Темнота, проглядывая сквозь большие стеклянные двери, становилась еще более густой, контрастируя с белыми стенами холла, ярко освещенными искусственным «дневным» светом ламп. Она приятно обволакивала, желтые бусины фонарей освещали проезжую часть улицы, их свет отражали полированные поверхности проезжавших автомашин. Контуры стен домов на противоположной стороне едва угадывались. На их фоне маняще горели цветами красного спектра вывески магазинов и ресторанов, пестрой лентой обхвативших первые этажи зданий. Выше в хаотичном порядке то тут, то там горели освещенные окна квартир. Их свет словно излучал семейное тепло и уют. Напротив, черные, неосвещенные прямоугольники окон своим заговорщическим молчанием выдавали интимную тайну проживающих – они этим вечером не дома, что-то заставило их быть в другом месте, с другими людьми. И такой выбор тоже понятен. Яркие огни улицы маняще звали куда-то будто маяки, указывая путь к тихой и спокойной гавани избитому штормами судну, а его соскучившимся матросам – путь к сверкающим огням прибрежных кварталов. Туда, где отнюдь не по воле суровых волн кружится голова и качается под ногами, становясь наклонной, твердая поверхность.
На перекрестке двух улиц, у границы небольшого сквера, в темноту которого уходила мощенная серым прямоугольным камнем дорожка, стояли темные фигурки людей. Темнота скрыла различия в цветах одежды, только белые пятна лиц отличали их. Вот свет фар автомашин выхватил высокую женщину, стоящую вполоборота. Словно на мгновенной фотографии мелькнули ее аккуратно выгнутая бровь над озорным карим глазом, черные вьющиеся локоны, убранные за ухо, кажущуюся белозубой улыбка и лини темно-бордовых губ.
От проходящих потоком людей слышны реплики их разговоров:
-Да-да, а я ему говорю…
-Кровь, мочал, кал…
-Буду через полтора часа…
Серебрятся коротко подстриженные волосы размеренно шагающего куда-то старика. Его неподвижные глубокие глаза спокойно почти со стороны смотрят за проходящей мимо жизнью.
В белом будто накрахмаленном зале кондитерского магазина в пузатых прозрачных капсулах холодильников выставили себя на показ торты. Покупка любого из них потенциально обещает удовольствие. Покупателей не много, и расслабленные к вечеру продавщицы позволяют себе общаться с какой-то сдобной простотой.
В освещенном цветочном павильоне необычный ажиотаж: семейная пара в строгих черных пальто, что-то придирчиво обсуждающая между собой; высокий симпатичного вида мужчина с тортом в руках, приглядывающийся к большим шикарным букетам-композициям; молодой человек лет семнадцати в серой легкой куртке, таких же джинсах и ношенных белых кроссовках.
-Скажите, у Вас есть букет на пятьсот рублей? – спрашивает молодой человек.
-Разве что три герберы, – отвечает смотря несколько в сторону дородная продавщица, явно не желая помочь: на витрине выставлены розы, вполне подходящие этому парню по цене. Тот уходит.
Мужчина, ни секунды не колеблясь, берет большой букет в сиреневых тонах, украшенный зеленью и искусно драпированный свето-фиолетовую и белую бумагу. Продавщица пристально смотрит на него, желает приятного вечера, тот в ответ не поднимает на ее глаза и не встречается с ожидающим женским взглядом, а лишь кивает, покидая павильон. Молодой человек, опираясь правой ногой на скейтборд, стоит невдалеке в освещении павильона, ожидая кого-то в проходящем потоке людей. Мужчина исчезает, скрываемый тенями невидимых в темноте деревьев, шагая по дорожке сквера.
Дорожка выводит к середине соседней улицы, вливающейся в оживленный проспект. В темноте светятся на стене красные буквы вывески. Нет, это не barbershop утонченных и следящими за своей привлекательностью мужчин, как могло показаться на первый взгляд – из ярко освещенных белым светом витрин на прохожих смотрят красивые модели формата плюс-сайз, демонстрирующие шикарное нижнее белье. Дальше начинаются огромные окна ресторана. Свет ламп на столиках тепло отражается на лицах таких расслабленных посетителей. Кажется, сидящие непременно улыбаются, если не внешне, то внутренне. Почти на каждом столике и в женских, и в смешанных компаниях стоят букеты цветов, окончательно завершая романтическое настроение вечера.
Автор публикации
Уточнённые мужчины заставили вспомнить о всесилии Т9. Это много опаснее, чем даже Т34
Ваша правда! Спасибо!
Мне кажется, у вас есть ощущение языка, по нынешним меркам – это просто превосходно. Если не наскучит, пытайтесь писать, совершенствовать язык и сюжет. Может быть, получится что-то настоящее.
Спасибо за столь тонкое понимание! Да, язык – далеко не все, а вот проблема сюжета подчас кажется неразрешимой, увы! Писать мне точно не наскучит, я мало знаю занятий интереснее… Вы очень точно все подметили, просто удивительно! Оказывается, так бывает!!!
Язык – это атмосфера, это не фокус, но волшебство, почувствуйте разницу. Язык позволит вам сделать нереальное осязаемым, чем эффективнее вы используете язык, тем точнее – эффектнее – будет текст. Перечтите Набокова, вот эти короткие его рассказы: “Музыка”, “Лик”, “Набор”, “Красавица”. Да хотя бы и “Машеньку”. Виртуозно владея языком, вы справитесь с любым сюжетом, даже и на “производственную тему”.