно не зудела. Сегодня, пожалуй обошлось. Что же будет, когда воды рядом не окажется, думать расхотелось.
Решение пойти прогуляться было единственным верным во всём абсурде, произошедшим с ним.
В лужах отражалось мрачное небо с яркой лампочкой. Зарыв ладони в карманы куртки, Вадим уселся на мокрую лавочку. Спустя пару минут подбежал грязный соседский кот и запрыгнул на колени. Встряхнув головой, незваный гость принялся вылизывать шерсть. Когда послышались первые громкие разговоры, вперемешку со смехом, кот ненадолго насупился. Окно, откуда они доносились было трудно не узнать. Новые соседи устроили новоселье, ничего удивительно, но кое-что насторожило. Вряд ли здешние старики пришли бы кому-то в дом посреди ночи, а голоса точно принадлежали им. Зная их, быстрее молния в дом ударит, чем кто-то снизойдет до такого. Любители жаловаться на шум на такое не способны. Согнав кота, Вадим поднялся, подойдя к источнику звуков. Подтянувшись, у него ловко вышло упереться носками в камни. Смахивая подрагивающих на паутине пауков, ему не составило многого труда увидеть гостиную. Шторы закрывали окно не полностью, посмотреть на чужую вечеринку представлялось вполне возможным.
Стоящие в кругу люди были наряжены в элегантную одежду. Не получалось рассмотреть объект усердных обсуждений.
— Анастасия, они превосходны! Я никогда не видела настолько потрясающих экземпляров, — ахнув, пробормотала обладательница вычурных украшений, не скрывая восхищение. — Хотелось бы знать, чем ты их обрабатываешь.
— Секреты фи…ирмы просто та….ак не разглаша…аются, — вклинился мужской дрожащий от волнения голос. — Но я бы не отка…азался потро…гать.
Мужчина, странно растягивающий слова, сразу же подался вперёд и тут же ему ударили по рукам. Через открытую форточку хлопок отчётливо выскочил на улицу.
— А ну руки! Я собрала вас всех здесь не для того, чтобы вы просто трогали, — постучав чем-то тяжёлым по дереву, хозяйка дома продолжила. — Объявляю аукцион открытым.
Толпа разошлась, и Вадим заметил бабулю со второго этажа. Она уводила его дедушку за руку. Заскрипели стулья, затем, объекты восхищений предстали во всей красе, привлекающе поблёскивая. Как только мальчик увидел их, во рту всё пересохло. На полках, обнажая острые зубы, стояло множество черепов. Седые волосы до сих пор обрамляли их темечки, составляя будто дополнение к «экземплярам». Старческих голосов больше не было слышно, одни безобразные, и до ужаса жадные смело торговались. А чёрные дыры вместо глаз гипнотизировали зыбкой чернотой. Внезапно со стороны подъезда послышались шаги. Это спугнуло подслушивающего. Он тихо спрыгнул и пригнулся, отбежав за угол дома. Пробираться через какие-то скрученные ветки плохое занятие, которое достойно точно не выглядело, но Вадим тихо затаился.
— Котик, где ты, мой сладкий? — появилась бабуля, которая сидела днём на лавке. — Домой скорей, скорей.
Появившийся следом человек, приблизился к ней.
— Почему ты всё ещё здесь? — истерично завопил силуэт.
— Душечка, ты не видела моего кота? Он должен быть где-то здесь. Кис-кис-кис.
— Тише, тише. Видела я твоего кота, пойдём. Я нашла его совсем продрогшим…
Дружески, схватившись под руку, они скрылись внутри. По возвращению домой, мальчик привёл себя в порядок, укутавшись в тёплое одеяло. Чёрные дыры на белоснежной скатерти черепа, преследовали его ещё долго.
С первыми лучами бледного солнца дверь комнаты открылась. Отец, стоящий в проходе, известил о завтраке, стынущем на столе и исчез. «Наконец-то дни вернулись в нормальное русло» — прошептал Вадим, проследовав на кухню. Между делом, подумывал о проклятии, вечно отбирающим сладкий сон и быстро прошмыгнул за стол. Пока отец готовил кофе, мальчик с голодом накинулся на еду.
— Что с твоим велосипедом? — не поворачиваясь, родитель немедленно потребовал объяснений. Немного подождав, плавно вздохнул. — Сходишь за краской, нужно скрыть то безобразие. Я спешу, попросишь помощи у дедушки, он должен быть дома. Позже с тобой поговорю.
Оставив деньги на столе, мужчина ушёл, бросив сына в исступлении. В голове прокручивались события минувшей ночи. В замедленной съёмке те воспринимались как плод больного воображения, однако он больше не хотел себя обманывать.
Проигнорировав деньги, лежащие на краю стола, Вадим выбежал из квартиры, застёгивая куртку на ходу. Дверь дедушка не открывал, сколько бы в неё не барабанили. Одно эхо стояло всегда на страже, отзываясь настойчивыми повторами. Подперев спиной холодную стену поблизости, простоявши там пару тройку минут, мальчик воодушевился и постучал в соседнюю дверь. Он знал, медлительность соизмерялась с бездействием, но нужно было отыскать ещё немного доказательств, иначе с доверием к себе нужно будет распрощаться. Может быть, ему пора в психбольницу на экстренное лечение. А в другом случае…
— Ну, зачем же в такую рань? — перед ним предстала светловолосая девушка, сонно жмурясь и позёвывая. Половина её тела скрылась за дверью.
— Дедушка был в соседней квартире! Ты не видела его? — неловко проговорил Вадим, тыча пальцем вбок. — Твоей бабушки я тоже не видел со вчерашнего.
— Нет, ничего я не знаю. Бабушка ушла на рынок. Уходи отсюда, хватит следить за всеми. Поспать не даёшь нормальным людям.
Чуть не прищемив ему нос, дверь захлопнулась. Приятные сны не могли ждать. Представив соседку с более хорошим настроением, потягивающейся и попивающей кофе, школьнику стало завидно. Мечтая со всем покончить, Вадим осторожно, едва не крадучись, прошёл мимо жуткой квартиры. И сжимая от злости кулаки, выбежал на улицу, направляясь в сторону ларьков. «Неужели все старики, правда, ушли на рынок?» — проносилось у него в голове. «— И я это всё выдумал… Не было никаких скалящихся черепов, а как же след на руке? Как ты это объяснишь себе, а?» —мысленные вопли, к счастью, не были слышны снаружи. Однако твёрдое убеждение в лишнем слушателе с каждым новым шагом крепло. Сзади раздался стук каблуков, следующий где-то позади. Усиливаясь, он создавал впечатление погони. «Меня вот-вот догонят! С целью преподать урок, как нельзя заглядывать в чужие окна», — лихорадочно прокручивалось в хрупком сознании снова и снова. Вскрикнув, мальчик ринулся бежать. Под ногами шуршал гравий. Боясь упасть и распороть себе руки острыми камнями, бегущий всё время пялился на свои ботинки. Частично, данное опасение сшибло с ног. Приземлившись на задницу, он не осознавал произошедшее, пока в зоне видимости не возникли лаковые жёлтые туфли.
— Скорей же, поднимайся! Я знаю, где твой дедушка.
Женщина, разговаривающая вчера около машины, с нервной улыбкой протягивала белоснежную ладонь. Не успев рассмотреть тогда женские черты, Вадим почему-то невольно состарил незнакомку. Вместо этого над ним возвышалась миловидная девушка, а чёрные спутанные волосы волнами спускались к талии. Она нетерпеливо топталась на месте, намекая поторапливаться, но он продолжал противиться, отползая назад.
— Нет, я не верю… ты… ты…
— Я та, кто оставила на тебе метку! — истерично вскрикнула она, тыча ему в грудь острым ногтем. — Ты должен быть благодарен. Вставай. Поднимайся, говорю.
Вадим метнул взгляд на свою руку, переваривая услышанное. Обугленный след перестал болеть, ничего страшного – своеобразное родимое пятно. Правда, со временем набухающее, готовое в любой момент лопнуть, это давало понять, если бы его хотели убить, то убили бы прямо здесь. Оставалось принять милостивый жест. Вадим не спятил и бежал обратно в место, где всё началось. Прямо в пасть дикому зверю, крепко сжимая чужую ладонь. Расстояние сложно было преодолевать, будучи даже в обычной обуви, на каблуках тем более. Девушке, рассыпанные камни были не помехой. Она словно летела, легко заставляя мальчишку вилять позади,
— Тебе нужно кое-что украсть, кое-что очень ценное для меня. Без него у нас не будет никакого шанса. Ты понял?
Остановившись перед подъездом, с колотящимся в груди сердцем, Вадим утвердительно кивал головой. В висках стучало от накатившего страха, который ни с чем в сравнение не шёл.
— Почему именно я?
— У тебя метка. Я лишь могу помочь…там совсем не моя территория, не моя…
Спутница разочарованно мотала головой, а полуденный вор уже вдыхал опасность. Он проскользнул в приоткрытую дверь и никого внутри не застал. «— Легче лёгкого, — шептал Вадим, слушая удары собственного пульса, — здесь никого нет». Вытерев рукавом, выступивший пот на лбу, понял, куда нужно идти. Ценная вещь каким-то образом сама подзывала к себе. Неужто леди с зонтом упростила задачу до невозможного. И когда он прошёл через кухню, заглянув в маленькую комнату, похожую на кладовку, пожалел о своей легкомысленности.
По бокам стояли огромные стеллажи с банками. В белой жидкости плавало множество костей. Намного больше, чем он видел ранее. В центре стояла длинная бесформенная фигура, преградившая путь. Вадим с трудом узнал в ней хозяйку дома. Её руки сжимали круглый предмет, замотанный в покрывало.
— Нет, не ты должен был прийти за ним, — небрежно обронила она, прижимая к животу вонючее покрывало, которое протекало изнутри.
К присохшим каплям слизи на полу прибавились свежие. «Боже, сколько времени она тут простояла!? — мысленно вскричал Вадим, уткнувшись носом в рукав куртки. От возникшей вони заслезились глаза, подступила тошнота. А огромные глаза существа, сохранившие человеческий изумрудно-зеленый цвет, бессмысленно уставились в одну точку. Вращающиеся внутри них маленькие шарики добавляли сходство с мухой или стрекозой. Рваное тряпье не полностью скрывало наготу деформированного тела. Плотоядная улыбка расползалась шире, обнажая гнилые зубы. Будто оно знало нечто особенное, рылось внутри мозга мальчика и заранее пыталось разузнать обо всех задуманных манёврах.
— Для начала я срежу с тебя эту безобразную татуировку, а потом мы повеселимся.
Неожиданно, выражение гадкой морды сменилось. Озлобившись и завизжав, чудище в женской одежде побежало на него, крепко зажав свёрток зубами. Еле успев отпрыгнуть вбок, Вадим врезался в один из стеллажей. Ряды банок повалились на пол, обсыпав всё вокруг осколками в непонятной жиже. В правой руке что-то хрустнуло, вызвав жуткую боль, возникшие царапины кровоточили. Могло показаться, будто одна из костей мальчика затерялась среди отскакивающих от скользкой плитки. Поскользнувшись, чудовище раскинуло лапы, грохнув вниз. Из-за вонзившихся стеклянных ножей вой стал громче. Мерзкий трофей отлетел в сторону, проваливаясь в алые реки. Вадим, позабыл о боли, запрыгнув на пустой шкаф. Он полз к мокрому мячу, за который приходилось драться похлеще, чем в футбольном матче. Совершенно не хватало времени понять, каким образом метка может быть опасной для таких, как они. Тем не менее мальчик старался не покладая рук, питая некоторые соображения, пришедшие на ум. И в процессе размышлений свесился вниз. « Мне подарили довольно бесполезный оберег, раз всё равно запихнули в комнату с настоящим кошмаром» Вадиму удалось изловчиться и выловить свёрток. Деревянный стеллаж на удивление выдержал, слегка пошатываясь. Корчившееся внизу подобие акулы не прекращало шевелиться, пытаясь подняться, но победитель был теперь за пределами кровавого бассейна. Он победоносно сжимал в дрожащих руках первоклассный приз и совсем привык к запаху тухлых помоев. По мере продвижения становилось трудно дышать. Кухонный стол, стоящий в середине, послужил опорой. Вадим перевёл дыхание, проглотив собравшийся в горле ком. Но цепкая хватка не заставила себя ждать. Когти вонзились в нежную кожу в районе лодыжки.
— Верни, верни его!
Детский крик пронзил пространство. «Если чудовище ловит ребят, то они не выживают» – говорило тупое выражение в глазах существа. Ударив свободной ногой в запавшее лицо, внезапно ставшее женским, Вадим наконец освободился. Громкий шум должно быть поднял весь дом на уши, учитывая это, никто не спешил оказать ему помощь или спасти. Небывалая тишина вокруг нарушалась кряхтением позади и отдалёнными завываниями ветра на улице. Распахнутая дверь манила к себе. Хотелось поскорее выбраться, убежать прочь, но в проходе возник мужчина в старом смокинге с толстым слоем пыли на лацканах. В прилизанных волосах ползали пауки, пока тот вытирал кровь на лице, не видя ничего перед собой. В следующую минуту, он закатил глаза и в ту же минуту свалился вниз. Над ним склонилась девушка, державшая в руке сковороду.
— Ты справился, — выдохнула она и улыбнулась. — Бежим, нам нужно успеть.
Она потащила Вадима в сторону леса. Вокруг никого не было, не смотря на дневное время, это показалось странным. Сил пробираться сквозь преграду из ветвей не осталось, и когда Вадим начал подумывать: а не упасть ли лицом в колючую листву?, они наконец остановились около дерева.
— Прости меня, — вновь заговорила девушка с плаксивостью в голосе. — Мне жаль… я не смогла всех спасти. Одной меня было недостаточно.
Она расчистила кучу земли от листьев. Слезы не переставали течь из глаз. Её спутник и сам не заметил, как заплакал. Положив рядом свёрток, он принялся помогать. Когда осталось совсем немного, из земли выглянул воротник одежды. Возникшее отвращение вскружило голову, а под ногтями уже собрался приличный слой грязи. Кто-то захрипел, прервав раскопки. Листва захрустела под ногами преследователя. «Чудовище вернулось закончить начатое, растерзать любопытного мальчишку», — вытаращив глаза, Вадим принялся копать усерднее, веря в хоть какой-то результат. Девушка не боялась. Стряхнув с себя землю, она похлопала его по здоровому плечу и поднялась. Из сгустившихся деревьев вылезло совсем невредимое существо, распорядительница аукциона, словно острое стекло не изрезало её до полусмерти. Вместо этого, зверский облик на половину застрял, не желая исчезать. Застывшая злоба на безобразном лице постороннего наблюдателя свела бы с ума.
— Всё из-за тебя! Разве мы не обращались с тобой хорошо?
— Только не с моим братом. Как ты можешь упрекать меня в чём-то? Вы чудовища! — её беспокойный тон дополнялся по деловому скрещенными руками на груди. — Верни мне горячо любимого брата, —обратилась девушка к Вадиму.
Зарычав, существо прыгнуло в сторону могилы, наткнувшись на живое препятствие в виде защитницы. Сжимаясь при каждом рыке, мальчик ненадолго застыл в замешательстве, обнаружив часть посеревшей шеи в яме. В свертке лежал череп, кожа на нем ещё не совсем слезла, демонстрируя растерянное выражение непонимания близости смерти.
Долго не колеблясь, Вадим погрузил головёшку в яму, заполняя пустоту, и место соединения шеи с головой сразу же заискрилось. Взрыв невидимой бомбы отбросил все вокруг в разные стороны. Ударившись о дерево спиной, мальчик осел у его основания. Он следил за всем, находясь в полу сознании. Ветки, листва и земля обратились в дождь, накрывая своим одеялом. Взрывная волна настигла дерущихся, так, что они пропали из поля зрения. Прежде чем Вадим потерял сознание, появилась тёмная фигура, покрытая чёрной пульсирующей оболочкой.
3
В пятницу вечером в больничной палате пахло лекарствами. Посторонний шум звучал в отдалении, пробуждая в пациенте неведомый подсознательный страх. Он не до конца очнулся, медленно открывая глаза и тут же их зажмуривая. Яркий свет от ламп ослеплял, зато не так сильно прорывался сквозь смеженные веки. Поэтому Вадим молча лежал в полудрёме, прикидываясь неживым. Он старался прислушиваться к каждой мелочи. Ведь никак иначе не мог понять, где находится.
После громкого хлопка дверью стало отчётливо слышно, как в помещение ввалились люди. Шуршание халатов и топот ботинок создавали мрачную какофонию насмешки. «Смотри, мы можем ходить, спокойно двигаться, а ты лежишь здесь громом поражённый», — мальчик представил злорадствующие лица, склонившиеся над ним; они расплывались в безмолвной улыбке, чтобы ни в коем случае не разбудить спящего глупца. Борясь с любопытством и страхом, пришлось податься искушению. Немного поколебавшись, Вадим открыл глаза, выдержал натиск ламп на уродливом потолке. Первое впечатление от палаты было таковым. Следующее открытие ему понравилось не больше. Никаких посторонних людей не было. Рядом сидел отец, всем своим несчастным видом проявляя сострадание. О чём говорили тёмные круги под глазами, измученное выражение лица и специфический запах, обычно исходящий от корзины для грязной одежды. Вадиму стало жаль его. Вопреки всем наставлениям отца касаемо мужества, из детских глаз потекли слёзы.
— Бедный мой мальчик, — встрепенувшись произнес отец, бросившись в объятья сына. — Ты меня очень напугал.
Мальчик зарылся в складки свитера, вдыхая неприятный запах, исходящий от одежды. Она хорошо заглушала рыдания и впитывала солёные ручейки, в другом надобности не возникало.
— Я бы-ыл в-в лесу. — Слова звучали глухо, сопровождаясь пронзительными всхлипами. — В-вместе с…
— Ты проспал три дня, мы с твоим братом места себе не находили… — проговаривая всё на одном дыхании, мужчине было трудно совладать с чувствами. — Я выкину твой велосипед. Иначе в другой раз придётся собирать тебя по кусочкам.
Отпрянув от Вадима, мужчина внимательно вгляделся в его заплаканное лицо. Злоба на сына проигрывала радости от пробуждения, и он печально улыбнулся.
— Я очень рад, что всё обошлось.
Шум за дверью то разрастался, то стихал. Тем самым создав впечатление, будто мир ушёл под воду. Окунулся в подводное царство, превратив их в мелких рыбёшек. Уши мальчика заложило, далее всё вокруг начало звучать искаженно. Он совсем перестаёт плакать, испытывая одновременно облегчение и злость. В это время родитель подтирал платком выступившие в уголках глаз слезинки. «Выходит, я сам причина своего страха, а дедушка цел и невредим». Разузнать об интересующих вещах помешал полетевший на пол квадратный лоскут ткани. Вадим свесился вниз с кровати, намереваясь поднять платок. Как когда-то во сне в тесной кладовой, охотясь за головой мертвеца. Всего лишь воспоминание, но маленький пациент замер, задержав дыхание, содрогаясь всем телом. Его лихорадило, подобно больному человеку. Под кроватью находился побитый череп с чёрными дырами, напоминая решето. Внутри ямок кто-то копошился и издавал чавкающие звуки.
Автор публикации
