Вопросы, вопросы, вопросы…

Аннотация

Вопросы — это благо. А если есть только один вопрос? И ответ на него давно получен? И этот ответ тебе совсем не нравится?

 

Сцена 1

 

— А можно…?—снова спросил я.

— Нет, — в который раз ответил он.

— А если…? — я хотел продолжить «вернуться назад, к себе», но он меня не дослушал.

— Нет. Это и понятно. Я задаю этот вопрос уже, наверное, сотый раз. В разных вариациях, под разными «соусами», разными словами.

— А почему?

— По кочану, — был его ответ, но я не обиделся.

— Ты зря тратишь время, — продолжил он.

— Другие сразу начинают выяснять подробности. В кого лучше попасть? Как «потеплее» устроиться? Какая денежная единица? А ты какой-то непрактичный!

— А что время ограничено? — поинтересовался я.

— Нет, — ответил он. — Просто они могут заскучать.

— Боги?

— Ну, это вы их так называете?

— Так их много?

— Ну вот, молодец, — похвалил он меня.

— А то все «можно назад, можно назад».

— Богов великое множество и вместе с тем он один, — пояснил мой незримый собеседник. — Как тебе такой ответ?

— Кажется вопросы здесь задаю я? — не спустил ему я.

— Извиняйте, ваше высокопревосходительство, — в голосе этого всезнайки послышалось заискивание. Но я был в своем праве. Меня сразу предупредили, что я могу задавать вопросы. Много вопросов. На любые темы. И на все вопросы я получу ответы. А потом мне надо будет определиться.

— Так это все только ради того, чтобы кого-то развлечь?

— А ты поживи вечность, — был его ответ.

— Тоже заскучаешь.

— И в чем тут развлечение? — спросил я.

Задавать вопросы было легко. Где я сейчас? С кем разговариваю? И можно повернуть все вспять? Отыграть назад? Вернуться туда, куда, как я чувствовал, хода мне больше нет.

— Ну, во-первых, ты думаешь, что ты такой один?

— Нас много?

— Сотни… тысячи, а может больше. Ты вот задаешь глупые вопросы, а другие, умные, с радостью уже бегут в новую жизнь. Наблюдать все это уже развлечение.

— А как же глад, мор, потопы и все такое?

— А, — отмахнулся он. — Приелось.

— А ты не один из них?

— Чур меня, чур меня, — открестился всезнайка.

— Я разговоры разговариваю. Мне скучать не приходится.

— А кто ты?

— Тот, кто ответит на все твои вопросы?

— Тогда можно мне назад, в свой мир?

— О! — вздохнул он. — Сколько можно? Нет, нельзя. Выбирай любой другой: магия-шмагия — пять разновидностей, стимпанк…, — он задумался. — С десяток наберется.

— А хочешь в игру тебя забросим? — с надеждой спросил меня он. — И сотня жизней бонусом? Но меня вдруг заинтересовало другое.

— А почему я? Праведно жил?

Собеседник хохотнул.

— Самому не смешно? — спросил он, но тут же поправился. — Лотерея, как у вас говорят. Жребий. Что тоже само по себе уже развлечение, сам понимаешь.

— Значит, все подчинено тому, чтобы избавиться от скуки? Верно?

— Верно.

— Тогда, — эта мысль мне пришла только-только в голову. — Тогда, давайте, для интереса, для вашего развлечения, меня в качестве эксперимента назад. И посмотрите, что из этого получится.

— Момент? — он исчез из моего восприятия, но тут же появился.

— Нет, — сказал он. — Судили, рядили, порешили, что нет. Идея хорошая. Оставили на потом, когда все надоест.

— Слушай, — меня вдруг осенило. — А не лежу ли я под аппаратом искусственного дыхания, и мне все это кажется?

— Нет.

— Можешь доказать?

— Нет. — Тебе не говорили, что с тобой скучно? — спросил я и подумал, что уже привык задавать вопросы.

Мог бы сказать. С тобою скучно. Или, ну, ты и зануда. А получился вопрос. Все по сценарию. Все, как просили.

— Значит назад нельзя? — у меня еще появилась идея.

— Нет. — А если я возьму с собой еще кого-то?

— Что значит возьмешь? — опешил он и даже не извинился, что задал вопрос. — Ты не бог. Так нельзя.

— Зато интересно. Прикольно. Не скучно, — я пытался продвинуть свою идею.

Ленка была на два года младше меня. Почему бы нам не начать новую жизнь вместе? Пусть хоть в стимпанке. Пусть хоть магическом мире. Да, пусть хоть в самом из задрипанных миров, только вместе.

— Ленка, говоришь? — сказал он, верно прочитав мои мысли.

— Минуточку. — И снова исчез из восприятия.

— Нет, — в этот раз он вернулся еще быстрее. — Но ты им определенно понравился. Увеличили лимит вопросов до миллиона.

— Ты же говорил, что можно бесконечно задавать вопросы?

— Это была шутка.

— А почему, собственно, отказали?

— Твоя инициатива. Если бы они согласились на Ленку вместе с тобой, то получилось бы, что пляшут под твою дуду. Это неприемлемо.

Я задумался. Все это начинало мне надоедать. Может быть, лучше было бы, чтобы просто умер? Раз и ты ничто.

— Нет, — подключился к моим размышлениям ответчик. — Там тоже все не просто. Тоже свои процедуры. Сначала сюда, потом туда. Ходить замучаешься, а результат неизвестен.

— Ты давай определяйся, — уже голосом вновь предложил он. — И уж потом задавай вопросы.

— А если я придумаю новое развлечение для твоих хозяев? — спросил я.—На бонус можно рассчитывать.

— Бонус, я так полагаю, это…, — начал он.

— Именно, — подтвердил я.

— А что за развлечение?

— Забрасываете меня туда, куда считаете нужным, — сказал я. — Без подготовки, без вопросов и без ваших гребанных ответов.

— Вау! — он не стал скрывать свои эмоции. — Сумел удивить. Минуточку…

На этот раз его не было на мгновение дольше.

— Ну, ты хитер, — первое, что сказал мой ответчик, когда вернулся. — Они, можно сказать, в экстазе. И они согласны. Так что, бывай…

Все погасло, но лишь на мгновение. Нет, я не лежал на больничной койке и меня не лечили током. Я стоял на дороге. Мои голые ступни были почти полностью погружены в мягкую и теплую пыль.

«Лето,» — подумал я.

Вокруг был лес. Его краски после моего недолго пребывания в безвременье резали глаза и будили воображение. Я знал, что мне надо двигаться в путь. Я должен сделать все правильно. И тогда меня вернут назад. Ведь боги не врут. Не врут же?

 

Сцена 2

Прошел я совсем недалеко. Ноги не успели устать, пятки — стереться. Даже пить не хотелось. Дошел до поворота, завернул и увидел стоящий на середине дороги механизм. Кузов, четыре колеса, руль. Это был явно автомобиль. Из века так девятнадцатого. Ближе к началу. Большой, черный. С солидными колесами на блестящих никелированных спицах. Немаленькими фарами и рыжими кожаными сиденьями. Но все это ему не помогло. Автомобиль был неподвижен, его капот — открыт, а в нем возился, одетый в соответствующий костюм, некий долговязый господин.

«Правильно—это как? Пройти мимо или помочь?» — подумал я. — «Да, докатился ты, Степушка, в своем цинизме, если задаешь такие вопросы».

— Вам помочь? — спросил я, подойдя к автомобилю.

Господин распрямился и удивленно посмотрел на меня. И только тут я понял, как все это выглядит со стороны. К застрявшей машине, на пустынной дороге подходит полуодетый человек и спрашивает, мол, «вам помочь? кошелек карман не тянет? зубы не жмут?». А одет я был просто из рук вон плохо. Серые штаны и такого же цвета рубаха по всей видимости были нижнем бельем. На это же намекали завязки внизу штанин. Про то, что я был небрит и чумаз можно и не говорить. Но автомобилиста мой наряд не смутил. Как видно, долго мучается.

— А вы можете?

— Не попробуешь—не узнаешь, — ответил я афоризмом.

Я отодвинул господина от открытого капота и заглянул в него. Да, лучше бы вместо никелированных спиц мотор защитили от пыли.

— Какая-нибудь метелка есть? — спросил я.

— Вот, — он протянул мне пару щеток.

Одна — побольше, другая — поменьше. Минут пятнадцать я очищал внутренний мир двигателя от пыли. На меня, наверное, было больно смотреть. Мой и без того убогий наряд превращался в ничто. Пыль, разгоняемая мною из двигателя, оседала у меня на одежде, на лице и волосах, превращая меня в какого-то глиняного голема.

— Включите зажигание, — сказал я, когда закончил свою чистку.

— А? — переспросил автомобилист, потом кивнул, забрался на водительское сидение и чем-то щелкнул.

И ничего.

«Беда,» — подумал я. — «Стартер не хочет крутить».

А потом я увидел, торчащую спереди из капота, заводную ручку.

«Беда у тебя в голове, Степа,» — мысленно отругал себя я, потом взялся за ручку и несколько раз крутанул.

Крутить было легко. Два цилиндра всего. Чего не покрутить! А потом двигатель фыркнул, чихнул и завелся.

— Боже, — подскочил на водительском кресле автомобилист.

— Этого не может быть! Вы настоящий волшебник!

Он выбрался из автомобиля и как-то по-новому посмотрел на меня.

— Позвольте представиться, барон Гогенфольц, — он чуть склонил голову и выжидательно посмотрел на меня.

А я…, а что я? Соврал, что мне оставалось?

— Разбойники, — был мой ответ. — От удара по голове ничего не помню. Хорошо, что хоть не до гола раздели.

— Тогда позвольте вам помочь, — с пафосом предложил барон.

— А вы можете? — не остался я в долгу, и мы рассмеялись.

 

***

Несколько дней я жил в доме барона. Даже не так, в усадьбе барона. На всем готовеньком. Спал, ел и от скуки занимался с автомобилем, приютившего меня хозяина. Конструкция этого прогрессивного средства передвижения была достаточно проста. Перед ним даже первая модель «Жигулей» показалась бы хай-теком. А уж жигулевский хай-тек я ремонтировал на раз.

Видя, как я занимаюсь с автомобилем, барон взял и предложил мне работать у него механиком. Мы как раз обсуждали этот вопрос, когда что—то неуловимо изменилось в окружающем меня мире, и я снова оказался в квесчинариуме, один на один со своим персональным ответчиком.

— Зачем выдернули? — возмутился я.

— А, дальше неинтересно, — сказал мой старый знакомый. — Им неинтересно. Говорят, что самый волнующий момент — это инфильтрация. Потом уже по накатанной.

— Угу, — сказал я. — И что дальше?

— А дальше…, — начал мой собеседник, но я его недослушал. Не по своей вине, просто я снова куда-то провалился.

 

Сцена 3

— Хе-хе-хе, — кто-то радовался надо мной. — Интересно, очень интересно.

«Вот уж эти медики,» — подумал я. — «Что за циничный народ?! Тут лежишь, помираешь, а они хихикают».

Все предыдущие видения, как оказалось, были просто сном, бредом. И бесконечный разговор с посланником богов, и встреча на пыльной дороге. Реальность была прозаичней. Я лежу на жесткой больничной койке, а надо мной хихикает врач. Только почему я не могу пошевелить руками? И … ногами тоже?

Я открыл глаза и понял, что видения продолжаются. Или не видения вовсе? Не бывает врачей в черных балахонах, которые принято называть мантией. Да и освещение было экзотичным — странные факела по стенам. Они горели без запаха, а пламя было ровным и спокойным. К тому же, я лежал совершенно голым, а пожилой мужчина, одетый в мантию, водил пальцем по моему телу и приговаривал:

— Интересно, интересно! Какой удивительный рисунок!

Я скосил взгляд, но никакого рисунка у себя на животе не увидел. Попутно заметил, что и живот не мой. Ни волоска, ни жиринки. Кажется, меня снова закинули неизвестно куда. Пыльная дорога и развязанные тесемки кальсон из прошлого раза казались родными и такими желанными. Но долго ностальгировать мне не пришлось.

— Попробуем их повторить, — сказал одетый в мантию и взял в руки скальпель.

Очень так профессионально взял, словно ручку, словно хотел что-то порисовать на моем животе.

— Эй, эй, — закричал я. — Это же больно!

— Что поделать, — вздохнул мужичок.—Жизнь — это боль! — и снова склонился над моим телом.

— И вы зарежете собственного сына?! — вскричал я.

Эх, обидно, что я не женского пола. Такой же возглас про дочь был бы, наверное, жалостливее. Но все же крик сработал.

— Какой еще сын? — вновь разогнулся маг.

Это наименование подходило ему больше всего.

— Родной! Я искал тебя, папа! — мне почти не приходилось играть.

Ожидание, что тебе без наркоза будут вспарывать брюшину, прибавляло искренности в мои слова.

— Чушь! —возразил маг. — Я нашел тебя на улице.

— Я скитался, — продолжил фантазировать я. — Из города в город. Я искал тебя, отец.

Мои слова текли легко и непринужденно. Если бы я был подключен к детектору лжи, он бы не только подтвердил мою правоту, но и, наверняка, еще бы вдобавок прослезился. Оказалось, что я в самом деле был подключен к какому-то определителю правды. Маг задумался ненамного.

— Вроде бы не врешь, я не чувствую лжи, — сказал он. — А кто твоя мать?

— Она работала у вас кухаркой. Она…, — начал сочинять я, обрадованный первыми своими успехами, но меня прервал хохот мага.

Он смеялся минимум минут пять.

— Ну, ты меня и насмешил, — наконец проговорил мужчина, вытирая слезы. — А я почти поверил!

— Юноша, — он склонился надо мной. — Я—архимаг и уже последние пятьдесят лет питаюсь только манной. Зачем мне кухарка, а?

Мое сердце ухнуло куда-то вниз. Затея провалилась.

— Но, — продолжил мой несостоявшийся папаша. — Жалко будет терять такого хитреца. Пожалуй, я возьму тебя в помощники.

«Фух,» — выдохнул я. — «Очевидно, что в ближайшее время меня не будут резать».

Но в тот же момент окружающая действительность пропала, а я услышал знакомый голос.

— Ну куда ты торопишься? — это был снова мой собеседник, вокруг снова было безвременье, но почему-то вопросы задавал теперь он. — Куда ты торопишься? Давай еще разок!

 

Сцена 4

Клубы то ли дыма, то ли какого-то едкого пара охватывали меня со всех сторон. Было невыносимо трудно дышать, и я закричал… А потом перед глазами воцарилась темнота, и кто-то тряс меня за плечи.

— Прапорщик, прапорщик, очнитесь.

— Все, все, — попытался я остановить трясущего. — Я проснулся.

Меня оставили в покое, а мрак развеяла зажженная свечка, осветившая небольшую землянку. Все еще наполовину пребывая во сне, я сел… нет, не на кровати. Подо мной была вырезанная в земле ниша, на которой лежала охапка сена.

— Где я? Мой вопрос на конкурсе глупых вопросов, наверное, бы занял первое место, но сидящий напротив меня военный только усмехнулся.

— В расположении 15-й роты 226-го Землянского полка, — военный встал с такой же ниши, как и у меня, и картинно отдал честь. — Разрешите представиться, поручик Зорин и, кстати, ваш друг детства.

«Почему 15-я рота?» — появился у меня в голове вопрос, и тут же на нее обрушилась волна неизвестно откуда взявшихся ответов. Впрочем, известно. Есть у меня знакомый, который готов ответить на все, что его не спросишь. Видно, кто—то очень хотел, чтобы я задержался здесь подольше.

— Поручик, — я не стал скрывать то, что только что узнал. — Утром германцы пустят газы.

— Что? Сразу вся дивизия? — у все еще стоящего напротив меня молодого военного было, как видно, хорошее настроение. — Тогда это действительно опасно.

— Это будет хлор, — я не стал обращать внимание на его шутку. — Человек вдыхает этот газ и умирает в муках.

Военный перестал смеяться.

— Как понимаю, Юра, это тебе приснилось? — сказал он. — Потому ты и кричал.

Он сел на свою импровизированную земляную кровать, а потом и вытянулся на ней во весь свой не малый рост.

— А мне снилась моя усадьба. Я с родителями собирался в гости к соседям. Там была такая замечательная девушка, — стал рассказывать поручик. — А ты, Юрка, все испортил.

— Если ты меня не послушаешь, то больше не увидишь ни родителей, ни этой девушки, — зло сказал я.

Я не собирался сдаваться.

Ответчик из квесчинариума дал исчерпывающую информацию. 15-я рота, которой поручили оборонять Рудский мост, стояла на пути будущего движения газов. Вырытые солдатами окопы и землянки для защиты от германских снарядов газовой атаке только помогут. Хлор затечет во все углубления и сделает свое черное дело. К утру я все же «добил» своего друга детства, имени которого я не знал, а ответчик мне его не сообщил. Мне разрешили, а, вернее, приказали силами первого взвода занять холм, который огибало полотно железной дороги и, в случае атаки германцев, атаковать противника с фланга.

Солдаты, поднимаясь на холм, который возвышался над равниной метров на десять, ворчали. Ведь на возвышенности не было окопов, где можно было укрыться от пуль и осколков снарядов. Холм покрывала высокая трава. Я приказал всем сесть, чем заслужил еще партию косых взглядов. Трава была в сильной росе. Оставалось только ждать.

— Тихо как, — сказал подошедший ко мне один из унтер-офицеров, пожилой усатый дядька. — Будто и войны нет.

С германских позиций дул свежий ветер.

«Ты то и принесешь нам погибель,» — подумал я.

Только эта мысль пронеслась у меня в голове, как со стороны германцев показалось облако. Мы располагались достаточно далеко от передовых позиций, но высота холма позволяла хорошо видеть, что происходило впереди. Клубы газа, а не пара или дыма, как мне привиделось во сне, стелились по земле, двигаясь в нашу сторону. Облако поглотило проволочные заграждения, а потом на некоторое время остановилось, но только для того чтобы заполнить собой первые окопы. И ничего. Ни одного звука. Словно в этих окопах не было десятков людей с винтовками и револьверами, полных патронов. Передерни затвор, спусти на курок и неприятелю не поздоровится. Но все это оружие оказалось бессильным перед новым врагом.

Кое-где тишина была нарушена. Из окопов выбирались фигурки солдат, и до нас доносились звуки кашля и хрипы.

— Господи, спаси и сохрани, — стал креститься, стоящий рядом со мной унтер-офицер.

Наконец, облако хлора достигло и наших окопов, которые мы покинули пару часов назад и стало огибать холм. А впереди, от германских позиций в нашу сторону двинулась вражеская пехота. Солдаты, не дожидаясь моей команды стали подниматься с земли. Противник двигался в полной тишине. Ни криков команд, ни выстрелов. Чем ближе они подходили, тем страшнее становилось. И не только мне. На лицах германских солдат были противогазы, что превращало их в каких—то страшных чудовищ.

Навстречу этим чудовищам из наших окопов стали подниматься люди. Их лица были замотаны тряпками.

«Значит, все-таки послушался меня поручик,» — подумал я.

Без криков «ура», без выстрелов они двинулись навстречу идущему противнику.

— Что ж это такое? — то ли спросил, то ли возмутился унтер.

«Развлечения хотите?» — сказал я про себя, обращаясь к тем, кто меня забросил сюда. — «Давайте развлечемся!»

— Делай как я! — закричал я в полный голос.

Потом скинул один сапог, а портянкой обмотал лицо. Длины полотна только-только хватило, чтобы сделать узел на шее.

— Вперед, братцы, — крикнул я и стал спускаться вниз холма в облако хлора, которое никак не хотело развеиваться.

Портянка слабая замена для противогаза. Через несколько шагов острая боль резанула мою грудь при вдохе.

«Так себе развлечение,» — успел подумать я, а шальная пуля спасла меня от дальнейших мучений.

Я упал в траву и не видел, что произошло потом. Не видел, но знал. Мы в очередной раз победили.

 

Сцена 5

— Бу-бу-бу-бу, — неслось в пространстве, но ответчик все понимал.

— Полностью с вами согласен. Он такой шустрый, потому что уверен, что это игра, что все понарошку. Если бы…

— Бу-бу-бу-бу.

— Вернуть назад? Понял.

— Бу-бу-бу-бу.

— Понял—понял. Пусть думает, что это награда.

— Бу-бу-бу-бу.

— Да-да. Если… Ага… Понял, сразу выдерну его обратно.

***

Эпилог

Я лежал в постели. Дышалось легко. Никакой боли.

Рядом лежала молодая женщина, в которой я не сразу узнал свою жену.

«Значит… значит получилось?» — осторожно, словно боясь спугнуть окружающую действительность, подумал я. — «Они выполнили обещанное. Я все-таки смог их развлечь и меня вернули назад. Да непросто назад, а обратно в молодость!»

— Как же это здорово! — вслух сказал я и потянулся изо всех сил, раскинув руки в стороны.

— Ты что? — проснулась жена.

— Как же я по тебе соскучился! — сказал я и прильнул к ее таким знакомым и одновременно незнакомым губам.

Конец

Если вам понравился этот рассказ, то, возможно, что вам понравится и другое мое произведение — авантюрный роман «На 127-й странице»: https://litra.online/proza/na-127-j-stranice/

Мой некоммерческий телеграмм-канал “Ваш заказ — мой рассказ”. Для тех, кто любит читать истории, и тех, кто хочет научиться придумывать истории для своих рассказов.