«Я знаю, что ничего не знаю»

Эмоции от неожиданного соприкосновения с неведомым лезли из меня так, что нутро трясло, но поделиться, рассказать кому-то было невозможно.

Теперь на нас сыпется столько всего, что написать о тех событиях можно легко и просто. Всё равно утонет в информационном шуме. А вдруг кому-то это интересно?

Это случилось в далёкой юности. Я тогда училась на третьем курсе института. Училась старательно, а если преподаватель давал свой предмет с самоотдачей, то даже с удовольствием и на отлично.

Но, так получилось, что с одним преподавателем ни студентам, ни предмету не повезло. Я даже не помню, как тот предмет назывался. Какая-то разновидность физики. Можете себе представить: нудные лекции в стиле «бу-бу-бу» и, как будто специально, это «бу-бу-бу», как из автомата, чтобы студенты ничего не успели записать. Программа преподавания была странная – только лекции без практики. Учебника и методички тоже не было. Итог: в лекциях одни заголовки, между ними синусоиды, а в голове пустота. Это сейчас «google в помощь», а тогда, увы, книги нет – знаний ноль.

Было страшно. С такой пустой головой я на экзамены никогда не ходила. Надеялась, что, слушая других отвечающих, смогу понять о чём предмет. Выяснилось, что с такой надеждой пришла не только я.

– Кто-нибудь знает о чём предмет? – спросил самый умный парень из группы.

Я подумала: «Уж, если ты не знаешь, то, где уж нам, сирым». Стало ещё страшней. Никто ничего не знает, никто не подскажет.

Конечно, я подготовилась, как могла. Студенты умеют хитрыми способами увеличивать на экзамене свои знания. Но такие безобразные лекции могли помочь только преподавателю – убедиться, что на лекции я ходила.

Нужные синусоиды, что были в лекциях, в мой ответ на вопросы экзаменационного билета благополучно попали, потому что вопросы совпали с заголовками.

– Кто готов отвечать? – препод оглядел группу.

Все вжались в столы и прикинулись ветошью. Никто не хотел. Все хотели послушать первую жертву, чтобы понять, какого направления должна быть научная лексика по предмету, по-простому: «О чём речь»?

– Если никто не хочет, то первого назначу я, – пригрозил препод.

Видимо все стали прозрачными, потому что первой жертвой он назначил меня.

Я почти умерла, не умерла только надежда, что ему хватит того, что на моих листочках изображало мой ответ на вопросы билета. Ему-то ведь понятно, что там!

Он спокойно отодвинул мои «филькины грамоты» на край стола.

– До вас было четыре группы. Никто не смог ответить на мой вопрос. Может быть, вы ответите?

Я успела подумать: «Ага, четыре группы не ответили, а я конечно же».

Он произнёс свой вопрос. Я не поняла ничего. Совсем. Он как будто бы заговорил на чужом языке.

Я не знаю, как описать силу обуявшего меня страха за своё будущее, он был ощутим, как гипс. Я вдруг осознала весь ужас своего положения: «Я никогда не смогу сдать этот предмет. У меня не будет высшего образования, потому что это вылет из института. Привычная жизнь кончилась». – пронеслось в моей голове.

И тут случилось чудо.

Я не я, а моё маленькое сознание, моя трепещущая душа, оказалась на дне тёмного кувшина, в верхней части которого была прорезь, как у дота (у меня возникла такая ассоциация из-за советских фильмов про Великую Отечественную войну). Сижу-боюсь. Вдруг слышу, откуда-то сверху, звуки голоса, но слышно так, будто я под водой, а кто-то говорит снаружи и что говорит совсем не понятно: «Бла-бла-бла».  Голос женский. Закончила.

И тут, совсем рядом со мной, чётко заговорил препод: «Ну, вот, хоть одна ответила. Давайте зачётку». Я отталкиваюсь от дна кувшина и поднимаюсь к прорези. Вижу группу, мгновенно пронеслась мысль: «Сидят. Смотрят. Слушают. И что? Не может быть!». Вся полная сомнения подаю зачётку. Препод пишет и возвращает её мне. Встаю, раздуваясь от удивления и ликования, но держу лицо. «Не может быть!» – я уже понимаю, что кошмар закончился, но подмывает посмотреть, что поставил препод. Не доходя до двери аудитории, пытаюсь заглянуть в зачётку и не верю глазам: «Отлично». Вываливаюсь, уже нервно смеясь.

Вокруг одногруппники, ждущие своей очереди и участи.

– Ну, что он тебя спросил?

– Не знаю. – психически улыбаясь отвечаю я.

– Что ты ответила?

– Не знаю. – честно ответила я с глупым ошарашенным лицом. Я пыталась переварить случившееся, но объяснить им произошедшее было невозможно.

Спустя год, при каверзном и подлом поведении преподавателя, когда я отлично знала предмет, а он задал вопрос, зная, что ответ только у него в голове, я, в ужасе и смятении вспомнила про кувшинчик и взмолилась: «Хочу в кувшинчик», – бац, я в кувшинчике, мысленно молю: «Ну, говори!» –  слышу заговорила, я расслабилась.

– Все услышали? – удивившись спросил препод. – Повторите ещё раз для всех. В аудитории была сразу вся группа, все затихли.

А я повторять-то не умею! Не слышу же ничего, кроме: «Бла-бла-бла».

Молю: «В кувшинчик», – я в панике, но в кувшинчике, – «Повторяй», слышу: «Бла-бла-бла», – и надеюсь, что повторяет.

– Все услышали? Давайте зачётку.

Я вздохнула с облегчением и пошла на выход. Вдруг подлетает одногруппница:

– Что нужно отвечать?

В растерянности делаю вид, что рассердилась, и говорю:

– А я для кого два раза повторяла?

Хочу попросить прощения у своих одногруппников, вдруг прочитают. Наверное, со стороны я выглядела последней сволочью, не желающей помочь им в трудную минуту, но меня тогда почему-то совсем не мучила совесть, она была чиста. Я ничем не могла им помочь и ничего не могла объяснить.

После того опыта могу только опровергнуть фразу «душа ушла в пятки», потому что знаю, что не в пятки, это точно выше копчика, но вот, опять же, не знаю куда, вариантов много. Человек ничего не знает о себе: о работе своего тела, своего мозга, о своём сознании и своей душе.

Именно тогда я осознала, как Сократ был прав: «Я знаю, что ничего не знаю»!