Лежа с закрытыми глазами перед закатом, бывает так романтично. Глаза закрыты, кругом жужжат мухи, лежишь на чём-то тёплом, мягком, по ощущениям кажется, что это сено. От речки и леса за ним веет лёгкий, свежий ветер, а солнце перестало жарить во всю свою мощь. Это мог бы быть прекрасный летний вечер, если бы не одно «но», которое полностью перебивает всё настроение.
Страх, самое паскудное человеческое чувство, нагнетаемое предсмертными стонами и тихим плачем по своей скорейшей смертью. С десяток крепких мужчин перекрасили окрестность своей собственной кровью и внутренностями. Органы тех «счастливчиков», что умерли сразу видимо сожалеют о том, что пропустили «самое интересное» продолжение театра смерти, которое нам устроил неведомый зверь.
Увы, но именно вся драма этого вечера была сыграна как будто на сцене большого театра. Зверь оказался через чур изысканный не только в манере убийства, но и в каждом из своих действий. Несмотря на то, что страх окутал меня, я всё же смог увидеть и красоту, что в движениях зверя. Навряд-ли я бы мог сказать, что это был дикий зверь, который просто хотел нас здесь убить. Скорее он хотел показать нам свое мастерство и грацию, свою пластичность, изыск, и что самое главное свой разум. Он знал о том, кого и как убивать. Он действовал как по сценарию, и никак иначе. К великому сожалению, мы хоть и не знали его сценария, но подыгрывали ему как никто не сыграл на сцене. А слова великого Станиславского «Не верю» потеряли свой смысл, так как мы погибали так естественно, красиво, по-настоящему. Но расскажу Вам всё как было с самого начала.
Пятнадцать лет прошло с тех пор, как мы с одноклассниками закончили школу и решили отметить такую дату на природе. Конечно же пошли не все, и по большей части одни представители сильного пола. Увы, женщин мало зацепляет перспектива остаться на ночь на рыбалке, вдали от мужей, детей, и прочих радостей городской и семейной жизни. Нас собралось всего-то десять тридцатилетних мужиков, которые и в школе были как ни разлей вода.
Место было выбрано совсем неслучайно. Именно здесь, вдали от города и сел, мы любили отдыхать летними днями, купаясь в водах спокойной реки. Некоторые из нас здесь лишались и лишали невинности, прекрасно уединившись с милыми дамами. Здесь мы учились курить и пить алкогольные напитки. Именно это место для нас значило иногда больше, чем сама школа.
Приехав на место, мы осознали, что оно мало чем изменилось. Всё та же речка, тот же лес за ней, всё та же отдалённость от людей. Тишина, спокойствие, расслабление. Тут же мы начали располагаться как можно быстрее, чтобы скорее начать «отдыхать». Этот «отдых» по неписанной традиции начался с пива с вяленой рыбкой, шутками и воспоминаниями о давно минувших школьных днях. А к обеду мы уже начали краснеть, загорев на солнце.
Дружно, весело и под бодрящую музыку мы всей оравой пошли купаться. Но не прошло и пятнадцати минут в прохладной воде, как вдруг музыка резко изменилась. Минутное недопонимание и переглядывание в поисках того, кто вылез из воды и решил стать диджеем. Но увы мы такого не нашли.
- Кажись на твоей флешке файл битый оказался, — с хохотом сказал Витька.
- Погоди. Не может быть. Походу какой-то бомж в машину влез. Пошли морду ему бить, — со злостью сказал Кирилл, разозлённый начал выходить из воды.
Конечно же мы не собирались вдесятером на одного в драку лезть, но напугать засранца мы могли как следует. Но увы, когда мы вылезли из воды, мы увидели совершенно не бомжа, и не хулигана. Это был не то волк, стоявший на задних лапах, не то человека в костюме волка. К сожалению, даже под воздействием выпитого пива, мы трезво понимали, что это был всё же волк. Это было видно не только потому, что он грациозно вилял своим хвостом, но и по его блестящим глазам, постоянно выпадающему из пасти, ну и конечно же сама слюнявая пасть.
Мы тут же остолбенели и не знали, что и делать. Оно же медленно, но уверенно подошло к Кириллу, который стоял неподвижно и его непонимание в действиях чувствовалось на расстоянии. Резким, грациозным движением оно когтями перерезало горло Кириллу, а когтями второй руки оно вспороло брюхо нашему другу. Кирилл машинально схватился за живот, не давая кишкам выпасть сразу. Он повернулся к нам. В глазах читались страх, бессилие и осознание скорейшей смерти. Из горла хлестала кровь, а вскоре из его рук ушли сил, и он отпустил их. Кишки тут же выпали на землю.
Мы в шоке смотрели то на труп нашего друга, то на этого зверя, который будто улыбался, чувствуя своё превосходство. И он будто знал о нашей давно данной друг друге клятве: «Один за всех, и все за одного». Спустя несколько секунд, мы рванулись на этого зверья, чтобы отомстить за нашего друга. Как минимум мы хотели убить и расчленить его, но увы наши планы были нарушены.
Крутясь вокруг собственной оси, оно сначала ранило нас, нанося несколько глубоких и очень болезненных ран. Но и мы в свою очередь сдаваться не собирались, кое-кто пытался ударить его монтировкой. Увы, резкие перехваты и вновь глубокие раны на теле рисовались так просто и легко. Следующим упал на смерть Володька, а за ним и Серёга, потом слёг и Леха, пятым же стал Женек…
Я понял, что своими силами нам с ним не совладать. В суматохе я направился к своей машине, где лежал мой пистолет «ТТ». К сожалению, оно смогло заметить это, и отбросить меня от открытой двери. В этот момент я ощутил его нечеловеческую силу, так как пролетел я не менее пяти метров. К сожалению для него, ствол я не выронил из своих рук. Мои друзья бились, погибая один за другим. Я мог бы встать и помочь им, но когда я начал вставать, то понял, что какой-то сук пронзил мой живот, и встать я не мог по причине огромной боли.
Так печально наблюдать, как гибнут твои друзья, но я твёрдо знал, что каждый из них будет отомщен мною. Вскоре умер последний Димон. Как только он рухнул, я, собрав все силы в ладонь, и прицелившись сделал девять выстрелов. По одной пули за каждого из друзей. И каждая из пуль попала в цель. Этот зверь упал, а из пасти его полилась темно-красная, тягучая кровь.
Оглянувшись, я увидел выпавший у кого-то мобильный. С огромным усилием, превозмогая боль, я смог дотянуться до него и вызвать помощь хотя бы для себя. И вот, лежа весь в ранах, на внутренностях своих друзей, слыша, как кто-то стонет, я ждал спасения, которое должно вот-вот подъехать. Но доживут ли те, кто всё ещё остался в живых, я не знал, мне оставалось лишь только ждать.
Вскоре я отключился. Не знаю, что было потом… И очнулся я лишь в больнице, где мне и сообщили, что я остался и вовсе один из всех десятерых одноклассников.
Автор публикации
