…Под Новый год Владимир Сергеевич всегда наряжал елку, несмотря на то, что жил один: супруга умерла, а единственный сын обустроился за границей. Точнее, пытался там обустроиться.
Владимир покупал большое, сочное дерево, ставил его в кадушку с водой, куда добавлял сахар и аспирин; в результате чего, «благодарная» елка, даря удивительный аромат, стояла больше месяца. Именно из-за него он и наряжал ее: эта церемония и этот аромат моментально переносили его в детство, будто груза прожитых пятидесяти пяти лет и вовсе не было.
Одним из непременных атрибутов – было распутывание гирлянды. Владимир специально комкал ее во время уборки, ибо знал что через год – должен обязательно повторить эту церемонию: распутывать гирлянду под идущий на экране фильм «Ирония судьбы или С лёгким паром!».
Вот и на этот раз – всё повторилось! Владимир распутывал гирлянду, а на экране шёл фильм. Он поймал себя на мысли, что никогда не видел его целиком: он всегда демонстрировался во время подготовки стола и прочих хлопот, и ни у одного из членов советских и российских семей не возникало мысли просто сесть, и – сосредоточено глядя в экран просмотреть его от начала до конца.
Впрочем – этого просто не требовалось, ибо все знали его наизусть, выучив по тем отрывкам, на какие удавалось обратить внимание. За 45 лет – таких отрывков набиралось на целый фильм.
Для людей возрастом за 40, его демонстрация приравнивалась к схождению благодатного огня в Иерусалиме: если на экране возникали до боли знакомые образы и такая же музыка – значит Новый год обязательно состоится и всё… всё будет! У кого как, но обязательно будет, ибо жизнь – продолжается!
В последнее время Владимир встречал Новый год один, сидя за богатым столом, который накрывала его домработница Оксана – добрая, домовитая и чистоплотная пожилая женщина с Украины.
Компанию ему – составлял только крупный, гладкошёрстный полосатый кот по имени Тигрик; он сидел на стуле около стола, вертелся, ловя ртом кусочки ветчины или рыбы, но, вместе с боем курантов затихал, сосредоточенно глядя то на ёлку, то на экран телевизора.
А первого вечером – Владимир зажигал гирлянду, гасил в комнате свет и подходил к елке настолько близко, насколько она сама позволяла это сделать, предупреждая о неприемлемой близости уколом иголок.
Он вдыхал этот умопомрачительный аромат, и… мир исчезал. Оставалась только елка и – освященные лампочками игрушки, из-за чего они смотрелись совсем не так, когда Владимир доставал их из коробки.
Игрушки были теми же, что он помнил с детства. Владимир зорко следил, чтобы никаких новых, ему неизвестных, в коробке не появлялось. Мало того: если какая-то разбивалась – он, что называется по горячим следам, покупал такую же, прочитывая сотни объявлений на сайтах купли-продажи.
Гирлянда – была под стать игрушкам: на прищепках, напоминающих бельевые, крепились патроны для лампочек накаливания от карманного фонаря. Они были окрашены в разные цвета и рассчитаны на напряжение 127 вольт. Поэтому к гирлянде прилагался трансформатор, такой же старый, как и она сама. Лампочки частенько перегорали, но Владимир заменял их, беря с нескольких других гирлянд, что были загодя куплены им и присланы из разных мест необъятной России.
…Владимир видел только ветки, мишуру и игрушки, таинственно подсвеченные разноцветными лампочками; и всё это – плавало в густом аромате детства.
Мир – моментально суживался до размеров ели. Всё, что происходило в тот момент на планете Земля – было совершенно неинтересно, ибо главным событием – становились ветки, иголки, игрушки, мишура и лампочки. И запах.
Владимиру сильно повезло, что родители всегда наряжали живую ель: отчасти из-за того, что искусственные были грубы и примитивны – их использовали только в общественных местах, а отчасти – из-за запаха. Именно запах ели и, в некоторой степени мандаринов, были, есть и будут вечными спутниками Нового года. Ну и фильм «С легким паром», конечно.
И теперь – всё это стало неотъемлемой традицией для Владимира, а впрочем… вероятно для многих и многих людей его поколения. И он был благодарен этому времени своего детства. Ведь только у них – была живая елка, фильмы Гайдая и Рязанова, песни Магомаева, Хиля, Макарова, Ротару, Кобзона, Пугачевой… И сейчас – за неимением стоящих фильмов и песен – новогоднее ТВ бесконечно показывает то, что было актуально лет 40-50 назад, возвращая детство самому многочисленному и здоровому поколению, которое в настоящее время производит промышленные товары и продукты, стоит у руля бизнеса и власти.
Что будет со страной лет через 25, когда поколение Владимира отойдет от дел – я сказать не берусь. Быть может – всё будет замечательно, а быть может и нет… Но в любом случае – новому поколению будет чуждо всё то, что сейчас так дорого поколению сорока-шестидесятилетних. У них будут свои воспоминания детства… Но вот только – какие?
Для Владимира же – именно елка, а также всё то, что было связано с подготовкой к Новому году, стало тем самым «нулевым километром» от которого он отсчитывал свои жизненные воспоминания… Возможно – это произошло потому, что днём его рождения было 29-е декабря?
Таким образом – его праздник удлинялся на несколько дней; в это время он мог делать что захочет, и получать подарки, о которых мечтал весь год. Зачастую празднование дня рождения и Нового года совпадали: Володя хотел, чтобы подарки непременно приносил Дед Мороз и поэтому – соглашался потерпеть два дня.
Окунаясь в атмосферу праздника и дивно пахнущей ели, он любил слушать пластинки на радиоле; особо нравились «Последняя электричка», «Песенка шофера» и юморески Тарапуньки и Штепселя.
…Днем 31-го – приходил Дед Мороз со Снегурочкой – это были сотрудники с маминой работы, поздравляющие детей ее отдела по линии профсоюза.
Вова читал стишок и получал подарки.
Затем – его укладывали спать, «чтобы он не клевал носом всю ночь» – так говорила мама.
Вова послушно засыпал и… просыпался уже утром первого числа.
Он дико обижался и даже ревел, но… затем подходил к ели и успокаивался – его утешал запах. Ведь пока стоит елка – праздник продолжается!
Далее – он становился на четвереньки, запускал руку под обмотанную блестящей бумагой табуретку, на которой стояла елка и… нащупывал там свои подарки. От плохого настроения не оставалось и следа!
С возрастом – он стал понимать, что подарки под елку кладет не Дед Мороз, а мама, однако это открытие его не сильно расстроило: главное не кто кладет, а что кладут!
А клали именно то, что он хотел.
Однажды, когда Володя уже учился в первом классе, произошло событие, намертво врезавшееся ему в память: один из одноклассников, отец которого работал в Египте – принес в школу удивительную вещь. Модель автомобиля «Москвич-408» французской фирмы «Dinky-Toys» в масштабе 1:43.
«Москвич» был красным и невозможно красивым: он был настолько точно воспроизведен и пропорционален, что издали выглядел как настоящий. У него открывался капот, колеса имели рессоры, а в салоне – можно было разглядеть даже мелкие детали.
Володя «заболел» им.
«Москвич» снился ему по ночам, а днем – он изводил родителей, но увы! В СССР машинка, разумеется, не продавалась; а изготовлять такие модельки у нас – стали лишь несколько лет спустя и, кстати, на основе модели этой французской фирмы.
Безумие продолжалось несколько месяцев и закончилось с боем курантов.
Володя полез под елку и… Он до сих пор помнит свои трясущиеся руки, льющиеся наперекор всему слезы и кровь, пульсирующую в голове так, что затылок налился свинцом, а в глазах потемнело.
Родители поняли, что перестарались: парня в прямом смысле нужно было спасать. Володе накапали валокордина, и он погрузился в счастливые сновидения. Это был первый в его жизни спиртной напиток.
Спустя много лет, отец рассказал, что, узнав у сына фамилию владельца машинки, вышел на его мать и предложил выкупить «Москвич» за… 50 рублей. Это была треть зарплаты. Мать согласилась; однако, поскольку изъять автомобильчик у сына было невозможно, она написала мужу, и тот выслал из Египта еще один экземпляр.
Машинка была с ним довольно долго, пока не потерялась при переезде. Впрочем – отныне купить ее труда не составляло, однако… она по-прежнему стоила треть зарплаты, поскольку стала антикварной: цена за приличный экземпляр в оригинальной коробке начиналась от двадцати тысяч.
Однако эта возможность появилась лишь в двухтысячных, а пока…
Пока шли только восьмидесятые. И ему было не до машинки: его призвали в армию, несмотря на обучение на дневном отделении ВУЗа – при Горбачёве вышел такой закон.
Родители очень старались. Но у них не хватило финансовых сил…
В результате – Владимир отправился служить.
…Отношение к москвичу было прохладным, если не сказать хуже. Да и «дедушки» постоянно не давали забыть, кем в этом бренном мире является «молодняк».
Но рядового Долгушина выручала елка. Она снилась ему; иногда, проснувшись среди ночи – он не мог понять, где он и что с ним. Ему казалось, что вся его новая жизнь лишь сон: он сейчас проснется, подойдет к елке и… всё станет на свои места! А потом, за завтраком – будет рассказывать маме об удивительном сне, в котором он стал солдатом, и что служба в армии – совсем не похожа на ту, что показывают в передаче «Служу Совестному Союзу!»
…Через полгода службы – он попал под машину. Причем прямо на территории части, когда нес коробку с консервами, будучи в наряде по кухне: он угодил под резко завернувший медицинский «УАЗ», водитель-срочник которого отвлекся на разговор с прапорщиком.
Владимир пришел в себя только в госпитале, куда его оперативно доставили на том же «УАЗе». Он – то приходил в сознание, то отключался; однако не поминал Господа и других святых: его поколение не знало Бога.
Однако при этом оно не было атеистическим – на Пасху все красили яйца. Но Володя ел яйца и кулич как обычные продукты. Бабушкины рассказы не входили в его мозг, а задерживались в ушных раковинах, как, впрочем, и трескотня о «развитом социализме». Его поколение не верило ни в Бога, ни в чёрта, ни в коммунизм.
Оно не верило ни во что.
А Владимир верил! Верил в сервант и книжный шкаф, с книгами и посудой, трехрожковую люстру, радиолу и телевизор. И елку.
Всё это – окружало его с детства, и он чувствовал себя в этом маленьком мирке одной комнаты – великолепно!
…Пролетели-просвистели годы. Семья Владимира переезжала, обзаводясь новыми вещами и мебелью, но обстановку своей комнаты – он сохранял без изменений.
Ему отремонтировали радиолу и телевизор; и теперь – он мог слушать свои пластинки и смотреть старые передачи, которые приходили на черно-белый экран с DVD-плеера.
В серванте – по-прежнему стояла та же посуда, что родителям подарили на свадьбу и которую доставали только на Новый год, а в книжном шкафу – книги, корешки которых он помнил с детства и которые за столько лет так и не прочел…
…Рано умерли родители и жена; сын уехал за границу, а из родственников – остались только «седьмые воды на киселе». Друзья – стали полностью принадлежать своим семьям. Отныне из близких – у Владимира значилась лишь домработница Оксана и… кот Тигрик.
Под Новый год Оксана всегда уезжала к себе на Украину, предварительно наготовив ему еды на неделю, однако в этот год не смогла себе этого позволить. И они отметили Новый год вместе.
Владимир рассказал ей всё то, что я описал выше, особенно выделив историю с «Москвичом». Он даже показал ей его самого и коробку на экране ноутбука.
Оксана грустно улыбалась, гладя кота, что сидел у нее на коленях.
Однако, несмотря на пожелания здоровья и счастья в новом году – мерзкая и поганая болезнь, от которой умер его отец – проникла и в организм Владимира. Ее симптомы были типичны, но… Все мы, зная их, тем не менее, никак не ассоциируем себя с нею: это там, где-то кто-то болеет и зачастую даже умирает, но это – это не про нас.
Мы – мы какие-то другие, из другого теста, с другой судьбой. Это нас не коснется, ни-ни.
Но вот его – его коснулась. И Владимир узнал об этом только тогда, когда стал явно понимать, что что-то пошло не так.
«Не так» – оказалось раком желудка II стадии.
…Его выписали из больницы в середине июля – когда асфальт страдает от жары, зелень – насыщается теплом и солнцем, а горожане – покидают бетонные чрева, чтобы поместить свои тела в разные места, приятность которых, зависит от их обеспеченности.
Его выписали формально – отдохнуть от химиотерапии, но по факту…
По факту он себя уже похоронил. Написал завещание: квартиру – сыну, сбережения – Оксане, а себе… А себе он захотел ель.
Но друзья – предпочитали абстрактно желать ему здоровья, чем конкретно срубать живую ель в лесу в разгар лета.
Он сказал Оксане и она… она сделала так, что на пороге появился незнакомый Владимиру человек, с большим, закутанным в несколько одеял деревом.
Владимир задернул шторы. Распаковал ель.
Поставил ее в кадушку и лег спать, погрузившись в запах покоя, стабильности и счастья.
А днем следующего дня – он поставил на DVD-плеере самый новогодний фильм и… принялся распутывать гирлянду.
Не спеша, он украсил мощное дерево; полюбовался сделанной работой и лег отдохнуть в другой комнате, ожидая, пока Оксана накроет стол.
А вечером – он выпил шампанского, немного поел и… погасил свет, зажег гирлянду и подошел к елке настолько близко, насколько она сама позволила это сделать, предупреждая о неприемлемой близости уколом иголок.
И… моментально исчезла планета Земля со своими проблемами, город-герой Москва, исчезла его болезнь… Исчезло всё.
Остались только ветки, иголки, игрушки, мишура и лампочки. И запах.
Владимир разглядывал игрушки, причудливо проступающие сквозь густые ветки, и… не всегда узнавал их: в свете лампочек, укрытые ветками – они смотрелись совершенно иначе и создавалось впечатление, что это какие-то неизвестные ему игрушки, который повесил на елку кто-то другой.
Он осматривал елку с разных сторон, и – всякий раз открывал для себя что-то новое, чувствуя себя при этом абсолютно счастливым!
Смерть уже не пугала его; разве что он хотел умереть около елки, а не в больнице: но разве это так сложно осуществить? Выпить упаковку снотворного и всё.
И тогда – тогда последним запахом в этом мире – будет запах хвои, а последним звуком – песня «Последняя электричка».
Размышляя над этим, он опустился на колени. Ребенком, он всегда делал это, чтобы запустить руку под обмотанную блестящей бумагой табуретку и нащупать подарки, положенные мамой.
Но мама умерла и подарков больше не будет… По его лицу потекли слёзы.
…Вот и его земная жизнь подошла к концу. Почему так рано?
Значит – так угодно Богу. Только он решает – кому пока еще жить в этом бренном мире, а кому – уже царствовать в вечности.
Владимир не смог бы объяснить – зачем он запустил руку под табуретку. Так не следовало делать, ни в коем случае! А он сделал это… Зачем? Чтобы убедится, что детство ушло? Впрочем, ушло не только детство, скоро уйдет и жизнь…
И дай Бог, если сын сохранит всё то, что ему было дорого.
…Но что это? Рука нащупала коробку. Ладонь сжала ее и – вот уже он держит свой улов перед собой!
Владимир молча смотрел на то, что держит его рука.
Рука держала пожелтевшую коробку, в которой находился «Москвич-408» фирмы «Dinky-Toys».
…Владимир победил болезнь. И, разумеется, он по-прежнему наряжал елку каждый год.
И каждый год – он запускал руку под табуретку и верил, что кто-то неведомый ему –обязательно положит под неё что-то, что его невероятно обрадует.
Но увы – он не нащупывал под табуреткой ничего.
Хотя, быть может, всё еще впереди?
Ведь запах счастья творит чудеса.
© Сергей Усков, 2021
Автор публикации
